Книга о Викторе Крессе.
Хроника новейшей политической истории
Томской области (1989-2012)
(дается в сокращении)
Вместо вступления
Кабинет губернатора
Весной 2011 года томский губернатор Виктор Кресс покинул свой кабинет на четвертом этаже здания областной администрации и переселился в кабинет поменьше, который раньше занимал его первый заместитель Сергей Ильиных. Последний после выборов в Томскую городскую думу, состоявшихся накануне, неожиданно принял решение покинуть исполнительную власть и занял кресло председателя думы города Томска, одновременно став «вождем» регионального отделения партии «Единая Россия». Карьерный зигзаг молодого политика был столь внезапен, что Кресс первое время даже не пытался подыскать ему замену. Губернатор перераспределил обязанности Ильиных среди других своих замов и его кабинет несколько месяцев стоял пустым. В него-то и переехал
Виктор Мельхиорович на время ремонта в своем губернаторском офисе.
Зачем и почему Кресс вдруг затеял новый ремонт, было неясно. Чиновники «Белого дома» месяц ходили озадаченные мимо раздолбанного входа в Первую приемную, завешенного мутной политэтиленовой пленкой. Там, за завесой, суетились рабочие,слышались визжание электродрели, стук молотка, завывание пилы, и все это выглядело странно – не потому, что политика вообще-то делается в тишине, а потому, что не понятна была сама цель ремонта.
Виктор Кресс разместился в этом кабинете двадцать лет назад, в 1991 году. Ранее его хозяином был всесильный Егор Лигачев, потом – другие первые секретари Том-ского обкома КПСС – Александр Мельников, Виктор Зоркальцев, Александр Поморов.
После августовского путча 1991 года и запрета компартии кабинет был опечатан и оставался никем не занятым, пока интрига с назначением главы томской областной администрации не завершилась назначением на этот пост 43-летнего Кресса и переселением его с третьего этажа (где сидели руководители областного совета) на четвертый.
Лет десять Кресс ничего не менял в главном кабинете области. Но однажды в Томск с визитом приехал бывший вице-премьер российского правительства Борис Немцов, который, после встречи с губернатором, осмотрев непритязательную обстановку в помещении, бросил что-то вроде: хороший ты мужик, Виктор Мельхиорович, но апартаменты у тебя хреновые!
Реплика Немцова задела Кресса и совсем скоро в его офисе застучали молотки и завизжали пилы. К изготовлению деталей интерьера привлекли лучшего томского «краснодеревщика» Терлецкого, Декоративные панели, балки, пилястры, мебель – все было сделано по высшему разряду, стильно, достойно. В дальнейшем гости томского губернатора, зайдя в его «апартаменты», лишь цокали языками и выражали свое восхищение увиденным.
И вот – новый ремонт. Раз в десять лет – может, оно и надо. Но в марте 2012 года у Кресса заканчивался срок полномочий губернатора и затевать переоборудование своей резиденции накануне неизбежного (как казалось тогда окружающим) прихода нового хозяина – по меньшей степени неразумно. Так, во всяком случае, думалось этим самым окружающим. И понеслись глухие шептания по коридорам «Белого дома»: «Ой, неспроста все это. Видимо, Крессу дали гарантии на следующий срок!»
До губернатора, наверняка, доходили эти разговоры. Он на них не реагировал. Никак.Посмеивался, быть может, над извечной привычкой чиновного люда чесать языками по поводу каждого шага и жеста своего начальства. А спустя месяц вернулся в обновленный и оттого какой-то чужой кабинет, и все потекло как прежде. Включая реку Томь, на которую из окон старого нового губернаторского кабинета открывается прекрасный вид. Впрочем, река и не думала останавливаться на время ремонта в «Белом доме». Текла себе и текла…
От Горбачева до Медведева
Весь 2011 год томская элита провела в нервном напряжении. Грядущий уход Кресса с поста губернатора представлялся если не концом света, то чем-то очень схожим. Двадцать лет губернаторства – это не шутка. Собственно, всю новейшую политическую историю Томской области можно заключить в три слова: «Кресс Виктор Мельхиорович».
Он стал главой региона еще в те времена, когда существовало государство под названием Союз Советских Социалистических Республик. Родившиеся в 1991-м, в год назначения Виктора Кресса главой администрации Томской области, в 2011-м уже заканчивали вузы. Некоторые уже родили своих детей.
Двадцать лет – огромный срок, почти вечность! Двадцать лет правил Францией и половиной Европы Наполеон. «Застойные» времена Советского Союза, возглавляемо-го Брежневым, длились очень долго. Семнадцать лет! Хрущев руководил страной де-сять лет. Ельцин – девять. Горбачев – и того меньше, всего-то шесть с хвостиком.
Двадцать лет назад персональный компьютер в России был такой же редкостью, как колбаса в свободной продаже. Не было сотовых телефонов, айфонов-айпэдов, цифровых фотоаппаратов, FМ-радиостанций, кабельного телевидения, Интернета и элек-тронной почты, шкафов-купе, гипсокартона, голландских роз, супермаркетов, салонов по наращиванию ногтей... Еще не клонировали бедную овечку Долли. Мир ничего не знал об атипичной пневмонии и свином гриппе, а россияне почти ничего о СПИДе.
Нам еще предстояло пережить крах Союза, либерализацию цен, ваучеры и приватизацию, расстрел «Белого дома», новую Конституцию, войну в Чечне, многомесячные задержки с выплатами пенсий и зарплат, бартер, банкротство предприятий, дефолт 98-го года, строительство властной вертикали, политическую и экономическую стабили-зацию, очередной мировой финансовый кризис 2008-го…
Кресс заступил на свой пост при президенте СССР Горбачеве. Правда, назначал егопрезидент РСФСР Ельцин. Россия еще как-то обходилась без Путина В.В. и Медведева Д.А. «Единой России», Государственной думы и Совета Федерации, федеральных окру-гов. Ничего этого еще не было.
А Кресс уже был. Он занимал тот же кабинет на четвертом этаже «Белого дома», что и сейчас. И сложно понять умом, как это ему удалось – пройти через все политические и экономические катаклизмы, смену вех, президентов, бесконечную череду выборных кампаний (только губернаторских – трижды), пройти этот путь и – остаться.
К концу 2011-го Виктор Кресс являлся старейшим (не по возрасту, ему всего-то было 63, а по сроку нахождения у власти) главой региона Российской Федерации. После отставки в июле 2010 года Муртазы Рахимова, руководившего Башкирией с 1990 года, Кресс оставался самым «древним». Правда, был еще Леонид Полежаев, назначенный главой Омской области тоже в 1991 году, но – в ноябре. На месяц позже Кресса.
В соседнем Красноярском крае за эти двадцать лет сменилось пять губернаторов, столько же – в Алтайском крае и Иркутской области, в Новосибирской области – четыре. Кресс «пережил» всех.
Достижение томского губернатора тем удивительнее, что с 2004 года процедура избрания региональных руководителей кардинально изменилась. Президент России имел практически неограниченные возможности как по снятию с должности не устраивающих его действующих губернаторов, так и по назначению новых. И Путин до 2008 года, и Медведев - потом, этим правом неоднократно пользовались, обновив губернаторский корпус за семь лет процентов на 90. Кресс прошел через эту процедуру в марте 2007 года, получив от Владимира Путина «ярлык на княжение» еще на пять лет.
И хотя разговоры об отставке томского губернатора вспыхивали с разной периодичностью в течение всех двадцати лет его нахождения у власти, каждый раз они превращались в пшик. Как-то незаметно старели и сходили с политической арены реальные и потенциальные соперники Кресса, некогда полные амбиций и честолюбивых планов…
А Кресс был по-прежнему у руля!
К нему настолько привыкли в области, что казалось, он будет здесь вечно. Кресс стал такой же органичной частью региона, как Обь с притоками. Попробуйте изъять ее с карты области! Думалось, и Кресса изъять, так на политической карте области сразу дыра образуется.
Феномен Кресса
Эта феноменальная непотопляемость Виктора Кресса должна иметь какие-то причины, ресурсы, какую-то основу. Нечто базисное.
Томская область пусть и не самый большой регион России, но и не самый маленький. Богатый нефтью и газом, прочими полезными ископаемыми, лесом. Признанный научно-образовательный центр. Миллион жителей. Динамично развивающийся, вполне привлекательный регион, со своей особой историей, очень качественным человеческим капиталом. Прибрать его к рукам, без всякого сомнения, хотелось многим доморощенным и столичным политикам.
И хочется по сей день.
В России наработаны десятки вариантов и схем смены власти в провинции. С новым порядком назначения губернаторов их количество и разнообразие не уменьшилось. Но Томская область из-за Кресса стала особым случаем. За двадцать лет ни региональная элита, не федеральная так и не решились или не захотели бросить серьезный, полновесный вызов томскому руководителю - настолько все эти годы были прочны, незыблемы позиции губернатора. И в лихолетье 90-х, и в стабильные «нулевые», Кресс, как «ванька-встанька», был несбиваем и непоколебим. Его популярность в народе, подтверждаемая и различными социологическими исследованиями, и выборами, лишь крепла и расширялась, причем – парадокс! - чем тяжелее были времена, тем большим уважением у населения он пользовался.
При этом Кресс никогда не был политиком авторитарного типа. Журналисты, да и не только они, даже склонны считать его чересчур мягким и излишне доверчивым политиком. Все двадцать лет в области издавались оппозиционные газеты. Томская телекомпания ТВ-2 взросла на критике власти (и губернатора в том числе) и по сей день является флагманом независимой региональной журналистики России. В представительных органах власти области были представлены все ведущие политические партии, включая «Яблоко» и Союз правых сил. Бывшие оппоненты Кресса на выборах после проигрыша не становились изгоями, а продолжали заниматься политикой. Некоторым из них Кресс, забыв обиды, помогал.
Но главное, видимо, не в личностных качествах Виктора Кресса. Точнее, не только в них. Главное в том, что корабль «Томская область», который он вел все эти двадцать лет, пусть и не стал отдельно выстроенным раем на земле, но в шторма держался на плаву, а когда подул попутный ветер – понесся на всех парусах, обгоняя многих гораз-до более мощных и оснащенных соседей.
Будучи сереньким середнячком в конце 80-х годов прошлого столетия, Томская область сегодня по ключевым показателям находится в числе регионов-лидеров в Российской Федерации, а по ооновскому индексу развития человеческого потенциала – в первой пятерке. Область, в 70-е – 80-е годы делавшая ставку в основном на добычу нефти и леса, при Крессе, наконец, обрела свое истинное лицо, связав свое будущее с наукой и образованием, экономикой знаний и интеллекта.
Я не знаю, как складывались бы дела в Томской области при другом губернаторе. Никто не даст на это определенный ответ. Он и невозможен, поскольку сослагательного наклонения история не имеет.
Но я знаю, как складывались дела при Викторе Крессе. Наблюдая за его работой сначала со стороны, в качестве журналиста и редактора, потом изнутри, будучи одним из членов его команды, я видел, как в пыли альтернатив, при множестве проблем и скудности возможностей, вырабатывались решения, предопределяющие пути развития области, судьбы ее жителей.
Эта книга – о том, как это было. О том, почему это было так, а не иначе.
В ней – события всех двадцати лет губернаторства Кресса. Более подробно – о первых десяти годах. Потому что многое из того периода времени уже стерлось из памяти, спрессовалось под спудом поздних наложений. Выросло целое поколение, не знающее, что скрывается за придуманным кем-то штампом «лихие девяностые». А ведь именно тогда все закладывалось и определялось, оттуда истоки сегодняшних очевидностей. Попробуем отмотать нить времени вместе с хроникой жизни и деятельности томского губернатора.
Книга основана на личных наблюдениях автора, материалах из архива, текстах интервью, статей, публичных выступлений Виктора Кресса, оценках и комментариях широкого круга лиц: политиков, чиновников, экспертов, журналистов, бизнесменов, общественных деятелей.
Считайте ее наброском очерка новейшей истории Томской области, преломленной через биографию главного действующего лица…
Глава вторая. Компромиссная фигура
Разведка боем
…Весной 1989 года Виктор Кресс мог стать народным депутатом СССР. Но не стал.
Советский Союз был еще крепок и могуч, Власть КПСС – сильна и почти непререкаема. Но в общественной атмосфере уже искрило. Экономика давала сбои. Систему начинало потряхивать. Политическая и экономическая ситуация в стране в те годы стремительно разогревалась. Энергия народных масс, высвобожденная горбачевской политикой перестройки и гласности, уже кружила горячие водные потоки в котле советского государства, чтобы совсем скоро окончательно сорвать все клапаны и задвижки, и вырваться наружу, разбрасывая обломки великой империи.
Катализатором этого процесса послужили решения состоявшейся в середине 1988 года 19-й Всесоюзной конференции КПСС. Главным ее итогом стало назначение на март 1989-го выборов народных депутатов СССР и создание союзного парламента нового типа – Съезда народных депутатов.
Формирование нового союзного парламента осуществлялось на смешанной основе. Из 2250 мандатов 750 отдавалось общественным организациям, к числу которых причислила себя и КПСС. Из оставшихся 1500 мандатов Томской области достались три по территориальным округам и один национально-территориальный (напополам с Новосибирской областью).
Выборы проходили под контролем КПСС, однако объявленная альтернативность при избрании депутатов, вкупе с проблесками некоей свободы, дарованной трудовым коллективам при выдвижении кандидатур в народные избранники, привела ко многим неожиданностям.
Основные события в области развернулись в ходе избирательной кампании по Томскому территориальному округу №313 и Колпашевскому №314. В Томске взошла политическая звезда 34-летнего заведующего лабораторией НИИ ядерной физики при Томском политехническом институте Степана Сулакшина, кандидатуру которого выдвинули несколько вузов в пику ставленникам обкома КПСС – директору НПО «Полюс» Петру Голубеву и директору НИИ кардиологии акаде-мику Ростиславу Карпову. По Колпашевскому округу, включавшему в себя почти 14 сельских районов и городов Томской области, в том числе город томских нефтяников Стрежевой, был выдвинут первый секретарь обкома Виктор Зоркальцев. Демократическую оппозицию ему составил на первом этапе газоэлектросварщик НГДУ «Стрежевойнефть» Николай Белоус – рабочий корреспондент, получивший известность своими яркими публицистическими выступлениями в центральной и томской прессе.
Неуклюжая попытка аппаратчиков из обкома КПСС во что бы то ни стало обеспечить победу своим ставленникам, провалилась. Ни партийно-административный ресурс, ни полный контроль за газетами и телевидением, ни процедурные рогатки, позволявшие отсекать нежелательных претендентов, не обеспечили нужный результат.
В обоих округах выборы были признаны не состоявшимися, поскольку «правильные» кандидатуры не набрали необходимого количества голосов избирателей. В том числе и Зоркальцев, главный партийный вождь Томской области, которому особенно тщательно расчищалась дорога к депутатскому мандату (единственный его оппонент Ремберт Палосон за несколько дней до выборов снял свою кандидатуру). Выборы нужно было проводить заново.
Это был серьезнейший удар по авторитету КПСС в рамках отдельно взятой Томской области. В обкоме откровенно запаниковали. Зоркальцев не решился по новой искушать судьбу и дал команду – срочно подыскать на Колпашевский округ нового кандидата, который был бы, с одной стороны, «свой», то есть лоялен «линии партии», а с дру-гой – не столь консервативен, вполне уважаем в народе, умеющий найти общий язык прежде всего с сельскими жителями – ведь они составляли основную часть избирате-лей 314-го округа.
И такой кандидат был найден – первый секретарь Первомайского райкома Виктор Кресс.
«У меня и в мыслях не было выдвигаться», - признавался потом Кресс. Но отказать настойчивым просьбам из обкома не смог. В очередной раз – надо, значит, надо!»17
Это была первая полноценная избирательная кампания Виктора Кресса (выборы секретаря райкома не в счет). Сколько их потом будет – не счесть. Будут более напряженные, более трудные, острые, неочевидные. Но всегда – победные.
А в тот, первый раз, Кресс проиграет. И дело вовсе не в отсутствии опыта участия в выборах – его тогда ни у кого не было. Будущий губернатор сполна поплатится за свою формальную принадлежность к системе, отживающей последние годы.
Поначалу, впрочем, все складывалось довольно неплохо. Кресс впрягся в избирательную кампанию с присущей ему энергией, проводил на дню по три-четыре встречи в трудовых коллективах в разных районах Томской области. Ему хлопали. Жали руку. Но Кресс чувствовал: что-то не то.
В соперники ему достались 11 человек, люди разного калибра – управляющий трестом «Томскгазстрой» А. Фрицлер, начальник областного управления народно-го образования З. Барашева, директор Каргасокского ЛПК А. Беспалько, председатель Стрежевского райисполкома Т. Шебельгут, председатель Тогурского сельсовета В. Шафрыгин, следователь Каргасокского РОВД С. Смирнов… Был даже, можно сказать, недавний коллега Кресса - главный агроном колхоза «Гигант» из Шегарского района А. Казин. И, конечно, герой предыдущего выборного тура – газоэлектросварщик НГДУ «Стрежевойнефть» Н. Белоус. Компания приличная, в которой мало кому известный первый секретарь Первомайского райкома КПСС вовсе не выглядел фаворитом.
14 мая 1989 года состоялся первый тур выборов. Кресс показал лучший результат, набрав около 22 процентов голосов избирателей. Вторым стал Николай Белоус, отставший почти на один процент. Через неделю – решающая схватка, уже между ними двумя.
Команда Кресса проанализировала итоги первого тура, выявила населенные пункты, где за него проголосовали не очень хорошо. Решили начать новую волну агитации оттуда.
И вот встреча в Тогуре, лесном поселке неподалеку от Колпашева, на строительной площадке во время обеденного перерыва. Кресс выступает, приходит черед задавать вопросы. Встает мужичок средних лет и говорит: «Земля слухом полнится, мы слышали, знаем, что ты там у себя в районе пользуешься авторитетом, не чинуша, а с народом, но бригада наша будет голосовать за Белоуса, потому что он работяга, а ты - представитель КПСС!». И по тому, как одобрительно загудела аудитория, стало ясно – с выступающим большинство абсолютно солидарно.
Кресс воспоминает: «Я после этой встречи поехал в кафе обедать, сели за стол, я говорю: «Наливай!». Мне говорят: «Как же так, у нас еще встречи!» Я говорю: «Никаких больше встреч!» Все было и так уже по-нятно. После этого еще у себя в районе несколько встреч провел, а больше никуда не поехал. Бесполезно!»18
И, действительно, плетью обуха не перешибить. Практически по всей стране в тот год, если на округе во второй тур вы-ходили два кандидата – один от «партаппарата», другой – от «рядового народа», побеждал второй. В Томске в аналогичной ситуации выиграл Степан Сулакшин, набравший в итоге 87,7% голосов избирателей. В области – чуть скромнее (54%) – победил Николай Белоус, Кресс набрал чуть более 42%.
Виктор Кресс тяжело переживал свой проигрыш. Но вынес из этой неудачи несколько важных уроков. Во-первых, он зарекся когда-нибудь еще идти поперек преобладающих мнений населения. Во-вторых, этой партии – КПСС, он уже никогда не скажет: «Надо, значит, надо». И, в-третьих, он обязательно пойдет на следующие выборы. Только начнет с самых низов и только там, где его хорошо знают не по должности, а по сути.
Председатель областного Совета
В марте 1990 года Виктор Кресс избрался депутатом сразу трех Советов: областного, районного и сельского.
За истекший со времени предыдущих выборов год обстановка в стране накалилась еще больше. Задумка Горбачева выборами народных депутатов СССР «спустить пар» не получилась. Наоборот, значительная часть общества быстро консолидировалось сначала против «партаппарата», а потом и против самой партии, вокруг новых и старых ли-деров (в первую очередь, вокруг бывшего первого секретаря Московского горкома КПСС Бориса Ельцина). Прямые телевизионные трансляции с сессий Съезда народных депутатов СССР явили стране невиданный уровень критики власти, в одночасье пре-вращая вчерашних скромных завлабов и профессоров чуть ли не в национальных героев (Анатолий Собчак, Гавриил Попов, Сергей Станкевич и др.) Ширилось движение за отмену 6-й статьи Конституции, определяющей главенствующую роль компартии в
жизни страны. Внутри коммунистической партии возникло движение партийных клубов, будущая «Демократическая платформа в КПСС».
На просторах некогда мирного Советского Союза полыхали национальные конфликты: Нагорный Карабах, Азербайджан, Приднестровье, Киргизия… Огня добавляли чрезвычайные происшествия национального масштаба. 3 июня 1989 года взорвался
газ на газопроводе Челябинск-Уфа при прохождении встречных пассажирских поездов Новосибирск-Адлер и Адлер-Новосибирск. Погибло около 600 человек, столько же получили тяжелые ранения.
Страну сотрясали экономические катаклизмы, на талоны прочно сели практически все регионы. В июле 1988 года в Томске вводятся талоны на сахар, в сентябре - на спиртные напитки. В августе 1989 года - на продажу чая, табачных изделий, мыла и стирального порошка. В 1990 году нормируются практически все жизненно важные продукты, в том числе макаронные изделия, крупа, яйца, масло и даже соль.
На селе ситуация чуть лучше, выручали личные подворья, но сельскохозяйственные предприятия столкнулись с другой проблемой – некому собирать урожай. Одна из «картинок с натуры», описанная газетой «Красное знамя» в то время:
«В редакцию пришла взволнованная, возмущенная томичка Тамара Семеновна Моисеева.- Это что же такое делается? В овощных магазинах почти ничего не купишь, а в совхозе «Степановский» запахивают капусту, редиску, укроп, огурцы, многое другое!..
Директор «Степановского» В.И.Мироненко так обрисовал сложившуюся ситуацию:
- 75 предприятий Кировского и Октябрьского районов областного центра соответствующими решениями были обязаны помогать нам в выращивании и уборке овощей. У нас ведь нет собственной рабочей силы на весь объем работ – это общеизвестно… Что имеем на деле. Из всех учебных заведений выделил людей лишь мединститут, многие коллективы поработали «чуть-чуть», а 19 крупных промышленных предприятий и организаций вообще не удалось «уговорить»…
- Приходится запахивать?
- А что делать?..»19
Общество радикализируется и раскалывается. В том числе по идеологическому принципу. У КПСС появляются не только ярые противники, но и идейные сторонники среди людей, которых пугают высказывания и деятельность новоявленных «демократов». Это тоже данность.
Выборы в Верховный Совет РСФСР весной 1990 года являются наглядной иллюстрацией складывающегося статус-кво. От Томской области в российский парламент избираются демократически ориентированные представители – профессор ТИАСУРа Анатолий Кобзев, экономист треста «Проммеханомонтаж» из Северска
Виталий Кулаков, профессор-юрист из ТГУ Николай Ведерников (в будущем – судья Конституционного суда России), декан еще одного вуза – ТИСИ – Даниил Добжинский. Но вместе с ними пробились в российский Верховный Совет и представители «партаппарата» - взявший реванш за прошлогодний проигрыш первый секретарь обкома КПСС Виктор Зоркальцев, первый секретарь Колпашевского горкома КПСС Григорий Жуков, заместитель председателя облагропромобъединения Владимир Егоров.
Те же расклады – на выборах в областной Совет, в Совет депутатов города Томска. Значительную часть нового депутатского корпуса составили «люди с митингов», новоявленные «горланы и главари», активисты демократического движения. Значительную, но не всю. В тот же облсовет прошла группа высокопоставленных партийных функционеров, среди которых выделялись секретарь обкома КПСС Александр Поморов, первые секретари ряда райкомов КПСС: Шегарского – А. Масалыкин, Тегульдетского – В. Красов, Верхнекетского – А.Еременко, Зырянского – И. Вельтмандер, Молчановского – М.Чемакин и др. Мандаты депутатов получили директора крупных и средних предприятий, руководители совхозов и колхозов, военнослужащие, даже прокуроры.
Как потом выяснилось, «контрольного пакета» голосов в областном Совете не получили ни демократы, ни коммунисты. И это обстоятельство сыграло в судьбе Виктора Кресса решающую роль.
Кресс, выигравший выборы у себя в Первомайском районе с большим перевесом, формально, как первый секретарь райкома КПСС, должен был примкнуть к депутатской группе коммунистов. Но не стал этого делать. Депутаты-сельхозники решили обособиться в свою отдельную – аграрную депутатскую группу. В их числе – директор родного для Кресса совхоза «Корниловский» А. Азаренко, председа-тель Бакчарского райисполкома А. Феденев и другие. Крессу, по «старой памяти», эти люди были ближе.
Демократы тоже оказались разобщены. Сразу выделилась группа, позже получившая название «Демократический Томск», во главе которой встали декан факультета физической культуры ТГПИ В. Бауэр и заместитель директора ЦНТИ Б. Шайдуллин. Особняком к ним держались представители умеренного крыла демдвижения, возглавляемые молодым председателем строительного кооператива «Вира» О. Кушелевским.
Однако почти половину депутатского корпуса областного Совета, состоящего из 190 человек, составляли «неопределившиеся», избранники народа, по разным причинам решившие не примыкать ни к одной из сформировашихся депутатских групп. «Болото», как их потом назовут.
10 апреля областной Совет собрался на первую сессию и сразу же забуксовал. Обсуждение временного регламента работы превратилось в бесконечный поток словопрений, взаимных обвинений, мелочных придирок, бесчисленных и безрезультатных голосований. В отчете с сессии газета «Красное знамя» вынуждена была признать: «Коллективный интеллектуальный потенциал Совета оказался не-высок»20.
Через пять дней депутаты наконец приступили к выдвижению кандидатур на пост председателя. Сходу было названо порядка 20 фамилий, в том числе секретарей обкома В. Зоркальцева и А. Поморова, председателя облисполкома Р. Попадейкина, его заместителей А. Габрусенко и В. Егорова, секретаря Молчановского
райкома КПСС М. Чемакина, председателя Бакчарского райисполкома А. Феде-нева, директора Самусьского судоремонтного завода В.Амосова, журналиста Ю.Гришаева, кооператоров О.Кушелевского, А. Чапурина, Г. Шамина, декана ТГПУ В.Бауэра и других. Попал в этот лонг-лист и Виктор Кресс, выдвинутый депутатами-аграриями.
Было ясно, при таком столпотворении претендентов шансов на избрание нет ни у кого. Соперничающие между собой депутатские группы начали консолидироваться вокруг лидеров. Коммунисты сделали ставку на Александра Поморова, демократы двигали Владимира Бауэра, Однако в ходе голосований по процедурным вопросам противоборствующим сторонам стало понятно, «болото» - та самая неопределившаяся часть депутатов – голосовать за представителей радикалов любой масти – «белой» ли, «красной» - не будет. Посыпались самоотводы. Сняли свои кандидатуры Зоркальцев, Попадей-кин, Габрусенко, Егоров, Чемакин, Феденев, Кушелевский, Бауэр… Чаша весов склонялась в пользу умеренных кандидатов. Обком КПСС при определенных раскладах готов был поддержать Виктора Кресса, демократы – Григория Шамина, руководителя научно-технического кооператива «Фактор» из закрытого города Северска. По итогам первого тура голосования расклад оказался таким: Кресс набрал 86 голосов, Шамин – 46, Поморов – 23. Для окончательной победы Крессу, как воздух, нужны были «шары» депутатов из лагеря демократов. Дать их мог простой и очевидный ход – предложить Шамину пост заместителя председателя Совета. Однако обком настаивал, чтобы Кресс тянул за собой Поморова.
Вообще-то, как член КПСС, он обязан был подчиниться. Как же, ведь партия снова сказала «надо»! Но были уже другие времена и это был уже другой Кресс. Посоветовавшись с коллегами по аграрной группе, он накануне второго тура встретился с Шаминым и предложил ему поработать среди своих соратников за тандем: «Кресс – председатель, Шамин – заместитель». Шамин согласился.
Позже Григорий Шамин вспоминал: «Я хорошо осознавал, что мундир председателя Совета, образно выражаясь, для меня великоват… Объяснились с группой поддержки, поняли друг друга и приняли решение: мои сторонники отдают свои голоса Крессу с тем, чтобы он в свою очередь предлагает меня в качестве своего заместителя…»21.
19 апреля сессия благополучно избрала Виктора Кресса председателем Совета. Едва смолкли аплодисменты по этому поводу, он вышел к трибуне и предложил избрать заместителем Григория Шамина. Депутаты проголосовали за. Дело сделано.
«Тогда я в первый раз убедился в его (Кресса) порядочности и здравом смысле, - вспоминает Шамин. – Он мог предложить в свои заместители любого. Но, во-первых, он дал мужское слово. А во-вторых, что было бы, если бы А.А. Поморов стал заместителем В.М. Кресса – первый секретарь обкома КПСС в подчинении у члена партии?..»22
На следующий день Кресс предложил кандидатуру Ростислава Попадейкина на пост председателя облисполкома и его предложение также благополучно прошло. Таким образом, верхушка советской власти в Томской области была сформирована.
Троевластие
К середине 1990 года в Томской области сложилось три центра власти.
Обком КПСС, еще недавно заправляющий всем и вся, мозг региона, стремительно утрачивал свои позиции. Он еще мог влиять на отдельные сегменты общества, на многотысячную армию партийцев, но влияние это сжималось как шагреневая кожа, удерживаясь лишь на отдельных островках и плацдармах – в трудовых коллективах обо-
ронных предприятий, на селе, в бюджетной сфере.
До появления Советов в руках обкома имелся надежный инструмент воздействия на массы, «коллективный пропагандист и агитатор» - областная и районная печать, но в 1990 году и эта монополия была утрачена. В апреле областной Совет учредил свою газету «Народная трибуна» (главным редактором избран депутат Юрий Гришаев), в июне аналогичным образом поступил Томский горсовет, учредивший газету «Томский вестник» (во главе с депутатом Виктором Ниловым). Томский теле радиокомитет (будущая ГТРК «Томск») подчинялся Совету, вел прямые теле- и радиотрансляции с сессий, которые делали «героями нашего времени» отнюдь не суровых и мужественных механизаторов, доярок и овощеводов, а старших научных сотрудников, преподавателей вузов, инженеров, кооператоров. Уже через пару месяцев работы Совета почти все жители области знали, кто такие Борис Шайдуллин, Владимир Бауэр, Лилия Эпиктетова, Анатолий Чапурин, Вильгельм Фаст, Олег Котиков, Наталья Минькова, Владимир Шашев. Они стали звездами телевизионного и радио эфира, затмив собой всех тех, кого так тщательно пестовал обком КПСС предыдущие годы.
В мае 1990-го в обкоме произошла смена руководства. Виктор Зоркальцев, получивший мандат депутата Верховного Совета РСФСР, уехал в Москву, его место занял Александр Поморов, курировавший в областном комитете партии вопросы строительства, нефтедобычи и нефтехимии. Уже не молодой, 59 лет, он дождался-таки своего звездного часа, став первым лицом в партийной иерархии Томской области, но, на беду, в самый трагический период существования самой коммунистической партии. Именно ему суждено было стать последним первым секретарем Томского обкома КПСС.
К тому времени уже была отменена 6-я статья Конституции, стали нарождаться новые партии. Например, Либерально-демократическая партия Советского Союза во главе с харизматичным Владимиром Жириновским. Да и сама КПСС больше походила на одеяло, состоящее из множества совершенно разных по идеологическим оттенкам лоскутков: «Демократической платформы», будущей коммунистической рабочей партии и т.п.
В июле 1990 года в Москве прошел последний XXVIII съезд КПСС, на который отправилась представительная делегация томских коммунистов. В их числе оказался и новоиспеченный председатель областного Совета Виктор Кресс, никогда доселе не удостаивавшийся такой чести. Съезд запомнился эффектным выходом из партии Бориса Ельцина, сделавшего это на глазах нескольких тысяч делегатов, выводом из Политбюро ЦК представителей консервативного крыла (в том числе Егора Лигачева) и созданием компартии РСФСР во главе с Иваном Полозковым.
Виктор Кресс, несмотря на выказанное ему доверие быть делегатом партийного съезда, от нового руководства Томского обкома КПСС дистанцировался. Он отказался входить в состав бюро обкома, оставшись, правда, его рядовым членом. Отказался, потому что понимал, Поморов непременно будет давить его «по партийной
линии».
В первые дни после вступления Александра Поморова в должность первого секретаря обкома КПСС произошел такой эпизод. Как-то утром Крессу позвонил председатель облисполкома Ростислав Попадейкин и попросил совета: его вызвал к себе Поморов, как быть, как себя вести? Это раньше первый секретарь был бог и царь, мог командовать, а теперь – «Вся власть Советам!». Кресс ему сказал: «А ты не ходи!». Через пару минут зашел секретарь приемной и передал: «Виктор Мельхиорович, вас Александр Адрианович приглашает к себе к семи часам!».
«Я звоню Попадейкину: что будем делать?, - вспоминает Кресс. - Решили, ладно, сегодня сходим, но скажем ему – если есть какие вопросы, спускайся к нам. Спускаться легче. Так и сделали. Пришли к нему, я сказал: Александр Адрианович, ты сам депутат, разве не видишь, какие настроения в обществе, что происходит. Давай
так – у меня кабинет между вами, вождями – на третьем этаже, если надо какие вопросы решать, будем собираться у меня, как председателя Совета. Но Поморов не откликнулся на наше предложение. И больше я к нему в кабинет по вызову не приходил»23.
Областной Совет и его исполнительный комитет составляли два других властных центра в регионе. Установилось своеобразное троевластие: обком, Совет и облисполком.
Полноты власти не было ни у кого. Обком потерял рычаги влияния на ситуацию в области, хотя и проводил бесчисленное множество совещаний, конференций, заседаний. Поморов выступал на них с долгими утомительными докладами-заклинаниями, которые потом перепечатывала газета «Красное знамя»: «партийным организациям
необходимо расширять горизонты своей деятельности», «наполнять пульс партийной работы», «крепить единство рядов» и т.п.
Областной Совет утопал в бесконечных прениях как в трясине и выносил решения с таким скрипом, такими боями, что было совершенно непонятно, может ли этот «коллективный разум» вообще выносить что-либо здравое и конструктивное. Только повестку дня сессии депутаты обсуждали несколько дней! Чуть позже Кресс с Шаминым подметили: наибольшая активность у самых ярых ораторов проявляется тогда, когда в зале работают телевизионные камеры. Прямые трансляции свернули – хватит. Наиболее важные проекты решений стали выносить на вторую половину дня, когда журналисты уже сняли картинку для своих сюжетов. Дела пошли гораздо энергичнее.
Областной исполнительный комитет тоже был… «хромоногий и кривой». Попадейкину после своего избрания председателем никак не удавалось завершить формирование команды. Ему просто не давали это сделать, поскольку все заместители, все руководители управлений и комитетов должны пройти либо через согласование с депутатами областного Совета, либо через процедуру конкурса.
Пройти через сито депутатского отбора не многие решились и не все прошли. Только в июле 90-го, спустя три месяца после начала работы Совета, депутаты утвердили четырех заместителей Попадейкина – Анатолия Габрусенко (первым заместителем), Бориса Мальцева (по строительству), Владимира Егорова (по сельскому хозяйству), Николая Сергеева (ЖКХ, транспорт и связь). Должности трех замов оставались вакантными до осени пока, наконец, депутаты не согласовали в должности заместителя председателя облисполкома по экономике Владимира Пономаренко, по торговле – Александра Лунгола, и управляющего делами – Любовь Бабич.
Но к тому времени сам Попадейкин уже был отправлен в отставку. Был он человеком своеобразным. Борис Мальцев в своей книге «Слово о жизни» пишет: «Ростислав Попадейкин рулил исполком без особой охоты. Его энергии, его жесткой руки аппарат не чувствовал, и каждый занимался своими делами сам по себе. Попадейкин вызывал страшное раздражение у депутатов, поскольку не желал с ними заигрывать. Как правило, на сессиях областного Совета я сидел рядом с ним. Пора-жался его крепкой нервной системе. Вокруг депутаты кричали, орали, чуть ли не бросались друг на друга, а Ростислав Анатольевич спокойно дремал, чуть откинувшись в кресле, иногда похрапывая. Потом открывал глаза, спрашивал: «Что, базар еще идет? Ну, надо заканчивать, я, пожалуй, пойду». Вставал и уходил под дикие вопли Шайдуллина, Чапурина, Сучкова…»24
Но непосредственным поводом для отставки послужило решение Попадейкина передать разработку горельников Александровского района Томской области лесопромышленной компании «Сибирский лес», в составе учредителей которой числилось советско-английское предприятие «Роувин-ТОКО». Волна пожаров, прокатившаяся в тот год по северу области, захватила большие массивы кедровых лесов. По сути, деревья были обречены, и стремление председателя облисполкома получить выгоду для области от разработки горелых кедрачей было вполне оправдан-но и обоснованно.
Однако депутаты подняли шум: как так, Попадейкин продает наши ресурсы за границу! Ату его! Один из активистов депутатской группы «Демократический Томск» В. Шашев так прямо и заявил: «Сибирский лес» - мафия, которая хотела погреть руки на лесе». Ростислав Анатольевич на одном из заседаний не выдержал и заявил, что не может дальше работать в обстановке постоянного недоверия и оскорблений, и поэтому – подает в отставку. Отставку в тот день депутаты не приняли – не хватило голосов. Остыв, Попадейкин попытался отыграть назад, но - спустя пару недель, по инициативе народного депутата СССР Степана Сулакшина, областной Совет вернулся к вопросу об отставке председателя облисполкома и на сей раз голосов хватило.
Кресс сегодня признает: Попадейкина «съели» ни за что. «Многие тогда били себя в грудь - мы знаем, как и что делать! – говорит он. - Ничего они не знали. Никто не знал, что такое рыночная экономика. Если уж эти ребята с демократической волны не смог-ли понять рыночность этой операции, то что говорить о других…»25
Кресс, впрочем, Попадейкина сильно-то и не отстаивал. У него появилась возможность продвинуть на освободившуюся должность человека более удобного, и председатель Совета и не преминул этим воспользоваться.
«Когда… встал вопрос о новом главе исполнительной власти, кандидатура у меня уже была – Олег Кушелевский,- вспоминает Виктор Кресс. – Депутат, демократ, достаточно непримиримый, но который умел и дело делать – создал один из первых строительных кооперативов «Вира». Во многих его выступлениях на Совете я находил здравые вещи, начал их фиксировать, прислушиваться, изучать. Все обдумал и твердо решил: с одной стороны, нужен я, а с другой – человек уже с рыночным опытом. И начал вовсю «протаскивать» Кушелевского»26.
Кушелевского избрали. Эта кадровая перестановка придала Крессу дополнительный политический вес. У 33-летнего Олега Эдуардовича вопросов: в чей кабинет ходить можно, а в чей нет, не возникало. Почти каждый день, в восемь утра, он приходил в кабинет председателя областного Совета, обговаривал текущие вопросы, полу-
чал разнарядку и шел работать к себе. Кроме того, Кушелевский безоговорочно отдал Крессу часть исполнительно-распорядительных функций исполкома – все, что касалось агропромышленного комплекса.
Как вспоминает бывший заместитель председателя облисполкома Владимир Пономаренко: «Каждую субботу председатель областного Совета народных депутатов Виктор Кресс в своем кабинете проводил планерки. От облисполкома по поручению Кушелевского на эти планерки ходил я. Кресс вместе с занимавшим тогда пост председателя
Томского агропромышленного комитета Иваном Титовым целиком и полностью вел проблемы сельского хозяйства. Но на этих совещаниях обсуждалась и масса других вопросов, в которые Кресс дотошно вникал»27.
Виктор Кресс вернулся в свою стихию – давал указания, поручения чиновникам, мотался по хозяйствам области. Занимался тем, что знал досконально. И это спасало его от той муки, которую он испытывал всякий раз, председательствуя на сессиях областного Совета и поневоле погружаясь на них в мешанину болтовни, демагогии, дрязг и
склок.
В шаге от пропасти
В последний год своего существования Советский Союз вступал в тяжелейшем состоянии. Больной был скорее мертв, чем жив.
Литовские события расширили список полыхающих огнем республик Советского Союза. Павловская денежная реформа оставила за собой проклятия рядовых граждан Союза, вынужденных за три дня менять свои кровные пятидесятки и сотенные на новые дензнаки. В Томске в отделения Сбербанка образовались огромные очереди. В одной из них от сердечного приступа скончалась пожилая женщина, узнавшая, что
имеет право обменять только 200 рублей. Вскоре произошло «плановое» повышение цен на товары и услуги.
Новый председатель облисполкома ликвидировал объединение кинофикации, принялся дробить другие объединения, в частности, «Томлеспром». Первый секретарь обкома чуть ли не через номер выступал в газете «Красное знамя» с увещеваниями и призывами к спокойствию и стабильности. В феврале 1991 года Александр Поморов делал доклад на областном съезде коммунистов – рабочих и крестьян.
Партийный лидер области уже сам не понимал, что творится в стране: «Любого коммуниста, да и каждого советского человека сегодня волнуют вопросы: что случилось со страной и обществом? Почему наша экономика находится в глубочайшем кризисе? Откуда взялись злоба, нетерпимость и отчаянье, межнациональные конфликты, раздирающие на куски нашу Родину?.. Есть ли у нас будущее, каким будет оно?...»28
Региональные лидеры понимали: на центр надежды все меньше, надо выживать самостоятельно. 2 октября 1990 года Виктор Кресс поставил свою подпись под «Сибирским соглашением «Об основных принципах экономического и социального сотрудничества местных Советов народных депутатов». Соглашение охватывало Алтайский, Красноярский край, Кемеровскую, Новосибирскую, Омскую, Томскую, Тюменскую области и Хакасскую автономную область и ставило перед
собой цель объединить усилия регионов для защиты своих интересов.
В ноябре Кресс выступил в «Красном знамени» со статьей-манифестом, полной резких обвинений в адрес центральных властей: «Российская республика обрела суверенитет, а принципы формирования бюджета остались прежними. Вновь, но теперь уже на уровне России, идут огромные отчисления от предприятий, ведомств, а оттуда, чтобы на местах не до конца затухла жизнь, отщипываются крохи в виде субсидий, дотаций, а, проще говоря, в виде подачек. Перевернутая пирамида, стоящая не на основании, а на вершине, в финансово-кредитных вопросах, и в условиях суверенной России продолжает действовать в старом режиме. Работают и производят материальные блага на местах, а распоряжается ими центр… Невооруженным глазом видно, что идет грабеж. И нам надо добиваться того, чтобы определенной долей добываемых ресурсов и частично производимой продукцией мы смогли распоряжаться сами, в интересах наших людей. Нам не выжить, если определенную долю средств от производимой продукции мы не направим на пополнение бюджетов, на службу каждого томича. И эти условия должны быть предъявлены правительству России»29.
За словом – дело. В ноябре Томский областной совет народных депутатов принял «Договор о принципах экономических отношений между Томским областным Советом народных депутатов и Верховным Советом РСФСР» и «Декларацию о собственности на территории Томской области». В декларации Томский областной совет, признавая Томскую область самостоятельным субъектом РСФСР, объявлял исключительное право населения области на владение, использование и распоряжение землей, недрами, лесами, водами, растительным и животным миром, месторождениями полезных ископаемых, при этом право владения недрами области областной совет передал Верховному Совету РСФСР. Пользование недрами области должно было осуществляться на договорной основе с областным советом.
В 1991 году правительство России пошло на некоторые уступки регионам. Им, в частности, было разрешено распоряжаться 10-процентной долей ликвидной продукции, производимой на территориях.
Но ни отчаянными декларациями, ни правительственными полумерами невозможно было остановить падение в пропасть. Газеты того времени полны примерами настоящего безумия.
Вот сообщение о предупредительной забастовке коллектива мебельного магазина на Иркутском тракте в Томске. Ситуацию обрисовывает журналист «Красного знамени»: «Два дня… магазин походил на осажденную крепость. Давали ковры. Покупатели штурмом брали входные двери, больше полагаясь на силу локтей, чем на
порядок живой очереди. Очередей к тому же было несколько: одни встали на вахту у мебельного ночью, другие утром, а третьи отмечались по самостоятельным спискам в течение нескольких месяцев… В первый день распродажи выручила милиция, во второй день работники правоохранительных органов приехать отказались, сославшись на отсутствие транспорта. Продавцы оказались один на один с
обезумевшим от дефицита покупателем. Заместителя заведующей секцией увезли по «скорой», женщина не вынесла этой экстренной ситуации. «Наше единственное требование, - говорит директор магазина Н.В. Полле, - городская власть и правоохранительные органы должны обеспечить для продавцов и покупателей нормальные условия работы. Мы готовы ввести в свой штат работника милиции, платить
ему зарплату из своих фондов, только бы не случилось во время очередной распродажи какой-нибудь трагедии…»30
Другая история устами газетчиков: «Заместитель председателя облисполкома А. И. Лунгол провел встречу с профсоюзным активом г. Томска. Обсуждались актуальные вопросы торговли, в частности, табачными изделиями. Прозвучала реплика: «Почему вы не можете достать сигареты, а граждане цыганской национальности обеспечива-
ют весь город?». Компетентный ответ: «У них другие поставщики». «А нельзя ли в штат снабженцев взять парочку цыган?». Ответа не последовало…»31
Самое печальное – деньги у людей есть, зарплата растет, но отоварить их нечем, в магазинах – пустые прилавки. Растет и инфляция. В 1990 году органы статистики впервые начали наблюдать за изменениями индекса потребительских цен. В 1991 году, то есть еще до либерализации цен января 1992 года, сводный индекс составил 428,8 процента в годовом исчислении, или 35 процентов в месяц32.
В первой половине 1991 года областной Совет пытается создать правовую базу для самообеспечения граждан самыми необходимыми продуктами питания. В апреле Совет принимает решение «О предоставлении жителям Томской области земельных участков и мерах по развитию садоводства, огородничества и животноводства».
В нем исполкомам местных советов предписывалось выделить до 1 мая 1991 года земельные участки до 0,15 гектара на семью жителям г. Томска, г. Томска-7 и других населенных пунктов области, создать специальные фонды стройматериалов для строительства садовых домиков.
В том же месяце областной Совет депутатов принял решение «О поддержке развития крестьянских (фермерских) хозяйств, их ассоциаций и сельхозкооперативов». В нем облисполкому предписывалось составить перечень малорентабельных хозяйств для создания на их базе крестьянских (фермерских) хозяйств и решить вопрос об учреждении в области Томского крестьянского банка. Местным советам предлагалось рассмотреть вопрос о создании фондов поддержки крестьянских (фермерских) хозяйств. Местные советы должны были содействовать открытию фирменных магазинов для продажи сельхозпродукции. Облисполкому предписывалось выделять фермерам материально-технические ресурсы, семена, скот, совхозам и колхозам оказывать содействие фермерам в продаже сельхозтехники.
Жители области возвращались на землю. Картошку сажали в этот год даже те, кто сроду этого никогда не делал. Люди готовились выживать.
В преддверии грозы
В начале 1991 года в Томской области развернулась ожесточенная внутренняя политическая борьба. Тон задавали лидеры «Демократического Томска» - Степан Сулакшин, Анатолий Кобзев, Борис Шайдуллин. Степан Сулакшин избрался в областной Совет на довыборах в ноябре 1990 года и работал теперь на два фронта – в Москве участвовал в организации общественного суда над КПСС, в Томске – боролся с обкомом партии и его «ставленниками», к числу которых радикальные демократы причислили и Кресса с Кушелевским.
«Только после устранения «авангардной» партии от реальной власти – начало реального возвращения и возрождения страны» - заявлял Сулакшин.
Этим «устранением» томские демократы занимались всю первую половину года. Сулакшину и его соратникам казалось тогда – вот скинут они этот проржавевший партийно-хозяйственный механизм, сметут с лица земли «партаппаратчиков» и их «приспешников», и наступит долгожданный рыночный рай.
20 и 23 апреля в «Народной трибуне» публикуется обширная статья Сулакшина и Шайдуллина «Что с нами происходит», в которой делалась амбициозная заявка на анализ процессов, происходящих в общественно-политической жизни области. В ней агрессивно и жестко оценивалась роль группы КПСС и ее сторонников в облсовете, критиковались председатель областного Совета Кресс и председатель облисполкома Кушелевский: «Областной Совет стал напоминать тяжело боль-ной организм, подхвативший авангардно-партийного руководства… КПСС выходит из окопов, отчаянно отстаивает бастионы командно-административной системы, блокируя почти все радикальные предложения… Похоже, Кресс власть делить не собирается, а целиком намерен передать ее КПСС. Кресс до сих пор член обкома КПСС... Больной Совет родил больного ребенка – исполком… Линия обкома – на возвращение партийно-командной управленческой функции…» и т.д.
«Каждую неделю Поморов встречается с Кушелевским. К чему бы это? Ведь Олег Эдуардович вроде бы в КПСС не состоит… – задавались вопросом авторы статьи и тут же находили ответ, - Значит, речь идет о хозяйстве области. Вот и схема действий налицо. Весь арсенал Поморова – возврат к старому»33.
Группа «Демократический Томск» намеренно обостряла политическую обстановку в области, чтобы расколоть сложившийся в ней «треугольник власти»: обком – облсовет – облисполком. Российский депутат Анатолий Кобзев вбрасывает в СМИ «достоверную информацию» о том, что коммунисты-депутаты получили установку в
обкоме партии «валить Кушелевского». Сулакшин обвиняет Кушелевского в коррупции и, тот вынужден оправдываться в газетах: «Я чист перед законом и совестью».
Кресс также находился под постоянным прессингом депутатов-демократов. Дошло до того, что на одном из заседаний депутат В. Рыбин заявил, что председатель Совета не вправе что-либо делать самостоятельно: «Мы вас выбрали только для того, чтобы вы председательствовали на сессии и других полномочий вам не дано», на что обескураженному Крессу только и оставалось, что произнести: «Ну это уж совсем…»34.
Депутаты «Демтомска» вбивали клин в его отношения с Кушелевским. Да и соратники Олега Эдуардовича способствовали росту недоверия между ними. Кресс вспоминал впоследствии: «В его (Кушелевского) команде началось брожение, ревность. Мол, чего ты к Крессу ходишь все время? Много чего Олегу нашептывали…»35.
Не сложилось «мирных» взаимоотношений у Кушелевского и с заместителем Кресса Григорием Шаминым.
В начале августа 1991 года между Крессом и Кушелевским все ж таки произошел конфликт. И председатель Совета уступил давлению демократов. На заседании президиума областного Совета был вынесен вопрос о недоверии председателю облисполкома и большинство членов президиума, включая Кресса, высказалось за отставку Кушелевского.
Газета «Красное знамя» со ссылкой на неназванного работника облисполкома сообщила: «Председатель областного Совета В.М. Кресс объявил о готовности взять на себя всю полноту власти»36.
Видимо, так оно и было. Кресс исходил, как всегда, из сугубо прагматических соображений. Наблюдать и участвовать в политических дрязгах, когда практически во всех сферах жизнедеятельности региона складывалась катастрофическая ситуация, было выше его сил. Селяне накануне уборки урожая оставались без горюче-смазочных материалов, техники, областной центр даже не приступал к подготовке к зимнему отопительному сезону, люди не могли отоварить майские и июньские талоны на самые необходимые продукты питания… В атмосфере тех дней отчетливо ощущался грозовой запах грядущей катастрофы.
Журналист Соломон Выгон, комментируя разборки в областной власти, писал в газете «Красное знамя»: «Извините, уважаемые депутаты, но это опять тот случай, когда паны дерутся, а у народа чубы трещат. Телефоны редакции раскалены, люди, сутками стоящие в очередях, клянут в одинаковой степени и сторонников Кушелевского, и сторонников Сулакшина…»37.
Кресс готов был впрячься и потащить на себе груз ответственности за все, происходящее в области. Если ему дадут соответствующие полномочия. И, видимо, на этом сыграли Сулакшин и Ко, почти продавив отставку Кушелевского.
Однако отставки не случилось. Здравомыслие взяло верх. На чрезвычайной сессии облсовета, срочно созванной для обсуждения вопроса «О чрезвычайной ситуации в руководстве области», поочередно выступили председатель Совета и председатель облисполкома, оба закончив свои речи словами: «Кризиса в руководстве области нет».
Виктор Кресс признал, что «возникшие в последнее время разногласия между председателем областного совета и председателем облисполкома произошли потому, что нет четкого разграничения их функций, не обозначен механизм их выполнения».
«Президиум принял не самое мудрое решение, поспешив вынести этот вопрос на обсуждение сессии, что дало повод некоторым депутатам греть руки у костра конфликта, забыв об интересах избирателей, - сказал Кресс. – Это понудило меня поступиться своим самолюбием и пойти на контакт с Кушелевским. Встретились, обсудили спорные вопросы, признали свои ошибки и пришли к выводу, что двумя тягами в
одной упряжке можно решать вопросы».
В заключение Кресс предложил депутатам обсудить другую проблему – о дополнительных мерах по спасению урожая и подготовке к зиме38.
Олег Кушелевский выступил с аналогичным заявлением. Он признал, что вина в конфликте обоюдна, а некоторые «политические группы и лица, заинтересованные в дестабилизации обстановки в области, перенесли этот конфликт на политическую арену». «На сегодня почти все конфликтные вопросы сняты, - сказал он, - остальные – тоже будут решены».
На сессии вскрылся не очень приятный для томских властей факт: Степан Сулакшин, в самый разгар конфликта, успел направить в Совмин РСФСР и президенту телеграмму о кризисе власти в Томской области. Заместители Кушелевского Владимир Пономаренко и Владимир Егоров пожаловались депутатам, что на них теперь в министерских кабинетах в Москве смотрят как на больных: «Что у вас там случилось?» и отказывают в решении вопросов на основании нестабильности власти в регионе.
Депутаты тут же решили направить в Верховный Совет РСФСР и правительство ответную телеграмму: «Сессия Томского областного Совета не нашла оснований для признания кризиса в руководстве области и доводит до сведения…, что заявления депутатской группы «Демократический Томск» и народного депутата СССР С.С. Сулакшина
не соответствуют действительности».
Но вряд ли руководство России в те дни заботили томские политические разборки. Отчет с чрезвычайной сессии областного Совета был напечатан в номере газеты «Красное знамя» от 21 августа 1991 года. По иронии судьбы - на одной полосе с текстом Постановления №1 Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР.
Путч по-томски
В понедельник 19 августа жители Советского Союза проснулись в другой стране. Им объявили, что президент СССР Михаил Горбачев болен и исполнять обязанности главы государства не в состоянии, что функции высшего органа государственной власти перешли к Государственному комитету по чрезвычайному положению, или ГКЧП,
в состав которого вошли вице-президент Янаев, министры обороны и внутренних дел Язов и Пуго, председатель КГБ Крючков и другие.
В уже упомянутом Постановлении №1 ГКЧП всем органам власти и управления Советского Союза вплоть до поселкового уровня, предписывалось неукоснительно исполнять все решения ГКЧП, запрещалось проведение митингов, шествий, демонстраций, забастовок, устанавливался контроль над средствами массовой информации.
Силовым структурам был дан приказ взять под контроль и охрану важнейшие государственные и хозяйственные объекты, а также системы жизнеобеспечения. В необходимых случаях разрешалось введение комендантского часа.
Это была попытка государственного переворота и это было совершенно невероятное событие для страны, в которой смена власти на протяжении десятков лет происходила либо естественным образом – по причине кончины первого лица в государстве, либо «тихо, мирно, подковерно», как в случае с Хрущевым, когда собрался пленум ЦК и сместил «дорогого Никиту Сергеевича». А тут – танки и войска в Москве, сплошное «Лебединое озеро» на телеэкране, баррикады у здания Верховного Совета РСФСР.
ГКЧП заявляет одно, президент России Ельцин другое. Было тревожно и страшно, как, наверное, и должно быть накануне гражданской войны.
Советские граждане пребывали в шоке, а руководители регионов – в состоянии ответственного выбора. Чью сторону брать?
В Томской области 19 августа из первых лиц на месте находился один Кресс. Поморов и Кушелевский – работали в Москве, каждый по своим делам, так что вся ответственность за происходящее на территории области целиком и полностью ложилась на председателя областного Совета.
В тот день, с раннего утра Виктор Кресс и заместитель председателя облисполкома Борис Мальцев вместе с приехавшим накануне председателем Госрезерва СССР Владимиром Ладыгиным осматривали склады мобилизационного запаса в Томске. В хранилище – гробовая тишина, вся страна уже на дыбах, а здесь тихо и спокойно.
Вспоминает Борис Мальцев: «Прибегает кто-то из работников, говорит, что звонит Шамин Григорий Андреевич, сообщает, что в Москве происходят какие-то события. Мы с Крессом спрашиваем председателя Госрезерва: какие, мол, события? Тот плечами пожимает: ничего, вроде бы, не намечалось. Находим телефон. Шамин
рассказывает нам, что в Москве объявлена чрезвычайная ситуация, Горбачев недееспособен.
Да вы радио послушайте! – чувствуя наше полное недоумение и неверие, призывает Григорий Андреевич.
Включаем проводной радиоприемник. А там диктор зачитывает обращение ГКЧП к советскому народу. Кресс говорит мне:
- Я еду в областной Совет, а вы, Борис Алексеевич, оставайтесь с нашим
гостем»39.
Когда десять лет спустя журналисты одной из томских газет спросили Виктора Кресса, какова была его первая реакция на сообщения о введении чрезвычайного положения, губернатор признался: «Растерянность. Во-первых, отсутствовала исчерпывающая информация о случившемся в Москве. Во-вторых, ничего такого особенного в стране не происходило, чтобы вводить режим чрезвычайного положения. В-третьих, все произошло слишком неожиданно. Дело в том, что какой бы закрытой ни была партийная система, как бы ни дозировалась информация, все решения, принимаемые в Москве, хотя бы формально согласовывались с партактивом на местах. В августе 91-го нас просто поставили перед фактом…»40
Но – продолжим рассказ Бориса Мальцева:
«Приезжаю в «Белый дом», меня уже Кресс поджидает в своем кабинете. - Что будем делать? – обращается ко мне с вопросом, показывая ворох телеграмм.
Читаю, у меня волосы дыбом. Телеграммы от ГКЧП, от Ельцина, от Хасбулатова. В одних одно говорится, в других другое. ГКЧП требует подчинения ему, Ельцин требует не выполнять эти решения. Янаев угрожает, что если руководство области не подчинится решениям Комитета по чрезвычайному положению, оно, руководство, будет отстранено, и вместо Кресса с Кушелевским руководить будет специально назначенный военный комендант.
Проходим в комнату отдыха, я холодею – у Кресса там сидит совершенно незнакомый мне полковник. «Уже прислали?» - мелькнула мысль.
- Познакомьтесь, - говорит Виктор Мельхиорович – Наш новый областной военком Хасаев…»
В тот же день Кресс вместе с председателем Томского городского совета Анатолием Черкасским созвал совместное заседание президиумов двух представительных органов.
Мальцев пишет: «Я посоветовал Крессу в тот момент воздержаться от каких-либо конкретных заявлений. Ситуация сложная, завтра-послезавтра прояснится, вот тогда можно заявлять. Кресс покивал, но, когда мы, спустя несколько минут, спустились в зал, где заседали депутаты, вдруг заявил четко и однозначно: ГКЧП поддерживать не
будем!»
Сам Кресс позже говорил: «ГКЧП я не поддержал и не собирался. Не потому что мне очень нравился Ельцин: в то время я к нему относился достаточно критически, хотя чувствовал в нем силу и правоту по многим вопросам. Просто президент был уже избран народом (выборы президента РСФСР прошли 12 июня 1991 года – С.Н.). Большинство россиян за него проголосовало. Даже если сравнивать с Горбачевым – тот был избран депутатами, а Ельцин – народом, он был самым легитимным. А все сводилось к тому, чтобы Ельцину свернуть голову – как можно было не считаться с легитимностью власти?»41
Президиумы обоих Советов приняли решение:
1. В Томской области нет оснований для введения чрезвычайного положения, предусмотренного Законом СССР «О правовом режиме чрезвычайного положения»
2. Поручить Комитету по телевидению и радиовещанию Томской области передавать обращение руководство РСФСР, Указ Президента РСФСР и решение президиума до двадцати четырех часов.
3. Принять к сведению информацию руководителей УВД, КГБ и Томского гарнизона о дополнительных мерах по обеспечению охраны объектов жизнеобеспечения и общественного порядка…
Председатель областного Совета народных депутатов В. Кресс.
Председатель городского Совета народных депутатов А. Черкасский42.
Чуть позже к Крессу прибежала руководитель областного радио Людмила Кашковская и сообщила, что звонил из Москвы первый секретарь обкома КПСС Поморов и надиктовал свое заявление с призывом поднять все парторганизации Томской области в
поддержку ГКЧП. «Что делать?» - спрашивала Людмила Константиновна. Кресс созвал небольшую группу из замов председателя облисполкома – Бориса Мальцев, Анатолия Габрусенко, Николая Сергеева. Прослушали запись. Решили: нет, такое в эфир выпу-
скать нельзя!
«Поморов потом звонил, требовал распространить его заявление, криком кричал. Но мы договорились: Поморову слова не давать», - вспоминает Мальцев.
Впрочем, 20 августа бюро Томского обкома КПСС все же распространило текст своего заявления: «Мы разделяем тревогу за судьбу Отечества, выраженную в обращении Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР к советскому наро-
ду, поддерживаем в основном предложенные им меры… Вместе с тем мы решительно высказываемся за разрешение кризиса конституционными методами и требуем незамедлительного созыва сессии Верховного Совета СССР…»
21 августа на площади перед томским «Белым домом» состоялся многотысячный митинг в поддержку руководства РСФСР и против ГКЧП. На нем выступили Сулакшин, вернувшийся с отдыха в Хакасии, Кушелевский, прилетевший из Москвы. Кушелевский направился на митинг с пистолетом в кармане. Кресс спросил его: «Зачем?». «На всякий случай», - ответил председатель облисполкома43.
Информация, поступившая к тому времени, свидетельствовала: переворот захлебнулся. Томичи получали свежие новости практически из первых рук: недавно созданная независимая телекомпания ТВ-2 передавала материалы из столицы в режиме он-лайн.
Кресс на митинг не пошел, Путчи путчами, работать тоже кому-то надо было. 23 августа на пленуме обкома КПСС Виктор Кресс огласил заявление о выходе из членов областного комитета коммунистической партии. Вместе с ним заявление подписал еще ряд томских руководителей: Оксана Козловская, Борис Мальцев, Анатолий
Габрусенко, Николай Белоусов, Николай Сергеев, Игорь Подковка, Николай Кузьменко и др. Вскоре поступило сообщение: Ельцин приостановил деятельность КПСС на всей территории Российской Федерации.
Указ президента
Эйфория после провала путчистов длилась недолго. Обком КПСС закрыли, кабинеты опечатали. Что дальше?
На полях области в тот год созрел отличный урожай зерновых, но его надо было спасать. Безотлагательных мер требовали другие сферы жизнедеятельности региона. Но в Томске вновь разгорелись жаркие политические страсти. Вчерашние победители, еще недавно стоявшие плечо к плечу на митинге против ГКЧП, снова схлестнулись в ожесточенной схватке за власть.
Повода было два. Первый – 31 августа Борис Ельцин подписал указ о создании института представителей президента в субъектах Российской Федерации. Второй - осенью устройство региональных органов власти должно было кардинально измениться. Предполагалось исполкомы упразднить, вместо них создать администрации, глав которых будет назначать президент своими указами.
Встал вопрос: кто будет представителем президента? И кто будет главой администрации Томской области?
На самом деле, вопросы эти были взаимосвязаны, поскольку будущие полпреды не только осуществляли представительские и контрольные функции, но и получали широкие полномочия в кадровой политике на местах. От того, кто станет представителем Ельцина в регионе, во многом зависело, кто станет главой региональной администрации.
Степан Сулакшин, уехав после путча в Москву, по его собственным словам «с головой окунулся в процесс формирования уже новых органов власти, новых структур, новых назначений».
«Я тогда тоже был знатным демократом, поэтому мог рассчитывать на несколько вариантов своего трудоустройства, был выбор, - вспоминает он. - И предпочел новую для того времени должность – представителя президента в Томской области. Было нас тогда семь первых назначенцев, Немцов Борис был в их числе, и указ о наших назначениях вышел в первых числах сентября 1991 года, во время работы последнего Съезда народных депутатов СССР. Указ этот Ельцин подписал прямо на Съезде, где-то в кулуарах в перерыве между заседаниями»44.
В Томске слухи о назначении Сулакшина вызвали переполох. Прежде всего, в рядах сторонников Олега Кушелевского, который резонно полагал, что с таким полпредом должность главы областной администрации не светит ему ни при каких раскладах.
В Москву срочным порядком посыпались телеграммы и письма протеста. Группа влиятельных представителей томских предприятий и вузов, в числе которых были президент Межотраслевого производственного объединения, генеральный директор ГПЗ-5 Юрий Гальвас, председатель Томского районного Совета народных депутатов, директор птицефабрики «Межениновская» Владимир Портнов, председатель правления облпотребсоюза Георгий Михайлов, профессор ТГУ Феликс Тарасенко писали в адрес Б.Ельцина и Р.Хасбулатова о том, что «взаимоотношения группы народного депутата СССР С.С. Сулакшина с областным Советом и его исполкомом не способствует нормализации обстановки». И это несмотря на «однозначную и твердую позицию – «непризнания ГКЧП и поддержки Президента и Правительства России», занятую руководителями области в лице В.М. Кресса и О.Э. Кушелевского».
Подписанты призвали Бориса Николаевича и Руслана Имрановича «выразить поддержку руководству областного Совета, облисполкома (Кресс, Кушелевский), занявшим твердую позицию во время путча и занимающим взвешенную позицию в настоящее время», а также «при назначении вашего представителя по Томской области рассмотреть кандидатуры плодотворно работающих в российском парламенте и поддерживаемых в области народных депутатов РСФСР Г.С. Жукова и Л.П. Добжинского…»45
В другом обращении, подписанном Д.Добжинским и рядом руководителей райисполкомов Томска и Томской области, напрямую предлагалось назначить на должность главы администрации Томской области О. Кушелевского.
С той же скоростью в Москву полетели телеграммы с противоположным содержанием. Многочисленная группа томской профессуры (В.Новицкий, А.Кобзев, Л. Сухотина, В. Пекарский, В. Чахлов, В. Пузырев, А. Стромберг и др.) заявляли: «Мы, профессора
вузов и НИИ г. Томска считаем, что политическая биография С.С. Сулакшина, его активная и принципиальная позиция в деле коренного преобразования политического устройства и экономического реформирования России, высокий авторитет у томичей и в республике, как убежденного демократа и реформатора, делают его назначение
правильным и закономерным…»46.
В Москву «защищать Сулакшина» направился большой отряд томских политиков, чиновников, представителей интеллигенции. В нее вошли заместитель председателя облсовета Г. Шамин, председатель горсовета А. Черкасский, председатель Советского райсовета А. Макаров, депутат России А.Кобзев, проректор ТМИ В. Новицкий, профессора Л.Сухотина, А.Тепляков областные депутаты В. Бауэр, Б. Шайдуллин, всего 39 человек! Они встретились с председателем совета министров И.Силаевым, и.о.председателя Верховного Совета Р.Хасбулатовым, госсекретарем Г.Бурбулисом, главой администрации президента Ю.Петровым. Мнение «депутат и человек С.С.Сулакшин был просто оболган» было донесено до руководства России.
Виктор Кресс в это время пытался заниматься уборочной страдой, Но томские демократы не оставляли его в покое (в смысле, в работе). Полоскали в одной связке с Кушелевским, хотя Кресс нигде не высказывался публично, что поддерживает его.
На сентябрьской сессии председатель облсовета, выслушав очередную угрозу кого-то из депутатов от «Демократического Томска» отправить Кресса в отставку, не выдержал и вышел к трибуне. Не любитель красивых слов, в тот день он не мог промолчать или отделаться общими фразами.
«Работая на этом посту, - сказал он залу, - я часто задумываюсь, пытаюсь найти ответ на вопрос: ну чем я, человек, выросший в большой рабочей репрессированной семье, неугоден и неудобен необольшевикам под демократической личиной?.. Я, как ребенок, ра-
довался итогам прошедшего вечером 21 августа митинга…, слаженной, дружной работе по время путча Совета, исполкома и всех политических сил… Я думал, - говорил Кресс, - ну, наконец-то, свершилось, Россия выпрямила крылья, победила, теперь есть все условия для того, чтобы, отбросив политический треп, всем консолидироваться и навалиться на решение массы экономических и житейских проблем. Просто душа истосковалась по нормальной созидательной работе... Вместо этого лидерами группы «Демократический Томск»… развернут настоящий моральный террор в отношении руководителей областного совета и исполкома…Работать в такой ситуации невыносимо, очень тяжело, я нахожусь на пределе физических и моральных сил. Часто в последнее время посещает мысль: а зачем, кому нужна эта жертва? Но прихожу к окончательному выводу: нужен народу..., и чего бы там ни делали, в отставку не уйду... Буду нести свой крест до конца…»47.
Наверное, так, в таких вот нетепличных условиях и рождаются настоящие лидеры. В тот день, во всяком случае, многие, сидящие в зале областного Совета, вдруг осознали: в Томской области появился неординарный, не похожий на других, политик. Которому можно верить.
Кульминацией политического противостояния тех дней стал митинг у «Белого дома», организованный «Демтомском». Ораторы за-щищали Сулакшина, критиковали облисполком и Куше-левского с Крессом. Митинг закончился мордобоем – какая-то женщина рискнула прийти туда с антисулакшинским транспорантом.
24 сентября в Томск приехала внушительная комиссия правительства и контрольного управления администрации президента России. В течение четырех дней она изучала общественно-политическую ситуацию в регионе. 30 сентября в Москве у госсекретаря РФ Геннадия Бурбулиса прошло совещание, по итогам которого было принято решение из трех пунктов: 1. Согласиться с предложением рабочей группы Совета Министров РСФСР и контрольного управления
администрации Президента РСФСР о незамедлительном образовании администрации Томской области. 2. Формировать администрацию на коалиционной основе. 3. Рекомендовать на должность главы администрации Томской области тов. Кресса В.М. – председателя Томского областного Совета народных депутатов.
20 октября президент России Борис Ельцин подписал указ о назначении Кресса главой администрации.
Не белый и не красный
Сегодня, разматывая цепочку событий, приведших к назначению Виктора Кресса главой исполнительной власти Томской области, видишь всю закономерность и логичность этого кадрового решения. Человек прошел все ступеньки управления, руководил предприятиями, районом, полтора года возглавлял представительный орган
власти области. Хорошо знает проблемы и особенности региона. Работоспособен, уважаем. Самое то.
Но тогда, осенью 1991 года, точка, поставленная Ельциным в вопросе о назначении главы областной администрации, выглядела, скорее, многоточием. И в томской элите, и у жителей области существовали сомнения в правильности президентского выбора. Все-таки, на первом плане находились другие лица. И прежде всего Степан Сулакшин и Олег Кушелевский. Именно они, казалось многим, должны были разыграть
между собой этот пост. В коллективном исследовании истории Томской области, вышедшем в 1994 в издательстве ТГУ под редакцией профессора В. П. Зиновьева, авторы назвали «неожиданным» исход этого соперничества: «главой администрации Томской области был назначен В. М. Кресс, опытный хозяйственник без особых политический
амбиций»48.
Кандидатура Кушелевского выглядела вполне здраво: он уже год возглавлял исполнительную власть области. Человек с явной демократической ориентацией, имевший поддержку и в Москве, и в регионе. Кстати, в тот год по России многие председатели региональных исполкомов стали губернаторами-назначенцами – Ножиков в Иркутской области, Балакшин в Архангельской, Гужвин в Астраханской, Шабунин в Волгоградской…
Но Олег Эдуардович был все-таки «молодой и ранний». Борис Мальцев, работавший у него заместителем, вспоминает: «Я едва сдерживался после встреч с ним. Кушелевский приглашал меня в свой кабинет и принимался учить, как надо управлять строительным комплексом. Кушелевский был просто одержим идеей децентрализации, и именно при нем распался не только «Томскстрой», был развален лесопромышленный комплекс области»49.
Оценки Сулакшина, разумеется, еще более резкие: «Это такой авантюрный тип, быстро окруживший себя столь же авантюрными молодыми людьми, которые тут же обеспечили себя какими-то благами, квотами и земельными участками, тут же отметились
тем, что на порог не пускали убеленных сединами руководителей предприятий, академиков, других почтенных людей…»50
Кресс, несмотря на то, что Олег Кушелевский был его протеже, не питал иллюзий относительно его деловых и управленческих способностей. Виктор Мельхиорович вспоминает: «Кушелевский набрал неформальную команду помощников, они вечерами у него а кабинете сидели, пили чай, картошку варили… Все придумывали, как область быстро перестроить. Это ведь время было, когда все быстро хотелось сделать. За 500 дней. И здесь думали, что можно быстренько с плановой экономики перевести на рыночные рельсы и все пойдет. Ни черта не шло»51.
Степан Сулакшин был в то время более реальной кандидатурой на пост главы области, ведь не зря считался «знатным демократом», был вхож в самые высокие кабинеты. Пример многих молодых лидеров демократического движения, ставших губернаторами, свидетельствовал – было бы желание и указ о назначении
в кармане!
Ведь кто тогда пришел к власти в регионах? Амурскую область возглавил бывший собкор ТАСС Альберт Кравченко, Липецкую – доцент местного политехнического института Геннадий Купцов, Орловскую – бывший директор ПТУ Николай Юдин, Тамбовскую – главврач ОКБ Владимир Бабенко, Смоленскую – заместитель главного инженера прожекторного завода Валерий Фатеев, Пензенскую – начальник управ-
ления бытового обслуживания Александр Кондратьев, Саратовскую – директор птицефабрики Юрий Белых, Краснодарский край – инженер НИИ Василий Дьяконов, Алтайский край – директор совхоза Владимир Райфикешт… Даже такой сложный и промышленно развитый регион как Красноярский край было доверено возглавить бывшему директору совхоза «Назаровский», Герою соцтруда Аркадию Вепреву. Карьерный скачок большинства из них объяснялся наличием значка народного депутата РСФСР, принадлежностью к «Демроссии», либо близостью к Ельцину.
Их повышибало со своих постов в первые же три-четыре года, а то и раньше. Потому что, кроме демократических убеждений, у многих из них не было ничего – ни управленческого опыта, ни знаний экономики, ни умения налаживать конструктивные отношения с местной элитой. Наломали дров и канули в безвестность. Но это случилось потом. А тогда эти назначения воспринимались как само собой разумеющееся.
Кресс признает: «Думаю, если бы Сулакшин тогда, в 1991-м, очень бы хотел губернаторства и бился за него, в то время он мог быть назначен запросто»52.
Надо отдать должное лидеру томских демократов. Он реально оценивал свои возможности и считал себя неготовым взвалить на свои плечи громадную ответственность за судьбы и жизни миллиона человек – жителей области.
«Уже тогда я понимал необходимость ответственности, - вспоминает Степан Сулакшин, - поэтому не стал губернатором, хоть и мог им стать. Был очень близок к Ельцину, к межрегиональной депутатской группе, мог там занимать посты, если бы подсуетился, что называется. Но меня вводило в дикий дискомфорт ощущение профессионального несоответствия, и это сдерживало, и заставляло расти, учиться, об-
разовываться…»53
Рядом с Сулакшиным были люди, которые очень хотели занять это место. По словам Сулакшина, губернатором вполне мог стать и не Кресс: «Я этот выбор сделал, хотя пришлось выдержать чуть ли не круглосуточное давление со стороны Владимира Бауэра, который спал и видел себя в этом кресле. Мой выбор был в пользу Кресса, хоть он
представлял противоположный политический лагерь. Руководствовался я пониманием того, что первый руководитель области должен быть в какой-то мере профессионалом - это раз, переходной фигурой - это два. Личностью, которая сгладила бы резкие реформации и носила примирительный, объединяющий характер. Это три. Центрист, словом»54.
Кресс был – ни вашим, ни нашим. И это, в конечном счете, склонило чашу весов в его пользу.
«Мужик он вроде бы простой, – приводит размышления над личностью Кресса одного из его сельских коллег журналист Александр Соловьев. – Но порой не понять, какого цвета он, как политик? То ли красный, то ли белый? Знать, не случайно он родился рыжим… Компромиссный цвет….»55
По свидетельству Нелли Кречетовой, которая училась в то время в докторантуре в Москве и не знала подробности томской политической «кухни», «из услышанного о Крессе поняла: он компромиссная фигура между старым и новым»56.
Считалось, Кресс не продержится и года. Если бы осенью 1991 года существовал политический тотализатор и какой-то сумасшедший сделал бы ставку на то, что Кресс в октябре 2011-го будет отмечать двадцатилетнюю годовщину своего пребывания в губернаторской должности, он стал бы миллиардером.
Кресс сам бы не рискнул сделать тогда такую ставку. Он, зная положение дел в области, понимал, что место главы администрации, это «такой хомут, что хребет враз сломать можно».
Но, по правде говоря, в тот осенний октябрьский день, когда состоялось его назначение, он не предполагал и десятой доли того, через что ему придется пройти в последующие годы.
Глава третья. Главный пожарный области
С Новым Годом!
Приступая к формированию администрации в конце октября 1991 года, Виктор Кресс заявил: «Пусть политикой занимаются другие, я буду работать»57.
Его политические воззрения в тот период времени были расплывчаты, и зиждились, действительно, на центристских позициях. Ему одинаково претили радикализм, стремление некоторых ярых демократов с большевистскими замашками непременно сокрушить, сломать все советско-социалистическое и немедленно насадить всюду рыночно-
капиталистическое. Но и позицию противников перемен он не принимал. К заявлениям типа: «Народу надо вернуть то, что у него отняли: трудящимся – власть, обществу – социализм, народам – единую советскую державу» (А. Поморов), относился критически. Он прекрасно знал все пороки прежней системы и понимал: возврат к старому – путь в тупик.
И директором совхоза, и позже – когда он возглавлял «Сельхозхимию» и райком партии, его мучили многие «почему». В своей книге «Томская область: начало XXI века» (2002 г.) Кресс писал, что, работая на селе, «никогда не понимал, почему меня не спрашивают, сколько и чего можно посеять. Хотя я двумя ногами стоял на земле, а те, кто диктовал свыше, определяя планы посевной, сидели в кабинетах… Я не понимал, почему на селе заставляли строить пятиэтажки, отрывая крестьян от земли… Почему одинаково оценивался труд тех, кто работал плохо и кто работал хорошо… Душа болела за горящее в буртах зерно, которое с потом и кровью вырастили и убрали, но не смогли сохранить, потому что планом не были предусмотрены зерносушилки и элеваторы… Техника рассыпалась в один сезон, приписки по молоку и мясу стали обязаловкой, а мелиорация превратилась в закапывание народных денег в осушаемые болота…»58
Нет, таких, как Кресс, россказнями про прелести социализма было не уболтать. Но, по его признанию, вал реформ стал для него неожиданностью и воспринимал он его болезненно, потому что «на глазах рушилось то, что было привычным и казалось незыблемым».
Он повел корабль власти по штормовому морю реформ осторожно, без форсажа, несмотря на то, что одна часть команды и пассажиров истошно кричала: «Надо добавить топлива в топку! Прибавить ход!», а другая призывала: «Вернуться немедленно назад!» Шквал критики и справа, и слева, и от «белых» и от «красных», будет сопровождать его все первые годы губернаторства.
Вступление Кресса в должность главы областной администрации совпало с совсем уж мрачными временами. Осенью 1991-го на заборах в Томске появились надписи: «Идет голод». Люди находились в тревожном ожидании зимы: тепло подано в дома поздно, в октябре, из-за экономических и политических передряг подготовка к отопительному сезоны была проведена из рук вон плохо. В магазинах шаром покати: на прилавках в свободной продаже только банки с морской капустой. В середине октября треть томичей не могла отоварить июльские талоны на сахар и другие нормируемые
продукты питания. Начались затруднения с хлебом. В булочных давали только полбуханки в одни руки.
Россияне с каким-то даже облегчением встретили сообщения о грядущей либерализации цен и других кардинальных реформах в экономике и социальной сфере. Бояться невмоготу: уж лучше ужасный конец, чем ужас без конца.
В конце октября президент России Борис Ельцин выступил на съезде народных депутатов РСФСР с программой радикальных реформ. В их основе – размораживание цен, жесткая кредитно-финансовая политика и приватизация. Борис Николаевич откровенен. «Придется нелегко», - предупреждал он сограждан.
«Нам с вами выпала нелегкая доля жить в Российском государстве в один из самых критических моментов в его истории…, - говорил Ельцин. – Нам досталось тяжелое наследство. Только после распада центра полностью раскрылась бездна, в которой оказалась экономика – промотанный золотой запас, исчерпанные валютные резервы,
внутренние и внешние долги... Трудно с продовольствием, товарами первой необходимости. На грани разрушения финансовая система. Инфляция достигла критической точки. 55 процентов семей живут ниже черты бедности…»
«Пришло время действовать решительно, жестко, без колебаний» – заявил президент, сообщив, что на период реформ принял решение самому возглавить российское правительство. «Хуже будет всем примерно полгода, затем – снижение цен, наполнение потребительского рынка товарами… А к осени 1992 года – стабилизация экономики, постепенное улучшение жизни людей», - имел неосторожность пообещать Борис Николаевич59. В Томске ему вторил его представитель Степан Сулакшин: «По оценкам специалистов, на наши испытания отпущено всего 6 месяцев»60.
Наверное, они искренне верили в то, что говорили, успокаивая людей и
самих себя. Полгода – можно и потер-петь… Терпение – главный «золотовалютный резерв» российского народа, запасы которого, в отличие от долларов США и слитков из драгметалла, в России всегда были практически неиссякаемы.
В декабре 91-го лидеры трех союз-ных республик – России, Украины и Белоруссии, в Беловежской Пуще подвели черту под существованием Союза Советских Социалистических Республик. Было образовано СНГ – Содружество независимых государств и какой-то шутник тутже расшифровал эту аббревиатуру как поздравление всех бывших советских граждан «С Новым Годом!». За новым счастьем с этого момента все пятнадцать республик Советского Союза отправились поодиночке.
Разношерстная команда
В течение ноября-декабря 1991 года Виктор Кресс пытался сколотить болееменее работоспособную команду, на которую он мог бы положиться в столь трудные для страны и области времена. Облисполком был упразднен. Администрация области, его правопреемник, уже не подчинялась напрямую областному Совету и
это делало ее потенциально сильным и самостоятельным органом власти, свободным от сиюминутных дерганий и воздействий со стороны депутатского корпуса.
В период радикальных реформ Ельцин торопился выстроить вертикаль исполнительной власти, понимая, что та поддержка со стороны Советов, которую он получил после августовского путча, может быстро закончиться (так оно, собственно, и случилось).
Однако очередь желающих работать в «Белом доме» не выстраивалась. Кабинеты стояли пустыми. Бывших высокопоставленных обкомовских работников Кресс взять не мог при всем своем желании – моментально был бы обвинен в пособничестве партократии. Наиболее рьяные активисты из «Демократической России» даже настаивали тогда на принятии закона о люстрации – полном запрете бывшим партаппаратчикам занимать любые должности в структурах новой власти.
Руководители томских заводов, которых Кресс был не прочь видеть на ключевых постах в администрации, вежливо отказывались. Для директоров наступал, как им казалось, звездный час. Ведомственная подчиненность промышленных предприятий рухнула, единых правил приватизации еще не было, рыночная экономика сулила большие барыши – продукция большинства томских обрабатывающих производств в условиях тотального дефицита пользовалась бешеным спросом. Разумеется, работа в реальном секторе в ту пору выглядела более выигрышным вариантом, чем в исполнительной власти с ее нестабильностью, невысокими зарплатами и неясными перспективами.
Показательный пример. Нынешний первый заместитель губернатора Оксана Козловская, работавшая тогда первым се-кретарем Октябрьского райкома КПСС и одновременно – председателем район-ного Совета, могла войти в команду Кресса не в 1998 году, а в 1991-м, получив от Кресса приглашение занять на выбор три должности, включая пост заместите-ля главы областной администрации. Но,
как бы ни было лестным это предложение, Козловская выбрала завод, став первым заместителем генерального директора ГПЗ-5.
Так что в своих первых кадровых ре-шениях Крессу зачастую приходилось исходить не из желаемого, а из возможного. Из руководящего состава упраздненного облисполкома Виктор Кресс при-гласил хорошо зарекомендовавших себя бывших заместителей Кушелевского: Владимира Пономаренко – заместителем
по экономической реформе, и Александра Лунгола – заместителем по торговле и снабжению. На сельское хозяйство был поставлен бывший начальник Кресса по облагропромкомитету Иван Титов. Кресс приглашал в первые заместители и самого Кушелевского, но тот, как и Бо-рис Мальцев, Николай Сергеев и некоторые другие руководители исполкома, от-казался. Советниками главы администрации
стали бывший председатель областного исполнительного комитета Анатолий Высоцкий и бывший секретарь Томскогогоркома КПСС Нелли Кречетова. Последняя, несмотря на формальную принадлежность к партаппарату, пользовалась определенным авторитетом среди демократов, поскольку считалась человеком либеральных взглядов. Ее кандидатуре не противодействовали. Впрочем, сама Кречетова, хоть и согласилась на предложение Кресса, сжигать мосты не спешила.
«Он (Кресс) тогда и сформулировать толком не мог, чего он от меня хочет, - вспоминает Кречетова, - Он мне сказал так: «Вот когда Сулакшин выступит где-то, то Дмитриева потом пишет пресс-релиз… А у меня никто ничего не пишет. Я сказала, что не согласна идти в штат, что останусь в вузе, а с ним мы заключим контракт, и я буду работать у него советником»61.
Нелли Кречетова останется единственным сотрудником администрации, кто пройдет с Крессом почти весь его губернаторский путь – от самого начала. Советником, начальником департамента, заместителем главы региона. В 2011 году она будет избрана областной Думой уполномоченным по правам человека в Томской области.
В состав администрации образца 1991-1993 годов вошли и лидеры том-
ского демократического движения. Кресс выполнил требование о коалиционности правительства региона и назначил Владимира Бауэра своим заместителем по социальной политике, а Бориса Шайдуллина – председателем комитета по внешнеэкономическим связям. Томские демократы были удовлетворены. В конце ноября 1991 года они объявили о роспуске депутатской группы «Демократическая Россия» в област-ном Совете. В январе 1992 года Степан Сулакшин проводит последний депутатский прием в качестве народного депутата СССР. Томские газеты помещают трогательные отчеты об этой встрече:
«Символический жест: на глазах зала (Сулакшин) заменил значок депутата СССР на областной депутатский значок... Основная мысль бывшего депутата сводилась к простому: все, что нужно было сломать, мы уже сломали, - теперь надо строить. И продемонстрировал залу большой деревянный молоток, который два с половиной года назад ему подарили для разбивания стены тоталитаризма. Сегодня его усилия целиком и полностью направлены на созидание…»62
Виктор Кресс, конечно, не мог быть в полной мере довольным сформированной командой. Командой, по большому счету, эту пеструю смесь из бывших чиновников облисполкома, партфункционеров и завсегдатаев митингов, назвать было нельзя. Лебедь, рак и щука. У одних еще недавно Кресс находился в подчинении, других на дух
не переносил, но вынужден был работать с ними рука об руку. Авторитет настоящего лидера, первого лица области, у тех, и у других, да и у всей томской элиты, еще только предстояло завоевывать. И сделать это было непросто.
Борис Мальцев вспоминает, как однажды посетил аппаратное совещание у главы областной администрации и пришел в ужас: «У меня волосы встали дыбом! Идет заседание. Выступает Бауэр и давайпоучать Кресса, как надо управлять тем-то и тем-то, потом поднимается Шайдуллин и тоже начинает читать Крессу нотации, потом это дело продолжает другой деятель…»63.
Видимо, понимая шаткость своего положения, Кресс не стал возражать,
когда его выдвинули кандидатом в народные депутаты Российской Федерации на довыборах по 698-му округу (взамен избранного судьей Конституционного суда Николая Ведерникова), которые должны были состояться 12 января 1992 года. Но за несколько дней до выборов все же снял свою кандидатуру. И в дальнейшем, все годы губернаторства, запасных аэродромов себе не создавал.
Начало реформ
Как ни готовились россияне к объявленной либерализации цен, случившееся 2 января 1992 года с ценниками в магазинах стало для большинства абсолютным шоком. Цены на продукты питания, за исключением социально значимых (хлеб, молоко) одномоментно взлетели до заоблачных высот, в среднем увеличившись в четыре пять раз. То, что вчера еще пустые прилавки вдруг мало-помалу начали заполняться прежде дефицитными товарами, не утешало – покупательная способность зарплат упала в разы. При средней зарплате по Томской области в 1991 году в 622 рубля, мясо в магазинах и на рынках в январе 1992-го стоило 70-90 рублей, колбаса – 113
рублей, сметана – 50 рублей, бутылка пива - 17 рублей, шампанское – 180 рублей.
Ответом населения стало резкое снижение потребления продуктов, товаров и услуг. В магазины заходили из любопытства, поглазеть. Но, несмотря на отсутствие спроса, вопреки всем рыночным законам, цены не снижались, а продолжали расти сумасшедшими темпами. В течение 1992 года мясо выросло почти в 7 раз, яйца – в 20 раз, колбаса вареная – в 30 раз, масло животное и макаронные изделия – почти
в 50 раз64. Сводный индекс цен в декабре 1992 года к декабрю 1991-го составил 2345%.! Для таких резких скачков экономисты придумали термин – гиперинфляция. Это как раз то, что пришлось пережить на себе всем жителям России.
17 января произошло событие, которое разом могло избавить Кресса от всех проблем первого года рыночных реформ, да и последующих, наверное, тоже. Его чуть было не сняли с должности. В этот день областной Совет принял решение о приостановлении реализации российской программы приватизации на территории Томской области.
«Программа приватизации преступна, страна пошла с аукциона!» - заявил один из инициаторов вынесенного решения Олег Кушелевский. И.о. председателя облсовета Григорий Шамин пояснял журналистам: томских парламентариев не устраивает, что программа «игнорирует интересы коллективов приватизируемых предприятий», в то
же время ставя в привилегированное положение «тех, кто успел нахапать за последние полтора-два года».
Крессу позвонил начальник контрольного управления администрации президента России Валерий Махарадзе и, не стесняясь в выражениях, выдал: «Вы там что, в Томске, сдурели, что ли? В правительстве и в Верховном Совете России переполох, Чубайс уже подготовил проект указа о твоем снятии за противодействие приватизации!»
Кресс попытался объяснить, что он, как глава администрации, будет выполнять требования президентского указа, но большинство депутатов облсовета настроены категорически против. Махарадзе посоветовал срочно выходить на Чубайса, возглавлявшего тогда Государственный комитет по имуществу, и урегулировать ситуацию.
Виктор Кресс вспоминает: «Звоню ему (Чубайсу) и говорю: «Анатолий Борисович, вопросов по приватизации много, я предлагаю прилететь к нам со своими специалистами и провести совещание по Западной Сибири. Он согласился, поскольку понимал, что аналогичные решения могли быть приняты и в других регионах, пошла бы цепная ре-акция»65.
Решение томских депутатов, действительно, создавало опасный прецедент, ставящий под угрозу реализацию программы приватизации по всей стране. На областной Совет было оказано в те дни беспрецедентное давление со стороны федерального центра. Президиум Верховного Совета РФ предложил томским депутатам отменить свое постановление, пригрозив, что в случае отказа
вопрос будет рассмотрен на совместном заседании палат российского парламента с совершенно определенными последствиями как для облсовета, так и для Томской области в целом. По сведениям московских журналистов, в правительстве России уже
был подготовлен проект решения, по которому часть областной собственности переходила в собственность федеральную.
Томский Совет сопротивлялся месяц. 20 февраля, после жестких дебатов, к которым подключились российские депутаты от области Даниил Добжинский и Григорий Жуков, депутаты сдались. Январское решение было отменено.
А 12 марта в Томске состоялось региональное совещание по вопросам приватизации государственных и муниципальных предприятий, в котором, как и обещал, принял участие руководитель Госкомимущества Анатолий Чубайс, а также руководители 12 сибирских регионов. Чубайс заявил: «Никакой приватизации по-томски не будет».
В книге «Приватизация по-российски» один из соратников Чубайса, его заместитель в Госкомимуществе Александр Казаков описал этот эпизод томской истории таким образом: «Принципиально важным было не упустить время: нужна была немедленная атака на «приватизационный сепаратизм», хотя в ГКИ многие считали, что на региональные настроения вообще не нужно обращать внимания. Но я получил поддержку Чубайса. И мы выехали в Томск... «Десантирование» оказалось успешным. Была одержана настоящая победа. Нам удалось переломить антиприватизационные настроения депутатов облсовета. В конечном счете разговор о региональных особенностях приватизации отпал сам собой. Депутаты приняли позицию Москвы. Впоследствии даже не было саботажа: в Томской области приватизация прошла нормально»66.
Кресс вспоминает: «Когда Чубайс прилетел к нам в Томск, руководители предприятий были настроены к нему, мягко говоря, весьма критически… Но Чубайс вышел, говорил часа полтора-два, в зале было слышно, как муха пролетит. И вопросов к нему потом не так много было. Он показал себя компетентным человеком... Я считаю, что он приобрел и у нас, и в других регионах немало сторонников, многие
стали ему симпатизировать. У меня лично с тех пор сложились с ним дружеские отношения»67.
Главное - выжить
Администрации области приходилось действовать в режиме пожарной команды. С первых недель реформ экономика и социальная сфера региона затрещала по всем швам – старые нити прогнили, а новых – не достать! А если и доставали – штопать приходилось на ходу.
В январе – чрезвычайная ситуация с запасами продовольственного зерна. 13 января руководители сибирских предприятий, занимающихся производством и снабжением хлебом, отправили руководству страны отчаянную телеграмму:
МОСКВА КРЕМЛЬ ЕЛЬЦИНУ БОРИСУ НИКОЛАЕВИЧУ
РЕГИОНЫ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ ОКАЗАВШИСЬ ЗАСУШЛИВЫХ УСЛОВИЯХ НЕ СМОГЛИ ОБЕСПЕЧИТЬ СЕБЯ ЗЕРНОМ ТЧК ЗАВЕРЕНИЯ КОМИТЕТА ХЛЕБОПРОДУКТОВ НА СТАБИЛИЗАЦИЮ ЗЕРНОВОГО БАЛАНСА ОСТАЛИСЬ БЕЗРЕЗУЛЬТАТНЫМИ ИСПРАВЛЕНИЕ
ПОЛОЖЕНИЯ НЕ ПРОСМАТРИВАЕТСЯ ТЧК НАЛИЧИЕ ЗЕРНА ПРОДОВОЛЬСТВЕННОГО И ФУРАЖНОГО КРИТИЧЕСКОЕ ПРОСТАИВАЕТ ОКОЛО 20 ПРЕДПРИЯТИЙ ЗАДЕРЖИВАЕТСЯ ОТОВАРИВАНИЕ ФОНДОВ МУКИ И ФУРАЖА ТЧК СОЗДАЛАСЬ РЕАЛЬНАЯ УГРОЗА
СРЫВА СНАБЖЕНИЯ НАСЕЛЕНИЯ ХЛЕБОМ ТЧК ОБРАЩАЯСЬ В ПОСЛЕДНЮЮ ИНСТАНЦИЮ УБЕДИТЕЛЬНО ПРОСИМ ВАС ЗПТ БОРИС НИКОЛАЕВИЧ ЗПТ ОКАЗАТЬ НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНУЮ ПОМОЩЬ
С УВАЖЕНИЕМ ГЕНЕРАЛЬНЫЕ ДИРЕКТОРА
АЛТАЙХЛЕБПРОДУКТ ВЕРБИЦКИЙ
НОВОСИБИРСКХЛЕБПРОДУКТ ЕРМАКОВ
ОМСКХЛЕБПРОДУКТ МАЛОВ
КЕМЕРОВОХЛЕБПРОДУКТ ГОРОДОВ
ТОМСКХЛЕБПРОДУКТ ТАЛОВСКИЙ
НОВОСИБИРСКХЛЕБПРОМ ШНЕЙДЕР» 68
Виктор Кресс вспоминает, как в те дни он отправился вместе со своим замом Александром Лунголом в Москву к первому вице-премьеру (а фактически руководителю правительства) Егору Гайдару выбивать зерно: «Записаны мы были на пять часов, попали к нему полпервого ночи, потому что таких, как мы, ходоков, была тьма. Я уже ничего не соображаю, и он тоже… Когда зашли к нему, он нам сразу говорит: я знаю, за чем вы приехали, у меня ничего нет! Зерна нет! Единственное что, мне известно, у вас есть атомное производство, у меня есть вагон масла. Масло надо? Мы говорим, конечно, надо. И получили вагон масла от Гайдара…»69
Другой дефицит, возникший в стране – наличных денег. Зарплату людям платить было нечем. Виктор Кресс срочно создал в «Белом доме» рабочую группу по распределению наличности. Центральный банк задолжал Томской области 360 миллионов рублей на выдачу зарплат и премий по итогам прошлого года. В течение года
положение не улучшилось, Кресс делает запись в своем ежедневнике: «Правительство недодает 1 млрд. руб. в бюджет. Неизвестно, как дотировать молоко и хлеб».
Гиперинфляция как языком слизала все накопления населения. Вклады в сбербанке сгорели, и вчера еще вполне зажиточные граждане, имевшие на сберкнижках по нескольку тысяч рублей, в одночасье превратились в полунищих. Того, чего раньше хватило бы на автомобиль, уже через два-три месяца после начала реформ не доста-
вало даже на мелкие бытовые приборы.
Пытаясь установить хоть какую-то систему социальной защиты стремительно нищающего населения, в мае 1992 года глава областной администрации подписывает постановление «О первоочередных мерах по социальной поддержке малоимущих слоев населения, социальной защите семьи в период либерализации цен», в соответствии с которым на всей территории области вводилась система гарантированного обеспечения отдельными видами продовольственных товаров первой необходимости для граждан, остро нуждающихся в социальной защите. Но гладко – на бумаге. На деле обеспечить всех нуждающихся необходимым по регулируемым ценам было практически невозможно – кто ж будет торговать молоком по 50 копеек за литр, если рядом на рынке оно стоит 15 рублей!
Начались массовые протесты. Уже в конце января «Белый дом» пикетируют томские медики с требованиями повышения зарплаты. К ним вышли глава администрации Кресс и представитель президента Сулакшин. Степан Степанович не нашел ничего лучшего, чем посоветовать негодующим бюджетникам: «Каждый может решить все проблемы для себя, если пойдет шить шапки и будет их продавать»70. Виктор Мельхиорович был более предметен, пообещав в ближайшие
дни изыскать 2,5 млн. рублей задержанной зарплаты.
В мае забастовали учителя томских школ. В июне областной Совет пикетировали студенты вузов. Собрание преподавателей ТГУ приняло решение о создании забастовочного комитета и отказе уходить в летние отпуска до выплаты отпускных. К этому моменту долги по зарплате и пенсиям в Томской области выросли до 2,7 млрд. рублей.
В июне 1992 года томские врачи через газету «Народная трибуна» обратились к властям с криком о помощи: «Положение плачевно… Сегодня проблема не в том, где взять оборудование и лекарства (на складах скопилось медикаментов на 89 миллионов рублей), проблема – где взять деньги, чтобы все это выкупить. Мы, к стыду своему, не можем оплачивать ни транспорт, ни оборудование, ни даже постельное белье…»71.
В той же газете публикуется информация о намерениях стрежевских медиков объявить забастовку в случае, если не будут выполнены их требования о повышении зарплаты. «В случае невыполнения наших требований, приступаем к забастовке, которая пройдет в три этапа. 1 июля 1992 года прекращается оказание плановой медицинской помощи (выдача справок, больничных листов, санаторно-курортных карт, проведение медосмотров)… На третьем этапе центральная гор-
больница будет работать в режиме оказания помощи только по экстренным показаниям. Амбулаторная помощь полностью будет прекращена»… Эти требования готово было подхватить все медицинское сообщество области.
В июле в Томск прибыли 48 вагонов с гуманитарной помощью, поставленной по линии министерства обороны США: медикаментами, продовольственными «сухими пайками», туалетной бумагой и т.д. Запад спасал Россию от голода.
Все прелести ценовой либерализации почувствовали на себе и промышленные предприятия, лишившиеся большей части своих банковских накоплений и оборотных средств. Договорившись о продаже продукции по одним ценам, уже через месяц, не поспевая за инфляцией, они производили их себе в убыток. К тому же с распадом СССР разрушились и экономические связи между заводами и фабриками, появились проблемы со сбытом, поставками сырья и комплектующих…
Завертелась круговерть неплатежей – совершенно идиотская ситуация, когда все друг другу должны. Причем, главным неплательщиком являлось государство, фактически переставшее оплачивать предприятиям сделанные ранее заказы. Для Томска, с его обилием оборонных заводов, это была настоящая катастрофа. В целом же по стране к июлю 1992 года. просроченная задолженность поставщикам в промышленности («классические» неплатежи) достигла 23% объема ВВП. Наступала эпоха бартера и взаимозачетов.
Предприятия стремились в обмен на свою продукцию получить не деньги, которые в условиях инфляции быстро превращались в фантики, а любой ходовой товар. Созданная в 1992 году Томская таможня фиксировала такие удивительные экспортно-импортные операции: объединение «Томскнефть» получило 8000 пуховиков из Китая, орс треста «Томсктрансгаз» - 53 тонны детского питания из Венгрии, 60 тонн макарон и 16 тонн печенья и вафель из Турции72.
Томская власть попыталась было выступить в роли главного коммерсанта области. Имея на руках разрешенные правительством квоты на пользующиеся спросом продукцию и сырье – нефть, полипропилен, метанол, лес, областная администрация попыталась обратить их в нечто более важное на тот момент – зерно, уголь, продукты питания. Но полнейшее отсутствие опыта в этом деле приводило к болезненным ошибкам и просчетам.
В апреле глава администрации Томска Владимир Гончар был вынужден издать распоряжение о запрете реализации вьетнамского риса в магазинах города. Рис, поставленный в обмен на полипропилен областным управлением хлебопродуктов по инициативе комитета по внешнеэкономическим связям, возглавляемого Борисом Шайдуллиным, оказался не пригодным к употреблению: содержание хлорорганических пестицидов в нем в несколько раз превышало медикобиологические нормы.
В том же апреле «Томскхлебопродукту» по инициативе Кресса была выделена региональная экспортная квота на нефть в объёме почти 50 тысяч тонн. Предприятие поставило эту нефть фирме «Профинансе», входящую в бельгийский концерн РДИ. По условиям контракта, зарубежный партнёр должен был осуществить встречные поставки 50 тысяч тонн зерна, однако не сделал этого в полном объеме.
Спустя два года Борис Шайдуллин, ставший к тому времени одним из рьяных оппонентов Кресса, направит прокурору Томской области Хусаину Пономарёву заявление с просьбой возбудить уголовное дело в отношении Виктора Кресса за то «нефтяное дело» по статье «халатность» и «злоупотребление служебным положением». Однако
прокуратура не усмотрит в действиях губернатора инкриминируемых ему деяний.
Виктор Кресс позже вспоминал: «Меня, как сейчас говорят, «развели»: нефть получили, а зерно недопоставили. Область потеряла два миллиона долларов. Ситуация меня подкосила под корень. Но я в этой истории был чист. Человека, который занимался поставкой зерна, нам рекомендовала Москва…»73. Этот человек, некто Виктор Шведин, «развел» не только Томскую область, но и соседей – кемеровчан.
Рыночной торговлей в те годы занялась, казалось, половина населения страны. После январского указа Ельцина о свободе торговли, спекуляция была разрешена – в любом месте, в любое время. Улицы российских городов превратились в открытые рынки. В Томске торговцы быстро заняли переулок Карповский перед Центральным рынком, улицу Дзержинского, площадь перед «Пентагоном» в районе
Южной, переулок Плеханова. Да, пожалуй, все более-менее многолюдные пятачки городской земли.
Появились «челноки» - вчерашние учителя, инженеры, научные сотрудники, кого проблема выживания вмиг превратила в коммивояжеров – путешественников в Китай, Турцию, Польшу, другие страны, привозящих оттуда не яркие впечатления, а трусы и колготки, куртки и сапоги, игрушки и бижутерию… Наиболее успешные из «челноков» к середине 1992 года уже получили разрешение в городской администрации на установку ларьков – железных зарешеченных коробок, где продавались «сникерсы», пиво, сигареты. Ларьки надолго станут визитной карточкой первых лет российских экономических реформ.
С активизацией торговли как на дрожжах рос и криминал. Начинающие предприниматели и коммерсанты моментально были обложены данью мафиозными «бригадами», состоящих из молодых бритоголовых «качков», вчерашних «пэтэушников» и армейских «дембелей». Резко вырос уровень преступности. В 1992 году число зарегистрированных преступлений в Томской области превысит показатели 1991 года более чем на 8 тысяч.
Каждый выживал по-своему. Как мог. Как умел.
Рыночная стихия вынесла на поверхность много пены и мусора, но и немало важного, ценного, полезного. Прежде всего – энергичных, инициативных, целеустремленных людей, которым экономическая свобода предоставила шанс на кардинальные жизненные перемены, и многие этим шансом воспользовались.
В 1992 году в Томске были созданы такие известные сегодня фирмы и компании, как будущие лидеры телекоммуникационного бизнеса «Стек», «Интант», «Игрем». Именно в этом году создатель компании «Элекард» Андрей Поздняков со своими единомышленниками начал активно работать над проблемой сжатия видеоинформации. Позже
разработки в этой области позволят компании занять лидирующие позиции и в стране, и в мире. Фирма «ЭлеСи» в 1992 году разработала уникальный для того времени проект - систему управления микроклиматом для одной из томских птицефабрик. Правда, по реалиям той эпохи, заказчик расплачивался не деньгами, а своей продукцией, и для продолжения работ, оплаты труда сотрудников, руководству фирмы приходилось выкручиваться, превращая бройлерных цыплят в «живые» рубли.
В том же году основана компания «ЛАМА», в будущем – ведущий томский ритейлер, предприятие «Красота СМ», ныне один из крупнейших производителей плодово-ягодной продукции. При содействии томского губернатора в Томске начала производить продукцию одна из первых частных пекарен – российско-германское
предприятие «Никес».
Томский горсовет в сентябре 1992 года утвердил программу приватизации предприятий торговли и сферы обслуживания. Началась массовая распродажа магазинов, кафе, ателье и парикмахерских. В том же году стартовала бесплатная приватизация жилья. Томичи в одночасье могли стать собственниками недвижимости и распоряжать-
ся собственным жильем по своему усмотрению: хочешь – продавай, хочешь – сдавай в аренду.
Не хлебом единым жили томичи. В ответ на возросшую тягу людей к духовным началам, томские власти в том году передают верующим культовые здания: Белую мечеть, Казанский храм Богородице-Алексиевского монастыря. В Томске впервые проходят Дни славянской письменности и культуры, организованные в часть создателей
славянской грамоты святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. В августе открывается Томская духовная семинария. Создается первая частная Арт-галерея, первое частное издательство «Водолей»…
Люди жили надеждой и терпели. Но политики терпеть не собирались.
«Кресса – в отставку!»
Кредит доверия, выданный Верховным Советом Российской Федерации президенту России Борису Ельцину и его правительству во главе с Егором Гайдаром на осуществление радикальных реформ, кончился довольно быстро. Реалии, с которыми столкнулась страна в первые месяцы 1992 года, оказались далеки от прогнозируемых. Очень
многое пошло не так, как предполагалось. Цены взлетели выше, производство упало ниже, Скорость катастрофических процессов в экономике и «социалке» не уменьшалась, а наоборот, день ото дня лишь наращивала обороты.
И в центре, и на местах начался активный поиск виноватых в том, что события развиваются по самому худшему из всех негативных сценариев. Часть депутатского корпуса Верховного Совета РФ начала борьбу за возвращение всей полноты власти в стране представительному органу власти. Уже в апреле Борис Ельцин вынужден был пойти на некоторые уступки – из правительства России удалили Г. Бурбулиса, С.Шахрая, ввели представителей «умеренных» - В. Черномырдина, Ю.Ярова, В. Шумейко.
В Томской области основное давление на администрацию оказывалось не со стороны консерваторов, а из стана радикальных демократов. В январе в регионе создано отделение общественного комитета российских реформ (ОКРР) во главе с народным депутатом России Анатолием Кобзевым. ОККР сразу же приступил к решительным действиям. Были созданы райкомы ОККР. Комитет потребовал включить членов ОКРР в комиссии областной администрации по проверке областных ведомств, дать им полномочия вносить предложения по освобождению от занимаемых должностей руководителей ведомств и предприятий, «виновных в необоснованном
взвинчивании цен». Координационный совет томской «Демроссии» выступил с заявлением, в котором в областная администрация и областной Совет обвинялись в искусственном саботаже реформ: «Местная ведомственная бюрократия и некоторые органы власти втихомолку взвинтили цены на воду, тепло, электроэнергию… Взвинчивание цен на коммунальные услуги выходит за рамки благоразумия и терпения… Областной Совет, состоящий в основном из бывших коммунистических функционеров, блокирует реформы…»74
Уже в апреле кобзевский ОКРР высказался за принятие Указа президента, запрещающего занимать государственные должности бывшим партфункционерам КПСС, начиная от секретаря райкома и выше. ОКРР решил также потребовать от президента отстранения от должности главы администрации Томской области В. Кресса.
Лидер томских демократов Степан Сулакшин не поддержал своих вчерашних соратников. Томская организация Республиканской партии РФ (неформальным лидером которой являлся представитель президента) приняла резолюцию, в которой решение комитета признавалось «несвоевременным и играющим на руку противникам
реформ».
Виктор Кресс внешне не реагировал на эти нападки. Он, действительно, в первые годы своего губернаторства в политику не вмешивался, отдав пальму первенства в этой сфере более яркому и харизматичному Сулакшину. Губернатор занимался сугубо хозяйственными вопросами. А вопросы эти состояли из тысячи больших и малых: «Помогите!», «Спасайте!», «Дайте!». Кресс по макушку погружался в решение этих вопросов и проблем, на проведение акций, выступления в СМИ, сколачивание каких-либо общественно-политических сил в свою поддержку, у него попросту не хватало ни сил, ни желания.
Идеологический блок администрации состоял в то время фактически из одной Нелли Кречетовой. Советник главы, как могла, отбивала атаки оппонентов Кресса. Кречетова вспоминает, что когда, спустя несколько месяцев после назначения Кресса, прокатились собрания с требованиями его отставки, она пришла на одно такое собрание и задала вопрос: «Почему вы его сразу же в отставку хотите отправить?» Ей отвечали: потому что «он не реформатор», «он против реформ», «против перестройки» – и все такое прочее. Кречетова спросила: «А вы-то все уже перестроились?». «Помню, этот вопрос поверг противников Кресса в ужас, - вспоминает Нелли Кречетова. – Можно подумать, все уже в порядке, один Кресс процесс тормозит и из-за него
ничего не получается. Это было шокирующим аргументом. Я сказала, что никакие вузы, требующие его отставки, ни черта не перестроились. Никакие политики не перестроились, что это мимикрия. И они перестали требовать отставки Кресса… Я сказала: да, Кресс не перестроился, но не перестроился еще никто»75.
Попытки приподняться над сиюминутностью, выстроить приоритеты, наметить долгосрочные ориентиры были обречены. Когда не знаешь, что случится, где выстрелит завтра, заглядывать на более отдаленный во времени рубеж становится бессмысленным.
Кресс, как и все региональные лидеры, с надеждой ждал помощи и содействия из Москвы. Основания вроде бы были. Еще в конце 1991 году правительство России предложило томским региональным властям разработать программу социально- экономического развития Томской области. Виктор Кресс с трудом представлял, как можно составить такую программу при еженедельно меняющихся условиях и правилах игры, но предполагал, что под эту «сурдинку» можно выбить для региона хоть какие-то дополнительные преференции и блага.
В ноябре 1991 года в правительстве России прошло представительное совещание по вопросам экономического и социального развития Томской области. От региона в нем участвовали Виктор Кресс, Владимир Пономаренко и Степан Сулакшин. Томские аппетиты отражены в протоколе совещания. Этим документом, в частности, предписывалось выделить средства из федерального бюджета на продолжение строительства ТЭЦ-3, повысить районные коэффициенты к зарплате, решить проблему поставок в регион фуражного зерна и т.д. Был заготовлен проект Указа президента, предписывавший «в пятимесячный срок разработать и представить на утверждение
Правительства программу социально-экономического развития Томской области», а также дающий право администрации региона учреждать различные внебюджетные фонды. Особенно «вкусными» выглядели пункты о создании территориального фонда товарных и сырьевых ресурсов в размере 50% от общей добычи нефти и 30% иной продукции, производимой на территории региона, праве области самостоятельно распределять квоты и выдавать лицензии, распоряжаться малодебетными месторождениями, устанавливать натуральные налоги и т.д. Любопытным в свете нынешнего дня выглядит и пункт о создании в Томске «технополиса с правами научно-
экономической зоны»…76
Москва кормила регионы обещаниями. Как потом выяснилось, делала это вполне осознанно, четко зная, что все эти заверения и планы останутся на бумаге.
Бывший министр экономики России Андрей Нечаев вспоминает, как после указа по Татарстану (предоставившему этой бывшей автономной республике широкие права по использованию налогов, собираемых на ее территории), региональные администрации «стали пачками готовить указы о поддержке соответствующей территории»: «Один и
тот же набор аргументов: тяжелое социальное положение, если просто область, если это автономная республика, то еще и угроза межнациональных конфликтов… В зависимости от скромности и фантазии набор и масштаб привилегий менялся…»
Министр не говорил губернаторам «нет». Закручивалась чудовищная по своему цинизму игра.
«Я их пускал по кругу в министерстве, и каждый начальник отдела ужимал, ужимал, ужимал, ужимал, - вспоминает Нечаев. - Потом была игра в плохого и хорошего следователя. Они ко мне приходили и говорили: «Вот мы с Федченко (мой начальник отдела
капиталовложений) договорились, нам выделяют столько-то инвестиций из бюджета». Я говорю: «С ума сошли. Это 10% всех ресурсов страны. Я Федченко завтра уволю, под суд отдам»… Федченко, он заранее все это знал, весь этот спектакль. Они шли и опять их ужимали, ужимали… И так раз пять... »77
В этой игре победителей не было. Российское правительство балансировало между дефицитом федерального бюджета и возрастающим давлением со стороны Верховного Совета РФ, требующего накормить пятью хлебами всех нуждающихся и страждущих: нищающее население, гибнущий оборонный комплекс, стонущих сельхозников. У регионов была отговорка: это Москва не дает. У правительства такой отговорки не было. Был обман и надежда, что со временем, все наладится.
В сухом остатке от той эпопеи с программой развития Томской области осталось немного. 13 мая Гайдар подписал Постановление Правительства РФ «О повышении районных коэффициентов в отдельных районах и городах Томской области», который «в целях усиления социальной защищенности населения Томской области» устанавливал в северных районах и городах региона коэффициент к зарплате 1,5, в южных – 1,3. Впрочем, правительство ничего не теряло, поскольку этим же актом определялось, что «расходы, связанные с проведением предусмотренных настоящим постановлением мероприятий, производятся за счет средств предприятий, организаций, учреждений и бюджета Томской области».
Осенью 1992 года, когда политическая обстановка в стране вновь сгустилась, Степан Сулакшин обнародовал свои письма президенту Борису Ельцину. Спустя год после своего назначения на должность представителя главы государства он отчаянно пытался сохранить политический и аппаратный вес этой должности и одновременно обрушивался с резкой критикой на исполнительную власть региона и города Томска.
11 ноября Сулакшин направил служебную записку президенту, в которой констатировал, что «контроль за исполнением распоряжения Б.Н. Ельцина о подготовке решений по неотложным мерам в отношении Томской области недостаточен... Решение по Томской области на уровне президентского указа не подготовлено. Администрация Томской области... не продемонстрировала состоятельности и настойчивости в выработке согласованных с правительством документов по решению неотложных проблем Томской области». В этой связи Сулакшин предложил президенту «придать представителям... право контроля правительственных структур по конкретным вопросам подготовки документов и решений непосредственно адресованных подведомственному представителю президента региону».
28 ноября Сулакшин отправил Ельцину еще более резкую записку, вызванную решением облсовета запретить строительство в Северске хранилища ядерных боеголовок: «Обязан проинформировать Вас о ситуации, состояние которой наносит ущерб России... Областной Совет принимает решение запретить строительство хранилища..., возникают инициативные группы..., собираются подписи... Важно, что создавшуюся ситуацию начали использовать крайние антиреформистские силы... Глава администрации области Кресс В.М. своей совершенно пассивной позицией по этому вопросу только провоцирует эскалацию подобных факторов...»
В этот же период времени представитель президента обвиняет в коррупции ряд высокопоставленных работников мэрии Томска и областной администрации: заместителя главы Панкратову, главного бухгалтера мэрии Милованову, руководителя областного комитета по культуре Щербакова. «Томский вестник» писал: «Город гудит. В
очередях, транспорте горожане только и говорят, что о коррупции в томских органах власти…»78.
Наблюдатели расценивали возросшую политическую активность Степана Сулакшина двояко. С одной стороны, как стремление создать обстановку политической напряженности в момент всплеска противостояния президента Ельцина и правительства Гайдара с набирающей силу оппозицией, которую возглавили председатель Верховного Совета РФ Руслан Хасбулатов и вице-президент Александр Руцкой. Нависла реальная угроза импичмента Борису Ельцину. Сулакшин сам не скрывал своих намерений, заявляя в одном из интервью: «Для нас сейчас вывод, выход и задача – сформировать активную, напряженную общественно-политическую атмосферу, в которой съезд (народных депутатов) не был бы способен принимать безответственные, разрушительные, опасные решения. Создание такой атмосферы – дело каждого россиянина…»79
С другой стороны, усиление критики в адрес Кресса и его администрации можно было считать началом нового витка борьбы за власть в Томской области. Сулакшин напомнил томичам о том «карт-бланше», который выдал президент России «в виде поручений подготовить концепцию социально-экономической программы области, проекты указа и постановления правительства по решению неотложных задач Томской области». Представитель президента резюмировал: «Констатирую неспособность администрации реализовать эти возможности». И еще: «Стратегия политики
регионального развития областной администрации и, вероятно, губернатора…, на мой взгляд, не того калибра, не соответствует размерам, масштабам и потенциалу, роли и месту этого комплекса в системе народного хозяйства Томской области»80.
За этими витиеватыми формулировками многие увидели желание Степана Степановича сместить Кресса и, возможно, самому занять его кресло.
На федеральном уровне очередная волна кризиса власти завершилась в декабре 1992 года на 7-м съезде народных депутатов России полной сменой правительства реформ. Гайдар не был утвержден депутатами, на его место пришел прожженный хозяйственник, создатель «Газпрома» Виктор Черномырдин.
В Томской области итог политических страстей был менее глобален. Не выдержав давления и обвинений в свой адрес, ушел в отставку глава администрации Томска Владимир Гончар. Бывшие соратники Сулакшина – Борис Шайдуллин, Олег Попов и некоторые другие окончательно разругались со своим бывшим «боссом» и
перешли в стан его «врагов».
А что Кресс? Глава администрации области не поддался организованному против него натиску. В противостоянии властей он поддержал президентскую сторону. Да и выбор Ельцина в качестве нового премьер-министра Виктора Черномырдина косвенно сыграл в пользу Кресса, Президент, пусть и под нажимом, нехотя, дал сигнал: время радикалов в политике и экономике заканчивалось, Чтобы сохра-
нить курс рыночных реформ, пришлось уступить право его реализации представителям умеренных политических сил. Это был вынужденный компромисс Ельцина. Виктор Кресс, как региональный лидер, соответствовал этой тенденции.
Символично, что один из первых вояжей в регионы в должности председателя правительства Черномырдин совершил именно в Томскую область. Здесь 16–18 февраля 1993 года с его участием состоялось заседание совета межрегиональной ассоциации «Сибирское соглашение» (МАСС).Это было знаковым событием для ассоциации сибирских регионов – впервые председатель правительства России по-
чтил ее своим присутствием, признав тем самым вес и значение МАСС. С тех пор участие первых лиц государства в заседаниях «Сибирского соглашения», разработка и принятие основополагающих документов совместно с правительством, стали нормой.
Для Томской области визит Черномырдина также оказался результативным. Виктор Кресс не только установил личные контакты с премьером, но и выбил для региона ряд важных преференций, в частности, касающихся продолжения финансирования строительства ТЭЦ-3.
Главным итогом встречи Черномырдина с лидерами сибирских регионов стало обещание премьер-министра впредь прислушиваться к мнению губернаторов в определении экономической политики правительства, а также его согласие на то, что 20 процентов добываемых в Сибири природных ресурсов должны находиться под контролем МАСС в качества «структурного фонда для развития Сибири». Впрочем, последнее обещание, как водится, им и
осталось. ТЭЦ-3 же федеральные деньги получила. Правда, не сразу.
Не по учебнику
Умеренность – не мировоззрение. Кресс не был «рыночником» в первые годы своего губернаторства. Да и кто им был тогда? Кресс, как и все управленцы той поры, получившие опыт руководителя в рамках административно-командной системы, еще долго действовал сообразно законам и логике этой системы, построенной на принципах
жесткой централизации власти и суровой регламентации отношений по типу «распорядитель – исполнитель»: приказал – выполнили, сказал – сделали.
Но в этой системе у руководителя в наличии должны быть все необходимые рычаги воздействия на людей и хозяйствующие субъекты. Все составляющие безусловной власти: полномочия, основанные на праве, организационные, финансовые и материальные ресурсы, а также аппарат подчинения. Кнут и пряник.
Система начала сыпаться еще до начала российских экономических реформ, но после августа 1991 года, с прекращением деятельности КПСС, и января 1992 года, когда ушел в историю Советский Союз, когда люди и предприятия получили полнейшую экономическую и политическую свободу, начался период безвластия. Никто никому уже не подчинялся. Все работали в полнейшем правовом вакууме – правила игры либо не были еще установлены, либо оставались пустыми декларациями, либо состояли из сплошных противоречий. Центр власти ослаб: ни президент, ни правительство, ни парламент не обладали всей ее полнотой и яростно боролись друг с другом за право быть первым и главным. Субъекты Федерации были предоставлены сами себе и в выигрыше оказались те, кто имел ресурсы: нефть, газ, развитую промышленность. Начался парад суверенитетов, страна раздробилась на республики и края, где местная властная элита правила свой бал, устанавливая собственные порядки и шантажируя центральные власти угрозами выхода из состава Российской Федерации. Дотационные регионы, а к ним относилась и Томская область, оказались в ауте: своих ресурсов мало, а централизованная помощь превратилась в тонюсенький ручеек, за который еще нужно было побороться, потоптать дорожки не в одном кабинете.
Кресс, став во главе исполнительной власти в регионе, чуть ли не кожей ощущал, как с каждым днем сокращается зона его непосредственного влияния на экономические, политические и социальные процессы, происходящие в области, при обратно пропорциональном росте ответственности буквально за все, что творится вокруг.
Приказывать он еще мог, но приказы зачастую улетали в пустоту. Он мог запрещать, но на запреты и ограничения мало кто обращал внимание, а реальных властных, финансовых, ресурсных рычагов противодействия этой анархии в распоряжении губернатора практически не имелось.
Кресс пытался заполучить эти рычаги. В одном из интервью в начале 1992 года он заявлял: в интересах региона «как можно больше предприятий на территории следует перевести в собственность области». «Движение основных ресурсов – леса, нефти, газа, основных видов промышленной продукции должен взять на себя глава администрации, - заявлял он. – Мы должны и будем знать, с какого предприятия и куда идет продукция, что мы получаем взамен».
Большие надежды Виктор Кресс возлагал на создание областного ресурсного фонда за счет 10 процентов продукции, производимой на территории региона. Создание таких региональных фондов было разрешено указом президента России. «Уверен, если мы будем иметь в своем распоряжении 10 процентов всей номенклатуры товаров, область быстрее сможет решить многие социальные и экономические проблемы», - утверждал он, приводя простые расчеты: 10 процентов от добываемой на территории области нефти составляют 1 миллион 400 тонн. Правда, Кресс тут же признавал: - указ есть, но он не действует. В
реальности, в областной ресурсный фонд в 1992 году удалось выбить лишь 100 тысяч тонн нефти, то есть менее 1 процента.
Рассуждая о том, какими способами можно найти финансовые источники пополнения бюджета области, Кресс всерьез предлагал перевести налоговую инспекцию на хозрасчет, и тогда «из полученных перечислений администрация вернет определенную часть средств на повышение зарплаты налоговым инспекторам»81.
В попытке противостоять вымыванию товаров с территории Томской области Виктор Кресс в марте 1992 года подписал постановление «О порядке вывоза товарной продукции из Томской области», которым фактически налагался запрет на вывоз продукции томских предприятий за пределы региона. В сентябре Кресс, «в связи с создавшимся тяжелым положением с поставкой нефтепродуктов в Томскую область», запретил областному управлению нефтепродуктов продажу безфондовых нефтепродуктов «кооперативам, частным и малым предприятиям, другим коммерческим структурам без согласования с Комитетом по материально-техническим ресурсам администрации
Томской области».
«Были у него попытки ограничить ввоз в Томскую область продуктов питания, - вспоминает Владимир Пономаренко, - «Накрутят» его сельхозники: «Мы продать ничего не можем. Кемеровчане везут, алтайцы везут. Давай все перегородим!»82
Однако административные меры не срабатывали. Рыночные нарабатывались по ходу, путем проб и ошибок. Кресс пытался вникать в новые правила экономической игры, но поначалу это ему не всегда удавалось. Тот же Пономаренко вспоминает, как в 1992 году он конфликтовал с губернатором из-за намерения Кресса ликвидировать департамент экономики: «Отрасль работает – работает. Зачем нужен департамент экономики? – горячился Кресс. Но мы Лукьянцом сумели его переубедить… Любой отраслевой департамент зашорен. Энергетиков сельское хозяйство не волнует, это я могу точно сказать. Равно как и наоборот. Вникать и балансировать все, что есть на территории, должна именно экономическая служба. Но Кресс в начале своего губернаторства был «чистый отраслевик», поэтому, наверное, у него такое видение было»83.
Губернатор ищет, нащупывает новые управленческие подходы. Создает Экономический совет Томской области. Привлекает в качестве советника известного томского ученого-экономиста, профессора ТГУ Виктора Садкова. Но… «Суха теория, мой друг…». Теория и практика рыночных преобразований находились в то время так далеко друг от друга, как Северный и Южный полюса Земли.
«Никто и никогда в истории не совершал такого рывка от государственной экономики к рыночной. Исторических аналогов просто не было. – признавался позже Виктор Кресс. - Ни в одном учебнике не было описано, как за короткий период времени решить сразу несколько задач из разных эпох»84.
Во втором полугодии 1992 года областная администрация, пытаясь стимулировать рост производства товаров народного потребления, вводит для томских предприятий ряд льгот по налогам на прибыль и на добавленную стоимость. Общая сумма предоставленных льгот составила около 2,5 млрд. рублей. По оценке финансистов, эти меры
позволили к концу года несколько ослабить напряжение, сложившееся в системе денежных расчетов и даже увеличить темпы роста поступления доходов в бюджет области, но они же подтолкнули новый виток цен, фактически сведший на нет все усилия власти.
Экономика страны и региона продолжала сыпаться. Крупнейшие томские предприятия разваливались на глазах у беспомощно взирающих на это чиновников областной администрации. Производственное объединение «Томскнефть» превращалось в ассоциацию, состоящую из самостоятельных нефтегазодобывающих управлений. Томский нефтехимический комбинат распался на несколько самостоятельных арендных предприятий – «Метанол», «Полипропилен» и т.д. Разошлись, как в море корабли, производственные единицы некогда мощнейшего объединения «Томлеспром».
Падение производства на предприятиях машиностроения Томской области в 1992 году составило 30 процентов. Многие из них вынуждены переходить не трехдневную (НИИ ПП) или четырехдневную рабочую неделю (ПО «Контур», ТЗИА, ТЭТЗ). На семи крупнейших предприятиях отрасли число работающих сокращено на 14 процентов. Область впервые столкнулась с масштабной безработицей.
В декабре 1992 года областное финансовое управление констатировало: за 11 месяцев в бюджет области поступило всего 62% от запланированных доходов (3,8 млрд. вместо 6,1 млрд. рублей). Первый год рыночных реформ завершался катастрофически. И губернатор Кресс был бессилен повлиять на этот процесс. А в апреле 1993 года на область обрушилась беда.
Северский «хлопок»
6 апреля в 12 часов 58 минут на радиохимическом заводе Сибирского химического комбината в Северске произошло разрушение технологического аппарата, в котором проводилась операция по подготовке уранового раствора к экстракции. Взрывной волной снесло многотонную крышку аппарата, вынесло плиты перекрытия, разрушило шлакоблочную стену цеха. Залповым выбросом газ, содержащий значительное количество радиоактивных веществ, вырвался наружу – за пределы промплощадки и санитарно-защитной зоны комбината. На кровле зда-ния возник пожар. Радиоактивное облако розой ветров унесло на северо-запад от Северска, по направлению к поселкам Черная речка и Георгиевка. Случилась крупнейшая техногенная авария на территории Томской области. Как позже выяснили специалисты, из-за несоблюдения режимов перемешивания раствора и сдувки газов, в аппарате резко повысилось давление и произошел взрыв. Или «технологический хлопок», как несколько стыдливо назовут эту аварию представители Минатома. Эксперты МАГАТЭ позднее отнесут ее к третьему уровню по международной шкале ядерных событий: «серьезный инцидент, сопровождающийся выбросом с облучением населения на уровне установленных пределов и загрязнением промплощадки».
Однако в первые минуты и часы после взрыва уровень опасности и масштаб последствий аварии оценить было сложно. Документально зафиксировано: главный инженер комбината был проинформирован о случившемся только через 22 минуты после взрыва. Аппарат Минатома и главы администраций Томска и Томской области – через 32 минуты85.
Виктор Кресс, узнав о происшедшем, тут же связался с председателем правительства России Виктором Черномырдиным. «Меня быстро с ним соединили, - вспоминает губернатор, - он принял меры, дал команду, чтобы сюда вылетели (члены правительственной комиссии)»86.
«Насколько всё серьезно?» - спросил Черномырдин. «Пока не знаю», - честно признался Кресс.
Это была одна из наиболее экстремальных ситуаций за всю его губернаторскую карьеру. Со дня Чернобыльской катастрофы минуло всего лишь семь лет, еще свежи были страхи и тревоги, вызванные крупнейшим ядерным ЧП в истории человечества.
А тут грохнуло совсем рядом, можно сказать, на расстоянии вытянутой руки. Кресс знал – в 30-километровую зону воздействия СХК попадают полностью города Северск и Томск, и еще десяток населенных пунктов с численностью населения около 700 тысяч человек. И понимал – если даже масштабы аварии будут в десять раз меньше чернобыльской, это все равно – глобальная катастрофа и для Томской области, и для страны.
В первые часы Крессу предстояло принять ряд ответственных решений. Первое и главное, определиться – информировать или не информировать о случившемся население. Если информировать – значит дать отмашку панике, последствия которой могут оказаться страшнее радиации. С другой стороны, несвоевременная эвакуация может поставить под угрозу жизнь и здоровье десятков тысяч людей.
Владимир Пономаренко вспоминает:
«Это было в обеденное время, никакого на рабочих местах не было. Кресс звонит из кабинета и спрашивает:
- Ты один?
- Один.
- Заходи.
Захожу.
- Ты знаешь, на Сибхимкомбинате в Северске грохнуло. О выбросе сообщили только что.
А напротив его кабинета заседает областной Совет. Мы оказались перед дилеммой – сообщать или нет депутатам. Собрали наших военных, ЧСников, провели совещание. Договорились депутатам не говорить»87.
Сначала выслали разведку. Специалисты выехали на место, промерили уровни радиации. Доложили: ситуация серьезная, но не катастрофичная. Томску повезло – в тот день шел сильный мокрый снег и направление ветра было к северо-востоку от Северска и областного центра. Радиоактивное облако быстро «сложило» и оно не распространилось далеко.
Кресс решил лично убедиться в масштабах аварии. Поехал сначала на СХК, потом в Георгиевку. От сердца слегка отлегло. Дозиметристы докладывали: радиоактивный «язык» обошел стороной крупные населенные пункты, на том трехкилометровом участке автомобильной дороги Томск-Самусь в 30 километрах от объекта аварии, где были обнаружены повышенные дозы излучения, уже производились
дезактивационные работы. Вернувшись, Кресс поручил Владимиру Пономаренко выступить на телевидении с информацией о случившимся.
Как вспоминает Пономаренко, депутаты потом устроили выволочку руководителям администрации: «Почему вы нам не сообщили, мы должны были обсудить и принять решение!»
«Я представляю, каким было бы решение. И сколько времени оно принималось бы, - саркастически замечает Пономаренко. – Убежден, в таких ситуациях решение должен принимать один человек. Именно поэтому Кресс целиком и полностью взял на себя руководство и ответственность. Как руководитель штаба, он полностью владел ситуацией. Главное – нам удалось избежать паники и максимально эффективно устранить последствия аварии»88.
Однако долгоиграющие последствия северского «хлопка» оказались для Томской области все же весьма негативными. Инцидент на СХК стал главной новостью на лентах мировых информационных агентств. Многие за рубежом впервые узнали о существовании в России такого города – Томска. Но это вряд ли способствовало становлению позитивного имиджа региона.
В моем архиве сохранился апрельский 93-го года выпуск газеты «Русская мысль», эмигрантского еженедельника, издающегося во Франции. На последней странице газета поместила сообщение под громким заголовком «Ядерный взрыв в Сибири», в котором приводилось мнение представителя движения «Гринпис» в Москве о том, что авария была «очень серьезной» и уровень радиации в районе сильно повысился и в любом случае превышает официальные данные, хотя и не идет в сравнение с чернобыльской катастрофой. «После взрыва в Томске вновь встал вопрос о контроле за радиоактивными веществами на территории России», - делала вывод газета89.
После аварии на СХК в Томской области была свернута реализация крупных инвестиционных и финансовых проектов с участием иностранцев. В частности, сразу же после взрыва в Северске Томск покинула группа специалистов Международной финансовой корпорации, оказывавших консультационные и методические услуги по
проведению приватизации в Томской области. В конце апреля томская газета «Дъло» сообщала: «Вопрос о возвращении американских представителей Международной финансовой корпорации еще не решен. Покинувшие Томск в связи с аварией на СХК, они прошли курс обследования в Берлине и признаны абсолютно здоровыми. Как стало известно, американцы не имеют ничего против того, чтобы вернуться, но штаб-квартира финансовой корпорации в Вашингтоне категорически запрещает им это делать»90.
Московская комиссия Государственного комитета по чрезвычайным ситуациям, работавшая в Томске и Северске с 7 по 13 апреля, пришла к выводу: «Радиационную обстановку, сложившуюся в районе радиационной аварии на радиохимическом заводе СХК, учитывая расположение радиоактивного следа, минующего почти все населенные пункты…, можно признать неопасной для проживания и жизнедеятельности населения в районе аварии, но требующей соответствующего контроля».
В предложениях, содержащихся в Акте состоянии радиационной обстановки в районе аварии на СХК, руководству Сибирского химического комбината предписывалось за свой счет выполнить работы по ликвидации радиационных последствий аварии, комиссии по ЧС Томской области – продолжить обследование загрязненных территорий и пересмотреть планы действий в случае возникновения чрезвычайных ситуаций91.
Выводы комиссии не устроили Вик-тора Кресса. После анализа всех обстоятельств аварии на СХК и работы по ликвидации ее последствий, губернатор утвердился во мнении: Томская область не готова к действиям по обеспечению безопасности населения в условиях чрез-вычайной ситуации, связанной с радиоактивным заражением местности. Началась длительная и настойчивая «осада» правительства России с требованиями о выделении Томской области дополнительных финансовых средств для ликвидации последствий аварии и предотвращения чрезвычайных ситуаций в регионе.
«Хлопковые деньги», как позже назовут федеральные субсидии томские журналисты, выбивались Крессом со кровью и потом. Только через четыре месяца после взрыва на СХК появилось распоря-жение правительства о выделении Томской области из резервного фонда 5 миллиардов рублей на ликвидацию последствий аварии. Реально они были получены лишь в декабре 1993 года. Более оперативно отреагировал на случившееся Верховный Совет РФ, который 23 июля 1993 года принял специальное постановление «О мерах по ликвидации последствий аварии в Томской области на Сибирском химическом комбинате (г. Томск-7) 6 апреля 1993 года». Но и это была лишь бумажная декларация.
Детальное правительственное распоряжение с перечнем объектов для финансирования появилось спустя год после аварии – 23 апреля 1994 года. В него удалось вбить завершение строительства таких важных для региона объектов, как областная клиническая больница, детская инфекционная больница, радиологический лабораторный корпус Центра санэпиднадзора, создание областного центра радиационной
безопасности, а также проведение медицинских обследований состояния здоровья населения, проживающего в зоне распространения радиационного следа и лечение детей.
В последующем, авария на СХК послужит серьезным аргументом для выбивания в правительстве средств на завершение строительства второго моста через Томь (окончено в 1999 году) и предоставление 50-процентной скидки на оплату электроэнергии жителям области, проживающим в пределах 30-километровой зоны СХК.
Великое противостояние
Экономические, социальные и экологические катаклизмы первых лет реформ логичным образом дополняли катаклизмы политические.
Практически весь 1993 годы прошел в стране под флагом жесткого политического противостояния президента и правительства, с одной стороны, и Верховного Совета Российской Федерации, с другой. Борис Ельцин потерял к этому моменту большую часть своих сторонников среди народных депутатов. Его бывшие соратники – председатель Верховного Совета Руслан Хасбулатов и вице-президент Александр Руцкой – превратились в яростных оппонентов. Курс радикальных экономических реформ подвергался жесткой критике и прямому противодействию со стороны российского парламента. В руках депутатов находился самый действенный рычаг воздействия на исполнительную власть – право вносить поправки в Конституцию России. И этим правом депутаты пользовались сполна, внося в Основной закон, принятый еще в 1978 году, бесчисленное множество изменений и дополнений. Возник конституционный кризис, а фактически – политический тупик.
Борис Ельцин выступал за скорейшее принятие новой Конституции, усиление президентской власти в условиях кардинального реформирования экономики. Верховный Совет – за сохранение всей полноты власти у Съезда народных депутатов и «умеренность» при проведении экономических преобразований. Коса нашла на камень.
Некоторую надежду на урегулирование кризиса здоровые силы общества возлагали на референдум об основных положениях новой Конституции, проведение которого одобрил 7-й Съезд народных депутатов в конце 1992 года. Предполагалось, что 11 апреля 1993 года граждане России свободным волеизъявлением определят – каким курсом и с какой властью им идти дальше. Однако 12 марта 1993 года 8-й Съезд народных депутатов отменил свое решение о проведении референдума. 20 марта президент России Борис Ельцин выступил с телевизионным обращением к народу, в котором сообщил о подписании Указа об особом порядке управления в стране. Это обращение послужило основанием для созыва внеочередного 9-го Съезда и проведения голосования об отрешении (импичменте) президента от должности. Для импичмента народным депутатам не хватило всего 72-х голосов («за» проголосовало 617 депутатов при необходимых 689 (то есть, 2/3 из 1033 зарегистрированных депутатов).
Только после этого Съезд назначил на 25 апреля Всероссийский референдум, на который были вынесены четыре вопроса: 1. Доверяете ли Вы Президенту Российской Федерации Б. Н. Ельцину? 2. Одобряете ли Вы социально-экономическую политику, осуществляемую Президентом Российской Федерации и Правительством Российской
Федерации с 1992 года? 3. Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов Президента Российской Федерации? 4. Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов народных депутатов Российской Федерации?
Фактически, три вопроса референдума из четырех были направлены против Ельцина и его политики. Отрицательный ответ россиян на первые два и положительный – на третий вопрос, означал бы полное политическое поражение президента России. В пропрезидентских средствах массовой информации развернулась кампания с призывом голосовать по формуле: «Да-да-нет-да». В оппозиционных – с точностью до наоборот.
В Томской области главным агитатором в поддержку Ельцина по-прежнемувыступал его полпред Степан Сулакшин. Он и близкие к нему политические силы (общественная коалиция «Солидарность и реформы», Томский фонд поддержки прогрессивных социально-экономических реформ, республиканская партия) яростно отражали нападки «антиреформаторов», призывали проголосовать в защиту реформ и президента, против Верховного Совета. В частности, известный томский экономист Евгений Гавриленко, выступавший в качестве представителя фонда поддержки прогрессивных реформ, объяснял со страниц газеты «Красное знамя», что «курс депутатов проводится в интересах двух групп россиян. Во-первых, тех, кто не имеет никакой собственности и грубо называют люмпенами. Во-вторых, всех тех, кто плохо знает свое дело, кто не желает хорошо работать».
Однако к этому моменту многие вчерашние соратники и союзники Сулакшина бвли уже в другом политическом лагере. В поддержку Хасбулатова и Съезда выступил народный депутат от Томска Даниил Добжинский. Поддержал российский парламент председатель Томского областного Совета Григорий Шамин. С призывом голосовать против всех, за досрочные выборы президента и главы областной администрации обратился Борис Шайдуллин.
В итоге апрельский референдум не разрешил накопившихся противоречий. Из 64,2% российских избирателей, принявших участие в голосовании, «Да» по первому вопросу сказали 58,7%, по второму – 53%, по третьему – 49,5%, по четвертому – 67,2%. Однако по последним двум вопросам накануне референдума Конституционный суд
установил – для положительного исхода необходимо большинство голосов от списочного состава избирателей, а не от числа принявших участие в голосовании. Поэтому все конфликтующие стороны остались при своем, а политическая ситуация – все в том же тупике.
Томская область вновь, как и на первых выборах президента РФ в июне 1991 года, проявила более активную поддержку курса реформ, нежели ее сибирские соседи. Глава администрации Томской области Виктор Кресс поддержал на референдуме президента, но участия в агитационной кампании не принимал. Если откровенно, ликвидация последствий аварии на СХК волновала его в тот период времени гораздо больше.
Несмотря на то, что россияне, в общем-то, высказались за продолжение политики реформ и негативно оценили деятельность народных депутатов, юридически обязывающих вердиктов референдум не вынес. Получился этакий масштабный социологический опрос, который показал: у Ельцина еще есть кредит доверия населения на продолжение рыночных преобразований в стране, Но конфликт властей этот факт не погасил. На время он перешел в правовую плоскость – общество активно занялось разработкой и обсуждением различных вариантов новой российской Конституции.
Президент предложил свой проект Основного закона. Верховный Совет – свой. Президент предлагал закрепить в Конституции принцип разделения властей на исполнительную, законодательную (представительную) и судебную. Хасбулатов и Верховный Совет продолжали настаивать на главенстве Советов.
Летом 1993 года своя политическая коллизия развернулась в Томске. В июле малый областной Совет принял решение о проведении 3 октября регионального референдума о статусе Томской области. Населению предлагалось «установить, что Томская область, как составная часть Российской Федерации, обладает полномочиями (правами и обязанностями), равными полномочиям республики в составе Российской Федерации».
Председатель облсовета Григорий Шамин обосновывал необходимость проведения референдума опасениями, что в новой Конституции будет закреплено неравенство между республиками и другими субъектами Российской Федерации (края, области). Такое неравенство де-факто уже существовало. Некоторые республики (Бакширия, Татарстан, Якутия и другие) еще во времена Советского Союза приняли собственные декларации о суверенитете, откликнувшись на знаменитую фразу Бориса Ельцина «Берите суверенитета столько, сколько проглотите». В 1992-1993 годах руководители российских республик вели активные переговоры с правительством России о своем особом статусе, налоговых льготах и преференциях. В результате, к примеру, Томской области от налога на добавленную стоимость (НДС) в региональном бюджете оставалось 28 процентов, а, к примеру, в бюджете Татарстана – 50 процентов.
Российские края и области стремились продолжить этот «парад суверенитетов», пытаясь поставить себя на одну планку с национальными республиками. Особую активность проявляли сибирские регионы. И Томская область оказалась в числе лидеров этого процесса.
Виктор Кресс и его администрация выступили против инициативы томских депутатов. Соглашаясь с необходимостью выравнивания статуса российских регионов и республик, губернатор тем не менее счел затею с референдумом «вредной и опасной», усугубляющий децентрализацию России и способствующей ее распаду. Протест на решение депутатов вынесла областная прокуратура.
Кроме всего прочего, Кресс в ходе своих поездок по районам области почувствовал, как изменились настроения людей. Апрельское «Да-да-нет-да» было последним позитивным всплеском населения, пытавшегося утихомирить политические дрязги властей и заставить их заняться, наконец, решением бесчисленных экономических и социальных проблем. Сигнал не был услышан. «Глас народа» был проигнорирован и народ замолчал. Социологи и аналитики уже летом 1993 года отмечали растущие апатию и равнодушие населения к политическим вопросам.
Однако областные депутаты упрямо шли к своему бесславному концу. Мнение губернатора они проигноривали. Протест прокурора отклонили. А для того, чтобы референдум о статусе региона состоялся наверняка, в опросный лист решено было добавить еще один вопрос: о запрете хранения на территории Томской области делящихся материалов от ядерных бое-зарядов. Эта актуальная тема, навеянная
намерениями построить в Северске хра-нилище ядерных материалов, по замыслу Шамина и его единомышленников из областного Совета, должна была привлечь к участию в референдуме дополнительный контингент избирателей. По сути, Шамин, как азартный игрок, пошел ва-банк, ставя на карту свою политическую репутацию.
Когда журналисты «Красного знамени» спросили Шамина: «Что произойдет, если томичи, уставшие от политических бата-лий, референдум попросту проигнорируют?», председатель облсовета ответил: «Если референдум не состоится, то это означает, что малый Совет не смог верно оценить ситуацию…, не смог убедить людей. В этом случае самое честное – поставить вопрос о самороспуске Совета»92.
Да, политического чутья молодому спикеру явно не доставало. Зато Кресс начал проявлять это чутье в полной мере. Оно не раз потом будет его выводить из самых сложнейших обстоятельств. А тогда, в начале осени 1993 года Кресс сделает одно из главных на тот момент своих кадровых решений – пригласит на работу в областную администрацию 32-летнего заместителя главы администрации Северска Владимира
Жидких, которому в будущем предстоит сыграть важную роль в реализации политических проектов губернатора.
Последние дни Советов
Свою знаменитую песню «Предчувствие гражданской войны» Юрий Шевчук написал еще в 1988 году. Но по-настоящему она «выстрелила» осенью 1993-го. Каждой своей строкой Шевчук рисовал мрачную атмосферу тех дней: «Когда ты стоишь у голодной стены… Когда ты увидишь в глазах своих ночь, Когда твои руки готовы к беде…Когда над душой вскипает гроза, Когда о предательстве каркает ложь…А те, в
кого верил, ушли далеко, И движения их не видны, И в промозглую рань подзаборная дрянь вырезает тебе на груди: Предчувствие Гражданское Войны»93.
К осени 1993 года Россия оказалась на пороге самой настоящей гражданской войны. Противостояние ветвей власти, каждая из которых считала себя главной, не могло закончиться миром в ситуации, когда, на самом деле, власти не было ни у кого, а экономическая и социальная ситуация в стране ухудшалась с каждой неделей.
В августе 1993 года томские журналисты подробно расспрашивали вернувшегося из Москвы полпреда президента Степана Сулакшина о том, чем ждать от президента и Верховного Совета в ближайшем будущем: «Некоторые политологи прямо называют сегодняшнюю обстановку «предпутчевой». Ваше мнение?»
Сулакшин откровенен: «Разрешение кризиса в легитимных рамках вряд ли возможно… У меня крепнет убеждение, что дела заходят настолько далеко, что от президента может потребоваться реализация его конституционной обязанности быть гарантом целостности государства»94.
21 сентября Ельцин разрубил, наконец, гордиев узел конфликта. В этот день он подписал Указ №1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации», которым приостанавливалась деятельность Съезда народных депутатов и Верховного Совета Российской Федерации, а на 12 декабря назначались выборы в новый российский двухпалатный парламент – Федеральное Собрание, состоящее из Совета Федерации и Государственной Думы. На этот же день на всенародное голосование выносился проект Конституции России в президентской версии.
В ночь с 21 на 22 сентября на чрезвычайной сессии Верховного Совета России народные депутаты приняли решение о прекращении полномочий президента Ельцина и привели к присяге в качестве главы государства вице-президента Александра Руцкого. Руцкой назначил новых министров обороны (генерала Ачалова) и внутренних дел (генерала Баранникова) и направил руководителям регионов телеграмму с требованием беспрекословного подчинения его указам. В ту же ночь Конституционный суд признал указ Ельцина «неконституционным».
На утро 22 сентября Виктор Кресс созвал срочное аппаратное совещание. Сам он склонен был поддержать действия президента и правительства. Двоевластие достало. Невозможность в этой обстановке решать в федеральном центре конкретные вопросы области усугубляло и без того сложную ситуацию в регионе. Чью сторону занимать – у Кресса даже сомнений не было. А вот его заместители и начальники структурных подразделений во мнениях разошлись. Поначалу в большинстве своем администрация Кресса высказалась за переизбрание всех ветвей власти.
Однако дальнейшее развитие ситуации не оставляло шансов остаться над схваткой. В тот же день председатель облсовета Григорий Шамин созвал расширенное заседание малого совета, на которое были приглашены депутаты горсоветов Томска, Северска, представители политических партий и общественности. Несмотря на призывы лидеров томских демократов Степана Сулакшина, Анатолия Черкасского и других поддержать президента или, хотя бы, не торопиться с однозначной оценкой его действий, большая часть собравшихся депутатов была настроена воинствующе и категорично: указы Ельцина антиконституционны, их исполнение на территории Томской области должно быть запрещено. По инициативе группы «Действие» депутаты принялись разрабатывать соответствующее постановление. Кресс выступил и попросил народных избранников дождаться итогов селекторного заседания, которое назначил на 12.00 по московскому времени председатель правительства Виктор Черномырдин. Сделали перерыв.
В ходе «селектора» Черномырдин четко обозначил позицию российского правительства: «Президентом страны принято решение, которое положило начало реальному выходу из тупиковой ситуации. Конечно, это решение не легкое, не популярное, вынужденное. Но подтолкнула к нему обструкционистская позиция руководства Верховного Совета. Правительство шага не могло ступить - было повязано по рукам и ногам. ...Правительство России поддерживает сделанный президентом выбор»95.
Главы регионов доложили об обстановке на территориях. В целом, расклад сил везде был одинаков: региональные Советы осуждали действия президента, руководители исполнительных органов эти действия поддерживали. Из губернаторов на стороне Хасбулатова и Руцкого выступило всего два-три человека, в том числе новосибирский глава Виталий Муха.
После селекторного совещания Кресс рассказал депутатам о его итогах и изложил свою позицию: он, как должностное лицо, будет подчиняться распоряжениям Черномырдина. Виктор Кресс еще раз предложил депутатам не делать резких шагов и не принимать категорических решений.
Тщетно. Проект постановления малого Совета было уже готов. В нем осуждались антиконституционные действия президента Ельцина, Указ №1400 признавался противоречащим Конституции, его исполнение на территории Томской области, включая Томск-7, запрещалось. Большинством голосов постановление было принято.
Ничего не было тогда предопределено. Никто не знал, чья возьмет, кто одержит верх в этом политическом клинче. Даже твердые сторонники Ельцина колебались, ведь формально президент, действительно, нарушил Конституцию, поступил не по закону.
Кресс вспоминает: «Конечно, тревожно было… Ко мне шли указы от Ельцина и от Руцкого. Как в 91-м – от ГКЧП и от Ельцина. Один пишет: не будешь выполнять мои распоряжения - расстреляю, и второй то же самое. Я одни телеграммы кладу на левый край стола, другие на правый…»96
24 сентября Виктор Кресс, его заместители и советники выступили с совместным заявлением, которым расставляли все точки над i: «Несмотря на то, что некоторые формулировки указов (президента) выходят за рамки существующего правового пространства, в них предложен приемлемый вариант выхода из кризисной политической
ситуации»97. В заявлении содержался также призыв к трудовым коллективам, политическим партиям и движениям воздержаться от проведения массовых акций, которые могут осложнить и без того сложную обстановку в стране.
Население, впрочем, проявляло полную индифферентность к разворачивающимся событиям. Как отмечал в те дни томский политолог Николай Погодаев: «Положение в городе сохранялось спокойное, митингов и демонстраций не было. Население отнеслось к произошедшему достаточно равнодушно»98.
Но и российские, и сибирские политики этого не замечали. Они с каким-то дьявольским энтузиазмом подбрасывали поленья в костер конфликта. 29 сентября в Новосибирске на совместное заседание собрались представители Советов всех сибирских регионов. Томский депутат Олег Кушелевский предложил собравшимся в качестве защиты от «диктатуры Ельцина» создать Русскую или Сибирскую республику. С такими же идеями выступили председатель Кемеровского областного Совета Аман Тулеев и Красноярского краевого Совета Владимир Новиков. Народные депутаты Сибири, среди которых активничал и томский председатель областного Совета Григорий Шамин, пригрозили предоставить Съезду народных депутатов РФ место для работы в одном из сибирских городов, приостановить перечисление налогов в республиканский бюджет, «заморозить» экспортные поставки угля, нефти и газа, деятельность основных автои железнодорожных магистралей, блокировать выборы федеральных органов власти. Всю полноту ответственности за создавшееся положение сибирские депутаты возложили на Ельцина и Черномырдина.
Но исход противостояния решался все же не в Сибири, а в Москве. 3 октября наступила кульминация. Российские депутаты, заблокированные в Белом доме, отключенные от электричества и телефонной связи, окруженные баррикадами и колючей проволокой, окончательно утратили чувство реальности. Александр Руцкой с балкона Белого дома призвал многотысячную толпу сторонников Верховного Совета, многие из которых были вооружены огнестрельным оружием, брать приступом Останкинский телецентр и здание мэрии Москвы. Началась перестрелка. Появились многочисленные жертвы (по официальным данным в те дни погибло не менее 157 человек).
3 октября в Томской области шел референдум. Шел ни шатко, ни валко. На фоне тревожных сообщений из Москвы людям было не до статуса области. Когда избирательные участки закрылись, стало ясно – референдум провалился, в голосовании приняло участие всего 24 процента избирателей.
В полночь замолчали оба имевшихся тогда центральных телеканала. Кресс собрал своих замов. Обсудили сложившуюся ситуацию. Решили: надо немедленно ехать на радио, выходить в эфир и как-то успокоить население. Губернатор позвонил Шамину и сказал: на радио ехать надо вместе, чтобы, не дай Бог, горячие головы не устроили в Томске погромы по московскому типу.
В 2.35 вышли в эфир. Кресс заявил, что томские власти и правоохранительные органы полностью контролируют ситуацию в регионе, призвал сохранять спокойствие и порядок, не поддаваться на возможные провокации. Шамин присоединился к главе администрации, также призвав томичей к спокойствию.
Утром 4-го работа центральных телеканалов была налажена. Вся страна смотрела нарезку видеосюжетов со страшными кадрами перестрелки у Белого дома, в Останкино, с перекошенными лицами Хасбулатова, Руцкого, их сторонников… Потом, уже в прямом эфире, россияне, да и весь мир, видел, как несколько танков прямой наводкой расстреливали здание российского парламента…
К вечеру все кончилось. Мятежники сдались на милость победителям. Большая их часть была тут же перенаправлена в изолятор Лефортово.
В Томске в помещении ТЮЗа на митинг собрались представители томских демократических сил во главе с Сулакшиным и Кобзевым. В выражениях не стеснялись: «Очевидным становится кровавый, по существу, фашистский замысел бывшего Верховного Совета, коммунистических сил, Хасбулатова и Руцкого организовать в стране вооруженный мятеж…», «Долой Советскую власть!», «Областной Совет в отставку!». Участники митинга называли Шамина «томским Хасбулатовым», призывали немедленно закрыть оппозиционные СМИ - газету «Народная трибуна» и «11-й телеканал».
Кресс не был столь кровожаден. По его мнению, произошла большая трагедия, и победителей в этой ситуации, по большому счету, нет. Но очевидно, что действия Томского областного Совета прямым или косвенным образом подталкивали лидеров антипрезидентского мятежа к радикальным действиям, создавали иллюзию их широкой
общественной поддержки. Одним из главных просчетов областного Совета Кресс считал участие его представителей в новосибирском совещании 29 сентября. Он был уверен, отныне доверие к «Сибирскому соглашению» у центральных властей подорвано и это может крайне пагубно сказаться на судьбе ассоциации и входящих в нее регионов. Очевидной ошибкой Совета стал и томский референдум, обернувшийся оглушительным провалом.
12 октября на сессии облсовета Виктор Кресс призвал депутатов к самороспуску. Встретив непонимание и сопротивление, 15 октября он распустил Томский областной Совет народных депутатов своим постановлением.
Советская власть на территории Томской области (как, впрочем, и на территории всей страны) кончилась.
В сенат!
Обстановку тех дней можно было выразить одним словом – опустошение. Ликование особенно ярых сторонников Ельцина (все ж таки – победа!) длилось не долго. Победа далась слишком дорогой ценой.
Позиция Кресса, занятая в период сентябрьско-октябрьской смуты, укрепила его положение. Наблюдатели отмечали его решительность в критические моменты, и, в то же время, сдержанность в оценках происходящего.
Новая конфигурация власти в регионе позволяла ему еще больше нарастить политический вес. Во-первых, ушел в небытие областной Совет, а вместе с ним многочисленная группа политиков первой волны демократизации, крикунов и демагогов, случайно вознесенных к властным вершинам. Большинство из них канет в безвестность, и уже никогда не появится на арене региональной политики. Была ликвидирована и сама система Советов – громоздкая, неэффективная.
А во-вторых, двухпалатное строение нового российского парламента – Федерального Собрания, позволяло главам регионов избираться в верхнюю палату, Совет Федерации, не покидая при этом своего губернаторского поста. Администрация Ельцина даже настойчиво рекомендовала региональным лидерам баллотироваться в сенат
(как назовут верхнюю палату журналисты, по аналогии с аналогичными структурами в западных странах). Дело в том, что федеральный центр всерьез опасался срыва предстоящего голосования по новой Конституции из-за недостаточной явки избирателей (а для одобрения Основного закона необходимо было участие не менее 50 процентов от списочного состава россиян, имеющих право голоса). Москва логично предполагала, что участие руководителей регионов в избирательной кампании поможет решить проблему явки.
Кресс, правда, принял решение баллотироваться в сенат не сразу. Как вспоминает Владимир Жидких, однажды поздним вечером на одном из «узких» совещаний в администрации с участием заместителей губернатора возникла эта тема. «Мы начали убеждать Виктора Мельхиоровича идти на выборы, - вспоминает Жидких. - Кресс говорит: ну пойти-то я пойду, но этим ведь надо кому-то заниматься. И все замы поворачиваются ко мне: есть кому этим заняться, вон - Жидких, молодой, энергичный…»99
Владимир Жидких был совсем недавно назначен Крессом на должность председателя комитета по координации деятельности правоохранительных органов. 32-летний выходец из Северска, прошедший школу милицейской службы, успевший получить опыт работы в городском Совете закрытого города, а потом и в северской администрации в качестве заместителя главы по социальной политике, оказался в нужное время в нужном месте. Жесткий, цепкий, амбициозный, с несомненными организационными способностями, без идеологических заморочек, Владимир Жидких стал незаменимым
помощником Кресса в политических и околополитических делах.
В ноябре-декабре 1993 года ему предстояло организовать победу Виктора Кресса на выборах в Совет Федерации.
Задачка не из простых. Предстояли первые полноценные выборы в условиях постсоветской России (если не считать референдумы, и довыборы на вакантные депутатские места, последний раз избиратели ходили к урнам для голосования на президентских выборах в июне 1991 года – в другой стране, в другую эпоху!). В условиях жесточайшего экономического и социального кризиса, непрекращающегося спада
производства, массовой безработицы, задержек с выплатой зарплат и пенсий, стремительного обнищания населения. В условиях общественного стресса, вызванного событиями октября.
И, что немаловажно, в условиях острой конкуренции. На два сенаторских мандата от Томской области выдвинулись практически все видные томские демократы: бывшие российские депутаты Анатолий Кобзев и Даниил Добжинский, бывший председатель Томского горсовета Анатолий Черкасский, один из лидеров региональной
организации Республиканской партии России Олег Попов, а также Борис Шайдуллин и генеральный директор объединения «Томскнефть» Леонид Филимонов.
Было бы еще тяжелее, если бы в Совет Федерации надумали пойти Степан Сулакшин и Владимир Бауэр, но те решили побороться за депутатские места в нижней палате – Государственной Думе.
Избирательная кампания Виктора Кресса была построена традиционно: поездки по области, встречи с трудовыми коллективами, выступления в СМИ, распространение обращений в его поддержку уважаемых граждан региона.
«В Совете Федерации будут решаться наиболее важные для нашей области вопросы. И очень важно, чтобы интересы томичей представлял человек, который хорошо знает область, ее промышленность, сельское хозяйство, науку. Человек, который уже сейчас делает все возможное, чтобы отстоять интересы региона», - обращалась к жителям области группа доверенных лиц Кресса, среди которых академик Е. Гольдберг,
генеральный директор Томской строительно-промышленной ассоциации Б. Мальцев, пенсионер, ветеран агропромышленной отрасли Н. Жульев, директор госхоза «Коломинский» Р. Палосон и другие.
В агитации за Кресса давили на два главных аргумента: «Глава администрации должен иметь право голоса в Совете Федерации» и «Наш губернатор не избирался на эту должность населением, а был назначен… Сегодня В.М. Кресс считает своим долгом получить мандат доверия от избирателей».
На какие качества Виктора Кресса образца 1993 года обращали внимание избирателей его доверенные лица? «Знает область и ее проблемы». «Наш губернатор, конечно же, не радикальный реформатор. Он прагматик, человек здравого смысла, что так необходимо именно сегодня». «В. Кресс – центрист в политике. Он не состоит ни в каких партиях, но умеет ладить с различными политическими силами». «Его крестьянская мудрость позволяет решать вопросы не с налета, а с осторожностью… Обладает велико-лепными человеческими качествами: искренен, значит ему можно верить, честен, вся его предыдущая карьера сложилась только благодаря личным способностям, а не чьему-то «протеже»… «У нашего кандидата – хорошая семья… Сам губерна-тор очень скромен в личной жизни, живет в непрестижном «спальном» районе города, на Каштаке. Не имеет ни личной дачи, ни личного автомобиля… И, наконец, наш губернатор еще достаточно молод. Ему лишь 45 лет».
Сам Кресс делал акцент на том, что «из области уезжать никуда не собирается». «Положения переходного периода в законодательстве о новом Российском парламенте дают возможность совмещать работу Главы администрации с работой в верхней палате…, - говорил он избирателям. - Если бы такое было невозможным – я бы не выставлял свою кандидатуру. Это однозначно»100.
Кресс сетовал: «Мне часто приходилось наблюдать, что главы других регионов, обладающие депутатскими мандатами, могли активнее и действеннее отстаивать интересы своих регионов в центре. На съездах я был в качестве приглашенного и не имел право голоса при обсуждении таких важных вопросов, например, как принятие бюджета.
Сейчас эту функцию имеет Совет Федерации, следовательно, имеется реальная возможность на деле отстаивать интересы нашей области и ее жителей».
Эта немудреная тактика приносила свои плоды. Уже к концу ноября, за две недели до выборов, социологи отмечали: Виктор Кресс имеет наивысший рейтинг среди кандидатов на мандат сенатора. Однако главной проблемой для губернатора было абсолютное равнодушие людей к теме выборов вообще и программам кандидатов, в частности. Наблюдатели отмечали в те дни: «Предредвыборная кампания не вызвала сколь-нибудь активного интереса со стороны основной массы населения. Претенденты на вакантные места стремились, как могли, донести свои взгляды до избирателей, но усиление предвыборной активности тех, кто хочет занять места в Государственной Думе и Федеральном Собрании, наталкивалось на усиление апатии тех, кто их должен туда избрать. Многие кандидаты на встречах с потенциаль-
ными избирателями в трудовых коллективах сталкивались с обостренным интересом последних к повседневным проблемам и нуждам, и равнодушием по отношению к политическим баталиям»101.
Ночь с 12 на 13 декабря все расставила по своим местам. Результаты выборов в российский парламент в целом по стране оказались оглушительно неожиданными для власти. «Россия, ты одурела!» - выпалил в прямом эфире известный публицист Юрий Карякин, видя на экранах мониторов, как растут цифры проголосовавших за Либерально-демократическую партию Жириновского. Проправительственный блок
«Выбор России», возглавляемый Егором Гайдаром, которому накануне прочили безоговорочную победу, отставал от «жириновцев» с приличным отрывом.
В итоге ЛДПР набрала по стране почти 23% голосов, заняв первое место среди партий и избирательных блоков. «Выбор России» с 15,5% финишировал на втором месте, КПРФ с 12,4% - на третьем. Всего 5-процентный барьер преодолели 8 избирательных объединений, в том числе «Яблоко», Российская партия единства и согласия (ПРЕС), Аграрная партия, Демократическая партия и такое экзотическое движение как «Женщины России».
Томская область проявила «особость», вновь подтвердив свою репутацию «демократического» региона. «Выбор России» здесь, пусть с небольшим перевесом, но победил, набрав 22,1%, далее следовала ЛДПР – 21,9%, «Яблоко» - 11,8%, КПРФ – 10,1%, «Женщины России» - 8,9%.
По двум одномандатным округам в Госдуму были избраны Степан Сулакшин и Владимир Бауэр. Оба шли под флагом «Выбора России».
В Совет Федерации от области прошли Виктор Кресс и Леонид Филимонов. Кресс показал очень достойный результат – за него отдали голоса почти 164 тысячи человек. Занявший второе место Филимонов набрал на 40 тысяч голосов меньше.
Явка, как и ожидалось, оказалась почти провальной. В целом по области в выборах приняло участие чуть больше 45% избирателей. В Томском городском округе №173 и того меньше – всего 39,6%.
Если бы такие же результаты сложились в целом по стране, голосование за новую Конституцию России считалось бы несостоявшимся, возникла бы парадоксальная ситуация – парламент избран по Основному закону, который не имел никакой силы. Но все завершилось благополучно: явка по стране составила почти 55%, за Конституцию проголосовало 58,4% российских избирателей (в Томской области – 64,6%). Россия под конец несчастного 1993 года обрела правовую основу для дальнейшей жизни. И это была, пожалуй, единственная на тот момент радость для россиян.
Дезавуированное назначение
После выборов в Федеральное Собрание Виктор Кресс выиграл в двойном размере. Переход на работу в Москву Сулакшина и Бауэра освободил губернатора от политической опеки первого и внутренней конфронтации со вторым. С Владимиром Бауэром Кресс за два года так и не сработался. Не возникло у них взаимного доверия. Практически весь социальный блок администрации, укомплектованный людьми Бауэра, работал все это время почти в автономном режиме.
После ухода Бауэра в депутаты Госдумы, сложения по этой же причине полномочий представителя президента в Томской области Сулакшиным, у Кресса появилась возможность покончить с навязанной ему некогда «коалиционностью» состава областной администрации и сформировать, наконец, аппарат под себя.
Помимо Бауэра, еще одной «занозой» внутри администрации был председатель комитета по внешнеэкономическим связям Борис Шайдуллин. Формально подчиняясь губернатору, Шайдуллин уже год публично критиковал Кресса, оспаривал действия администрации, занимался политикой, всячески демонстрируя свою самостоятельность
и независимость.
6 января 1994 года Кресс своим постановлением упразднил комитет по внешнеэкономическим связям, оставив Шайдуллина не у дел (впоследствии тот станет руководителем регионального отделения партии «Яблоко», одним из самых яростных оппонентов губернатора).
На место Бауэра глава пригласит умеренного в политических взглядах Валерия Хохлова, работавшего председателем федерации профсоюзов области. Чуть позже Кресс вернет в обойму государственных служащих бывшего председателя облсовета Григория Шамина, назначив его руководителем областной службы занятости.
В январе же развернулись баталии вокруг оставшегося вакантным поста представителя президента в Томской области – ключевой в то время позиции в иерархии власти в регионе. Степан Сулакшин еще в период избирательной кампании в Думу довольно серьезно изменил свои политические взгляды, начал активно сдвигаться к центризму, и на этой почве разругался со своими вчерашними соратниками-демократами.
После 12 декабря он позволил себе назвать всех четырех избранных депутатов (себя, Бауэра, Кресса, Филимонова) людьми «деловыми и ответственными». Были, по его словам, и «приятные открытия», к ним Сулакшин отнес Олега Попова, Сергея Ильина и Сергея Жвачкина. Зато жестко прошелся по представителям «Демроссии» (Кобзев и др.), охарактеризовав их «политическими никчемучками».
«С «Демроссией» мы окончательно расходимся, - сказал Степан Сулакшин - Их дорога иная: дорога амбиций, непрофессионализма, войны с кем угодно и во имя чего угодно. Наша дорога - это дорога профессионального служения избирателям»102. Разошелся в итоге он не только с «Демроссией», но и со своими коллегами по блоку «Выбор России», от которого избирался в Госдуму, в том числе с ближайшим еще недавно товарищем по демократическому движению Владимиром Бауэром.
Газета «Томский вестник» писала, что когда в начале января члены политсовета томского отделения «Выбора России» пришли к нему в кабинет с вопросом, кого же Сулакшин рекомендовал на должность представителя президента, тот «не только категорически отказался дать ответ, но и практически выгнал членов политсовета из кабинета»103.
Чуть позже выяснилось, Степан Степанович представил президенту кандидатуру Людмилы Эфтимович, председателя комитета по делам семьи, материнства и детства областной администрации. О которой можно было сказать одно: «в связях с демократическим движением не замечена».
Впрочем, неожиданно для Сулакшина (и для Кресса тоже) 11 января Борис Ельцин подписал указ №73 о назначении представителем президента в Томской области Анатолия Кобзева. Как выяснилось потом, это произошло в результате мощных лоббистских усилий Владимира Бауэра.
Сулакшин вспоминает: «У меня была копия письма Бауэра Ельцину (а он тогда вошел в ближайшее окружение Гайдара и был очень влиятельной фигурой), в котором было написано практически следующее - мы, молодые демократы, за вас в огонь и в воду, а в Томске вот Кресс окружил себя партократами, нужно менять кадровую политику, меня надо губернатором, а вот Кобзева надо представителем президента. Вот примерно такая была атака Бауэра и она сработала, потому что мое предложение по Людмиле Эфтимович дезавуировали, а указ на Кобзева подписали».
Радикальный демократ Кобзев на посту представителя президента – для Кресса этот вариант был худшим из всех возможных. Поэтому он тотчас же объединил усилия с Сулакшиным по отыгрыванию этого кадрового решения назад. В результате их совместных действий указ о назначении Кобзева в рассылку не
пошел.
«Это был единственный случай в государственной практике страны, когда подписанный и уже было направленный в рассылку указ президента о назначении полпредом Кобзева был дезавуиро-ван»104, - не без удовлетворения констатирует сегодня Степан Сулакшин.
Интрига с назначением постпреда продлится еще полгода. Из Москвы в
Томск пришлют комиссию во главе с за-местителем главы администрации Вячеславом Волковым, которая после долгих разбирательств и собеседований рекомендовала президенту на время «замо-розить» ситуацию. Спустя несколько месяцев назначение на пост представителя главы государства в Томской области получит уже «чистая» креатура Виктора Кресса – им станет давний его товарищ
Александр Феденев.
Один и двадцать один
Главным политическим событием пер-вой половины 1994 года стали выборы нового представительного органа власти региона – областной Думы.
Процесс формирования представительных органов на местах был отдан президентом на откуп руководителям субъектов Федерации. Глава государства утвердил лишь общие положения, а конкретику должны были внести региональные лидеры. Собственно, поэтому в стране появились совершенно разные по численности, названиям, функционалу думы, законодательные собрания, советы, курултаи и хуралы.
Виктор Кресс, наученный горьким опытом отношений с областным Советом, поставил перед разработчиками нормативно-правовых актов, касающихся реформы системы представительной власти в Томской области, задачу: новый представительный орган должен быть компактным по численности депутатов, иметь как можно меньше полномочий, позволяющих вмешиваться в дела исполнительной власти.
В начале января губернатор утвердил положение об областной Думе. Согласно нему Дума избиралась на срок два года в составе 21 депутата. При этом очередные собрания Думы должны проводиться «не реже двух раз в год». Выборы назначались на 27 марта.
«Своего» списка кандидатов у Кресса не было. Его предстояло сформировать, однако надо иметь в виду, что административного ресурса в том его понимании, которое возникло уже в «нулевые» годы, когда выборы во многом превратились в формальность, у власти еще не существовало. Губернатор не входил ни в какую партию. Степень его влияния на политические структуры оставалась незначительной.
Ограниченность политического маневра вынуждала Кресса опираться прежде всего на глав муниципалитетов, которым тогда разрешалось иметь депутатский мандат, на представителей аграрного сектора, а также на декларирующую центристские позиции коалицию «Солидарность и реформы». Эта коалиция, детище Степана Сулакшина, накануне выборов заявила о том, что ей «неприемлемы конфронтации и идеологический догматизм крайне «правых» и крайне «левых»: «Мы не поддерживаем тех, кто лишь имитирует бурную деятельность на благо томичей, не проявляя на деле ответственности и профессионализма. Нам не по пути с политиканами и карьеристами»105. (Разумеется, это камень в огород томских демократов – представителей «Демократической России» и «Выбора России»).
Заметно активизировались перед выбором и томские левые, среди которых выделялись активисты Российской коммунистической рабочей партии, а также представители набирающей силу КПРФ.
Свой интерес к предстоящим выборам проявили представители крупных промышленных и строительных предприятий, входящих в межотраслевое производственное объединение (МПО) и строительно-промышленную ассоциацию. Здесь заглавную скрипку играли бывший председатель Томского горисполкома Юрий Ковалев и бывший заместитель председателя облисполкома Борис Мальцев.
Мальцев в мемуарной книге «Слово о жизни» так описывает сложившуюся на тот момент ситуацию: «Раз в неделю группа директоров томских предприятий собиралась в спортивно-оздоровительном комплексе ТИЗа, где гостеприимный хозяин - директор инструментального завода Сергей Николаевич Никитенко, обеспечивал необходимую разрядку от негативных эмоций и зарядку на следующую рабочую неделю. Играли в волейбол, потом шли в баню, отводили душу березовым веничком. И вот на одной из таких встреч разговор за чашкой чая зашел о предстоящих выборах в областную Думу. Я предложил объединить усилия Томской строительно-промышленной ассоциации и межпроизводственному объединению предприятий Томска для того, чтобы провести в депутаты как можно больше наших представителей. Директора тогда только и делали, что ругали власть. Я говорю: «Хватит ругать власть, надо самим идти туда и управлять процессами, чтобы эти процессы не управляли нами!»106
Директор «Сибкабеля» А.Н. Семес выразил сомнение, будет ли Дума вообще способна на что-то влиять. Но меня горячо поддержали Ю.О. Гальвас и Ю.Я. Ковалев. Тут же начали прибрасывать список кандидатов. В общем, в конце концов семь томских производственников, и я в их числе, решили побороться за депутатский мандат».
Из кандидатов, поддержанных томскими промышленниками, в итоге выиграть выборы в первую областную Думу удалось пятерым: Борису Мальцеву, Юрию Ковалеву, Евгению Рубцову, Николаю Вяткину и Владимиру Портнову. При содействии этой группы прошел в Думу и молодой томский предприниматель Сергей Ильин.
На следующий день после выборов Борис Мальцев собрал у себя группу победивших кандидатов в депутаты – нужно было обговорить важнейший вопрос о председателе будущего областного парламента.
«Поначалу предложили этот пост Юрию Яковлевичу Ковалеву, но он отказался, - вспоминает Мальцев. - Портнов тоже. Кажется, Ковалев и сказал: «Давай, Борис, двинем тебя, все равно тебе делать нечего!». На том и порешили»107.
Борис Алексеевич уверяет, что в тот же день у них состоялась встреча с Виктором Крессом, на которой губернатор заявил, что ничего против кандидатуры Мальцева на пост спикера Думы не имеет. Видимо, так оно и было. Однако дальнейший ход событий показал: Мальцев поторопился принять слова Кресса за окончательное решение. Кресс колебался. И буквально за сутки до первого организационного собрания областной Думы до Мальцева дошла информация: губернатор ставит на другого.
По версии Бориса Алексеевича, сомнения Кресса усугубил его советник Анатолий Высоцкий. Бывший председатель облисполкома, узнав, что выдвигают Мальцева, якобы заявил Виктору Мельхиоровичу:
«- Ты что!? Да Мальцев тебя с потрохами съест! Он же немедленно перетянет одеяло полномочий на себя, а потом, чего гляди, еще и в губернаторы пойдет!
Хорошо так попугал. И подействовало.
Кресс дал команду: двигаем Феденева!»108 (Б. Мальцев. «Слово о жизни»).
Выборы спикера превратились в триллер. Как и предполагалось, были выдвинуты две кандидатуры: Мальцева и Феденева. Оба выступили с краткими речами, затем слова поддержки высказа-ли их сторонники. Расклад сил оставался неясен. К сожалению Мальцева один «верный» голос у него выпал – депутат Евгений Рубцов не принимал участие в собрании, будучи в зарубежной командировке. Требовалось набрать простое большинство из 18 присутствующих народных избранников.
Наконец, тайное голосование. Когда огласили его итоги, досаду не скрывали обе противоборствующие стороны: девять голосов получил Борис Мальцев, девять – Александр Феденев. Второй тур также не выявил победителя. Возникла патовая ситуация, из которой срочно нужно было искать какой-то выход.
Борис Мальцев вспоминает: «Объявили перерыв. Мы собрались нашей кучкой, думаем, что делать. Понятно, какой стороне удастся переманить из стана соперника хотя бы одного депутата, та и отпразднует победу. Я, откровенно говоря, был уже готов снять свою кандидатуру. Кто-то предложил добиться переноса собрания на неделю для дополнительных переговоров. Первым, кто меня поддержал, был, как ни странно, Александр Адрианович Поморов, с которым у меня не раз были достаточно острые конфликты в бытность его секретарем обкома партии. Но тут он встал за меня: давай, мол, держись! А насчет переноса собрания категорически выступил Ковалев. Он заявил: пока не выберем Мальцева, мы отсюда не уйдем!»109
Пока длился перерыв Ковалев переговорил с одним из «крессовских» депутатов (лишь несколько лет спустя была названа фамилия «отступника», им оказался Иван Тютрин). В итоге очередной тур голосования выявил незначительное преимущество Бориса Мальцева. Незначительное, но достаточное для его избрания первым председателем томской областной Думы.
Кресс не выиграл эту аппаратную борьбу. В том, что интрига с выборами спикера носила аппаратный, а не политических характер, не было сомнения. По сути, кресло председателя Думы разыграли представители двух группировок томской элиты: административной и промышленной. Политические взгляды кандидатов в расчет не
принимались.
В лице Бориса Мальцева губернатор получил сильного, хитрого, опытного, влиятельного оппонента, с которым Крессу придется считаться все последующие годы. Позже оба будут называть друг друга соратниками и единомышленниками, оказывать взаимную поддержку на выборах, но тогда, 14 апреля 1994 года, на первом собрании Думы, главе областной администрации оставалось лишь надеяться, что
слова, сказанные Борисом Мальцевым в своем выступлении при избрании спикером, не останутся просто словами.
А Мальцев говорил о том, что «никакой борьбы с Администрацией устраивать нам не надо, а надо совместно с Администрацией иметь и радость на всех одну, и неудачи тоже». Более того, свою основную задачу, как председателя Думы, он видел «в укреплении государственности…, авторитеты и силы местной власти, не лично В. Кресса, не лично В. Пономаренко, а власти Администрации области». «Источником конфликта Думы и Администрации может быть только одно, - заявлял Мальцев. – большой политический темперамент Думы и низкая политическая прозорливость Администрации. Но этого нельзя допустить!»
Надо отдать должное Борису Алексеевичу. Все 17 лет пребывания на посту спикера (завершившегося лишь в декабре 2011 года), он будет в общем и целом придерживаться постулатов, продекларированных им в своем первом думском спиче. Однако теплоты и какой-то особой приязни в отношениях между Крессом и Мальцевым так и не возникнет. Оба будут до последнего относиться друг к другу с легкой настороженностью и критичностью. Впрочем, это не помешает Виктору Крессу однажды признать: «Во многом благодаря опытному и мудрому Мальцеву оправдано и мое политическое долголетие. Мы абсолютно разные люди, в то же время, когда дело начинает пахнуть керосином, мы не руководствуемся личными амбициями, а делаем шаги навстречу друг другу. И получается нормально»110.
Жизнь не налаживается
В густом политическом рассоле, в котором жила тогда страна и область, светлых просветов практически не обнаруживалось. Порой казалось, российские политики обитают в своем отдельном аквариуме, грызутся между собой, воюют, сколачивают блоки и союзы, а реальная действительность находится за стенкой, вне пределов их действий и
интриг.
Между тем, действительность эта по-прежнему была мрачна и тягостна. Два года экономических реформ улучшения не принесли. К началу 1995 года можно было лишь с некоторой степенью надежды утверждать, что дно, к которому катилась экономика и социальная сфера государства, похоже, уже начало прощупываться. И то радость.
Немного статистики. В 1994 году безработица в Томской области увеличилась по сравнению с 1993 годом в 2.2 раза. Реально располагаемые денежные доходы населения в 1994 году составили 33,8% от уровня 1991 года. То есть за три года жители область стали беднее в три раза! В июне 1995 года на среднемесячный денежный
доход среднестатистический томич мог купить меньше, чем в 1991 году, молока и сыра – в 5 раз, хлеба – в 4 раза, капусты – в 7 раз, макаронных изделий – в 3 раза, масла растительного – в 2-5 раза. Потребление молока снизилось почти на 50%, фруктов – на 70%.
Потребительские цены выросли в 1994 году всего лишь в 3 раза. «Всего лишь» - это не ирония. Просто в 1993 году скачок был гораздо больший – в 12 раз. А в 1992 году – в 22 раза. Промышленное производство в 1994 году упало на 17,7%, а по отношению к 1991 году – почти на 30%. При этом больше всего рухнули пищевая отрасль (почти на 50%), машиностроение и металлообработка (на 40%), химическая и нефтехимическая (на 38%) лесная и деревообрабатывающая (на 35%). Добыча нефти сократилась с 1991 года на 3 млн. тонн, вывозка древесины – в 3 раза, с 6,7 млн. куб. м. до 2,3 млн. куб. м. Падение производства важнейших для региона видов промышленной продукции исчислялось не в процентах, а разах: электродвигателей – в 5 раз, отбойных молотков – в 3 раза, электроламп – в 2 раза, полипропилена – в 2 раза, кирпича – в 1,7 раза.
Росла просроченная задолженность по выдаче заработной платы. На 1 января 1995 года она составила почти 32 млрд. руб. Резко ухудшилась демографическая ситуация. По сравнению с 1991 годом в 1994 родилось на 3 тысячи человек меньше. Умерло – почти на 5 тысяч больше. С 1992 года население региона начало неуклонно снижаться111.
В апреле 1994 года Виктор Кресс в первый и в последний раз единолично утверждает параметры областного бюджета (в дальнейшем эта функция отойдет Думе). Чтобы получить представление о той бездне, в которой оказалась региональная казна, достаточно назвать две цифры: бюджет принят к исполнению по доходам в сумме 257 млрд. руб., по расходам 830 млрд. руб. Таким образом, дефицит бюджета составил гигантскую сумму 573 миллиардов рублей, или почти 70% к объему расходов.
В июне по области прокатилась волна протестных акций учителей с требованиями выплатить задержанную на два месяца зарплату и отпускные. Заместитель главы областной администрации по научно-образовательному комплексу Владимир Подкатов рассказывал через газету «Народная трибуна» о том, что делает региональная власть
по решению этой проблемы. «В мае областная администрация получил 7 миллиардов рублей на подготовку объектов народного образования к зиме. Они были распределены по районам области… Районные администрации, исходя из этого единственного источника (!), смогли погасить задолженность за апрель. Следующие поступления
из федерального бюджета возможны только после 1 июля… Мы в нарушение Закона «О труде» предлагаем директорам школ, заведующим роно определить размер отпускных каждому учителю и предоставить им административный отпуск. Как только будет возможность выплатить зарплату, мы учителей из вынужденных отпусков вернем и отправим в настоящие…»
Журналист спрашивает Подкатова: «Допустим, что в июле учителям не будет выплачена заработная плата и они не уйдут в очередной отпуск. Не исключено, что в ряде школ новый учебный год будет сорван…». «Мы надеемся, - отвечает заместитель Кресса, - что учителя выполнят свой долг. Сегодня лучше работать и надеяться, что в конечном итоге деньги заплатят, чем вовсе не работать»112.
В этих рассуждениях чиновника не было ни толики цинизма, как может показаться с высоты сегодняшнего дня. Администрации области, как и органам местного самоуправления, в экономической ситуации того времени оставалось лишь демонстрировать гражданам пустые бюджетные закрома и уповать на терпение и сознательность томичей.
Денег не было. Крупнейший налогоплательщик области – компания «Томскнефть», по состоянию на 1 сентября 1994 года имела недоимку в бюджет региона свыше 25 млрд. руб. А всего бюджет не дополучил от предприятий и организаций области 47 млрд.
Виктор Кресс был вынужден издать специальное распоряжение, которое принуждало «Томскнефть» с 1 июня 1994 года осуществлять платежи по налогам в областной бюджет частью добытой нефти. Ежемесячно нефтяники должны были отдавать администрации по 50 тысяч тонн углеводородного сырья. Помогало это мало – цены на нефть падали, составляя на тот момент примерно 15 долларов за баррель. Правда, некоторые надежды на улучшение финансового положения «Томскнефти» давало принятое в мае правительственное решение о создании Восточной нефтяной компании – вертикально-интегрированного холдинга, в состав которого вошла сама «Томскнефть», а также Ачинский нефтеперерабатывающий завод, ТНХК и сеть региональных сбытовых структур. Возглавил ВНК Леонид Филимонов. Что очень важно – местом регистрации холдинга был выбрана Томск, это значило, что налоги от деятельности компании будут оставаться в Томской области.
Осенью грянул новый кризис – на сей раз энергетический. К началу отопительного сезона АО «Томскэнерго» оказалось крайним в замкнутом кругу неплатежей и не могло оплачивать даже государственную пошлину, чтобы взыскать задолженность за потребленную энергию с потребителей. Запасы угля составляли лишь 50% от потребности. Общая сумма средств, которую задолжали томским энергетикам – 160 миллиардов рублей. В регионе создалась реальная угроза срыва в бесперебойном энергоснабжении потребителей – вплоть до размораживания тепловых сетей области с наступлением холодов. С 16 сентября Кресс ввел режим чрезвычайного положения в энергетике, определив своим распоряжением набор жестких мер по ликвидации энергетического кризиса.
Ключи от решениях многих проблем области находились не в Томске, а за три с половиной тысячи километров от него - в первопрестольной. Губернатор живет в самолете, постоянно мотаясь из Томска в Москву и обратно. Журналисты подсчитают – в 1994 году он провел в этих поезд- ках в общей сложности 12 недель.
В декабре 1994-го, подводя итоги года, Кресс в сердцах скажет: «Мы настолько завязаны на этот проклятый центр, что просто сил и времени не остается на другую работу. Если бы была возможность два раза в месяц не летать в Москву, я бы, наверное, другим человеком себя чувствовал. Потому что оттуда выходишь униженным и убитым»114.
Из знаменательных событий, произошедших в Томске в 1994 году, отмечу приезд в город Александра Солженицына. Великий писатель возвращался из эмиграции на поезде, от Владивостока через всю страну, чтобы своими глазами увидеть – какая она теперь, Россия.
Кресс под прессом
После выборов в областную Думу политическое давление на губернатора усилилось. Давить начали со всех сторон. Томские коммунисты с избранием депутатом областной Думы своего давнего лидера Александра Поморова обрели трибуну и вовсю использовали ее для критики руководства региона. В сентябре «Народная трибуна»
опубликовала открытое письмо Поморова «главе администрации Томской области товарищу Крессу В.М.», в котором губернатору адресовались вопросы о положении дел в сельском хозяйстве.
«В области в текущем году сократились посевные площади… Убыль крупного рогатого скота составила 24,5 тысячи голов… Удой молока упал на 154 килограмма!..» , - говорилось в обращении.
Крессу пришлось обстоятельно отвечать на претензии коммунистов, отметая от себя обвинения в развале всего и вся. «Масштабные экономические преобразования не могут происходить без ущерба для общества, населения»115, - растолковывал губернатор. Что еще он мог сказать? Только то, что даже в условиях сверхдефицитного бюджета пятая часть его расходов направлялась на сельское хозяйство. Что само по себе также являлось предметом обвинений и критики уже со стороны томских промышленников, представителей других отраслей.
Коммунисты, конечно же, били по больному. Кресса за глаза продолжали называть «сельхозником», помятуя о его образовании и первых этапах карьеры, а также нескрываемом им уважении к крестьянскому труду. Показать, что у губернатора даже в своей любимой отрасли ничего не получается – все равно что сыпать соль на кровоточащую рану.
А раны эти, увы, появлялись регулярно и повсеместно. В июне критическое положение сложилось на томских птицефабриках, которые остались без комбикормов. Кресс распоряжается направить 14 миллиардов рублей из областного фонда финансовой поддержки сельского хозяйства на удешевление части стоимости комбикормов, еще на 6 миллиардов запросил кредит в Центробанке.
В августе 1994 году в своем бессилии оплачивать счета энергетиков расписалось государственное тепличное хозяйство «Кузовлевское». Созданное в лигачевские времена на дармовой энергии, поступающий от Сибирского химического комбината, в рыночных условиях «Кузовлевское» оказалось банкротом. Выручка от реализуемых теплицами огурцов была в два раза меньше, чем стоимость теплоэнергии, затраченной на их производство! Губернатор создал комиссию, специалисты судили-рядили, и вынуждены были признать: предприятие надо закрывать, каждый день его работы только увеличивает убытки, величина которых скоро может достичь фантастических размеров.
Закрытие «Кузовлевского» томские коммунисты еще долго будут припоминать Крессу как пример самой вопиющей его ошибки.
Куда ни кинь, всюду клин. После провала попыток поставить на пост представителя президента «демократа» Кобзева, на Кресса с новой силой начали давить и томские «правые». Прежде всего - новоиспеченный депутат Государственной Думы России Владимир Бауэр. В ходе формирования руководящего состава российского парламента бывшему заместителю Кресса по социальной политике удалось попасть в круг ближайших сподвижников Егора Гайдара, войти в состав политсовета «Выбора России», занять кресло председателя комитета по организации работы Думы.
Весной 1994 года Бауэр в своих публичных выступлениях подвергает деятельность томских властей жесткой критике. Он говорит о том, что Томская область «слабо управляема, что областная администрация не имеет никакой программы деятельности, что стратегические цели, несмотря на наличие десятков комитетов и сотни работников,
не ясны ни для самой администрации, ни для жителей области. Решения принимаются спонтанно, в угоду отдельным лицам»116.
Активизировался и Борис Шайдуллин. В конце апреля он подал заявление в областную прокуратуру с требованием возбудить против главы администрации области уголовное дело по фактам незаконного, с его точки зрения, распределения нефтяных квот в 1992 году. Дело возбудили. Пресс-служба Виктора Кресса тут же сообщила, что губернатор сам обратился в Генеральную прокуратуру с просьбой ускорить рассмотрение этого дела.
Тучи над Крессом сгущались. В конце мая 1994 года с масштабной проверкой деятельности администрации Томской области в Томск прибыла комиссия контрольного управления аппарата президента России. У губернатора были все основания полагать, что контролеры приехали с уже заранее заготовленными выводами.
В итоговом отчете московской комиссии в вину областной администрации ставилась неблагоприятная демографическая ситуация (как будто в других российских регионах она была лучше), высокий уровень заболеваемости туберкулезом, клещевым энцефалитом, онкологическими болезнями, невыполнение в полной объеме госпрограммы приватизации, низкие темпы реализации земельной реформы, большой объем неплатежей предприятий в региональный бюджет. В общем, все до кучи. Кресс распорядился «принять к сведению результаты и оценки состояния дел хода экономических реформ в Томской области, зафиксированные в материалах комиссии»
и утвердил план мероприятий по устранению выявленных нарушений и недостатков.
Оргвыводов в администрации президента в отношении Кресса делать не стали. Но тревожный звонок прозвучал.
Наблюдатели однозначно связывали возросшую активность томских политиков разного толка в критике главы администрации региона как начало кампании по выборам губернатора. Сроки их проведения устанавливал президент и, ожидалось, Ельцин даст отмашку уже совсем скоро. Но Борис Николаевич медлил. Первая волна губернаторских выборов начнется только через год.
Чеченский нерв
В декабре 1994 года в довесок ко всем сложностям и проблемам, «черным вторникам», прочим напастям, на многострадальную Россию обрушится еще и война. Локальная, но от этого не менее страшная и кровавая.
11 декабря президент России Борис Ельцин подписал указ «О мерах по обеспечению законности, правопорядка и общественной безопасности на территории Чеченской республики». Чечня к тому времени уже три года не подчинялась Москве, провозгласив свою независимость (не признанную, правда, ни одним государством мира). В республике сложился авторитарный режим генерала Джохара Дудаева, из нее были изгнана большая часть русскоязычных жителей. Фактически Чечня (или Ичкерия, как называли республику сами чеченцы) превратилась в рассадник бандитизма и криминала для всего Северного Кавказа. А фальшивыми авизо, по которым чеченские преступные кланы обналичивали огромные денежные средства, была наводнена вся Россия, не исключая и Томской области.
Почему лишь на третий год федеральное правительство решило навести порядок в мятежной республике – отдельная история. Но военная операция, предпринятая во второй половине декабря 1994 года, оказалась бездарно спланированной и не менее бездарно проведенной. Российские вооруженные силы понесли в боях за Грозный и другие населенные пункты Чечни огромные потери.
Общественное мнение того периода времени было не на стороне российского правительства и российских военных. Десятки, сотни «грузов 200» - убитых солдат-срочников - уже в первые дни вооруженного конфликта развозились по городам и весям России. А ведь не растворилась еще боль утрат от недавно закончившейся афганской войны…
В январе 1995 года первые цинковые гробы из Чечни прибыли в Томск – в боях за Грозный погибло шесть военнослужащих, призывавшихся из Томской области. 9 января на стол главы администрации легло обращение Томского комитета солдатских матерей, представителей других общественных и политических организаций. «Заявления руководителей России, развязавших войну против собственного народа, о быстром окончании «разоружения незаконных бандформирований» оказались ничего общего не имеющими с действительным положением дел. Война продолжается, попрежнему гибнут солдаты, по-прежнему безжалостно уничтожается гражданское население в результате варварских бомбардировок и артиллерийского обстрела. Конца войны не видно».
Общественность просила Кресса срочно отправить президенту РФ послание с требованием «в кратчайший оговоренный срок прекратить братоубийственную войну в Чечне». Эти требования поддержали политические партии с разных флангов: КПРФ, РКРП, «Яблоко» и другие.
Виктор Кресс обнародовал свою позицию по чеченским событиям на специально созванной пресс-конференции. Он сообщил журналистам, что дважды на Совете Федерации – 8 и 17 декабря 1994 года – голосовал против военного варианта разрешения чеченского конфликта. В начале января он направил телеграмму спикеру верхней палаты российского парламента Владимиру Шумейко о том, что согласен внести любые изменения и дополнения в Конституцию ради прекращения военных действий в Чечне.
«19 января я выступал на Совете Федерации по этому вопросу, - заявил Кресс. – Тогда уже бессмысленно было говорить только о переговорном варианте этой перезревшей проблемы. Ни чисто мирные, ни чисто силовые пути были уже невозможны… Как руководитель области, как государственный человек, я понимаю, что
чеченский сепаратизм – это угроза целостности России, что Чечня – стратегические транзитные коммуникации. Но сумятицу в голову вносит сердце. Оно говорит, что нельзя оправдать гибели российских солдат, крови мирных жителей Чечни: стариков, женщин, детей. Нельзя оправдать бездарности руководства российской армии и тупой жестокости, с которой проводится эта военная операция. Сердце подсказывает, что никакая нефть, никакие геополитические интересы не могут оправдать тех цинковых гробов, которые пришли уже во многие уголки России. Наконец, как отец, имеющий сына, я понимаю тех родителей, которые не хотят слушать никаких разумных доводов о невозможности моментального вывода российских войск с территории Чечни. Особенно преступна политика руководства министерства обороны по привлечению военнослужащих срочной службы для взятия Грозного. За варварский путь решения этой военной операции это министерство должно понести ответственность».
Кресс сообщил также, что на последнем заседании Совета Федерации он голосовал «за» признание незаконным использование вооруженных сил на территории субъекта Российской Федерации без введения военного или чрезвычайного положения; «за» незамедлительное приведения действий федеральных властей в соответствие с Конституцией; «за» создание комиссии по расследованию событий, начиная с насильственного захвата власти в 1991 году группой Дудаева; «за» возбуждение уголовного дела по факту незаконного раздела военного имущества и передачи вооружений российской армии органам власти Чечни; «за» возмещение материального ущерба гражданам Российской Федерации, пострадавшим от военных действий».
«Главное, чего нельзя допустить сейчас, - подчеркнул Кресс – это перерастания войны против режима в войну против чеченского народа или еще хуже – в гражданскую войну на территории России»117.
В марте Виктор Кресс обратился напрямую к главе государства с письмом, в котором призвал президента России «привести действия федеральных органов государственной власти в Чеченской республике в соответствие с Конституцией Российской Федерации, остановить кровопролитие, погасить разгорающуюся гражданскую войну». Призывы томского губернатора, как и других глав российских регионов, депу-татов, политиков, общественных деятелей услышаны не были.
Первая чеченская война продолжалась еще почти два года, унеся, по официальным данным, жизни 5 334 военнослужащих российской армии и внутренних войск. В том числе 89 жителей Томской области. Потом будет вторая чеченская война, новые жертвы, новое отношение к действиям федеральных сил со стороны общественного мнения – фактически противоположное. Но это будет потом. А тогда Виктор Кресс сказал по поводу войны то, что думал и что хотел сказать.
Камо грядеши?
1995 год стал рубежным для Виктора Кресса. Подходил к концу четырехлетний срок его работы главой администрации Томской области.
Кресс, конечно, изменился, во многом стал другим. Годы руководства региона в условиях постоянной чрезвычайной ситуации отбирали нервы и здоровье, но прибавляли опыт и знания. Кресс свободно ориентировался в проблемах области, по привычке досконально влезая в любые темы, с которыми сталкивала его губернаторская стезя. Даже такие новые и неизведанные для него, как проблемы научно-образовательного комплекса.
Но все же, он еще не был первым и главным. Не по должности, а по внутренней силе, умению встраивать в фарватер своей политики всех окружающих его. И своей фирменной «крессовской» политики, в стратегическом смысле, с умением заглянуть за горизонт повседневности, у него еще не было. Все это придет позже.
А к началу 1995 года Кресса многие по-прежнему воспринимали временной фигурой, управленцем-хозяйственником переходного периода. Не скрывали своих намерений сменить его в ближайшем будущем Степан Сулакшин и Владимир Бауэр. Некоторые директора крупных промышленных предприятий также присматривались к не
вполне прочно закрепленному губернаторскому креслу. Тот же Леонид Филимонов, к примеру.
Считалось, что команда действующего главы региона – его заместители, руководители комитетов и ведомств – по своему составу очень слаба, а Кресс не решается приглашать более сильных и авторитетных людей, чтобы те не заслоняли его (По словам Бориса Мальцева, «Крессу тогда были нужны совсем другие помощники. Среди которых он бы светился»).
В начале года главный редактор газеты «Красное знамя» Татьяна Кондрацкая поручила мне, в то время политобозревателю «КЗ», редакционное задание: написать о команде главы областной администрации. Кто ему помогает и советует? Насколько полезна и эффективна их работа?
Для подготовки материала необходима была информация из первых рук. Я напросился на встречу с главой администрации, и это была, пожалуй, моя первая личная встреча с Крессом. В моем архиве сохранилась расшифровка состоявшейся тогда беседы. Приведу выдержки из нее, чтобы можно было оценить взгляды Кресса на работу его команды тех лет.
- Насколько вы удовлетворены аппаратом администрации в плане его квалифицированности, компетентности, профессиональности?..
- Если прямо ответить, одной фразой – конечно, не удовлетворен. Но, анализируя эту ситуацию неудовлетворенности, понимаешь, что не столько люди повинны, сколько мы не можем найти пока, к сожалению, нормальную схему управления, удобоваримую структуру. В ходе реформирования общества задачи аппарата меняются и приходишь к выводу, что изменения самого аппарата должны происходить в большей динамике… С другой стороны, это же люди! Это ж не стулья – их переставлять с места на место. За ними клубок чисто житейских проблем, которые надо тоже понимать…
Знаю, что промышленники не довольны работой администрации, но начинаешь кого-нибудь приглашать сюда в штат – никто не идет. Любой директор, придя сюда, сразу в несколько раз в зарплате теряет…
- Есть ли у вас команда, на которую можно положиться?
- Команда формируется на успехе. Есть успех – есть команда. А в тех условиях, в каких сегодня приходится работать, говорить о команде весьма проблематично… Когда все сыпется и не успеваешь подставить руки, когда кругом нужны финансы и другие вещи, которых нет, и приходится ужесточать требования, применять и использовать насильственные методы… Кому-то это не нравится, они начинают смотреть на сторону. Грубо говоря, пастись на нескольких лугах. Это все имеет место. Я это вижу. Другое дело, что времени объективно не хватает для того, чтобы вовремя, на ход вперед, опережать возможные действия. Иногда я чувствую, к чему это может привести, но, может
быть, я так устроен – считаю, что прежде всего нужно решить вопросы для людей в целом, а потом для себя…
- Каким источниками информации вы пользуетесь и насколько уверены в их объективности и достоверности?
- Естественно, я пользуюсь официальными источниками, в том числе, секретными. Второе – это информация, поступающая от аппарата. Дальше – неформальные контакты с руководителями предприятий, депутатами… Больше всего я доверяю такому источнику информации, как непосредственное посещение трудовых коллективов, территорий, встречи с людьми. У меня нет охраны и я волен общаться с кем хочу и с кем считаю нужным. Или к себе приглашаю, или сам езжу к тем людям, с которыми не один год уже вместе работаем, к друзьям, которые занимают сегодня разное положение, которым не важно, глава я или не глава, они как относились ко мне как к человеку, так и относятся... И вот когда все это сопоставляешь, начинаешь понимать и принимать ре-
шения. Иногда не получается получить всестороннюю информацию – где-то тоже из-за нехватки времени…
- Одна из самых больших проблем аппарата – это текучка, завал срочной оперативной работы, которую никуда не отодвинешь, но вместе с которой уходит и возможность заняться аналитикой, прогнозированием, оценочными вещами. Напрашивается вывод, что в аппарате должны быть люди, освобожденные от этой текучки, те же советники…
- С одной стороны так. А с другой… Если человек полностью освобожден от текучки, то он в дальнейшем и совета толкового дать не сможет. Раз освобожден от текучки – значит, освобожден от реальной жизни…
Кресс, безусловно, уже тогда обладал своеобразным обаянием, которое позволяло ему вызывать уважение у журналистов. Обаяние это основано на искренности, каком-то бесхитростном прямодушии, неумении сглаживать углы, уходить от вопросов… Он и под диктофон говорил, что думал, Это, конечно, вызывало доверие к нему.
Однако ответы губернатора, признаюсь, в тот момент оставили у меня двойственное впечатление. Было видно, Виктор Кресс пока еще всерьез не обдумывал проблему повышения эффективности работы аппарата своей администрации, его качественного обновления. Работал, с кем придется. Полагаясь, главным образом, на себя. Ни о какой «команде Кресса», по большому счету, речи и быть не могло.
В феврале 1995 года в «Красном знамени» была напечатана моя статья под заголовком «Камо грядеши», суть которой достаточно полно раскрывал эпиграф, выисканный в одном из произведений Салтыкова-Щедрина: «Я отнюдь не хочу утверждать, чтобы нынешняя администрация была плоха, нерасторопна и не способна к утиранию слез; я говорю только, что она… лишена творческой силы».
Вот несколько выдержек из статьи:
«В ноябре 91-го Крессу, новоиспеченному главе администрации, достался в наследство полуразбитый в политических боях, крайне разбалансированный и практически неработающий аппарат бывшего облисполкома… Кадровая политика В.М. в течение трех последующих лет свелась к простой формуле: закрыть брешь… Прямо скажем, очередь желающих занять место на капитанском мостике рядом с Крессом как-то не образовывалась… 1994 год был годом Кресса. Он получил такую свободу действий, о которой в 1992 году не мог и мечтать… Этот год мог стать годом Кресса. При всей тяжести экономической ситуации именно тогда впервые начались разговоры о завтрашнем дне области, о необходимости «прорыва в XXI век». От властей ожидали идеи, стержня, который позволил бы чуть приподняться над сиюминутными сложностями и действительно заглянуть за «горизонты будущего».
«Аппарат администрации, сформированный под иные задачи, задачи затыкания дыр, оказался бессилен перед новым вызовом времени. Да, власть обеспечила жизнедеятельность области, очередная зима взята штурмом и прожита, пока еще есть тепло, вода, функционирует канализация. Но это работа в режиме пожарной команды. Власть не выказала той творческой силы, которую имел в виду Салтыков-Щедрин, рассуждая, правда, об администрации другой эпохи…»
«Сам Кресс «пашет» с 8 утра до 11 вечера, поражая своей трудоспособностью, порой меняя промокшие рубашки в течение дня по нескольку раз. Но такой, с позволения сказать, режим труда – тоже очевидный грех аппарата, который вынужден отрабатывать его руководитель».
«Эти и многие другие аппаратные болячки он видит, знает, но изменить положение… «нет времени» - эту фразу он повторил в течение беседы несколько раз. Нет времени, чтобы понять, оценить и сделать. Чтобы выстроить аппаратную модель в соответствие с кардинально изменившимися условиями, когда большинство предприятий уже не является государственными, а это означает совершенно иной образ мыслей и действий по отношению к ним. Когда статус области, как субъекта федерации, стал иным. Когда становится все более очевидным, что грядущих губернаторских выборов не избежать, а это будет уже борьба не столько личностей, сколько программ! Нет вре-
мени…»118
В чем-то, быть может, я переборщил, сгустил краски, оценивая деятельность тогдашней администрации Виктора Кресса. Губернатор неоднократно предпринимал попытки «заглянуть за горизонт». Еще в сентябре 1994 года, когда область праздновала свое 50-летие, в том же «Красном знамени» вышла его программная статья, которая так и называлась «Горизонты будущего. Перспективы развития Томской области». В ней Кресс твердо заявил: «Думаю и убежден, что будущее нашей области во многом зависит не от центра, а от нас самих, от нашего ума, желания, воли, от того, как мы правильно расставим приоритеты». Губернатор утверждал: «Наша цель – сделать область от-
крытой миру… Будем создавать в Томской области благоприятный инвестиционный климат… Углублять переработку сырья на месте… Будем постоянно дополнять ресурсы сырьевые ресурсами интеллектуальными, чем, как известно, богата наша область. Основной статьей томского экспорта может со временем стать наукоемкая продукция, продукция интеллектуального труда, а основным ресурсом – система высшего и среднего профессионального образования». Там же прозвучало почти пророческое: «Вполне реализуемой может стать идея открытой научно-экономической зоны с созданием оффшорных компаний и развитие международного сотрудничества в области
образования»119.
В 1994 году, еще в мае, Кресс своим постановлением образовал рабочую группу по разработке программы социально-экономического развития области. Головным разработчиком был определен совет директоров Томского технопарка. Этим же постановлением создавался Совет по стратегии развития области при главе областной администрации.
7 декабря 1994-го Кресс поручает специально созданной рабочей группе разработать пакет документов по созданию в Томске «Федерального межведомственного научно-образовательного центра» - с этой даты можно вести отсчет времени много летней борьбы региона за особый статус, завершившийся спустя 17 лет правительственным распоряжением о создании в Томске Центра образования, исследований и разработок.
То есть, пушки не молчали. Но… выстрелы звучали, а снаряды не взрывались. И ничего не менялось.
Крессу надо было принимать решение о горизонтах собственного будущего. Какой смысл говорить о приоритетах, разрабатывать стратегию, задумываться о команде, если не ясно – что будет с тобой через год-полтора.
Вскоре после выхода статьи «Камо грядеши» Кресс заявит в приватной беседе с журналистами «Красного знамени»: он будет добиваться проведения выборов губернатора области уже в текущем, 1995-м году. И выставит на них свою кандидатуру.
Главный пожарный области начал сдавать свои полномочия главному политику области.
Глава четвертая. Время выбора
Сосредоточение сил
Заявиться на выборы губернатора – дело не хитрое. Куда труднее одержать на них победу.
Виктор Кресс, несомненно, имел определенное преимущество над своими потенциальными соперниками, хотя бы в силу своей должности. Он все-таки являлся действующим главой администрации.
Но для победы этого было недостаточно. Крессу, действительно, предстояло срочно переквалифицироваться в политика и вести подготовку к выборам по всем правилам политической науки и техники. Во-первых, обеспечить правовую базу для проведения выборов (ее попросту не существовало, даже Устав области к тому времени еще не был принят). Во-вторых, собрать вокруг себя различные общественные и политические силы, привлечь на свою сторону влиятельные фигуры из числа авторитетных томских промышленников, бизнесменов, журналистов, представителей интеллигенции. В-третьих, по максимуму сгладить наиболее острые экономические, финансовые, социальные проблемы в регионе – для того времени просто фантастические условия!
Первая половина 1995 года стала для Кресса временем собирания сил. Бесценный политический опыт дала ему работа в Совете Федерации. В окружении блестящих российских политиков, губернаторов и президентов республик, бизнесменов и просто знаменитостей, он быстро напитывался духом политики. «Совет Федерации стал для меня и новой лоббистской площадкой, и хорошей школой, в которой мы получали навыки законотворческой работы, - вспоминает Виктор Кресс. – К нам на комитеты приходили министры, заместители министров… В верхней палате парламента тогда была очень разношерстная публика. Очень много пришли в Совет Федерации прямо с митингов. Но среди них были рыночники, которые что-то в этом соображали, - Немцов, который был наиболее заметен, Прусак, Костя Титов… Были и ярые ортодоксы, некоторые медленно, но верно двигались вперед. Тот же Строев одним из первых пошел на выборы в своей Орловской области. Или Кондратенко их Краснодарского края – сельхозник, неглупый человек…»
Из числа сибирской группы Кресс выделял омича Леонида Полежаева: «человек очень осторожный, он в Казахстане долго работал, поэтому действовал по принципу «семь раз отмерь, один раз отрежь», Михаила Кислюка из Кемеровской области: «но он больше теоретик, а не практик», Валерия Зубова, губернатора Красноярского края: «Зубов рынок понимал, поскольку жил на Западе, у Валеры я кое-чему научился».
«У каждого я потихоньку-помаленьку учился, что надо брать на вооружение, а что ни в коем случае нельзя повторять»120, - вспоминает Кресс.
В работе областной администрации стали появляться новые формы – Кресс инициировал создание ряда коллегиальных органов по вопросам экономики, социальной сферы, к работе в которых были привлечены ученые, директора предприятий, ректоры вузов, общественные деятели.
В марте 1995-го Виктор Кресс подписал постановление о создании комиссии по оперативному руководству народным хозяйством области и мобилизации финансовых ресурсов. Тогда же были созданы коллегия по вопросам управления собственностью на территории Томской области, координационный совет по вопросам деятельности строительного комплекса, ряд других совещательных и консультационных структур.
Внимательный наблюдатель Института гуманитарно-политических исследований отмечал в своем аналитическом обзоре «Томская область в марте 1995 года»: «Создание новых структур наводит на мысль, что в администрации происходит… какое-то перераспределение сил и полномочий, создается некий «нештатный» силовой центр. Как правило, такие структуры создаются ради далеко идущих планов»121.
В мае в Томской области начала фор-мироваться новая политическая организация – региональное отделение правоцентристского движения «Наш дом – Россия» (НДР). На уровне страны движение возглавил председатель правительства Виктор Черномырдин. Создавалась «партия власти», отвечающая интересам действующих политических игроков – президента, премьер-министра, значительной части губернаторского корпуса, крупного и среднего бизнеса.
Виктор Кресс не возглавил местное отделение НДР, однако вошел в состав его руководящих органов. Руководителем томской организации был избран представитель президента в Томской области Александр Феденев. Но позиция «из глубины», занятая губернатором в новой политической структуре, не означала, что он в ней человек посторонний. Напротив, было ясно, что томское отделение НДР будет работать, прежде всего, на Кресса.
Сошлюсь еще раз на мнение эксперта: «Губернатор, не скрывая своих планов сохранить свое место и в будущем (если его должность станет выборной), не торопиться идентифицировать себя с активом нового движения, которое пока не имеет определенного политического лица и неизвестно, как будет воспринято тем электоратом, на который ориентируется В.Кресс»122.
…В июле 1995 года неожиданный (и очень своевременный) подарок областным властям сделало АО «Томскнефть», разом заплатив в областной бюджет свыше 40 миллиардов рублей недоимки по налогам, а также закрыв долги перед бюджетами Стрежевого и Александровского района. Сумма немаленькая, почти 10 процентов от доходной части региональной казны на тот период.
Этому событию предшествовал этап длительных «боданий» между областной администрацией и «Томскнефтью», в процессе которого власть обвиняла нефтяников в обескровливании бюджета, а нефтяники власть – в непонимании сложности условий, в которых им приходится работать (неплатежи, отсутствие госинвестиций, падение добычи нефти и т.п.).
В мае с жесткими обвинениями в адрес «Томскнефти» на специальной пресс-конференции выступили руководители Государственной налоговой инспекции по Томской области. Заместитель начальника ГНИ Виктор Дягилев сыпал цифрами и фактами. По его словам, 200 миллиардов рублей, которые томские нефтяники задолжали в бюджетную систему всех уровней, образовывались не один 94-й год. Они копились с 92-го. И при этом «господин Филимонов ни вот столечко не принял мер, чтобы рассчитаться с бюджетом», больше того, «предпринимал все усилия для вывода выручки из-под налогообложения». К примеру, «за 9 месяцев 1994 года на расчетный счет АО «Томскнефть» поступило всего 1,3 процента всей выручки за нефть, проданную за этот период времени».
По сведениям налоговиков, «Томскнефть» «насоздавало всякого рода посредников вокруг себя и пропускало через них деньги», «в 92-93-м годах предприятие загнало пять миллиардов рублей в Сочи – на катера, пакеты акций и прочее». «Томскнефти» дают отсрочки платежей в бюджет, а оно, вместо того, чтобы накапливать деньги для расчета с
бюджетом, передает их в уставные капиталы других предприятий»123…
В качестве ответной меры Леонид Филимонов попытался привлечь на свою сторону депутатов областной Думы. 25 мая – беспрецедентный случай! – очередное собрание регионального парламента прошло на выезде, в столице томских нефтяников городе Стрежевом. Формально депутатов пригласили обсудить программу развития нефтяной и газовой промышленности до 2020 года, но в проекте решения Думы, помимо всего прочего, содержалась «рекомендация» администрации Томской области «внести предложения в Правительство РФ об освобождении АО «Томскнефть» от вывозной таможенной пошлины на продажу нефти на экспорт и акциза на реализуемую нефть», а также «о списании долгов по начисленным пени за неуплату налогов, налоговых платежей и сборов в бюджеты и внебюджетные фонды за 1993-1994 гг.».
Между Филимоновым и Крессом установились довольно тяжелые отношения. Леонид Иванович, личность масштабная, в недавнем прошлом – министр нефтяной промышленности СССР, к своему коллеге-сенатору и, по совместительству главе областной администрации, относился с легкой снисходительностью. Кресс это чувствовал и раздражался, но, по большому счету, ничего поделать не мог – поступления от нефтяников составляли в то время до 50 процентов бюджета области. Филимонов как-то рассказал журналистам об одной из встреч с Крессом: «Был у главы администрации. Разговор шел нелицеприятный, эмоциональный… Когда семья начинает жить
плохо, то вместо того, чтобы разобрать-ся «почему?», начинаются претензии друг к другу… Разговор начался в таком ключе, но закончился спокойно и объективно, под флагом: как вместе найти выход из ситуации».
Любопытно, что когда «Томскнефть» все ж таки погасила значительную
часть своей недоимки в региональный бюджет, Кресс не стал расшаркиваться перед нефтяниками. «За счет чего АО «Томскнефть» сумело отдать более 200 миллиардов долгов в бюдже-ты разных уровней?» - спросили его на пресс-конференции. «Это бы у него и спросить, - сухо ответил губернатор. – Насколько мне известно, ему раз-решили половину добываемой нефти продавать за рубеж… В то же время не-фтяники притормозили воспроизводство, а это чревато утратой перспекти-вы, в дальнейшем может пойти резкое снижение добычи»124.
Тем не менее, платеж нефтяников позволил областной власти закрыть наиболее проблемные бреши в расходной части бюджета, что помогло несколько снизить социальную напряженность в регионе: накануне выборов это было весьма актуальным. Кроме того, нефтяники в 1995 году объявили о старте программы «Газ – Томску!», означавшей создание новой отрасли промышленности на территории Томской области – газодобывающей. Было образовано предприятие «Томскгаз» при участии Восточной нефтяной компании (51 процент акций), РАО «Газпром» (26 процентов) и АО «Томскнефть» (23 процента). Руководителем предприятия стал молодой и амбициозный менеджер, бывший управляющий трестом «Томскнефтестрой» Сергей Жвачкин.
Копилку «позитива» перед выборами дополнило открытие в июле 1995 года Копыловского кирпичного завода, рассчитанного на производство 50 миллионов штук облицовочного кирпича в год. Детище Межотраслевого производственного объединения (МПО) предприятий Томска, сооруженное по контракту с югославской фирмой «Интеркомерц», было одним из немногих новых томских производств, созданных в начальный период реформ.
Несомненным социальным плюсом Томской области в 1995 году было отсутствие долгов по выплатам пенсий. Всего по России насчитывалось на тот момент лишь три региона, где пенсии выплачивались в срок, в остальных задержки исчислялись месяцами. Томской области удалось оказаться в передовиках благодаря созданию финансового механизма по аккумуляции средств на выплату пенсий через банк «Томск-резерв»,
в котором размещались счета пенсионного фонда, управления социальной защиты и других социальных ведомств. Банк, в случае задержек с поступлениями пенсионных средств, подстраховывал пенсионный фонд свободными денежными остатками.
В 1995 году удалось увеличить количество детских летних лагерей – с 21 до 25, что позволило оздоровить на 2 тысячи ребятишек больше, чем год назад. Почти 3 200 семей получило бесплатное жилье (6% от числа очередников). Да, это было время, когда еще можно было получить квартиру от власти безвозмездно, то есть даром!
Словом, на общем негативном социально-экономическом фоне в регионе все же появлялись светлые блестки, на которые будущий кандидат в губернаторы мог опереться при отчетах перед населением.
Символично, что как раз в 1995-м были восстановлены часы на историческом здании мэрии Томска по пр. Ленина 73. Часы, простоявшие чуть ли не со времен революции 1917-го года, отремонтировал механик, сотрудник НИИ оптики атмосферы Леонид Иванович Лобанов.…
В июле 1995 года областная Дума, наконец, приняла Устав Томской области. В ходе его разработки Крессу и его заместителям пришлось немало повоевать с депутатами. Дело-то было не шуточное – делили не сухие строчки официально-го документа, делили властные полномочия, рисовали будущую конфигурацию власти на территории региона.
Борис Мальцев вспоминает: «С Крессом мы сошлись в главном – идеология основного закона Томской области должна заключаться в создании сбалансированной системы органов власти на территории региона, такой системе, при которой ни у одной ветви власти не возникал соблазн подмять под себя другую. Система сдержек и противовесов, четкого разграничения полномочий, чтобы никто по мелочам не лез в дела друг друга, но в то же время, чтобы оставались рычаги для контроля и барьеры для всевозможных злоупотреблений»125.
Однако жарких споров и конфликтов в период подготовки Основного закона области избежать не удалось. Администрацию не устраивала продвигаемая разработчиками от Думы система согласования с депутатским корпусом кандидатур на ключевые должности в исполнительной власти – первых заместителей губернатора, начальника департамента финансов, утверждение Думой схемы управлению областью. Депутат Александр Поморов и вовсе настаивал чуть ли не на возвращении «советской» модели устройства власти на территории региона, сравнив нынешние взаимоотношения между ветвями власти с отношениями гюрзы, гадюки и кобры.
«Разумеется, не все получилось в итоге идеально, - вспоминает в своей книге Борис Мальцев. - Где-то пришлось пойти на компромисс депутатам, где-то – главе администрации. Кое-какие вопросы мы, в силу неопытности, откровенно проморгали. Например, отдали на откуп исполнительной власти право распоряжения практически всей областной госсобственностью без разрешения Думы...»126.
Тем не менее, 26 июля Устав был принят. Главное – документ открывал дорогу принятию областного закона о выборах главы администрации Томской области (в Уставе эта должность отныне имела двойное написание – «глава администрации (губернатор)»).
Уже на следующем августовском собрании областная Дума (назвавшая себя Государственной Думой Томской области) приняла этот закон и назначила выборы губернатора на 17 декабря 1995 года – одновременно с выборами в Государственную Думу Российской Федерации.
Дело оставалось за «малым» - добиться у президента России официального разрешения на проведение губернаторских выборов в Томской области.
Борьба за декабрь
Поначалу все шло совсем не так, как хотелось Виктору Крессу. Он подал соответствующее прошение в канцелярию президента России, подкрепленное аналогичными просьбами областной Думы и представителя президента в регионе. Но в ходе встречи с помощником Ельцина Виктором Илюшиным и руководителем аппарата президента
Сергеем Филатовым ему ясно дали понять: президентская администрация категорически против региональных выборов до июня 1996, то есть до выборов главы государства. Аналитические выкладки и социологические опросы говорили: из сегодняшних назначенных глав региональных администраций избранными могут стать только семнадцать. Получить же в канун президентских выборов несколько десятков оппозиционных губернаторов Ельцин не желал.
17 сентября 1995 года Борис Ельцин подписал указ №951, ставящий крест на декабрьских планах томского губернатора. Этим указом Президент давал возможность представительным органам власти российских регионов, избранным в 1993-1994 годах, продлить свои полномочия до декабря 1997 года (все они, как и Федеральное Собрание Российской Федерации, были избраны на два года), а в отношении губернаторов четко предписывал: «выборы назначенных президентом… глав администраций субъектов Российской Федерации провести в декабре 1996 г.». Что называется, приплыли!
Правда, в том же пункте Новгородской, Московской и Омской областям разрешалось провести выборы глав администраций «в порядке исключения» Кресс ухватился за эту оговорку. Раз позволено одним, почему бы не позволить еще некоторым?
22 сентября губернатор сделал специальное заявление для СМИ, в котором признал, что область попала «в противоречивую правовую ситуацию»: подготовка к выборам главы уже идет полным ходом, началось выдвижение кандидатов, а президент постановляет – выборы провести не ранее декабря 1996 года. «По-прежнему полагаю, что выборы главы администрации Томской области должны быть проведены в ранее намеченные сроки, - заявил Кресс. – Поэтому я вторично обратился к президенту с настойчивой просьбой о назначении в порядке исключения выборов главы администрации нашей области, как предписано в соответствующем законе Томской Государственной Думы»127.
Почему Виктор Кресс так упорно добивался проведения выборов именно в декабре 95-го? Ему, конечно, хотелось как можно скорее легитимизировать свое право быть первым человеком в регионе. Статус президентского назначенца – довольно шаткий. Да и каково ему, назначенному, находиться в Совете Федерации в кругу полноправно
избранных губернаторов? Кресс справедливо полагал, что политический вес главы региона, избранного населением, поможет ему успешнее лоббировать интересы области в столице. Он это видел по тому особому поведению региональных лидеров, которые уже прошли через выборы (кому-то удалось, опять же, «в порядке исключения», сделать это еще в 1993-1994 годах, или, как свердловскому губернатору Эдуарду Росселю, избранному вопреки Ельцину в августе 1995-го).
Кроме того, выборы в декабре 95-го означали, что из шеренги потенциальных соперников Кресса в борьбе за губернаторский пост выпадают такие сильные игроки, как Сулакшин, Бауэр и Поморов, которые уже заявились на участие в выборах в Государственную Думу России и пока на кресло главы не претендовали. Пока. В 1996 году
все могло поменяться.
Кресс снова начал обрабатывать ближайшее окружение Бориса Ельцина просьбами о разрешении выборов в декабре, объединив усилия с несколькими другими коллегами по губернаторскому корпусу, которым тоже непременно хотелось вступить в новый 1996 год в статусе избранных.
Виктор Кресс вспоминает об одном из «хождений в Кремль» по этому вопросу: «В Новосибирской области был тогда главой Иван Иванович Индинок. Он тоже добивался выборов в декабре. Мы договариваемся наутро встретиться с Илюшиным и Филатовым. Как сейчас помню, идем с Индинком по Красной площади в Кремль, я Индинку говорю: «Слушай, Иван, может, зря мы это делаем? Сейчас пробьем указ, а нас не выберут!» Индинок мне говорит: «Ты что, Виктор, ну кого в Томске избирать кроме тебя? И кого в Новосибирске кроме меня?»128 (Индинок переоценил свои силы, декабрьские выборы он проиграет Виталию Мухе).
В октябре появилась информация о подготовке нового указа президента, разрешающем проведение губернаторских выборов еще в пяти российских регионах. Томской области среди них не было.
Кресс, узнав об этом, пригласил к себе Владимира Жидких и Александра Феденева и сказал: делайте, что хотите, но чтобы в Томской области тоже были выборы губернатора!
Вспоминает Владимир Жидких:
«Мы на следующий же день отправились в столицу, попытались пробиться к Александру Ивановичу Казакову, первому заместителю руководителя Администрации Президента, но нас к нему не пустили. Что делать? Зная о том, что если кто-то очень хочет встретиться с Крессом, то поджидает его утром у входа в администрацию, мы решили
поступить аналогичным образом. Пришли с Феденевым к зданию Администрации Президента на Старой площади пораньше. Ждем. Идет Казаков. А человек это был достаточно жесткий, спрашивает недовольно: «Что вам надо?» Мы говорим: так и так, знаем, что указ по выборам губернаторов готовится, Кресс нам сказал – без указа по Томской области не возвращаться. Командировочные кончаются, нам что, на Казанском вокзале жить? Казаков сказал: «Ладно, идем ко мне». Пришли к нему в кабинет, он нас долго пытал, насколько мы готовы к проведению выборов, какова политическая ситуация в
регионе, насколько прочны позиции губернатора. В итоге обещал содействие»129.
Но и этот момент не стал кульминацией. 16 октября Ельцин подписал указ № 1041 о выборах глав администраций Приморского края, Белгородской, Новосибирской, Тверской и Ярославской области. Снова без Томской области! Ехать в Москву было уже поздно, Кресс звонит по телефону прямой связи с правительством.
- Не всегда до Черномырдина можно сразу дозвониться, но тут повезло, вспоминает Кресс – Соединили. Я ему на повышенных тонах: Виктор Степанович, до каких пор будет это издевательство! Я так больше не могу! Давайте, или-или. Если указа по мне не будет, я пишу заявление об отставке и даже не привожу его, а по факсу отправлю. Черномырдин мне говорит: не кипятись, тебе перезвонят. Вечером, действительно, позвонили и сказали: указ подписан.130.
Владимир Жидких позже скажет: «Видимо, есть там (в Москве) политические силы, которые водили рукой президента, когда наша область была вычеркнута из первого варианта указа. И, по-моему, оценка деловых качеств Кресса и отношения к нему в столице, это то, что ему, находящемуся в Томске, удалось добиться включения в новый
указ нашей области буквально за 2 часа до истечения срока, отведенного законом о выборах»131.
Жидких утверждает, что в уже подготовленный текст Указа Томскую область вписал своей рукой лично Ельцин.
Указ «О выборах глав администраций Оренбурской, Тамбовской и Томской областей» датирован тем же 16 октября 1995 года, что и предыдущий, только с другим номером – № 1052. Борис Мальцев в своем спиче при открытии собрания областной Думы 26 октября скажет: «Виктор Мельхиорович Кресс помог нам в том, чтобы Устав
области начал работать… Кресс добился специального разрешающего указа для нас, после того, как президент в двух последних указах сказал Томску «нет». Это поступок, достойный губернатора. Спасибо главе правительства России и спасибо аппарату президента»132.
Теперь можно было перевести дух и уже без нервотрепки начинать борьбу за голоса избирателей.
Первый всенародно избранный
Владимиру Жидких, между тем, пришлось срочно сворачивать свою собственную избирательную кампанию (он был выдвинут кандидатом в депутаты Государственной Думы Российской Федерации от НДР) и переключаться на кампанию Кресса в качестве руководителя его предвыборного штаба.
Несмотря на то, что несколько сильных политических фигур отказалось от участия в выборах губернатора, в Томской области имелись и другие амбициозные деятели, присматривающиеся к кабинету на четвертом этаже Белого дома.
Об этом, в частности, пишет Борис Мальцев в книге «Слово о жизни»:
«Те выборы могли сложиться для Кресса совсем по-другому. В области были определенные силы, которых губернатор не устраивал. В некоторых кругах обсуждались такие кандидатуры возможных его соперников на предстоящих выборах, как Хандорин, Похолков, Филимонов, Гальвас. Фамилия Мальцева в этом списке тоже мелькала. Когда со мной завели разговор на эту тему, я сказал: меня вполне устраивает должность председателя Думы. По поводу Кресса я сказал так: я проработал с ним год, нынешний уровень взаимоотношений с Крессом меня устраивает, линия, которую он проводит, руководя областью, у меня отторжения не вызывает. Больше того, считаю, что в таких сложнейших социально-экономических условиях никто, даже господь Бог, не сможет сделать что-либо лучше, чем Кресс. И смену власти считаю губительной».
Наотрез отказались также Хандорин, Гальвас и Похолков. Единственный, кто колебался, это Филимонов, решивший все хорошенько обдумать.
«Думал Леонид Иванович крепко. – пишет Борис Мальцев. - Начал захаживать ко мне. Советоваться:
- Ты мне гарантии дашь, что я пройду в губернаторы?
Я ему говорю:
- Дорогой Леонид Иванович! Кто я такой, чтобы давать тебе гарантии? Я играю на стороне Кресса, так что сам думай!
Проходит время, Филимонов опять приходит все с тем же вопросом о гарантиях. Я ему сказал:
- Да я молю Бога, чтобы тебя не избрали! Потому что работать с тобой и с Крессом – это небо и земля. Ты ж сразу колючую проволоку меж нами протянешь. Я тебе не уступлю и ты мне не уступишь. Так и будем бодаться!..
В той войне нервов выиграл Кресс. Не согнулся, не дал слабины. И никто из серьезных людей не решился тогда противостоять ему»133.
Однако тех, кто решился, нельзя было совсем уж сбрасывать со счетов. Тоже не последние люди. Ростислав Попадейкин, в недавнем прошлом председатель облисполкома, после своей отставки уехал в Москву, работал в крупных бизнес-структурах, но спустя пять лет решил вернуться на родину и напомнить о себе. Депутат областной Думы, профессор медицины и бизнесмен Иван Тютрин также не считался политическим слабаком, напротив, наблюдатели отмечали остроту его суждений, широкий кругозор и, что немаловажно, наличие у него приличных финансовых ресурсов для ведения избирательной кампании. Его, кстати, Кресс считал главным своим политическим
конкурентом. Как и Петра Кошеля, директора свинокомплекса «Томский», выдвинутого ЛДПР. Кошель, как сельхозник, мог оттянуть значительное количество голосов негородских избирателей, а это как раз тот электорат, на который в первую очередь опирался Кресс.
Против действующего главы работала и общая политическая атмосфера в стране. Общество стремительно «левело», эксперты прогнозировали значительный успех прокоммунистических сил на выборах в Госдуму (так оно и случилось). Негативное отношение населения к власти, не справляющейся с экономическим кризисом, могло вылиться и в протестное голосование на выборах томского губернатора.
Все три соперника с началом агитационной кампании, принялись методично и последовательно критиковать деятельность Кресса. Кто помягче, кто – не особенно выбирая выражения.
Сильнее всего Крессу досталось от Тютрина. В одном из предвыборных интервью тот заявил: «На сегодняшний день наша область даже не в коме. Мы – в состоянии клинической смерти. Это я говорю на основании того, что мне сейчас удалось увидеть, посещая различные районы области. Когда мать троих детей в одном из районов говорит
мне, что она кормит их комбикормом… мне многое понятно…»134.
Взъяренный Кресс, прочитав этот пассаж, тут же поручил выяснить фамилию и место жительство этой женщины. Вычислить бедняжку так и не сумели. Губернатор считал подобную «аргументацию» своих оппонентов свидетельством полной оторванности человека от реалий сельской жизни.
«Деревня на самом деле живет сегодня трудно, но голодать там может только семья лодыря и пьяницы. – говорил он. - Никто не убедит меня, что настоящий хозяин может жить у реки и забыть вкус рыбы, среди леса не иметь запасов варенья, орехов или грибов… Да, надо помогать тем жителям села, кто не может работать по старости или болезни. А остальным ноги помогать переставлять не должна ни одна власть»135.
Таким был ответ «консерватора» Кресса «либералу» Тютрину.
Все смешалось в головах. Вот и бизнесмен Попадейкин, пострадавший
в свое время за рыночные подходы к управлению регионом, обвинял действующего губернатора: «Для чего нужно было разрушать Кузовлевский тепличный комбинат? Чтобы ввозить в область овощи из Средней Азии? Для чего нужно ввозить американские окорочка? Что-бы собственное птицеводство прекратило существование?! Эти и многие другие проблемы села я буду решать самым решительным образом»136.
И «нерыночник» Кресс вынужден отвечать: «Агропромышленные комплексы – это «памятники» социалистической экономики. Их строили в расчете на дешевую электроэнергию и тепло... Кто будет покупать огурцы ценой в 2,5 раза дороже мяса?»137
Конечно же, все соперники Кресса не преминули воспользоваться возможностью «попинать» его за отсутствие стратегических программ развития региона.
«Алгоритм модели развития Томской области в научном плане прогнозируем, - сообщал избирателям Иван Тютрин.– Все можно разложить по полочкам, руководствуясь научными критериями… Должна быть команда, должна быть программа, адаптированная для территории Томской области… Мы же на сегодняшний день не имеем плана социально-экономического развития. Два года я, как героев-краснодонцев, пытаю наше местное правительство. Они обещают… Они не могут, потому что они не понимают, что делать»138.
К голосу прямых оппонентов губернатора присоединился и его давний «друг» Борис Шайдуллин, баллотирующийся параллельно в Госдуму России от «Яблока». «Виктор Мельхиорович! – обращался он в открытом письме главе администрации области, - Сколько еще томичам нести свой тяжкий крест под названием Кресс?! Видимо, это наивно с моей стороны, но я взываю к Вашей совести, не берите еще грех на душу, снимите свою кандидатуру с предстоящих выборов в губернаторы… Ваше имя и без того войдет в историю Томской области в неблагозвучном смысле… Уйдите, оставьте область в покое. Когда-нибудь Вам это зачтется. По крайней мере, как смягчающее вину обстоятельство…»139.
Из штаба «Яблока» веером расходи-лись листовки с едкими эпиграммы в адрес губернатора: «Друзья! Во имя спасения мыслительного процесса, Не голосуйте за Виктора Мельхиорыча Кресса!»;«За Кресса голосовать тошно, За Сулакшина стыдно, Я голосую за Бориса Шай-дуллина! Хуже не будет, это очевидно!»; «Правильно понимайте течение исторического процесса, «Да» – за Шайдуллина, «Нет» – за Кресса».
Что оставалось делать Крессу в такой обстановке? То, что он делал всегда – идти к людям и объяснять, объяснять, объяснять… Накануне дня голосования два его «штабиста» - Владимир Жидких и Валерий Курбатов - рассказывали в интервью «Томской неделе»: «Стратегия ра-боты Виктора Мельхиоровича – не кабинетное сидение и выступления в верхах, а желание постоянно общаться с людьми, напитаться, что называется, сверить свой компас. А заодно и оценить деятельность представителей администрации на местах… Наш штаб работает практически в круглосуточном режиме, и мы считаем, что это должно
стать и стилем работы команды первого избранного губернатора Томской области»140.
Виктор Кресс в своей книге «Человек на первом месте» признается: «Выборы для меня – тяжелейшее испытание. Это отчет, экзамен, ну и потеря живого веса… И действующему губернатору, при всем административном ресурсе, всегда тяжело. Если оппонентам задают вопрос «Как вы думаете?», то мне – «Почему?»141
Как и два года назад, на выборах в сенат, за Кресса впряглись выступать известные жители Томской области – директора предприятий, учителя, ветераны тру-да, академики, депутаты. Полноценной предвыборной программы у него не было – так, набор пожеланий под слоганом «Виктор Кресс: порядок и прогресс»: «Строительство новых источников тепла и энергии… Работа по приданию особого статуса Томскому научно-образовательному комплексу… Передача храмов религиозным конфессиям… Запрещение пропаганды насилия и пошлости через все каналы культуры…» За-помнились листовки с улыбающимся губернатором: «Нормы ГТО – Губернатора Томской Области: Готов к Труду и Обороне области от преступности, от безработицы, от бесхозяйственности».
Брал он, конечно, не этим. Кресс обезоруживал своим умением слушать людей, принимать их упреки и жалобы, сочувствовать… А многим тогда большего и не нужно было. В Крессе видели «своего», и прощалось ему немало, и не переносили люди на него злость и ненависть к власти, отделяли как-то.
Подкупала его искренность. В интервью «Буфф-саду» Кресс рассказывал о квартире, в которую переехал с Каштака: «Раньше… здесь жил ректор медуниверситета Медведев. Мы заехали в нее в мае 94-го, сделали ремонт – поменяли обои, почистили паркет. Несколько месяцев за этот ремонт рассчитывался… Еще у нас есть из недвижимости погреб – тут неподалеку. Два года назад купили, но неудачно – сырой погреб, только банки там храним…». Или: «В этом году сам солил капусту. Привез в деревню комбайн, сначала два ведра морковки нарезал, потом капусту нашинковал. Два бочонка вышло! Правда, капусту в этом году срубили рано, открыли первую банку и немного горьковатая была…». «Признайтесь, Виктор Мельхиорович, это любовь такая у вас к засолке капусты или экономия? – спрашивал журналист. «Экономия, какая тут любовь, - отвечал губернатор. – К примеру, когда еду в Москву, в Совет Федерации, обязательно беру с собой баночку капусты. Вы же знаете, какие там цены…»142.
Ну не мог томский народ отказать в доверии такому человеку!
Когда в ночь с 17 на 18 декабря подвели итоги, выяснилось, что при явке свыше 63% (вот он, возросший градус политизации общества, полтора года назад на выборах в областную Думу явка едва перевалила за 30%), Виктор Кресс набрал 52% голосов (почти 242 тысячи человек), что обеспечило ему победу в первом туре. Вторым оказался Петр Кошель – 15,5%. Иван Тютрин, который, как говорили, уже ресторан заказал, чтобы обмыть свой выход во второй тур, пришел к финишу только третьим – 15,1% голосов. У Ростислава Попадейкина – 9,6%.
Так в области появился первый всенародно избранный глава.
На состоявшихся в этот же день выборах в Госдуму победу «на зубах» вырвал Степан Сулакшин, обойдя со своим 21 процентом голосов томских избирателей таких мощных соперников как Александр Поморов, Сергей Жвачкин, Юрий Гальвас, Владимир Бауэр, Борис Шайдуллин (именно в таком порядке кандидаты распределились в
итоговом протоколе).
Что касается выборов по партийным спискам, победу в Томской области одержала КПРФ – 18,77% (по России – 22,3%), далее следовали ЛДПР – 10,48% (11,18%), «Яблоко» - 10, 37% (6,89%), «Наш дом – Россия» - 9,15% (10,13%). Эти четыре партии (из 43-х, включенных в бюллетени!) и сформировали фракции в новом составе нижней палаты
российского парламента. Благодаря успеху партии, Поморов стал все же депутатом, пройдя в Госдуму по списку КПРФ.
С инаугурацией Виктор Кресс решил не затягивать. 22 декабря в Томске впервые состоялась эта церемония, прошедшая, впрочем, достаточно буднично и даже рутинно. Руководитель облизбиркома Геннадий Казак вручил Крессу удостоверение главы администрации, Виктор Мельхиорович выступил с краткой речью о приоритетных планах на будущее. Среди первоочередных он назвал «реорганизацию аппарата администрации для более эффективной работы».
Схема власти
Уже 26 декабря Виктор Кресс издал распоряжение о создании рабочей группы по подготовке новой схемы исполнительной власти в области. Столь длительных, как сейчас, новогодних каникул в ту пору не было, поэтому губернатор поручил группе в составе Владимира Пономаренко, Владимира Жидких и Валерия Курбатова подготовить предложения по схеме к 10 января 1996 года.
2 февраля новая структура администрации обрела силу закона – в соответствии с Уставом области ее утвердила областная Дума.
Конфигурация областной исполнительной власти изменилась полностью. Кресс резко сократил число своих заместителей, их осталось всего четверо, включая первого заместителя. Статус замов разом утратили почти все члены «первоначальной» команды губернатора: Николай Белоусов, курировавший вопросы торговли, снабжения и внешнеэкономических связей, Иван Титов - агропромышленный комплекс, Александр Адам – природопользование, Владимир Подкатов – образование и науку, Александр Петров – управление государственной собственностью, Юрий Пелявин – промышленность, связь и транспорт, Валерий Хохлов – социальную сферу. Большинство из них, правда, из администрации не ушли, а возглавили новые укрупненные административные единицы – департаменты.
По замыслу губернатора, создание департаментов должно было повысить ответственность чиновников и спрос с них, поскольку раньше чиновники «прятались за замов, а те, не имея достаточно прав, иногда перекладывали ответственность на главу и в итоге тоже мало за что отвечали». И «не будет теперь заместителей, которые отвечали бы за одну отрасль. Теперь они будут отвечать за «блоки»143.
Часть структур Кресс сократил полностью, например, комитет социальной политики, комитет по печати и информации, отдел маркетинга. Функции некоторых других передал департаментам. Часть создал с нуля. Среди последних выделялся департамент по информационной политике и связям с общественностью, созданный под бывшего советника Кречетову – Нелли Степановна окончательно перешла из вуза на госслужбу.
Первым заместителем ожидаемо был назначен Владимир Пономаренко, он курировал в исполнительной власти финансово-экономический блок и заменял губернатора в период его отсутствия в области. «Силовой» блок и кадры достались заместителю губернатора Владимиру Жидких, заметно прибавившему во влиятельности после
успешного руководства избирательным штабом Кресса. Социальный блок и управление делами администрации отошли к Григорию Шамину, новоиспеченному заместителю главы областной администрации. Дольше всего оставалась вакантной должность четвертого заместителя, курирующего вопросы промышленности, энергетики, транспорта, связи, дорожного хозяйства и внешнеэкономической деятельности. Ее в мае 1996 года занял Юсуп Галямов, работавший ранее первым заместителем мэра Томска.
В новой схеме видны были следы аппаратной борьбы и неизбежных компромиссов. Скажем, под начало Владимира Пономаренко отходил громоздкий департамент научно-образовательного комплекса и социальной сферы (руководитель В. Хохлов), в ведении которого оказались и образование, и культура, и спорт. А вот за департамент
социальной защиты (Л. Эфтимович) вместе с вопросами здравоохранения, труда и занятости отвечал Григорий Шамин, которому к тому же достались юридическая служба, финхозуправление и представительство интересов администрации в областной Думе.
Впрочем, рисовать «кирпичики» схемы исполнительной власти на бумаге, можно было сколько угодно. Виктор Кресс шел на эксперимент, рисковал, конечно, но, видимо, помнил завет классика – все проверяется практикой.
Главное, в администрации, вместо прежней раздробленности и мелкоты чиновнических структур, образовывались, действительно два сильных равновесных блока – экономический и административно-политический. И то, и другое было насущной потребностью в тот период времени. От экономики зависело выживание области в условиях продолжающегося кризиса, а от политики… От политики зависело выживание власти. Надвигались выборы президента России, где-то рядом маячили выборы в областную Думу, у которой заканчивался двухгодичный срок полномочий, выборы в органы местного самоуправления. Не те вопросы, что можно пустить на самотек.
Молодые, энергичные Жидких (34 года) и Шамин (40 лет) добавили «драйва» в деятельность администрации области. Их уравновешивал спокойный и самодостаточный технократ Пономаренко. Особое место в аппарате заняла Кречетова, замкнувшая на себя идеологический блок: работу со СМИ, взаимодействие с политическими партиями и общественностью. Она также стала незаменимым спичрайтером губернатора и делателем его личного имиджа.
Члены новой команды Кресса не были единомышленниками, по многим вопросам они часто занимали абсолютно противоположные позиции, но все они признавали безусловный авторитет главы области и готовы были работать на него (чем и отличались от «коалиционной» команды Кресса образца 92-93 годов). Пожалуй, с этого времени начали складываться принципы его кадровой политики, основанные на создании конкурентной среды в управлении, системе сдержек и противовесов. «Я заинтересован в том, чтобы и внутри аппарата, среди заместителей, шло соревнование - сформулирует он позже этот свой подход, - за то, чтоб больше работать, выдвигать больше новых идей. Когда такое состязание идет в цивилизованном русле, это нормально»144.
В дальнейшем Кресс будет только усиливать и поощрять внутриаппаратную конкуренцию, и в его администрации станут привычными сосуществование соратников-антагонистов: Жидких и Кречетовой, Кречетовой и Козловской, Козловской и Наговицына…
Хохма с референдумом
О главном политическом событии 1996 года – выборах президента – чуть позже. Хронологически сначала с администрацией и областной Думой случился конфуз, ныне подзабытый, а для той поры – достаточно показательный с точки зрения «проверки практикой» новой конфигурации власти. В изложении этой истории я воспользуюсь
своей же статьей, опубликованной в мае 1996 года в газете «Красное знамя»145.
В декабре 1995 года областная Дума приняла решение о продлении своих полномочий еще на два года. Выбрана она была, напомню, на двухлетний срок, до 1995 года, но Борис Ельцин своим указом «разрешил» региональным парламентам первого созыва продлить себе жизнь. Чем томские депутаты и воспользовались.
Многим томским политикам это не понравилось. Волну «общественного протеста» возглавил депутат Госдумы России Степан Сулакшин. К решению областной Думы о продлении полномочий быстро был приклеен ярлык «узурпации власти». Последовала серия публикаций в прессе, выступлений по ТВ и радио. Наконец, областной суд принял к рассмотрению иск Сулакшина о признании незаконными действий областных депутатов.
До поры до времени Дума держалась стойко. Отменную выдержку демонстрировал Борис Мальцев. Он попросту игнорировал наскоки в свой и Думы адрес, повторяя всякий раз: мы народ законопослушный. Провели выборы по указу президента и будем их проводить по указу. В 1997 году. Видимо, этой позиции областная Дума и придерживалась бы в дальнейшем. Если бы в администрации области не появился новый заместитель губернатора Григорий Шамин.
До некоторых пор Виктор Кресс соблюдал дистанции во всей этой истории. По крайней мере каких-либо публичных заявлений в поддержку ли, против ли позиции депутатов Думы, он старался не делать. Хотя, безусловно, нынешний депутатский корпус устраивал его: не сказать, чтобы они жили «душа в душу», но серьезных противоречий между двумя томскими ветвями власти за два года не было.
Изменение подходов Кресса к вопросу о полномочиях Думы напрямую связано с приходом в администрацию области Григория Шамина. Именно Шамину глава администрации поручил координацию взаимодействия с Думой. Именно ему принадлежало идейное обоснование триады «полномочия-ротация-референдум».
Что же придумал новый старый заместитель Виктора Мельхиоровича (Шамин был заместителем Кресса в облсовете)? Совершенно гениальную схему: 16 июня, одновременно с выборами президента, провести областной референдум по принятию Устава Томской области, с внесенными в него положениями о сохранении полномочий 21 депутата первого созыва до декабря 1997 года, а также процедуре ротации народных избранников путем довыборов еще 21 депутата в текущем, 1996 году. Но при этом в Устав предложено было внести и ряд других изменений, которые довольно существенно ограничивали круг полномочий законодательного органа власти. К примеру, предлагалось лишить депутатов возможности как-то влиять на освобождение от
должности первых замов губернатора… Полностью исключался п.1 статьи 86, гласящий: «Администрация области подотчетна и подконтрольна Думе в пределах компетенции последней»…
По сути, депутатам предлагалась своеобразная «сделка»: мы обеспечиваем вам продление полномочий, вы соглашаетесь на некоторое ущемление своих прав. Но преподносилась она как необходимость «защиты» Устава жителями области в условиях нестабильной политической ситуации. 6 апреля было созвано внеочередное собрание Думы, специально посвящен-ное референдуму. Борис Мальцев выглядел слегка растерянным: «Уж не знаю, чего хочет администрация – помочь или задушить в своих объятиях». Идея Шами-на все же нашла поддержку у большинства думцев. Это казалось так просто и почти безболезненно: томичи приходят, голосуют за Устав и автоматически прод-левают им полномочия. Эта кажущаяся легкость и простота совершила с депу-татами лихую каверзу. В результате, подставленными оказались не только они, но и губернатор, ведь инициатива проведения референдума была «прикрыта» его именем…
Дальше события развивались как в плохом трагифарсе. Пока Григорий Шамин был в московской командировке, на заседании согласительной комиссии по доработке текста Основного закона области, произошло нечто. Депутаты-члены комиссии категорически отвергли не саму инициативу губернатора о проведении референдума, а те губернаторские поправки, которые ограничивают права Думы. Кресс в ответ заявил: «А на черта мне тогда такая инициатива!».
6 мая, на очередном собрании, депутаты, раздасадованные и обозленные тем, что их «сыграли», начисто отмели попытку Шамина сохранить лицо (свое собственное, губернатора, а заодно и Думы). Вместо «компромиссного» предложения Шамина «не отменять, а перенести референдум на осень 1996 года» депутаты приняли решение: всенародное голосование не проводить вовсе в силу «неподготовленности вопроса». Борис Мальцев произнес тогда свою очередную историческую фразу: «Хохма с референдумом закончилась».
Ни назначение референдума, ни его отмена широкую общественность области (не говоря уже о рядовых жителях) не всколыхнули. Всю эту историю наблюдатели сочли за пережиток старых аппаратных приемов ведения политической борьбы. Григорий Шамин получил легкую брешь на теле своей репутации, на этом дело и закончилось.
Голосуй или проиграешь
Весной и летом 1996 года Владимиру Жидких и всему административно-политическому блоку томского Белого дома пришлось выдержать еще две серьезных проверки на способность решать политические задачи и достигать нужных политических результатов. Первая – выборы президента России на территории области, вторая – выборы мэра областного центра. Формально Жидких «впрягся» только в президентскую кампанию, став руководителем регионального избирательного штаба Ельцина. Но и ответственности за исход мэрских выборов с него никто не снимал.
Виктор Кресс не колебался, поддерживать ему Ельцина или нет. Это не было позицией слепого идеалиста, верящего, что только с Борисом Николаевичем Россия придет, наконец, в рыночный рай. Сугубый прагматизм. В феврале 1996 года, отвечая на вопрос журналистов «Томского вестника»: решил ли он для себя, как голосовать на
президентских выборах, Кресс ответил: «Чтобы сделать выбор в июне, надо знать: сегодня наша страна имеет около 250 миллиардов долларов внешнего долга. Долг этот нам растянули на восемьдесят лет, платим медленно и понемногу. Если к власти придут коммунисты, первым условием будет выплата 25-30 миллиардов долга в год. Если нам перекроют еще и продовольственный рынок, сегодняшние прилавки раем покажутся. Так что особо выбирать не приходится»146.
Правда, Кресс дальше признавался: «Без колебаний я бы проголосовал за Черномырдина, но его среди кандидатов нет», выдавая тем самым свое критическое отношение к личности Ельцина. Но Зюганова, как альтернативу действующему президенту, он не воспринимал вовсе.
«Бесспорен тезис левых сил о том, что для большинства людей такие реформы невыносимы, - говорил губернатор. – Но складывается порочный круг: для того, чтобы усилить борьбу с нищетой, ликвидировать разрыв между богатством и бедностью, должна быть эффективно работающая экономика. А коммунисты в этом, как мы все
знаем, не сильны. Считаю весьма опасным и требование нового передела собственности, так называемой реприватизации. Не выплеснуть бы из купели вместе с водой и ребенка. Поворот в реформах неизбежен, но он не означает отказа от самой необходимости реформирования»147.
Накануне Кресс, вместе с другими региональными лидерами, встречался в президентом в Москве. Ельцин рассчитывал на поддержку губернаторского корпуса. Она ему, ох как была нужна: рейтинг доверия к нему россиян находился на самой низкой отметке. Губернаторы перед встречей договорились: говорить начистоту, не врать. Если президент решил идти на выборы, ему надо знать правду. И Ельцину пришлось выслушать много нелицеприятного в свой адрес, в адрес правительства… Крессу показалось: глава государства услышал регионы, признал справедливость губернаторской критики. Ельцин даже пообещал устраивать впредь подобные встречи каждый месяц.
И все же в победу Ельцина мало кто верил. Владимир Жидких вспоминает: «Все, конечно, знали про мизерные шансы Ельцина переизбраться президентом. Тяжелая экономическая ситуация в стране, всеобщее недовольство действующей властью, ренессанс левых настроений. При этом абсолютная раскрепощенность СМИ, которые, тем не менее, Ельцин терпел... Как в таких условиях добиться победы непопулярного лидера?»148
Кресс собрал своих заместителей и сказал: «Другого выхода нет, возврат к прошлому невозможен. Надо ситуацию вытягивать, надо убеждать людей…»
И губернатор сам снова отправился в поездки по области, на встречи с людьми, чтобы объяснить им, почему для страны и региона надо из двух зол выбирать меньшее. Сильным ходом томского штаба Ельцина стал выбор в качестве доверенного лица кандидата директора Восточной нефтяной компании Леонида Филимонова. Его-то в симпатиях к демократам и реформаторам трудно было заподозрить, но – надо же – все ж таки за Ельцина. (Филимонов, впрочем, тоже был прагматиком. Решался вопрос о приватизации ВНК и, соответственно, о его месте в этом процессе).
Владимиру Жидких удалось затянуть в Томск участников всероссийской акции известных артистов и музыкантов «Голосуй или проиграешь». Группа популярных эстрадных певцов и рок-музыкантов колесила по стране с концертами, агитируя своих поклонников «За будущее свободной России» (то есть за Ельцина). Среди участников акции были Александр Малинин, Вячеслав Бутусов, Борис Гребенщиков, Андрей Макаревич, Вахтанг Кикабидзе, Михаил Боярский, Константин Кинчев и другие. Поначалу Томск в программе политических гастролей не значился, но Жидких напрямую обратился к одному из организаторов акции Игорю Шабдурасулову и убедил его «завернуть» артистов в старинный студенческий город.
Из листовки акции «Голосуй или проиграешь»: «Демократическое правление Президента Ельцина, которого мы, разумеется, вовсе не собираемся идеализировать и прощать ему роковые ошибки, вроде чеченской, все-таки обеспечило всем нам твердое право… сегодняшнего выбора… Мы, отбросив политическое чистоплюйство, в момент, когда реально Отечеству угрожает опасность возрождения
российского коммунизма как формы государственного правления, призываем всех вас – не допустите этого! Голосуйте за будущее свободной России! В наших условиях это значит – голосовать за Бориса Ельцина».
Параллельно с президентской кампанией в Томске бушевала битва за постмэра. «Белый дом» сделал ставку на действующего городского главу Геннадия Коновалова, назначенного Крессом на эту должность в январе 1993 года. 50-летний Коновалов считался крепким управленцем-хозяйственником, прошедшим все ступеньки партийной и советской работы – от инструктора райкома до заместителя председателя го-рисполкома. Звезд с неба не хватал, был лоялен к Крессу, не политиканствовал. Удобный мэр, призванный сохранять ста-
бильность ситуации в городе.
Его главным оппонентом, а, следовательно, и главным оппонентом «Белого дома», выступил глава администрации Советского района Томска Александр Макаров. В отличие от действующего мэра, 50-летний Макаров пришел во власть на волне демократизации в начале 90- х, будучи простым учителем биологии в одной из томских школ. Сторонник демократического движения, доверенное лицо Владимира Бауэра, он был чужаком в местном политбомонде, но своим районом рулил крепко, действуя порой нестандартно, но эффективно.
Агитационная кампания по выборам мэра Томска началась поздно – в самом конце мая. Выборы – 23 июня. Но и оставшихся трех недель с лихвой хватило командам кандидатов, чтобы развернуть настоящую пиар-бойню.
Александр Макаров построил кампанию на жесткой критике деятельности мэрии с лозунгами «Вернем город томичам», «Смотри правде в глаза». Зная кухню и все слабости городской власти изнутри, он убеждал жителей областного центра в необходимости перемен. Геннадий Коновалов же пытался действовать «а ля Кресс», в его агитации преобладали хвалебные отзывы со стороны знатных людей Томска, пространные интервью о трудной и тяжелой работе администрации города по решению коммунальных и иных проблем. Несмотря на значительный количественный перевес публикаций и выступлений за Коновалова, тактика Макарова оказалась более эффективной.
Результаты первого тура выборов мэра привели в шок сторонников Геннадия Коновалова. Макаров оказался впереди, набрав почти 47% голосов томичей. У Коновалова – только 39%. Третье место заняла малоизвестная тогда Марина Сеньковская, экономист одного из малых предприятий – 10%. Перед вторым туром Сеньковская встала на сторону потенциального победителя, обратившись к своим избирателям с призывом голосовать за Макарова (позже Александр Сергеевич пригласит ее в свои заместители).
В промежутке между турами выборов случилось еще много чего. Штаб Коновалова стряхнул пыль с архивов и вытащил на свет не очень хорошую историю с отчислением Макарова из мединститута в конце 60-х годов, якобы, из-за увлечения наркотиками. Потом его кандидатуру попытались снять через суд, обвинив в незаконном расходовании средств на предвыборную агитацию. Но – дело было уже
сделано, то есть проиграно. 3 июля, во втором туре, Александр Макаров оформил свою окончательную победу, став первым всенародно избранным томским градоначальником.
Виктор Кресс не стал посыпать голову пеплом по поводу поражения своего ставленника. Он признал, что «оппоненты Г. Коновалова очень умело использовали те недостатки, которые отразились на состоянии города… и связали их с самим мэром и его администрацией». Другим фактором, повлиявшим на исход выборов мэра, по мнению губернатора, стала «неумелая работа команды Коновалова»: «Реагируя на каждый чих со стороны команды оппонента, они вольно или невольно, но вызывали интерес у избирателя именно к сопернику мэра. А избиратель как реагирует? Поддерживает того, кого бьют».
Кресс заявил, что «никакой конфронтации (с избранным мэром) с нашей стороны не будет», и, более того, он будет «пресекать любые попытки, направленные на конфронтацию»: «Выбор народа необходимо уважать»149. (В последующим «притирка» двух руководителей будет идти долго, но – надо отдать должное обоим – до жесткой конфронтации и, тем более, войны между ними не будет).
Томичам в тот год «повезло» - три воскресенья подряд они вместо мичуринских направлялись на избирательные участки: 16 июня – первый тур президентских выборов, 23 июня – первый тур выборов мэра, 3 июля – вторые туры обеих выборных кампаний.
16 июня голосование за президента России не выявило победителя. Во второй тур ожидаемо вышли Борис Ельцин (по стране – 35,28% голосов, по области - 35,07%) и Геннадий Зюганов (32,03% и 21,97% соответственно). Третье место занял генерал Лебедь с приличным результатом - 14,52% (в области – 19,7%). Молниеносное назначение Лебедя секретарем Совета безопасности позволило надеяться на то, что сторонники популярного генерала проголосуют за действующего президента. После скандала с «коробкой из-под ксерокса» Ельцин отправил в отставку представителей «силового крыла» своей команды – Коржакова, Барсукова, Грачева, Сосковца.
Перед вторым туром Борис Ельцин «на ногах» перенес инфаркт и на лекарственных инъекциях дотянул до второго тура, а потом, кое-как, и до инаугурации. Победа при этом была добыта. И достаточно убедительная. По стране за Ельцина проголосовало 53,82% российских избирателей, за Зюганова – только 40,31%. В Томской области результаты действующего президента были еще более впечатляющими: 59,09%, против зюгановских 33,65%
Томская область вновь отличилась на фоне соседей по Сибири. В Новосибирской, Кемеровской, Омской областях и Алтайском крае и в первом и во втором турах победил Зюганов (в Алтайском крае кандидат от КПРФ набрал 55,5%, в Кемеровской области 51,5%!). Виктор Кресс мог быть доволен: отныне регион имел полное моральное право рассчитывать на преференции федерального центра. Заслужил.
«Хотя бы кусочек синего неба»
Великий парадокс той эпохи – в ситуации, когда действующая власть должна была быть сметена гневом народным за все, что происходило в политике, экономике, социальной сфере, народ своим выбором 3 июля 1996 года благословил эту власть на продолжение реформ. Не весь народ, конечно. Но приличная его часть – почти 40,5 миллиона избирателей страны отдали голоса за Ельцина.
В Томской области за действующего президента проголосовало 290 тысяч человек. Почти столько же на тот момент официальная статистика причисляла к имеющим доходы ниже величины прожиточного минимума. То есть даже не к бедным, а к нищим.
По уровню средней заработной платы Томская область в 1996 году (960 тыс. рублей) и среднедушевым денежным доходам (835 тыс. руб.) находилась на 5-м месте среди регионов «Сибирского соглашения». Тем не менее, в «красный пояс» субъектов Российской Федерации, отдавших предпочтение Зюганову, она не вошла.
Сказать, что экономика страны и региона продолжала оставаться в 1996 году в тяжелейшем состоянии – значит, ничего не сказать. Обратимся к томским примерам.
Продолжался спад производства почти во всех отраслях народного хозяйства. За первое полугодие 1996 года фактический выпуск промышленной продукции снизился на 17% к аналогичному периоду 1995 года, продовольственных товаров – тоже на 17%.
В тяжелейшем положении оказались предприятия военно-промышленного комплекса. За выпущенную по госзаказу продукции правительство с ними не рассчитывалось. Томская «оборонка» находилась в предбанкротном состоянии. В марте 1996 года Виктор Кресс был вынужден своим распоряжением освободить предприятия ВПК от уплаты пени на недоимку по налогам в областной бюджет.
Сельскохозяйственные предприятия тоже дышали на ладан. И им администрация области предоставила отсрочку по выданным ранее ссудам. Осенью на крестьян вдобавок к финансово-экономическим проблемам добавились беды, принесенные природной стихией. Постоянные ливни, ранние заморозки привели к гибели небогатого
урожая. В конце сентября губернатор распорядился списать 130 тысяч гектар погибших посевов зерновых и зернобобовых культур и почти 107 тысяч гектар многолетних трав.
«Экономическая ситуация крайне сложная, даже критическая»150, - констатировал первый заместитель губернатора Владимир Пономаренко, комментируя социально-экономическое положение области в августе 96-го.
Проблема первая – неплатежи. Сумма взаимных неплатежей субъектов хозяйствен-ной деятельности достигла астрономических размеров – свыше 4 триллионов рублей. Это почти четыре бюджета Томской области того времени.
Томские предприятия по состоянию на 1 июня 1996 года задолжали бюджетной системе 1 100 миллиардов рублей, во внебюджетные фонды – 737 миллиардов рублей, поставщикам за товары и услуги – 2 170 миллиардов рублей. В свою очередь бюджетные организации накопили миллиардные долги различным предприятиям и организациям. Только энергетикам бюджетные долги составляли около 400 миллиардов рублей.
Появились понятия «живые деньги» и «взаимозачет». «Живые» - это деньги, которыми можно платить зарплату, рассчитываться за поставленную продукцию. Но в условиях, когда все друг другу должны, были «изобретены» механизмы взаимного погашения долгов примерно по такой схеме: бюджет должен предприятию Х один рубль, предприятие Х должно предприятию Y один рубль, предприятие Y должно бюджету один рубль. Между тремя сторонами проводится взаимозачет. В результате – никто никому не должен. Только этот несчастный рубль, отраженный в бухгалтерских документах, ни
в кассе, ни на расчетном счете в банке так и не появился. Это виртуальный рубль. В карман его не положишь.
Пример типичной «взаимозачетной» схемы того периода.
«В целях ликвидации задолженности по финансовой поддержке из областного бюджета госхозу ”Колпашевский”, образовавшейся в 1996 году:
1. АООТ ”Томскнефтепродукт” (Лощенков) отпустить госхозу ”Колпашевский” в первом полугодии 1997 года горюче-смазочных материалов на сумму 1500 млн.рублей.
2. Департаменту финансов (Джаши) проводить ежемесячные зачеты:
АООТ ”Томскнефтепродукт” за отпущенные госхозу ”Колпашевский” ГСМ в счет погашения возникающей задолженности по налогам в областной бюджет; областному управлению сельского хозяйства (Каплунов) сумм за полученные ГСМ от АООТ ”Томскнефтепродукт” в счет финансирования АПК из областного бюджета, предусмотренного на 1997 год.
Первый заместитель губернатора Томской области В.Пономаренко»
Между тем, таких «виртуальных» денег в платежной системе становилось все больше и больше. В одном из интервью в июле 96-го Виктор Кресс пожаловался: «Живыми» деньгами мы получаем (в бюджет) всего 55-60 процентов. Остальное – взаимозачеты».
В ход пошли «квазиденьги» - векселя. В 1995-1996 годах году свои векселя начали выпускать администрация области и мэрия Томска, финансируя ими свои бюджетные обязательства. С появлением этого вида ценных бумаг в рост пошел бизнес на взаимозачетах. Ушлые коммерсанты придумали не одну схему, как при помощи векселей относительно законным путем обеспечить себе хороший навар. Вексель выпускался на сумму долговых обязательств, но купить его можно было ниже номинала. И многие предприятия и фирмы этой возможностью активно пользовались. Покупали, например, векселя с дисконтом 20-30%, и погашали ими задолженность по налогам на 100%.
Зачетами и векселями можно было закрыть проблему налоговых платежей предприятий, но они не выручали в решении другой проблемы – гашении долгов по заработной плате, выплате пенсий, детских пособий и т.д. Здесь как раз нужны были только «живые» деньги. На «мертвые» не купишь хлеб, не приобретешь одежду.
К октябрю 1996 года задолженность федерального и областного бюджетов по выплате зарплаты, стипендий и детских пособий составила почти 340 миллиардов рублей (90 миллиардов – из федерального, 250 миллиардов – из областного). Это очень много. Скажем, на строительство второго моста через Томь на весь год выделялось 80 миллиардов рублей.
Появились и задержки с выплатой пенсий. Чтобы хоть как-то выкрутиться из создавшегося положения губернатор идет на эксперимент, предписывая управлению социальной защиты и отделению Пенсионного фонда по Томской области организовать
для пенсионеров выплату пенсий в натуральной форме: товарной продукцией, топливом и услугами в счет уплаты страховых взносов в Пенсионный фонд предприятиями и организациями в порядке взаимозачетов. Эксперимент распространялся на три района: Зырянский, Кривошеинский и Молчановский. Но «в случае достижения положительного опыта» предполагалось распространить его на остальные территории области.
О серьезности ситуации с бюджетом свидетельствуют документы:
«О выдаче кредита управлению социальной защиты населения для выплаты заработной платы работникам учреждений социальной защиты области.
В целях погашения задолженности по выплате заработной платы работникам учреждений социальной защиты области поручить Департаменту финансов (Джаши) выступить гарантом перед АСБ ”Томск-Резерв” о выдаче кредита в размере 900 млн.рублей управлению социальной защиты населения сроком на 2 месяца. Гарантия дается под текущее финансирование управления социальной защиты населения области. Выплата процентов за использование кредита производится за счет фонда непредвиденных расходов Администрации области» (из постановления губернатора Томской области от 28 августа 1996 г.)
Администрации области во втором полугодии пришлось пойти на секвестирование своих бюджетных расходов. «Секвестр» - это слово тоже впервые вошло тогда в лексикон и политиков, и чиновников, да и рядовых жителей региона, ведь оно означало снижение расходов по так называемым «незащищенным» статьям. Речь шла фактически о введении чрезвычайного режима исполнения бюджета. По словам Кресса, «чрезвычайные меры означают чрезвычайное финансирование, то есть финансирование самого необходимого, без чего обойтись никак нельзя».
Кроме своих подведомственных учреждений, администрации региона приходилось отдуваться и за федеральное правительство, которое перестало финансировать в полном объеме федеральные структуры на местах.
Еще в июне на чрезвычайном заседании совета судей Томской области принято решение прекратить прием исковых заявлений и жалоб от граждан и юридических лиц, а также прием уголовных дел, в отношении лиц, не содержащихся под стражей. Сделано это в связи с полным отсутствием федерального финансирования.
В ноябре областная Дума вынуждена была принять специальное решение по поддержке судебной системы региона, вызванное тем, что «финансирование судов общей юрисдикции в Томской области находится в критическом состоянии, препятствующем их нормальному функционированию, в целях обеспечения конституционных прав граждан области на судебную защиту». Вместе с требованием к Министерству юстиции Российской Федерации обеспечить безусловное финансирование томских судов, в решении содержалось обращение к АО «Томскэнерго» дать судам отсрочку по уплате задолженности за тепло и электроэнергию, к управлению федеральной почтовой связи «производить отправку и доставку почтовой корреспонденции судов в кредит», а администрации области оказать судам финансовую помощь на приобретение канцелярских товаров.
В декабре Виктор Кресс «в связи с недостаточным финансированием из федерального бюджета» распоряжается продлить срок погашения ссуды, выданной прокуратуре Томской области. Помощь оказывается также воинским частям, расположенным на территории региона. Военные тоже сидели без «живых» денег.
Причины катастрофы с неплатежами были известны экономистам и не только им. Всегда аккуратный в высказываниях Владимир Пономаренко пояснял ситуацию депутатам областной Думы: неплатежи и долги по заработной плате – это последствия искусственно сдерживаемой инфляции. Эту политику проводили в кабинете министров Черномырдина вице-премьер Анатолий Чубайс, министр финансов Александр Лифшиц, председатель Центробанка Сергей Дубинин. Их усилиями инфляция к середине 96-го года была снижена до 2,2% в месяц (для сравнения: в 1995 году – 7,7%, в 1994 – 10%). «Пора признать неверным принятое правительством решение о сдерживании
инфляции любыми средствами, - говорил Пономаренко. – Чем сегодня это достигается? Только непрохождением финансовых оборотов. Никакого положительного экономического эффекта я тут не вижу. Напротив, такая тактика ведет к острейшим социальным недоразумениям»151.
В октябре газета «Красное знамя» опубликовала открытое письмо группы директоров томских промышленных предприятий «Не хотим долговой экономики!». Письмо подписали А.Семес, С.Никитенко, Ю.Гальвас, В. Аньшин, Г. Нагочевская, Г. Толстов, В.Портнов, В. Наговицын и др.
«В стране сформировался особый тип экономики – ДОЛГОСТРОЙ, - говорилось в обращении, - В долгах правительство. Перед ВПК, армией, бюджетной сферой. В долгах предприятия. Их душат взаимные неплатежи, они не платят налоги, зарплату своим работникам, не возвращают кредитов. Банки должны друг другу… Подавление инфля-
ции – безусловно, позитивное явление. Но надо видеть глубинные процессы в экономике и с учетом этого определять стратегию и тактику действия. Инфляцию подавили, но дало ли это толчок экономическому развитию? Лозунг всего реформаторского периода: «Не будет инфляции – пойдут инвестиции» - не оправдывается. Больше того,
идет их спад… Кризис в экономике приобретает вялотекущую форму, угнетающую экономическое развитие»152.
Спикер областного парламента Борис Мальцев в каждом своем спиче, открывающем собрание Думы, неустанно ругал правительственную политику «жесткой финансовой стабилизации», требуя оплатить госзаказ предприятиям, выплатить зарплату бюджетникам, решить проблему неплатежей, увеличить объем денежной массы в обороте. В ноябре 96-го его спич был беспрецедентно короток – всего на две минуты. В выражениях он не стеснялся:
«Вид усталых озабоченных людей действует удручающе. Настроение граждан все больше падает… Для уставшего и сломленного человека не доходят самые убедительные аргументы. Народ по-прежнему выполняет свои обязанности, Правительство – нет… Члены Правительства, несмотря на свою молодость, производят впечатление
старцев, восседающих на крыше и не знающих, как себе помочь. Все их речи – изощренное сочетание противоречия, лжи и лицемерия… Правительство не принимает решений по главным вопросам – финансовой системе, системе денежного обращения, по увеличению денежного оборота. Надо срочно увеличивать количество денег. Теперь не время искать, кто прав, кто виноват. Мы можем и должны показать своим согражданам на мрачном горизонте нашей жизни хотя бы кусочек синего неба»153.
Виктор Кресс разделял эту позицию (в более мягкой форме, без перчинки). «Реформы, по моему мнению, только тогда состоятся и пойдут дальше, когда мы выйдем из этого цейтнота по зарплате, - говорил он в интервью «Томскому вестнику». – А здесь должны быть задействованы соответствующие механизмы на федеральном уровне.
Может быть, даже ценой некоторого отпуска инфляции. Иначе мы от себя оттолкнем объективных сторонников реформ»154.
Правительство в очередной раз «не расслышало» регионы. Забегая вперед, скажу: в 1997 году инфляция составит в среднем всего 0,9% в месяц, но это мало поможет «расшивке» неплатежей. Ликвидировать это явление «как класс» удастся лишь в первой половине 2000-х годов, с рецидивом во время финансового кризиса 2008-2009 годов.
В октябре 1996-го Кресс вернулся из очередной поездки в Москву и отчитался перед журналистами о хождениях по правительственным кабинетам. Встречался с Черномырдиным, спрашивал его: где деньги, Виктор Степанович? Еще 17 июля Борис Ельцин подписал Указ о выделении Томской области 90 миллиардов рублей на выплату
детских пособий и зарплат бюджетникам (вот она, послевыборная преференция!). Прошло три месяца – денег нет. Черномырдин обещал все же выделить. Правда, не все и не сразу. И в зачет полагающегося области трансферта.
Из газеты «Томская неделя»: «Закончил свое полуторачасовое общение с журналистами Виктор Кресс на весьма пессимистичной ноте: «С нашими проблемами в столице никто нас не ждет»155.
Что день грядущий нам готовит?
В конце ноября 1996 года губернатор представил на суд общественности концепцию программы социально-экономического развития Томской области, разработанную экономическим блоком его администрации.
За отсутствие стратегических планов действий областной власти Кресса нещадно критиковали, как мы помним, с 1992 года. После избрания областной Думы в марте 1994 года депутаты увещевали, призывали, требовали, угрожали: «Дайте нам программу вывода региона из кризиса, программу долгосрочного развития!». «Сколько можно
принимать решений о разработке программы, концепции, схемы развития экономики области? – вопрошал спикер областного парламента Борис Мальцев в марте 1995-го. – Ни одного из этих документов за год так и не появилось»156.
В ходе избирательной кампании в декабре 1995-го Кресса и администрацию области не обвиняли в отсутствии программы развития региона только самые ленивые кандидаты в губернаторы и депутаты Госдумы.
Кресс злился и молчал. Ему, прагматику до мозга костей, человеку от земли, было очевидно: когда все вокруг полыхает – надо воду искать и тушить, а не сочинять программу по тушению пожаров.
В 1995-м он все же поручает своему первому заместителю Владимиру Пономаренко и руководителю департамента экономики администрации области Анатолий Лукьянцу разработку программы «Реформы и развитие Томской области в 1995-1999 годах». Но раз за разом обсуждение этого документа на собрании региональной Думы срывалось, сначала в декабре 95-го, потом в марте 96-го, со ссылкой на необходимость проведения его «научной и общественной апробации».
В итоге вместо программы к концу 1996 года появилась концепция программы, то есть нечто общее, абстрактное, декларативное.
Кресса можно было понять, правда, не всем этого хотелось. Про сложную финансово-экономическую ситуацию, сложившуюся в области на тот период времени, мы рассказали в прошлой главе. Для выработки приоритетов в деятельности власти, долгосрочного экономического планирования необходимо было иметь хотя бы приблизительные представления, как будут развиваться события в ключевых отраслях экономики региона в ближайшем будущем, какие правила игры будут установлены федеральными властями. А здесь – полный туман. Построить рай в отдельно взятой области страны – идея утопическая, достойная писателей-фантастов, а не серьезных управленцев. Не случайно, в одном из вариантов концепции программы ее разработчики в лобовую указывали: «В качестве глобальных целей программы следует признать: 1. Обеспечить выживание Томской области как субъекта Российской Федерации…»
На что делать ставку, на какую отрасль опираться в этих условиях? В общих чертах Кресс формулировал свои подходы: надо «объединять ресурсную часть с интеллектом Томска». При этом, ресурсная часть – это стартовый капитал для развития высокотехнологических производств. «Для того, чтобы запустить наукоемкую технологию,
на первом этапе нужны деньги. А быстро их заработать можно только через ресурсы».
Но в реалиях того времени этот очевидный, казалось бы, посыл, в краткосрочной перспективе мог запросто превратиться в пыль. Томские нефтяники в 96-м несколько стабилизировали уровень добычи нефти, зафиксировав после длительного спада планку добычи в 10 миллионов тонн углеводородного сырья в год. Однако высокая зависимость нефтяной отрасли от конъюнктуры цен на мировом рынке, налоговой и таможенной политики государства, прочих факторов, делала эту отрасль чрезвычайно уязвимой. Она, безусловно, служила базовой опорой экономики региона, но, что делать, если базовая опора шатается от ветра, скрипит и трещит?
В том же 96-м акционеры «Томскнефти» были вынуждены пойти на чрезвычайные меры, чтобы сохранить стабильность финансового положения предприятия: снизить на 30 процентов капвложения в бурение скважин, резко уменьшить объемы строительства, свернуть реализацию социальных программ. Томским нефтяникам приходилось экономить на всем, в том числе на зарплате, уровень которой был ниже, чем на большинстве нефтедобывающих предприятий Сибири.
Газовая программа, стартовавшая в 1995 году, еще только разворачивалась. Областная власть, как могла, содействовала ее реализации. В частности, нелишним для «Томсгаза» оказался целевой инвестиционный кредит в 4 млрд. рублей, выделенный администрацией региона в апреле 1996-го. В том же апреле одна из разведочных скважин на Мыльджинском месторождении дала газовый фонтан, подтвердивший наличие в томских недрах газового конденсата высокого качества. Но до запуска добычи газа в промышленных объемах должно было пройти еще очень много времени.
Предпринимались областной властью попытки завести в область новых недропользователей. В 1993 году был проведен конкурс на несколько нефтяных месторождений, который выиграла швейцарская компания. Но результаты конкурса позже были оспорены и аннулированы после вердикта Верховного суда России.
В 1994 году был проведен тендер на строительство в Томской области крупного нефтеперерабатывающего завода, но проект свернули, не начав, из-за отсутствия инвестиций и жесткого противодействия со стороны Восточной нефтяной компании, которая видела в нем угрозу для бизнеса своей «дочки» - Ачинского НПЗ.
В глубочайшем кризисе находилось крупнейшее в регионе предприятие нефтехимической промышленности – ТНХК. В 1995 году контрольным пакетом Нефтехима завладела компания «Биопроцесс» во главе с Кахой Бендукидзе. Рыночная конъюнктура в те годы не благоволила к продукции ТНХК, производство падало. Бендукидзе, чьи интересы в большей степени были сосредоточены на машиностроительных заводах Урала, не мог загрузить мощности комбината, который нуждался в огромных объемах прямогонного бензина. На ТНХК начались остановки производства, сокращения рабочего персонала.
В общем, нефтегазовый и нефтепере-рабатывающий секторы Томской области не сулили в обозримом будущем каких-либо особенных дивидендов экономике региона. Когда-нибудь, в отдаленной перспективе – да. Сейчас – нет.
Томская научная общественность активно продвигала идею выдвижения в качестве «локомотива» региональной экономики научно-образовательного комплекса и высокотехнологических маиностроительных производств. Виктор Кресс соглашался, что в посткризисный период, Томский НОК станет одним из главных «делателей» экономического роста. Но о каком научно-образовательном «локомотиве» могла идти речь, если «жемчужина» томской науки и образования – Томский государственный университет – вот уже десять лет находился в процессе перманентного ремонта. Капитальный ремонт главного корпуса ТГУ начался в далеком 1986 году. И лишь в сентябре 1996 года, во многом благодаря выделению финансовых средств из скудного областного бюджета, историческое
здание университета, наконец, вновь растворило двери.
Кресс, которого после окончания сельхозинститута с наукой и образованием жизнь не сводила, став главой региона, достаточно быстро понял, какие потенциальные возможности кроются в этой сфере. Но в те годы ему приходилось думать не о развитии томского научно-образовательного комплекса, а о его спасении.
Характерный документ той эпохи:
О ссуде, выданной институту оптики атмосферы СО РАН.
В связи с недостаточным финансированием из федерального бюджета и учитывая большой вклад института оптики атмосферы СО РАН в развитие фундаментальной науки и народного хозяйства Томской области: Департаменту финансов (Джаши) выделенную согласно распоряжению Главы Администрации Томской области от 27.01.95 N 36-р институту оптики атмосферы СО РАН ссуду в сумме 75 млн.рублей считать финансированием за счет средств областного внебюджетного фонда на укрепление материально-технической базы указанного института.
Глава Администрации В. Кресс
(Распоряжение Главы администрации области от 27 декабря 1996 г.)
Именно к тому времени относится знаменитая резолюция Кресса начальнику финансового управления администрации области Антону Джаши на одном из писем-обращений ректора ТГУ о выделении финансовой помощи: «Подписывай. Не будет университета, не будет Томской области»157.
Осенью 96-го томские вузы постигла самая настоящая энергетическая катастрофа. Из-за многомиллиардных долгов, накопленных высшими учебными заведениями Томска за потребленную тепло- и электроэнергию, «Томскэнерго» пошло на крайние меры. Во всех вузах частично или полностью была отключена электроэнергия, опломбированы узлы подключения тепла в студенческих общежитиях и учебных корпусах.
На улице -3 градуса по Цельсию. Можно представить себе обстановку: холодные темные аудитории, студенты и преподаватели в верхней одежде…
Вузы и техникумы получили предписание: если в ближайшее время не будут погашены долги в объеме 75 процентов, подачи тепла и электроэнергии не будет.
Ситуацию удалось урегулировать. С грехом пополам. Кресс «нажал» на генерального директора АО «Томскэнер-го» Николая Вяткина, усадил его за стол переговоров с ректорами, в результате чего был достигнут компромисс: вузам дают электроэнергию на пару недель, а они обязуются погасить задолженность.
Для выколачивания денег университетам Крессу пришлось срочно лететь в Москву с письмом-мольбою томских ректоров, к которым присоединились и руководители вузов других сибирских регионов. На сей раз просьба была услышана российским правительством. Виктор Черномырдин распорядился провести с томскими вузами взаиморасчеты на 29 миллиардов рублей, а глава Российской энергетической системы Родионов дал указание главе АО «Томскэнерго» Николаю Вяткину томские вузы пока не трогать.
Губернатор неоднократно заявлял: «Помощь науке и вузам – при малейшей возможности – будет увеличиваться». Используя свой статус заместителя председателя комитета Совета Федерации по науке и образованию, Виктор Кресс всеми правдами и неправдами лоббировал интересы Томского научно-образовательного комплекса перед федеральными чиновниками.
Еще одна история на эту тему. В начале 90-х годов президентом Ельциным был создан Государственный свод особо ценных объектов культурного наследия народов России. Включение в свод осуществлялось именными указами главы государства и предполагало для организаций и учреждений, помимо самого почетного факта вхождения в очень ограниченный состав общероссийской элиты, еще и приличные финансовые и материальные выгоды. Например, 50-процентую надбавку к зарплате от тарифа всем штатным сотрудникам, норматив соотношения количества преподавателей к студентам четыре к одному, а не восемь к одному, как во всех остальных.
Первым из руководителей томских вузов включился в борьбу за присвоение элитного звания ректор Томского политехнического университета Юрий Похолков. В свод на тот момент входило всего три российских вуза – Московский государственный университет, Санкт-Петербургский государственный университет и Московская консерватория. В 1995-1996 годах году этот список расширился до восьми вузов, к нему добавились, в частности, Казанский университет, МГТУ им. Н. Баумана и др.
Попытки Похолкова продвинуть ТПУ в перечень «особо ценных» успехом не увенчались, хотя ректором были привлечены ресурсы влияния именитых выпускников и друзей «политеха» - вице-президента РАН академика Геннадия Месяца, председателя комитета
Госдумы России Виктора Зоркальцева, а также Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. Но решающее слово оказалось все же за Крессом.
В декабре 96-го в Томск для участия в заседании МАСС приехал вице-премьер российского правительства Виктор Илюшин, курировавший в том числе и вопросы образования. В программе его визита было посещение классического университета и Томского политехнического. Юрий Похолков решился воспользоваться моментом – показать вуз и завести разговор о включении его в свод особо ценных объектов.
Илюшин поначалу воспринял идею в штыки: «Я сейчас был в государственном университете, вот его и надо вносить в свод». «Я не против ТГУ, - отвечал Юрий Петрович. – дойдет очередь и до него. Но мы первыми начали путь в число особо ценных». И привел наиболее веские аргумен-ты о заслугах Томского политехнического университета: основоположник инженерного образования в Сибири, родоначальник 17 вузов, выпускники «политеха» поднимали и угольную, и металлургическую, и химическую промышленность страны. Из этих стен вышли и директор Магнитки, и первый президент академии наук Ка-захстана… и так далее. К разговору подключился Виктор Кресс: «Надо нам оба вуза – и ТГУ, и ТПУ – туда протолкнуть». Похолков тут же пишет ему записку: «Виктор Мельхиорович, два не надо, по очереди. Если
будем просить два – не получим ни одного». Кресс записку прочитал и говорит Илюшину: «Знаете, давайте сначала политехническим займемся»158. И убедил-таки.
2 апреля 1997 года Томский политехнический университет указом президента России был включен в свод особо ценных объектов культурного наследия.
Про классический университет Кресс не забыл. Спустя восемь месяцев, 15 января 1998 года ТГУ при активном содействии губернатора также вошел в перечень элитных образовательных учреждений России, после чего этот узкий клуб избранных был практически закрыт. На сегодняшний день в нем насчитывается всего 14 высших учебных заведений страны: пять московских, шесть петербургских, один казанский и два томских. Неплохая компания.
…И все же, признавая авторитет и значимость томских вузов, научно-
исследовательских организаций, Виктор Кресс не соглашался с теми учеными и политиками, которые говорили о том, что главными приоритетами для Томской области уже в ближайшее время должны стать наука, образование, высокие технологии и наукоемкие производства.
«Бесспорно, за ними – будущее, - говорил он. – Но на краткосрочную перспективу – в условиях жесточайшего экономического кризиса – мы не можем ставить перед собой подобные задачи…»159.
Кресс полагал тогда, что нефтегазовая отрасль послужит тем самым «локомотивом», который сможет потянуть за собой и другие отрасли, в том числе науку и образование. «Если, конечно, мы сумеем сохранить сам локомотив», - оговаривался он при этом.
Концепцию социально-экономического развития области обсуждали на различных общественных и экспертных площадках еще долго. Лишь в середине 1997 года ее утвердили депутаты областной Думы.
Стратегической целью периода до 2000 года в концепции предлагалось признать «обеспечение выхода области из кризиса, стабилизацию и последующий подъем ее экономики с выходом к концу периода на модель устойчивого развития». В основу социально-экономической политики власти закладывалось «повышение уровня и условий жизни населения области». Приоритетными отраслями признавались:
- топливно-энергетический комплекс, включая нефтепереработку;
- промышленный сектор, включая химическую промышленность, местную промышленность и ВПК;
- научно-образовательный комплекс;
- АПК и переработка сельхозпродукции;
- жилищное и коммунальное строительство.
Реализацию стратегии предполагалось осуществлять поэтапно. Первый
этап: реструктуризация потенциала в направлении развития экспортной продукции. Второй этап: достижение форм устойчивого развития на базе преимущественно традиционных ресурсов (нефть и газ). Третий этап: селекция «точек роста» наукоемких нематериалоемких производств и превращение их в «кластеры (гроздья) роста» с реализацией их продукции на рынке и в первую очередь на рынке потребительских товаров и услуг. И четвертый этап: устойчивое динамическое развитие всего народнохозяйственного комплекса
Томской области, насыщение его инновационными технологиями, обеспечивающими расширенное воспроизводство конкурентоспособной наукоемкой и нематериалоемкой продукции, осуществляемое во все большей степени за счет факторов научно-технического прогресса160.
Оптимизм разработчиков концепции предполагал реализацию всех этапов уже к 2000-му году.
В начале 1997 года в свет вышла первая книга Виктора Кресса, которая называлась «Томская область сегодня и завтра. Концепция социально-экономического развития в комментариях губернатора». В ней он попробовал в форме ответов на вопросы жителей региона осветить не столько программу действий областной исполнительной власти на обозримое будущее, сколько объяснить людям, почему жизнь в регионе сегодня идет именно так, а не иначе.
До принятия полноценной программы социально-экономического развития региона пройдет еще три года медленного, тягучего выползания из кризиса.
Радости и горести
Случались и радости в то мрачноватое время. В конце 1996 года лоббистские усилия губернатора по выколачиванию федерального финансирования энергосистемы Томской области увенчались успехом. На ТЭЦ-3 был запущен первый энергоблок мощностью 145 мегаватт.
В середине 1997 года Федеральная энергетическая комиссия приняла, наконец, решение о том, что с 1 июля в 30-километровой зоне деятельности СХК будет действовать 50-процентная скидка по оплате электроэнергии. Льготой могли воспользоваться почти 500 тысяч жителей Томска и Северска.
В 1996 году АО «Томсктелеком» сразу на 30 процентов увеличил мощность своих АТС, что позволило тысячам томичей решить долгожданный «телефонный» вопрос, который волновал тогда не меньше, чем «квартирный». Благодаря реализации контракта на поставку современного оборудования с фирмой «Эрикссон – Никола Тесла», привлечению средств населения, охотно авансировавшего связистов под гарантию установки телефонов через четыре-семь месяцев, емкость номерного фонда в Томске за короткое время выросла более чем в 1,5 раза. По уровню телефонизации область из аутсайдеров вырвалась в российские лидеры.
В том же 1996 году «Томсктелеком» зарегистрировал первые 700 абонентов принципиально нового вида связи - сотовой радиотелефонной стандарта NMT-450. В обыденную жизнь томичей вошли «мобильники».
Томские нефтяники заключили международный контракт по поставке оборудования и строительстве в Парабельском районе Лугинецкой газокомпрессорной станции. О масштабах планируемой работы говорит сумма предназначенного для этого кредита Мирового банка – 250 миллионов долларов США.
Продолжалось строительство нового моста через Томь. Начат капитальный ремонт взлетно-посадочной полосы в аэропорту Богашево.
В 1996 году Виктор Кресс своим распоряжением поручил организовать конкурс по реконструкции комплекса зданий на площади Ленина, принадлежащих заводу резиновой обуви. Развалины Богоявленского собора, в помещениях которого в советскую эпоху делали резиновые галоши, служили символом разрухи начала 90-х. Пришла пора восстанавливать порушенное. Тем более, что в этом же году Московская патриархия русской православной церкви приняла решение о воссоздании Томской епархии с кафедрой епископа в Томске.
Еще одно «долгоиграющее» управленческое решение губернатора 96-го года – об образовании рабочей группы по подготовке празднования 400-летия Томска. За восемь лет до означенного события!
Радости случались. Но беды и горести затмевали светлые моменты тех лет.
В июле 1996 года выстрелом в спину был убит бывший председатель Томского облисполкома Олег Кушелевский. Это преступление, которое так и не будет раскрыто, тоже станет символом эпохи, символом разгула криминала и беззащитности людей перед валом преступности.
В Томской области в тот год – самый высокий прирост количества преступлений за год – на 10%. Самый низкий показатель раскрываемости тяжких преступлений – менее 50%. В 1996 году Томская область по основным показателям состояния и динамики преступности среди 88 субъектов Российской Федерации занимала 68 место.
Во многом столь печальная картина объяснялась массовым оттоком профессиональных кадров из органов внутренних дел, вызванном постоянными задержками по выплате заработной платы. Руководству Томского УВД пришлось даже принимать решение о приеме в милицию людей с любым высшим образованием. Хоть филологов, хоть биологов, хоть учителей начальных классов.
На рубеже 1996 года начальник УВД Томской области генерал милиции Александр Владимиров, не видя перспектив на улучшение ситуации, подал в отставку. Сменивший его Владимир Башунов продержался недолго – менее двух лет. Кадровая чехарда также не способствовала эффективной борьбе с криминалитетом.
Рядовым гражданам ничего не оставалось, как рассчитывать только на свои силы и возможности. Деревянные двери в квартирах заменялись на железные. На окнах жилищ, расположенных на первых этажах, появились решетки. В оружейных магазинах бойко раскупались баллончики со слезоточивым газом – отбиваться от хулиганов.
В 1997 году по приросту выявленной наркомании Томск вышел на первое место в России. По уровню наркотизации населения область на одном из первых мест в Сибири и в «двадцатке» по России. Эти печальные новости привезли в область главный нарколог Минздрава России Анатолий Шевченко, и представитель МВД генераллейтенант милиции Александр Сергеев.
Еще одна напасть, свалившаяся на томичей в середине 90-х – безудержные кражи «цветмета» - лома цветных металлов. Рост цен на «цветмет» породил полукриминальный бизнес на его сборе. Повсюду, как грибы после летнего дождичка, повырастали пункты приема металла, куда не очень сознательные граждане дружно потащили все,
что хоть немного содержало медь, алюминий и прочее олово. Расчет наличными деньгами на месте поощрял сборщиков лома. Поначалу были вычищены все свалки и заводские территории, колхозные гаражи и мастерские, потом очередь дошла до проводов линий электропередач и даже надгробных плит. Тысячи мичуринских участков
Томска после зимы оказались обесточенными – злоумышленники аккуратно поснимали со столбов километры проволоки.
Губернатор Томской области Виктор Кресс в ответ на жалобы и обращения жителей вынужден был ввести мораторий на деятельность по сбору цветного металла на территории региона, а в декабре 1996-го установить систему жесткого лицензирования этого бизнеса.
Предпринимались шаги и по обузданию криминала. В феврале 1997 года Совет безопасности Томской области утвер-дил региональную программу по борьбе с преступностью. На материальную помощь милиции из областного бюджета выделялось 3 млрд. рублей. Осенью 1997 начальник УВД по Томской области Владимир Башунов с удовлетворением до-кладывал о том. что благодаря поддержке администрации, которая в этом году приобрела для милиции 70 машин и помогала разрешить финансовые пробле-мы, практически не существует задолженности по зарплате - как по федеральному, так и по местному бюджетам.
Где тонко – там и рвется. В декабре 1996-го доведенные до отчаяния томские инвалиды – участники ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС провели голодовку в знак протеста против постоянной задержки с выплатами полагающимся им льгот и компенсаций. И хотя большая часть средств для чернобыльцев должна была выплачиваться из федерального бюджета, Москва далеко, свои власти ближе, поэтому в очередной раз Крессу пришлось отвечать по векселям российского правительства. Из фонда непредвиденных расходов в срочном порядке было выделено 560 миллионов рублей. Но к февралю 1997 года деньги кончились и инвалиды-чернбыльцы вновь начали голодовку, на этот раз «сухую».
Виктор Кресс крайне болезненно отреагировал на новую акцию протеста. Область выполнила перед чернобыльцами все обязательства, даже с лихвой. Снова выделять из нищего бюджета средства на погашение федеральных долгов? Но как ему смотреть в глаза другим региональным льготникам – инвалидам, ветеранам, пенсионерам, мно-
годетным матерям? Получается ведь – проблемы одних страдальцев решаются за счет других. К тому же к акции протеста тут же попытались «прислониться» давние политические оппоненты Кресса, используя конъюнктуру момента для своих целей. Руководитель томского «Яблока» Борис Шайдуллин выпустил «Открытое письмо к «сильным мира сего», в котором обрушился на Кресса с гроздьями обвинений: «Губернатор Кресс сообщает, что денег у него нет, а виноваты федеральные органы… Вместо того, чтобы самому объявить голодовку в Минфине, губернатор нагоняет страх на своих чиновников, грозит увольнением. Испытанный прием, усвоенный бывшим членом обкома КПСС: заменить одних мелких чиновников на других – не меняя систему! Губернатор расписался в собственном бессилии или преданности Правительству, Президенту, забыв все обещания и клятвы в период выборных кампаний». В аналогичном ключе выступили представители ряда других политических и общественных организаций области: ЛДПР, РКРП, «Честь и Родина», правозащитные объединения и т.д.161
Несправедливость обвинений была очевидной, и Кресс закусился. Он отказался встречаться с участниками голодовки и их представителями. К голодающим поочередно направлялись руководители орга-нов социальной защиты Томской области и города Томска, но их доводы и разъяс-нения отметались начисто.
26 февраля, на десятый день голодовки, когда трех ее участников увезли в больницу, а еще десятерым врачи настоятельно рекомендовали сделать то же самое, Виктор Кресс уступил. Во время проведения «круглого стола» на тему «Как остановить голодовку инвалидов Чернобыля?», он встретился с участниками акции. В информационном сообщении о встрече говорилось: «Губернатор пообещал, что сделает всё возможное для выполнения Закона Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС».
Участники голодовки поверили Губернатору и сразу прекратили голодовку… и срочно были направлены в больницы для прохождения курса реабилитации»162. Итогом стали новые выплаты черно-быльцам из областного бюджета, организация других мер помощи и россыпь выговоров подчиненным Кресса за формализм и «отсутствие системного под-хода в решении вопросов социальной защиты этой категории населения, недостаточно эффективной и своевременной
разъяснительной работы».
Увы, Виктор Кресс еще не раз будет заложником подобных ситуаций, и даже, в какой-то мере, свыкнется, что ему отвечать за всё, что творится в вверенной ему области и за всех живущих на ее территории. Независимо от того, кто является источником проблемы – его ли сотрудники, или федеральный министр, или директор частного предприятия. И Кресс будет решать, разруливать, сглаживать эти проблемы, поскольку он – первое лицо в области, высшая инстанция для томичей. И поэтому в ответе за всё.
Но 17 июля 1997 года случится то, что окажется абсолютно неподвластным Виктору Крессу. То, что называется обстоятельством непреодолимой силы.
В этот день около 6 часов утра произошло обрушение здания казармы Томского высшего военного командного училища связи (ТВВКУС). Под завалами рухнувших перекрытий оказалось несколько десятков спящих курсантов. Одиннадцать погибли на месте, одного с тяжелейшими травмами доставили в хирургические клиники, но спасти ему жизнь врачи не смогли, он умер через несколько дней. Свыше 50 курсантов получили ранения.
Это была одна из самых страшных трагедий за всю историю Томской области. Виктор Кресс приехал на место происшествия через час после обрушения, когда там уже работали спасатели, пытавшиеся найти под завалами выживших. Несколько человек удалось спасти. Позже в Томск прилетел министр по чрезвычайным ситуациям Сергей Шойгу.
В тот же день губернатор подписал постановление «О мерах по ликвидации последствий аварии спального корпуса ТВВКУС», которым была создана оперативная группа во главе с заместителем главы областной администрации Юсупом Галямовым для организации срочных мер по разбору обвала, спасению людей, госпитализации и лечению пострадав-ших, ликвидации последствий аварии и расследованию ее причин, предупрежде-нию аварийных ситуаций на других объектах. Группа наделялась чрезвычайными полномочиями для привлечения всех необходимых материально-технических, медицинских средств, транспорта, грузоподъемных механизмом от предприятий и организаций области, независимо от формы собственности. Этим же документом предписывалось оказать материальную помощь семьям погибших курсантов, а также пострадавшим во время аварии. 19 июля объявлялось в область днем траура.
«Страшная трагедия произошла в нашем городе, - говорилось в обращении губернатора к томичам, - Погибли молодые, здоровые ребята, которые хотели стать воинами, офицерами, видели свое призвание в службе Отечеству. Но судьба обошлась с ними жестоко, они погибли не на войне и не с оружием в руках. Смерть настигла их мирно спящими, беззащитными перед трагическими обстоятельства-
ми… Трудно подобрать слова, чтобы выразить всю горечь и трагедию постигшей нас утраты и утешить матерей и отцов, в один миг потерявших своих сыновей. Как губернатор, я сделаю все возможное, чтобы достойно проводить в последний путь погибших и создать необходимые условия для лечения пострадавших курсантов…»163.
Жители Томска в эти дни проявили свои лучшие качества. У дверей Центра по переливанию крови с утра 17-го выстроилась многочисленная очередь желающих сдать кровь для пострадавших. Сразу после окончания аварийных работ к месту трагедии понесли бесконечные ворохи цветов…
Позже комиссия по расследованию причин обрушения казармы установит, что виной всему был брак, допущенный строителями при реконструкции здания в середине 50-х годов. Для надстройки казармы использовался некачественный кирпич и некачественный раствор. Стены, сооруженные таким образом, не выдержали нагрузки железобетонных балок и перекрытий. В сущности, они могли рухнуть в
в за час с небольшим до подъема… Ответственность за происшедшее следственные органы возложили на заместителя начальника училища, отвечавшего за эксплуатацию корпусов, Впоследствии он был приговорен к двум годам лишения свободы, но тут же освобожден от наказания по амнистии. Здание разобрали, а на его месте соорудили памятник погибшим курсантам.
Виктор Кресс тяжело пережил случившееся. Спустя много лет он признается: «Не знаю, как я выдержал, когда стояло 12 гробов и мне что-то говорить надо было, я еле-еле говорил, чтобы не разрыдаться самому. Особенно тяжело было, что я – представитель власти, а родители винили именно власть. Эти флюиды и эта реакция до меня
доходили. И даже сегодня, когда цветы возлагаешь 17 июля и видишь их скорбь, - невмоготу. Лично я вроде ни в чем не виноват, но виноват уже потому, что во власти. Я мысленно ставлю себя на их место – и я, наверное, вёл себя так же…»164
Оставим для истории имена погибших томских курсантов: Евгений Кулямин, Андрей Кириенко, Сергей Манаев, Константин Шевелев, Наиль Хайруллов, Сергей Гайдамака, Борис Максимов, Александр Курочкин, Александр Шинкевич, Виктор Аброскин, Алексей Скорик, Евгений Кель…
Трагедия в ТВВКУС поставила крест на его дальнейшей судьбе. Спустя неделю коллегия Министерства обороны России решила расформировать военное училище в Томске.
Битва за ВНК
1997 года прошел для Томской области под знаком приватизации Восточной нефтяной компании.
К этому времени регион не был избалован вниманием российских олигархов. С натяжкой таковым можно было бы назвать Каху Бендукидзе, владельца Томского нефтехимического комбината. Но к 1997 году интерес Бендукидзе к ТНХК, приносящему сплошные убытки, угас и он счел за благо избавиться от томского актива, продав акции
Томскнефтехима Росатому. Главным лоббистом сделки выступал генеральный директор Сибирского химического комбината Геннадий Хандорин, в 80-е годы руководивший ТНХК. Забегая вперед, скажу, что проблем Томского Нефтехима это не решило, комбинат вступил в полосу бесконечных экономических, финансовых и информационных войн, череду банкротств, обвального сокращения производства и персонала. Томскому губернатору ситуация на ТНХК добавит не один седой волос. Но об этом рассказ еще впереди.
Другие крупные промышленно-финансовые группы интереса к томским предприятиям не проявляли. До 1997 года охота велась на более крупную дичь. В 1995 году в ходе так называемых «залоговых аукционов» ряд российских банков («Менатеп», «Альфа-банк», «ОНЭКСИМ банк», «Империал», «СБС-банк» и др.) по-дешевке
приобрели контрольные пакеты таких промышленных монстров, как «Норильский никель» (достался «ОНЭКСИМ банку» Владимира Потанина за 170 миллионов долларов), нефтяных компаний ЮКОС (выкуплен банком «Менатеп» во главе с Михаилом Ходорковским за 159 миллионов долларов), ЛУКОЙЛ, «Сибнефть», «Сиданко»,
«Сургутнефтегаз» и так далее. Правительство, взявшее деньги у банков под залог госпакетов акций компаний для латания многочисленных бюджетных прорех, теоретически могло выкупить обратно эти акции, но, разумеется, не стало этого делать. Возвращать было не из чего – доходная часть федерального бюджета трещала по всем швам.
Так в России появились олигархи – владельцы тех самых банков, которые очень скоро переквалифицировались во владельцев «заводов, газет, пароходов». Имена Ходорковского, Березовского, Гусинского, Фридмана, Смоленского, Потанина, Алекперова и иже с ними, стали известными всей стране.
Восточная нефтяная компания не попала в «залоговый переплет» и оставалась государственной. К началу 1997 года, спустя три года после своего образования, ВНК представляла собой достаточно крупный нефтяной холдинг с объемами добычи 11-12 миллионов тонн нефти в год и 5,5 миллионов тонн нефтепереработки. Компания, несомненно, являлась гордостью Томской области. Еще бы не гордиться, ведь голов-
ной штаб ВНК находился в Томске, а ее деятельность, между прочим, распространялась сразу на четыре сибирских региона – кроме Томской области это Красноярский край, Новосибирская область и Республика Хакасия.
Несмотря на проблемы во взаимоотношениях с руководством ВНК, периодически возникавшие в условиях кризиса неплатежей, Виктора Кресса, конечно, беспокоила перспектива приватизации компании и перехода ее в руки одного из российских олигархов. Леонид Филимонов – человек жесткий, не покладистый, но все же «свой». И договориться с ним о льготных условиях поставки ГСМ для нужды сель-
хозпроизводителей, участии томских нефтяников в решении социальных проблем региона, можно было всегда. Журналисты писали тогда: «Когда власть говорила «Надо», компания отвечала «Есть!». Так и было. Но будет ли так при новом хозяине ВНК?
Попытки усилить влияние региональной власти на деятельность Восточной нефтяной компании губернатор начал предпринимать задолго до ее приватизации. В мае 1994 года Кресс обратился к председателю правительства России Виктору Черномырдину с просьбой рассмотреть возможность передать части пакетов государственных акций (до 18%) РАО «ЕЭС России» и АООТ «Томскнефть» в распоряжение администрации Томской области. «В условиях абсолютного монополизма этих предприятий на местном рынке мы не в состоянии повлиять на ценовую политику предприятий, осуществить регулирование завоза на север области нефтепродуктов, тарифов на электроэнергию… Социальные проблемы и жалобы населения приходится разрешать на месте, а рычаги управления находятся в Москве», - писал губернатор. Правительство безмолствовало.
В декабре 1995 года администрация области обратилась к первому вице-премьеру Олегу Сосковцу со скромной просьбой передать в управление Томской области 5% акций Восточной нефтяной компании. В просьбе было отказано. Дело ограничилось тем, что Виктор Кресс был введен в состав совета директоров ВНК.
В феврале 1997 года, когда федеральный центр практически остановил финансирование регионов, губернатор обратился к председателю правительства России с очередным посланием. Упирая на то, что все крупнейшие предприятия ВНК («Томскнефть», ТНХК, «Томскнефтегазгеология») расположены на территории Томской обла-
сти и обеспечивают до 40% доходной части областного бюджета, Кресс сообщал Черномырдину о заинтересованности администрации региона в управлении компанией и просил передать в собственность области 51% акций ВНК и произвести «зачет стоимости указанных акций с учетом взаимных расчетов между федеральным бюджетом и
бюджетом Томской области».
Ответ из правительства России пришел в марте 1997 года. Заместитель председателя Госкомимущества В. Зеленкин уверял томского губернатора: «Пакет акций в размере 51 процента уставного капитала АООТ «Восточная нефтяная компания», как акционерного общества, производящего продукцию, имеющую стратегическое значение для обеспечения национальной безопасности страны, закреплен до конца 1998 года в федеральной собственности и досрочной продаже не подлежит»165.
Виктор Кресс не успокоился и обратился за поддержкой в межрегиональную ассоциацию «Сибирское соглашение». Тогдашний председатель МАСС Виталий Муха предложил правительству России передать 51 процент акций ВНК в распоряжение совета директоров Восточной нефтяной компании под контроль ассоциации. Ответ
заместителя председателя Госкомимущества РФ А. Белоусова, поступивший в апреле 1997 года, не оставлял даже проблеска надежды: «Осуществить передачу закрепленных в федеральной собственности акций ОАО «ВНК» в размере 51 процента от уставного капитала в распоряжение совета директоров компании не представляется возможным».
Но, то ли это было сознательным лукавством московских чиновников, то ли вполне распространенной в те времена практикой, когда правая рука в правительстве не знает, что делает левая, но уже в мае Борис Ельцин своим указом разрешил приватизировать остающиеся государственными российские нефтяные компании, и в их числе ВНК.
Виктор Кресс, вспоминая впоследствии эту историю, рассказывал: «Я утром встречался с Черномырдиным, убеждал его в преждевременности приватизации ВНК. Просил отсрочить. Вроде бы, встретил понимание. Был услышан. Вечером прихожу в гостиницу, включаю телевизор и вижу сюжет в новостях: вышедший от президента
председатель ГКИ Бойко в соответствии со своей фамилии говорит журналистам, что Борис Николаевич только что подписал указ о приватизации Восточной нефтяной компании»166.
Таким образом, ВНК вдруг перестала носить стратегический характер для национальной безопасности страны и подлежала немедленной продаже. Причем, продать ее нужно было до конца года, чтобы федеральный бюджет успел получить так необходимые ему дополнительные финансовые ресурсы.
Летом 97-го к борьбе за Восточную нефтяную компанию подключилась Дума Томской области. Областная Дума приняла решение «О мерах по предотвращению негативных последствий, связанных с продажей акций ОАО «ВНК»» и создала общественную наблюдательную комиссию за проведением аукциона.
Но приватизационный поезд уже набрал полный ход и остановить его никто не мог, да и никто и не собирался. В октябре в Томск приехал первый заместитель председателя Российского фонда федерального имущества (РФФИ) Владимир Малин, который выступил перед депутатами и долго уверял народных избранников о том, что предстоящая продажа акций ВНК – образцовая, что сам президент РФ будет гарантом качества ее проведения и что это самая дорогая продажа и подготовлена она лучше всех других.
Томские власти, смирившись с неизбежностью продажи ВНК, переключились на отстаивание интересов региона при проведении процедуры приватизации и увеличении доли средств, положенных области после торгов.
Предполагалось, что приватизация ВНК будет проводиться в два этапа -- 34% акций Восточной нефтяной компании выставлялись на коммерческий конкурс, а 50% минус 1 акция - на специализированный денежный аукцион. Причем, этапы эти разносились во времени. Но накануне торгов правительство внезапно поменяло правила игры. Теперь сроки проведения конкурса и аукциона устанавливались очень хитро и, как отмечали эксперты, являлись крайне неудобными для претендентов: прием заявок на участие в спецаукционе (проводится позже конкурса) должен быть закончен 6 ноября 1997 года, а на участие в коммерческом конкурсе (проводится раньше аукциона) - 19
ноября. То есть претендент подавал заявку на аукцион, не зная, кто станет победителем конкурса. Это, вроде бы, создавало все условия для того, чтобы потенциальный покупатель ВНК бился до упора как на аукционе, так и на конкурсе, выкладывая максимальные суммы. В противном случае контроль за компанией можно и не получить. Вроде бы… Если все проводить честно, строго и без закулисных дерганий за невидимые ниточки.
Томские власти, на беду свою, главным образом сражались за выгодные для региона условия коммерческого конкурса. И практически добились своего. Эти условия предусматривали 90 млн. долларов инвестиций в нефтедобычу и погашение более чем 500 млрд. рублей налоговых обязательств. Местом регистрации компании должна была оставаться Томская область. Как с удовлетворением сказал Виктор Кресс на одном из брифингов для журналистов, в отношении проведения конкурса «были приняты ужесточившиеся в интересах области условия томичей».
Правительство утверждало, что с продажи Восточной нефтяной компании, в отличие от прежних приватизационных аукционов, государство уж точно сорвет солидный куш. Некоторые федеральные чиновники делали заявления о том, что надеются выручить за ВНК около 2 млрд. долларов (для той поры это были неплохие деньги, равнявшиеся величине месячного дохода федерального бюджета). Томская область не оставалась в накладе. Региональный бюджет мог рассчитывать почти на 10 процентов от этой суммы, что для ее бюджета было бы очень неплохим подспорьем. (Виктор Кресс, правда, считал иначе и пытался добиться увеличения региональной доли до 20%, но –
плетью обуха не перешибешь). Часть средств от продажи ВНК должны были поступить на счет территориального комитета по управлению имуществом.
Но 24 ноября, в день проведения коммерческого конкурса, случилось непредвиденное. На участие в нем поначалу заявилось две компании – фирма «Опус», за которой стояла группа «Роспром-ЮКОС», и «Лэнси», аффиллированная структура «Инкомбанка». Неожиданно выяснилось, что «Лэнси» так и не оплатила 90 млн. долларов в обеспечение своей заявки. По условиям конкурса, заявка аннулировалась, а второй участник автоматически оказывался не у дел, поскольку оставался без соперника. Российский фонд федерального имущества вынужден был объявить конкурс несостоявшимся.
Аукцион по продаже 50-процентного пакета акций ВНК, тем не менее, не стали отменять. 8 декабря 1997 года были объявлены его итоги и выяснилось, что 44% акций достались группе «Роспром-ЮКОС», заплатившей за них 4,8 трлн. рублей (чуть более 800 млн. долларов). С учетом того, что ранее эта группа скупила 9% акций ВНК, вращавшихся на фондовом рынке, она и стала владельцем контрольного пакета компании. Финита ля комедия.
Томская область и томская нефть обрели «своего» олигарха. Его звали Михаил Борисович Ходорковский.
Кресс vs МБХ
Продажу ВНК и последовавшую за ней цепь не очень благоприятных для Томской области последствий политические оппоненты Виктора Кресса долго будут ставить ему в вину. «Карта ВНК» станет одной из козырных в руках его соперников по выборам губернатора в 1999 году.
Но обвинять томского губернатора в том, что продажа состоялась не по тем правилам и не с тем результатам, которые отвечали бы интересам региона, все равно, что ругать пассажира поезда за то, что машинист провез состав мимо станции без остановки.
Сам Кресс холодно и рассудочно писал о ситуации, в которую попала региональная власть в эпоху «большой приватизации», в своей книге «Трудное время России. Взгляд из провинции» (1998 г.): «К сожалению, в последнее время проигравшими все чаще оказываются территории, чьи недра выставляются на торги. При проведении аукционов не соблюдаются главные требования – максимальная открытость процедуры, честные правила игры. Представители крупного бизнеса имеют связи в столице, отлично знают, как открываются двери в правительственные кабинеты, и еще до объявления о проведении конкурса по продаже нефтяной компании успевают договориться, кому
достанется контрольный пакет акций…». И еще: «Как руководитель субъекта Федерации, где также прошел аукцион по продаже Восточной нефтяной компании – основного плательщика в областной бюджет, я не могу с восторгом принимать деятельность правительственных структур, которые сами устанавливают правила проведения аукционов, но накануне торгов внезапно их меняют, прикрываясь экономической целесообразностью. В результате конкурс срывается, убытки терпят и территория, и правительство, но никто из организаторов… ответственности за это не несет»167.
А ведь РФФИ, «прохлопав» коммерческий конкурс по продаже 34-процентного пакета акций ВНК, лишил федеральный бюджет минимум одного миллиарда долларов. Ходорковский потом признавался, что готов был выложить за ВНК в общей сложности два миллиарда. Заплатил менее одного. Получается, сэкономил. Конкурс перенесли на
январь 1999-го, потом переносили еще несколько раз, но – кому нужны 34%, если владелец контрольного пакета уже известен, и, более того, переключил на себя все финансовые потоки, увел активы в офф-шоры? В итоге, этот злосчастный пакет был продан аж в 2002 году всего за 200 млн. долларов.
Можно ли было просчитать вероятного покупателя? Кресс в интервью (июль 1998-го) признавался: просчитывали разные сценарии. Давно нарезал круги вокруг Томской области владелец «Инкомбанка» Виноградов, приезжал в Томск, предоставил кредитную линию областной администрации, выступал одним из кредиторов СХК для приобретения последним контрольного пакета акций ТНХК.
«Просчитывался, например, вариант покупки ВНК «Газпромом», - рассказывал Кресс. - Но сценарий этот не широким кругом разрабатывался, потому что тема-то была такая, что ее нельзя было широко обсуждать. Поэтому шли к Вяхиреву и пытались с ним, с его заместителями обсудить возможные последствия... По кадрам работали, по объемам производства…» 168
К сожалению, менеджмент Восточной нефтяной компании не был единым целым. Президент ВНК Леонид Филимонов утверждал, что за четыре месяца до даты торгов с ним провели встречи представители более десятка заинтересованных инвесторов, в том числе группа «Альфа», хозяйство Березовского, ОНЭКСИМ… Но сколько встреч и
с кем провел его первый заместитель Виктор Калюжный, история умалчивает. Калюжный давно играл в ВНК самостоятельную роль, имел право вести переговоры, подписывать контракты, платежные документы. Но и он не ставил на ЮКОС.
«Роспром» всплыл чуть ли не в последний момент. И этот вариант менеджерами ВНК однозначно признавался одним из худших.
Кресс обзвонил своих коллег – губернаторов регионов, где работал «ЮКОС», чтобы выяснить их мнение о Ходорковском и Ко. Глава Самарской области Константин Титов мнение высказал не очень лестное: мол, действовали поначалу грубовато, но сейчас, вроде бы, есть взаимопонимание. Руководитель Ханты-Мансийского округа Филиппенко Кресса несколько обнадежил. Сказал, что «юкосовские» - ребята молодые, бывшие комсомольцы, работают интересно. Налогооблагаемая база выросла.
Первая встреча Кресса с Ходорковским произошла вскоре после подведения итогов аукциона. 24 декабря 1997 года МБХ (как будут сокращенно, по инициалам, величать Ходорковского журналисты) приехал с группой своих менеджеров в Томск: как говорится, себя показать и на свое приобретение посмотреть.
Встретились, поговорили. Подписали соглашение о сотрудничестве – несколько общих фраз, выражающих намерение сторон к 15 февраля подготовить и подписать уже более предметный документ.
Но публичные заявления Ходорковского, сделанные им в ходе краткого брифинга для прессы, не оставляли сомнений: этот молодой олигарх своего не упустит, а будешь моргать – и чужое приберет.
Так, на вопрос, будет ли компания и в дальнейшем поддерживать социальную сферу региона, ответ МБХ был краток и безжалостен: - «Роспром» обязан платить налоги, которыми администрация будет распоряжаться по своему усмотрению… В принципе, мы согласны с любым уровнем местных налогов, в зависимости от которого мы и будем устанавливать уровень добычи. Высокие налоги – меньше добыча, низкие – больше.169.
С тем и улетел, оставив журналистов и чиновников в легком шоке. Леонид Филимонов формально остался в своем президентском статусе, но к нему новым владельцем компании был приставлен «смотрящий» - в статусе первого вице-президента на финансовые потоки встал Андрей Раппопорт. Тоже человек не сентиментальный. Среди его первых заявлений: «Главные решения будут формироваться не в Томске» и «для частного предприятия модель взаимоотношений с властью, когда последняя говорит «Надо», а компания отвечает «Есть!», неприемлем»170.
С января 1998 года Восточная нефтяная компания фактически прекратила платежи по налогам и сборам - перечисления сократились вдвое по сравнению с предыдущим годом. На конец марта 1998 года задолженность «Томскнефти» по налогам составляла: 279,9 млн. (деноминированных) рублей федеральной казне, 28 – областной, 31,2 млн. рублей – районным и местным бюджетам. ЮКОС предложил областной власти платить лишь 70 процентов налогов «живыми» деньгами, остальное – векселями и другими денежными суррогатами. При этом компания стала применять корпоративные цены для «Томскнефти» на добываемую нефть (назвав ее «скважинной жидкостью») и переводить основные финансовые потоки томской нефтянки в Москву. (Справедливости ради следует отметить, что отчасти действия «ЮКОСа» были вызваны крайне неблагоприятной конъюнктурой цен на нефть, сложившейся в первой половине 1998 года – всего 11-12 долларов за баррель. Себестоимость добычи томской нефти находилась примерно на этом же уровне. Однако и после роста цен на нефть налоговая и ценовая политика компании практически не изменилась).
Вскоре ЮКОС объявил о масштабной реструктуризации «Томскнефти». Из состава предприятия выводились сервисные и непрофильные структуры, на базе малодебетных месторождений создавались так называемые «социальные добывающие предприятия», основная задача которых – сохранить рабочие места и прокормить самих себя.
Содержать их фактически предложено местным властям. В Стрежевом – массовое высвобождение работников. В городе настроения близки к паническим. Люди боятся остаться без работы, без денег, в стремительно обесценивающихся квартирах.
Все это вызывало гнев губернатора. В одном из интервью он заявил: «Область никогда ни под кого не ляжет – ни под Ходорковского, ни под какого-нибудь Сидорова»171. Кресс отказался подписывать соглашение с «ЮКОСом» и начал предпринимать ответные ходы. В феврале 1998 года создано государственное унитарное предприятие «Томскинвестгеонефтегаз», в ведение которого переданы нефтяные скважины, находящиеся в собственности Томской области. В том же феврале на встрече группы губернаторов с президентом Ельциным Кресс обратился к нему с просьбой передать во временное управление Томской области 36% акций ВНК, не реализованных при проведении коммерческого конкурса. Ельцин поручил Чубайсу внимательно рассмотреть просьбу томского губернатора. Просьбу, как всегда, заволокитят, но на тот момент был важен фактор давления на «ЮКОС».
Кресс был не прочь нанять высококлассных консультантов, которые могли бы помочь выработке мер по противодействию «ЮКОСу». Обращался даже к известному российскому экономисту Николаю Шмелеву. Но тот оказался, заявив, что «это слишком крутая задача».
Летом 1998 года Кресс пригласил на работу своим заместителем по экономике и инвестициям ведущего топ-менеджера ВНК Гурами Авалишвили. Бывший вице-президент Восточной нефтяной компании, соратник Виктора Калюжного, был человеком, которого можно назвать самым активным недоброжелателем «ЮКОСа» на томской земле. К тому же – неплохим экономистом и финансистом. Знающим все тонкости и хитросплетения нефтяного бизнеса. Не случайно, с его приходом областная администрация сразу решилась на чрезвычайные меры: по инициативе «Белого дома» в отношении «Томскнефти» была начата процедура банкротства. На 21 октября 1998 года Томский областной арбитражный суд назначил рассмотрение дела о несостоятельности «Томскнефти».
Кресс активизировал контакты с «Газпромом», одним из объективных мощных конкурентов «ЮКОСа». Столичный журнал «Профиль» отмечал: «У Кресса остался единственный козырь - это объявленная им так называемая газовая программа Томской области. За программой стоит всесильный «Газпром». А олицетворяет его силу в Томске Сергей Жвачкин - директор компании «Томскгаз»172.
В июле 1998 года Томск с визитом посетил всесильный глава «Газпрома» Рэм Вяхирев. Кресс подписал с ним соглашение о сотрудничестве, договорился о финансировании проекта по реализации Газовой программы. И хотя, по сравнению с тюменскими газовыми океанами, томские месторождения выглядели небольшими озерцами, Вяхирев поддержал томичей. Более того, дал понять, что рассматривает томский регион как форпост для продвижения интересов газовой компании на восток страны.
Ходорковского Кресс не сломал. Но уважать себя заставил. Осенью 1998 года «ЮКОС» распечатал свою кубышку и начал регулярно платить налоги. И хотя холодок в отношениях областных властей с нефтяной империей Ходорковского продлится вплоть до середины 99-го года, обе стороны пришли к выводу: чтобы соблюсти свои интересы – надо договариваться и идти на разумные компромиссы.
Кадровая революция
Вызов, брошенный томским властям компанией Ходорковского, послужил катализатором перемен в кадровом составе областной администрации. «В лице новых хозяев ВНК мы имеет дело с людьми хваткими, грамотными, матерыми экономистами, - заметил Кресс в интервью газете «Красное знамя» в феврале 1998-го, - Власти тоже надо у них учиться»173.
То, что сделал Виктор Кресс в 1998 году, эксперт агентства «Рейтинг» Международного института гуманитарно-политических исследований назвал «без преувеличения кадровой революцией»174.
Но не только приход на томскую землю молодых, циничных и хорошо подкованных в рыночной экономике менеджеров «ЮКОСа» побудил губернатора на кардинальные изменения в своей команде. В декабре 1997 года в результате выборов в Государственную Думу Томской области второго созыва в расширенный до 42 депутатов состав областного парламента вошли люди масштабные, деятельные, амбициозные. Обзавелись депутатскими мандатами руководители ВНК – президент компании Леонид Филимонов, первый вице-президент Виктор Калюжный, руководитель торгового дома ВНК Максим Коробов. Сибирский химический комбинат представлял его главный инженер Владимир Кондаков. Банковский сектор – руководители банка «Движение» Владимир Дурнев, томского филиала Сбербанка России Александр Андросов, «Кузбассоцбанка» Николай Потапов. Крупную промышленность и энергетику – генеральный директор «Томсэнерго» Николай Вяткин, директор Томского инструментального завода Сергей Никитенко, директор Томского речного порта Владимир Кноль. Научно-
образовательный комплекс Томска – ректор Сибирского медицинского университета Вячеслав Новицкий. Вошли в Думу бизнесмены и политики новой волны Игорь Скоробогатов, Сергей Ильин, Владимир Долгих, Александр Деев, Иван Кляйн, Махир Рустамов, Екатерина Собканюк, Виктор Сорогин. Подтвердили свои мандаты политики-
старожилы Борис Мальцев, Юрий Ковалев, Евгений Рубцов, Александр Макаров, Алексей Трошин и другие.
Поменял должность заместителя губернатора на пост вице-спикера областной Думы Григорий Шамин, избравшийся по одному из сельских избирательных округов. Не могу удержаться от цитирования стихотворного «Пожелания депутатам» пенсионера А.Воробьева из села Парбиг, напечатанного в бакчарской районке: «Не говорите лишних слов,/ Лапше нет места над ушами./ Земляк Сорогин, будь здоров!/ Смелей вперед, томич Г.Шамин!/ В Облдуму взоры обратив,/ Теперь от вашего дуэта/ Хороших инициатив/ Ждем, как весеннего расцвета»175.
«Весенний расцвет» обновленного депутатского корпуса требовал от чиновников областной администрации совсем другого стиля, темпа и глубины работы.
В декабре 1997 года покинул кресло представителя президента России в Томской области давний соратник Виктора Кресса Александр Феденев, перешедший в банк «СБС-Агро». На его место заступил другой крессовский назначенец, руководитель всех избирательных кампаний по выборам губернатора Владимир Жидких.
Летом 1998 года в отставку ушел еще один заместитель губернатора Юсуп Галямов, а также руководитель социального блока администрации Валерий Хохлов. Осталась вакантной должность начальника департамента строительства и ЖКХ после трагической смерти в 1997 году Юрия Пелявина.
Практически все члены «пожарной команды» начала и середины 90-х ушли из исполнительной власти. Им на смену заступила плеяда руководителей, которую позже назовут «командой развития».
Кресс отказался от прежней схемы с ограниченным числом своих заместителей. Вместо четырех замов их стало одиннадцать. Заместителем по промышленности стал бывший директор завода измерительной аппаратуры Вячеслав Наговицын. Заместителем по работе с территориями была назначена Оксана Козловская. Блок строительства, транспорта и ЖКХ возглавил бывший глава администрации Томска Владимир Гончар, успевший поработать в банковских структурах. На социальное направление был приглашен главный врач клиник медицинского университета Виталий Шевелев. Впервые появилась должность заместителя губернатора по научно-образовательному комплексу, ее занял проректор Томского государственного университета, доктор наук, профессор Владислав Зинченко. Вопросы экономического развития и инвестиций замкнул на себе уже упомянутый Гурами Авалишвили. Место Владимира Жидких с полномочиями по курированию вопросов общественной безопасности и взаимодействия с правоохранительными органами занял Виктор Петрушев, работавший заместителем директора СХК по режиму. Руководителем новообразованной структуры – экспертно-аналитического центра, в статусе заместителя губернатора был назначен Николай Потапов. Управляющей делами администрации стала
Тамара Мордовина.
Еще одна должность – первого заместителя губернатора по вопросам нефтегазового комплекса и природных ресурсов – оставалась вакантной. Она была создана специально под Леонида Филимонова, чья судьба после продажи ВНК зависела от ее новых владельцев. Леонид Иванович дал предварительное добро на переход в администрацию, но Ходорковский все же решил не терять ценный кадр и в ноябре 1998 года предложил Филимонову достаточно весомую должность первого заместителя гендиректора компании «ЭКОС-ЭП».
Из прежнего состава руководителей «Белого дома» к осени 1998 года в администрации остались единицы. Сохранил свой статус «второго человека в исполнительной власти» первый заместитель Кресса Владимир Пономаренко, вновь получил должность заместителя губернатора куратор агропромышленного комплекса Иван Титов.
«Кадровая революция» 98-го, безусловно, демонстрировала возросшую силу и степень управленческого мастерства Виктора Кресса. Губернатор не опасался, что кто-то из его замов окажется сильнее и компетентнее его в каких-то вопросах.
«Конечно Филимонов сильнее меня в нефтяных делах, какой разговор, - признавался Кресс в одном из интервью того года. - Я вижу свою задачу - научиться и взять от него все, что в состоянии усвоить. Все тонкости мне не нужны. Не надо мне становиться лучшим нефтяником. Но когда второй срок закончится, эти знания, кто знает, может и пригодятся. Мне интереснее стало во многом работать»176.
Усиление опытными кадрами экономического блока администрации свидетельствовало о понимании губернатором – период долгого спада заканчивается. Кризис августа 1998 года, знаменитый дефолт Кириенко, прорвал, наконец, нарыв на теле российской экономики, наступало время излечения и реабилитации.
Новые заместители, каждый из которых состоялся в своем деле, находились на пике своих возможностей. Самому Крессу в 1998-м исполнилось 50 лет. Потапову – 39, Наговицыну – 42, Козловской – 44, Гончару и Авалишвили – 46, Зинченко – 52. Чуть ли не самым возрастным оказался Пономаренко, но и ему было всего лишь 55. Соче-
тание опыта, наработанного уже в условиях рыночной экономики, со здоровым честолюбием, которое угадывалось практически в каждом из «новобранцев» команды Кресса, создавало «гремучую смесь», необходимую для прорыва в деятельности региональной власти.
Спустя семь лет после его назначения на пост главы областной администрации жители региона наблюдали «нового Кресса». Он уже не чурался публичной политики, более того, выпустив книгу «Трудное время России», предстал перед аудиторией политиком не местечкового, а всероссийского масштаба, свободно рассуждающим о сложных и противоречивых процессах, происходящих в современной России. Подтверждением выросшего авторитета томского губернатора стало его избрание в июле 98-го председателем Межрегиональной ассоциации «Сибирское соглашение» и последующее назначение в состав президиума россий-ского правительства Евгения Примакова. В ноябре 1998-го президент Ельцин наградил Кресса первым российским орденом – «За заслуги перед Отечеством» IV степени.
С Москвой Кресс особо не церемонится. После отставки в январе начальника УВД Владимира Башунова, столичные власти вновь пытались поставить на эту должность «варяга» из другого региона. Томский губернатор уперся: только своего. Почти полгода Виктор Гречман проходил в статусе «и.о.». В конце концов, с позицией Кресса в Москве согласились и дали согласие на назначение томича.
В июле Томск на грани экономической катастрофы: четвертые сутки не возвращались в город пассажирские поезда и не прибывали грузовые составы с востока. Железная дорога терпела огромные убытки из-за действий протестующих кузбасских шахтеров, перекрывших Транссиб и ветку на Томск. Губернатор добился встречи в Кремле с президентом России Б. Ельциным. Это была первая личная встреча Кресса и Ельцина за все время его губернаторства. Глава региона обсудил с президентом проблему деблокирования железной дороги, связывающий Томск с Транссибом. Ельцин распорядился немедленно отправить в Кузбасс вице-премьера Олега Сысуева для встречи с шахтерами. Глава государства поручил также положительно решить вопросы о передаче Томской области в трастовое управление государственного пакета акций ВНК и погашении долга государства перед областью за проданную часть акций и обязал главу правительства С. Кириенко выделить Томской области бюджетную ссуду для покрытия долгов по зарплате и выплате детских пособий.
Шахтерскую блокаду удалось снять, а вот остальные вопросы, как всегда, застряли в правительственных кабинетах.
В минуты откровенности Виктор Мельхиорович признавался: «Я, честно говоря, ненавижу Москву, и, если есть возможность, ни минуты там не задерживаюсь…». Он прекрасно знал, какие люди и какие нравы царят в кабинетах и коридорах федеральной власти.
Когда в марте 1998 года Ельцин отправил в отставку правительство Черномырдина, Кресс в одном из интервью не стал сильно сожалеть об уходе Виктора Степановича: «Мои отношения с Черномырдиным были нормальными, хотя их несколько подточила продажа акций Восточной нефтяной компании. Я рассчитывал на честный инвестиционный конкурс и аукцион по продаже акций ВНК. А вообще, отношения между центром и регионами сегодня неважные, и я считаю, что виновато в этом правительство… Я считаю, что после отставки регионам хуже не будет. Выживать все равно придется нам самим»177.
К Черномырдину у Кресса, действительно, был особый счет. С продажей ВНКи последующим распределением вырученных средств правительство фактически «кинуло» Томскую область, а, следователь-но, и томского губернатора. Дело в том, что после аукциона в бюджет области поступила только часть полагающихся региону денег – порядка 400 миллиардов рублей. Еще 360 миллиардов «временно» были зачислены в федеральный бюджет. - Черномырдин твердо обещал вернуть деньги от продажи компании, - вспоминает Виктор Кресс. – Можно было мне слукавить, выколотить этот остаток, но я видел, что мы выберемся, а для российского бюджета эти деньги что-то значат. Я
сказал Виктору Степановичу, что сейчас давить не буду, но в 98-м году вы все же верните. Да что ты! – говорит Черномырдин. – верну, конечно, верну! Ударили по рукам178.
Деньги так и не вернули. Пришел Сергей Кириенко, но не надолго, потом снова Черномырдин, но Государственная Дума экс-премьера не утвердила и председателем правительства стал Примаков. Пришли иные времена, взошли иные имена. С одним и тем же снисходительно-пренебрежительным отношением к регионам.
«С мнением регионов опять не посчитались, - констатировал Кресс на брифинге после отставки Кириенко. – Считаю, лидеры регионов должны решительнее влиять на политику в целом, на стратегию и тактику. Дальше довольствоваться теми узкими рамками, которыми они обладают на сегодня в качестве членов Совета Федерации, уже нельзя»179.
Кресс начинает развивать связи «по горизонтали». В сентябре томский губернатор подписал соглашение о сотрудничестве с мэром Москвы Юрием Лужковым. Осенью в Томск по приглашению Кресса приехал губернатор Самарской области Константин Титов – тоже договорились сотрудни-чать, в том числе и по взаимоотношениям с «ЮКОСом».
Августовский дефолт и стремительный взлет курса доллара (в четыре-пять раз!) дал шанс отечественным товаропроизводителям. В выигрыше оказались те томские предприятия, которые производи-ли продукцию на экспорт, а также томская «пищевка». 1 ноября губернатор объявил о начале акции «Покупайте томское!».
«Я не случайно призываю томичей покупать продукцию местного производства, -объяснял Кресс. – У нас полно своей продукции, которая по качеству ничуть не уступает завозной. Взять пиво – хорошее же! А в Томске реклама наружная «Пейте пиво «Балтика». На кой черт нам «Балтика». Деньги отдаем в Петербург, а у нас есть свой «Крюгер». До людей надо доводить – если купил «Карачинскую» минеральную воду, а не «Омегу», значит, деньги уйдут в Новосибирск. А это и зарплата, и пенсии, и пособия!»180.
Резкому взлету предпринимательской активности населения области способствовал принятый в ноябре 98-го региональный закон о едином налоге на вмененный доход с минимальными ставками.
В целом, несмотря на кризис и периодически возникающие бюджетные и природные катаклизмы (осень 98-го вновь потребовала от губернатора чрезвычайных мер - по спасению урожая – в середине сентября выпал обильный снегопад; по выплате зарплат бюджетникам – здесь снова начались задержки), год завершился для Томской области гораздо успешнее предыдущих. Начала стабильно расти рождаемость и снижаться смертность населения. По рождаемости, к примеру, область практически вернулась на уровень 1992 года (родилось около 11 100 детей). Миграционный прирост составил почти 2,5 тыс. человек (рост почти на 1000 человек по сравнению с предыдущим годом). Замедлился спад в промышленности. Резко выросла численность студентов в томских вузах – почти на 12 тысяч человек, по сравнению с 1996 годом. Учрежден новый вуз – Военно-медицинский институт, которому суждено будет расквартироваться на площадях ликвидируемого военного училища связи.
В Томске начал работу областной продовольственный рынок на улице Кулагина, получивший название Губернаторского, поскольку создан по инициативе главы региона. Сельские товаропроизводители получили возможность торговать на рынке без посредников, а покупатели - купить про-дукты местного производства по более дешевой цене. В Губине запущен масло-дельный завод.
Осенью в Томске прошел Первый все-сибирский инновационный форум – инициатива губернатора и его нового заместителя Владислава Зинченко. В конце декабря на кафедру епископа Томского и Асиновского Русской православной церкви заступил владыка Ростислав. Хорошего настроения томичам под конец года прибавила яркая победа том-ской команды КВН «Дети лейтенанта Шмидта» в финале высшей лиги Клуба веселых и находчивых.
Это были пока очень робкие ростки, которые «черный вторник» 17 августа чуть было не растоптал, но они были, и за мрачными годами начала и середины 90-х забрезжил свет надежды на изменения к лучшему. Наступал 1999 год – рубежный год для России, рубежный год для губернатора Томской области. Год, открывающий дверь в новый век, новое тысячелетие.
Глава пятая
Новый век
Есть томский газ!
1999 год завершал второй срок губернаторства Виктора Кресса. Своих намерений сохранить за собой главную должность в области он не скрывал, считая, что имеет на это полное право. В одном из интервью он признавался: «Я живой человек, достаточно честолюбивый, почему бы не подумать о том, что мне хочется продолжить дело, начатое в области. Если мне довелось возглавлять ее в самые трудные реформенные годы, так почему же я должен уходить… сейчас, когда забрезжил «свет в конце тоннеля»?»181
Этот год, действительно, был переломным. После долгой и продолжительной болезни «больной» пошел на поправку. Начала оживать промышленность области: впервые за десять лет индекс производства показал стабильный рост (по итогам года индекс промышленного производства в регионе вырастет на 4,1 процента). За первую половину 99-го налоговые платежи в бюджетную системы увеличились на 23 процента, или на 445 миллионов рублей.
Но дело даже не в этих позитивных макроэкономических показателях. Кресс впервые мог предъявить жителям области не только перечень решенных текущих проблем и локальных достижений, а по-настоящему крупные реализованные проекты, имеющие стратегическое значение для региона. После долгих лет потерь и утрат, надежды и терпения, пришла пора собирать плоды, взросшие от семян, брошенных в больную землю в больное время. Вопреки всему, плоды эти оказались вполне здоровыми и крепкими.
20 мая 1999 года состоялся торжественный запуск в промышленную эксплуатацию Мыльджинского газоконденсатного месторождения. Несмотря на былой скепсис относительно перспектив газодобычи на территории Томской области, на торжества в Мыльджино прилетел председа-тель правления «Газпрома» Рэм Вяхирев, которому вместе с Виктором Крессом и президентом недавно созданной компании «Востокгазпром» Сергеем Жвачки-ным, предстояло открыть символический кран, запускающий томский газ.
Для Томской области это означало создание новой отрасли региональной экономики – газодобывающей. Со всеми вытекающими, очень даже позитивными, последствиями в виде создания тысяч новых рабочих мест, дополнительных поступлений в бюджет, газификации отдаленных поселков и сел, реализации социальных программ газовиков и так далее.
«Мы это сделали!» - воскликнул на митинге по случаю пуска томского газа Сергей Жвачкин и в этом «мы» были собраны имена многих людей, причастных к свершившемуся, поверивших четыре года назад, когда все начиналось, в то, что томская газовая программа – не прожектерский проект.
- Газовая отрасль – это то, что родилось в области при непосредственном участии Виктора Кресса, - вспоминает Сергей Жвачкин. – Губернатору мечталось, чтобы область встала на две ноги: нефть и газ. В ту пору, когда отечественная экономика практически пребывала в состоянии стагнации, это было не только актуально, но и смело182.
Действительно, создать с нуля целую отрасль в самый разгар экономического кризиса, вопреки разрухе, царившей в стране, на это могли пойти исключительно смелые люди. К ним принадлежал, без всякого сомнения, сам Жвачкин. В 1995 году его, нефтяника-строителя, пригласил «на газ» президент Восточной нефтяной компании Леонид Филимонов. И не ошибся в выборе. Первый газовый фонтан, сложнейшие переговоры с иностранными инвесторами о финансировании проекта, обустройство месторождения, строительство газопровода Мыльджино-Вертикос… За четыре года команда Жвачкина без видимой надсады и помпы сделала то, что в советские времена
осуществлялось с привлечением гигантских материальных и людских ресурсов, под фанфары «всесоюзных комсомольских строек»…
Виктор Кресс на всех этапах помогал реализации газового проекта. Позже, он назовет газовую программу своим «любимым детищем», «самым серьезным проектом на территории области, который был реализован в постсоветское время». В том, что «большой «Газпром» признал важность и перспективность освоения малых газовых месторождений – на примере томских – огромная заслуга губернатора.
По словам Сергея Жвачкина, поначалу в газпромовских кабинетах их с Крессом не понимали. «На первой встрече с Крессом Вяхирев не удержался от иронии: я, мол, в сальниках больше газа теряю, чем вы собираетесь добывать!, - вспоминает Жвачкин.
– Преодолеть такой скепсис было непросто. Губернатор понимал, что без поручительства «Газпрома» привлечь необходимые инвестиции под реализацию Газовой программы практически невозможно. Тогда губернатор смог убедить «Газпром» в перспективности восточной стратегии, в актуальности и целесообразности освоения малых газовых месторождений. И эта правота подтверждена временем»183.
Член правления «Газпрома» Богдан Будзуляк признавался, что когда началось освоение Мыльджинского газоконденсатного месторождения, он буквально «породнился с Томской областью»: «Это была первая в стране региональная газовая программа. И мы реализовали ее в очень короткие сроки. Большие организационные способности тогда проявил Сергей Анатольевич Жвачкин… Местные власти (прежде всего, губернатор Виктор Мельхиорович Кресс и Борис Алексеевич Мальцев, председатель областной Думы) инициировали начало работ и проявляли самую живую заинтересованность в их развитии. С тех пор у нас существует полное взаимопонимание по всем
ключевым вопросам. Это очень приятно»184.
Позже и новый глава «Газпрома» Алексей Миллер скажет, что «интенсивное освоение малых месторождений создает условия для экономического развития территорий, на которых они расположены, и имеет большое социальное значение: создаются рабочие места, возрастает экономическая стабильность региона»185.
Тогда, в 99-м, практическую выгоду от деятельности газовиков сразу же почувствовали тысячи жителей северных районов Томской области. Свыше 500 миллионов долларов инвестиций, привлеченных в газовую отрасль – это ведь не только трубы, оборудование и машины. Это зарплата, дороги, это новые газовые электростанции в Мыльджино и Каргаске, новые социальные объекты, такие как школа в Мыльджино.
Не случайно, этот поселок, угасавший к середине 90-х, к началу «нулевых» годов обрел вторую жизнь. Туда стали возвращаться многие, кто уехал в лихие перестроечные годы, начали солидно обустраиваться, строить новые дома, обзаводиться личными подворьями.
«К хорошему люди быстро привыкают, - говорит Михаил Калинин, более двенадцати лет проработавший главой Мыльджинского и Средне-Васюганского сельских поселений. – А ведь не было до прихода газовиков ни работы, ни зарплаты, ни социальных объектов…, а главное – не было надежды. Сейчас все по-другому».
И еще. Успешная реализация первого этапа томской газовой программы стала основой для формирования на базе «Востокгазпрома» форпоста большого «Газпрома» для продвижения на восток страны. В специальном распоряжении «О реализации программы «Востокгазпрома»» были определены основные задачи новой организации: «На данное предприятие возложены функции координирующей организации политики по расширению деятельности ОАО «Газпром» на востоке России (Омская, Томская, Новосибирская, Иркутская, Читинская, Амурская, Кемеровская области, республики Хакасия, Тыва, Алтай, Бурятия, Саха, Алтайский, Приморский, Краснояр-
ский края), а также в прилегающих стра-нах Азиатско-Тихоокеанского региона».
Вот так, ни больше, ни меньше. За корот-кое время «Востокгазпромом» совместно с администрациями краев и обла-стей созданы с десяток новых дочерних предприятий: «Алтайгазпром», «Красно-ярскгазпром, «Омскгазпром», «Кузбассгазпром», «Печорнефтегазпром», «Новосибир-скнефтегазпереработка», «Новокузнецкгоргаз», «Восточная межрегиональная газовая компания», «Метанол» и другие. И пусть впоследствии «восточный» функционал жвач-кинского «Востокгазпрома», по сути, будет передан другой томской газпромовской «дочке» - компании «Томсктрансгаз» (а сам Сергей Жвачкин в 2004 году покинет Томскую область, чтобы спустя восемь лет вернуться сюда уже в качестве ее главы), это нисколько не умаляет значимости и масштабности того, что произошло 20 мая 1999 года.
Другое масштабное событие случилось в Томске в августе 99-го. И оно стоит того, чтобы посвятить ему отдельную главу в нашей книге.
Мост между эпохами
Дорожное строительство в 90-е годы было одной из немногих отраслей, которые работали более менее устойчиво. Сегодня, на фоне нынешних проблем со строительством и ремонтом автодорог, это звучит несколько странно, но тогда предприятия дорожного строительства являли собой островки благополучия. Все вокруг рушилось, а они строили и строили километры дорог и погонные метры мостов.
Дело в том, что с 1992 года вплоть до начала 2000-х в регионах существовали дорожные фонды, где аккумулировались транспортные налоги. Расходовать средства этих фондов можно было лишь целевым образом, то есть на дороги. Томская областная власть сохранила сеть районных дорожных ремонтно-строительных управлений (ДРСУ) и обеспечивала их постоянным фронтом работ.
Поэтому, несмотря на кризис, с 1992 по 1999 годы в области было построено свыше 340 километров автодорог, в том числе 300 километров – в асфальтобетонном исполнении. Отремонтировано – почти 1,5 тысяч километров.
Мало кто помнит, что еще в начале 80-х дороги в Томской области представляли собой, скорее, направления, а не дороги. Один из справочников того времени сообщал: «При взгляде на карту современной Томской области обращает на себя внимание то обстоятельство, что железная до-рога и сеть автодорог тяготеют к югу от области, тракты республиканского значе-ния Томск-Колпашево, Томск-Бакчар не заходят далеко на север. Водные артерии северной части области остаются единственными наземными путями»186. Так и было. Добраться на машине осенью и весной до крупных северных райцентров типа Каргаска, Парабели, Подгорного не представлялось возможным.
Положение начало меняться к лучше-му после ввода в эксплуатацию в 1987 году моста через Обь в районе с. Победа.Но настоящий прорыв в дорожном строительстве случился как раз в 90-е.
- Думаю, нет необходимости говорить о том, насколько плохо жить без дорог – как внутренних, так и связывающих нас с внешним миром, - сказал в одном из интервью 90-х годов Виктор Кресс. – Неохватные пространства нашей области потому и неохватны, что не обеспечены в должной мере транспортной сетью… Необходимость в ней давно перезрела. Нынешняя транспортная сеть весьма далека от совершенства, поэтому это должно стать главной точкой приложения наших сил187.
Усилиями томских дорожников в 90-е годы неузнаваемо изменилась автодороги Томск-Каргала-Колпашево, Томск-Бакчар-Парбиг, Томск-Подгорное, Томск-Межениновка-41-й километр. Построены мосты через Чаю в районе Чажемто, через Кию на автодороге на Тегульдет. По непроходимым Инкинским болотам было проложено современное шоссе с мостовым переходом через реку Шуделька, что позволило с 1997 года обеспечить круглогодичное автомобильное сообщение с Парабелью и Каргаском.
Во второй половине 90-х Виктор Кресс договорился с новосибирским
губернатором Виталием Мухой о совместных действиях по строительству новой транзитной автомагистрали Томск-Кожевниково-Новосибирск. В 1999 году работы развернулись полным ходом и уже в 2000-м Томская область получила дополнительный выход на Новосибирскую область через Кожевниково и Базой. С учетом того, что ранее был поло-жен асфальт на большем участке дороги Мариинск-Томск, на территории региона появился северный «дубль» автомобильного Транссиба, и теперь транзитный транспорт, следуя с востока на запад или с запада на восток, мог оставить в стороне забитые машинами города Новосибирск и Кемерово.
Но все же главной дорожной стройкой 90-х для Томской области стал второй мост через Томь в районе Северска. Для Томска он был необходим позарез. Старый коммунальный мост в районе Лагерного сада, сооруженный в начале 70-х, с трудом справлялся с возрастающей год от года нагрузкой. Фур в те времена еще не было, и слава Богу! И без них проблем хватало. Грузовой автотранспорт вереницей двигался к единственному мосту от Иркутского тракта и из Северска через центр города. Томск задыхался от выхлопов «Мазов», «Кразов», «Камазов» и других «большегрузов».
Проектирование нового моста началось еще в перестроечные годы, но быстро заглохло. Стало не до него. Появились даже сомнения: надо ли вообще его строить.
Кресс, едва став главой администрации области, все эти сомнения пресек на корню. 25 мая 1992 года с бетонирования фундамента опоры в пойменной левобережной части Томи началось строительство нового мостового перехода.
- Мы тогда заглянули в наши строительные «святцы», - вспоминает Василий Музалев, директор подрядного Мостоотряда №101 предприятия «Сибмост», - и были поражены: ровно десять лет назад, в такой же майский день, началось сооружение первой опоры моста через Обь, за возведение которого наш коллектив был удостоен премии Совмина. Символическое совпадение дат вселяло уверенность, что у новой большой стройки будет благополучный исход188.
Однако строительство шло очень трудно. Денег, выделяемых из нищего областного бюджета, не хватало. Время от времени правительство России выделяло федеральные субсидии, но каждый транш губернатору Крессу приходилось буквально выдавливать из Минфина. Стройка двигалась рывками. После «хлопка» на Сибхимкомбинате Крессу удалось убедить Черномырдина в том, чтобы мост через Томь был включен в перечень объектов, необходимых для выполнения эвакуационных функций на случай непредвиденных ситуаций. Пару-тройку лет федеральный центр финансировал строительство. Потом перестал. В 1998 году стройку пришлось заморозить.
Самое обидное, что к этому моменту берега реки уже были соединены металлическими пролетами и до победы оставалось «еще немного, еще чуть-чуть».
И снова Кресс, пользуясь полномочиями члена президиума российского правительства, клещами выдрал очередную порцию федерального финансирования.
Василий Музалев пообещал губернатору – новый мост будет сдан во второй половине лета 99-го. По всем параметрам это был уникальный для региона объект. Длина пролета через Томь – 800 метров, но в комплекс мостового перехода входили еще два моста – через малые реки Бурундук и Киргизка, три транспортные развязки с путепроводами, дорога от северского КПП до с. Зоркальцево – почти
22 километра!
Виктор Кресс хотел пригласить на торжественное открытие мостового перехода премьер-министра Евгения При-макова – в то время объекты такого масштаба в России носили штучный ха-рактер. К этому же событию Кресс хотел «подверстать» очередное заседание меж-региональной ассоциации «Сибирское соглашение» - томский губернатор в то время был ее председателем. Грех не воспользоваться предоставленным ему правом, тем более, в канун губернаторских выборов.
Планы Кресса чуть было не поломал президент России Борис Ельцин. Примаков уже дал согласие на визит в Томск, но в мае 99-го неожиданно для многих глава государства отправил его в отставку. Знаменитая ельцинская фраза: «Не так сели!» относится как раз к этому периоду: Ельцин на одном из совещаний увидел, что первый вице-премьер Сергей Степашин сидит слишком далеко от него и заставил немедленно пересадить к себе по левую руку. Смысл пересаживания открылся несколько дней спустя – именно Степашина Ельцин выдвинул на пост нового председателя правительства.
Кресс напросился на прием к Сергею Степашину и уговорил его посетить Томск. После согласований совещание МАСС (и, соответственно, открытие моста) назначили на пятницу, 13 августа.
Томский губернатор не очень суеверен, но когда 9 августа Степашин был отправлен в отставку, Кресс наверняка трижды обругал себя, что не настоял на какой-нибудь другой дате визита премьер-министра.
- Я уж смирился с тем, что председателя правительства нам теперь ожидать не стоит, - вспоминает Виктор Кресс. - Поручаю дать отбой проведению заседания МАСС, потому что без премьер-министра собираться не хотелось. Мы тогда проводили советы «Сибирского соглашения» в присутствии либо президента, либо председателя правительства, в крайнем случае, первого заместителя председателя правительства. Даю отбой. Ночью раздается звонок в мою квартиру по правительственной связи.
- Здравствуйте!
- Здравствуйте, - отвечаю спросонья, ничего понять не могу, потом узнаю голос Путина, с которым мы встречались пару раз, когда он руководил контрольным управлением администрации президента. Он спрашивает:
- Слушай, ты вместо Степашина меня в Томске примешь?
Я даже опешил как-то. Он говорит: «Вы там собирались «Сибирское соглашение» проводить. Мне вот Степашин передал, что обещание давал Крессу и не смог его выполнить. Я приеду, не возражаешь?». Я, разумеется, не возражал189.
Владимир Путин прилетел в Томск в ночь с 12 на 13 августа в ранге исполняющего обязанности председателя правительства России. Вместе с ним приехала внушительная делегация министров (тоже в ранге и.о.): вице-премьеры Владимир Щербак и Виктор Христенко, ми-нистр внутренних дел Владимир Рушайло, министр топлива и энергетики Виктор Калюжный, министр природных ресурсов Виктор Орлов, министр образования Владимир Филиппов, министр путей со-
общения Владимир Старостенко, руководитель секретариата правительства Игорь Сечин, первый заместитель министра финансов Алексей Кудрин, председатель правления Пенсионного фонда России Михаил Зурабов, президент РАО «ЕЭС России» Анатолий Чубайс, президент РАН Юрий Осипов. Их уже ждали сибирские губернаторы, среди которых выделялся красноярский глава Александр Лебедь. Пожалуй, никогда еще Томск не видел такого количества вип-персон.
В первой половине пятницы, 13-го, Владимир Путин отработал на заседании «Сибирского соглашения», на котором Кресс выступил с докладом «О науке и высшей школе Сибири как основе устойчивого развития регионов». А в обеденный перерыв губернатор все ж таки свозил Владимира Владимировича на новый мост через Томь.
Так они и встретились: томский мост и Путин. И хотя обозреватель местной газеты «Вечерний Томск» глубокомысленно вещал: «Совершенно очевидно, что Путин, как и Степашин, - фигура временная»190 и ему вторили многие журналисты и политологи, оказалось – все они попали пальцем в небо. Уже через день после визита в Томск Владимир Путин благополучно пройдет процедуру согласования на премьерский пост в Государственной Думе, через четыре месяца Ельцин обратится к «дорогим россиянам» со своим прощальным телевыступлением и Путин станет и.о. президента, а еще
через три месяца благополучно избавится от этой приставки, волею проголосовавших за него российских избирателей.
Вот и получается, что новый мост через Томь, открытый при участии будущего президента России в переломное для него время, явился своеобразным символом соединения двух эпох: ельцинской и путинской. И для Кресса этот мост тоже сыграл символическую роль, связав не только два берега Томи, но и два этапа в губернаторской биографии Виктора Мельхиоровича. Этапа выживания и этапа развития.
Фактор Калюжного
Визит Владимира Путина и проведение заседания «Сибирского соглашения» стали для Кресса жирным восклицательным знаком в его, формально еще не стартовавшей, кампании по выборам губернатора Томской области. Выборы были назначены на 19 сентября, оставался еще месяц, но мало кто сомневался в победе действующего главы
региона. Оставалось лишь узнать – с каким счетом будет одержана эта победа.
Между тем, еще в начале 1999 года такой исход был вовсе не очевиден. Более того, ряд экспертов предрекал Крессу жестокое поражение, аргументируя свои прогнозы усталостью электората от восьмилетнего правления губернатора, накалом протестных настроений населения и, главным образом, весомостью политических фигур, которые на этот раз могли бы составить серьезную конкуренцию Виктору Мельхиоровичу.
О неопределенности ситуации свидетельствовал забавный эпизод, случившийся 1 апреля. В этот день журналисты еженедельника «Буфф-сад» разместили на первой полосе издания портрет импозантного молодого человека на фоне Белого дома с мобильником в руке. Подпись к портрету гласила «Дмитрий Герасимович: «Готов к губернаторству как никто». Из текста интервью с новоявленным претендентом на пост губернатора следовало, что этот товарищ на рубеже 90-х получил вид на жительство в Канаде, сделал там неплохой бизнес, подзаработал деньжат, но замучила ностальгия и любовь к Томской области, и потому он решил вернуться и побороться за губернаторское кресло191. Несмотря на многочисленные комические неувязки в материале, сочиненном в канун Дня дурака шеф-редактором «Буфф-сада» Алексеем Севостьяновым («лицом» кандидата выступил верстальщик газеты, фамилию использовали водителя редакции, дорогущий по тем временам мобильник одолжили на пару часов для фотосъемки), в «Герасимовича» читатель поверил. После выхода газеты в свет редакционные телефоны не смолкали ни на минуту. Люди звонили, чтобы узнать, где находится штаб
поддержки кандидата, спрашивали, какая помощь ему нужна, предлагали свои услуги в качестве волонтеров и агитаторов. Были гневные звонки и из начальствующих кабинетов, крайне недовольных публикацией, принятой многочисленной публикой за чистую монету. В следующем выпуске «Буфф-сада» пришлось разъяснять читателям, что
1 апреля журналисты любят пошутить.
Сам Виктор Кресс находился в этом время в Москве. Журналистским розыгрышем он тоже был недоволен (как и любым скандалом на тему предстоящих выборов), но оставил свое недовольство при себе. Как потом писало молодежное издание «Я – это ты» в материале об этой истории, «Виктор Кресс…, как человек с чувством юмора и здравого смысла, остался выше разбирательств с журналистами. Станет директор школы ссориться с первоклассником, который на уроке труда объявил себя инспектором роно?»192.
Шутки шутками, но ожидание реального соперника Кресса было буквально разлито в те дни в томской политической атмосфере. Эксперт агентства «Рейтинг» в мартовском обзоре социально-политического положения в Томской области констатировал: «Круг реальных претендентов на посты губернатора, мэра, депутата Госдумы РФ ограничен местной политической элитой. Внутри этой замкнутой структуры сейчас идет зондаж мнений, поиск спонсоров, подбор ключей к средствам массовой информации и заключение временных союзов. Поскольку на публичный уровень борьба еще не вышла, говорить о том, что происходит в кулуарах, можно только в предположительном тоне. Так можно предположить, что на кресло губернатора будут претендовать нынешний губернатор Виктор Кресс, заместитель министра нефтяной и газовой промышленности Виктор Колюжный и депутат Госдумы РФ Александр Поморов. Не произойдет
чуда, если к ним примкнет и коллега Поморова по Думе Степан Сулакшин»193.
«Пока безусловным фаворитом остается Кресс, - добавлял эксперт. - Он не только член российского правительства, но и пользуется репутацией несколько простодушного, но честного мужика».
Называли СМИ и других возможных претендентов на пост губернатора: мэра Томска Александра Макарова, генерального директора СХК Геннадия Хандорина. Все они – из разряда «тяжеловесов» томской политики и, безусловно, могли серьезно потрепать нервы и Крессу и его команде.
Виктор Калюжный был в этой шерен-ге, безусловно, на первом месте. Бывший первый вице-президент Восточной не-фтяной компании еще в конце 1997-го, не дожидаясь окончательных итогов аук-ционов по продаже ВНК, обзавелся мандатом депутата областной Думы от одно-го из северных избирательных округов.
И сразу же показал масштаб своих амбиций, выдвинувшись на первом собрании в спикеры в пику Борису Мальцеву. История случилась мутноватая. В томских СМИ накануне появились материалы о, якобы, имевшем место подкупе ряда депутатов – потенциальных сторонников Калюжно-го194. Но, как водится, без документальных подтверждений. Тем не менее, Калюжный набрал 9 голосов и обозначил, таким образом, свою группу поддержки среди народных избранников. В нее вошел, в частности, депутат Александр Деев, чья фамилия еще не раз появится в нашем повествовании.
Проиграв в борьбе за пост председателя Думы, Калюжный на время ушел в тень, что, впрочем, не помешало ему достаточно быстро завоевать среди журналистов репутацию «серого кардинала» томского бизнеса и томской политики за умелое, хоть и не явное, руководство оппозицией действующей в регионе власти.
В конце 1998 года Калюжный совершил приличный карьерный прыжок – из региональных депутатов в кресло первого заместителя министра топлива и энергетики России. Казалось бы, его амбиции достигли нового, всероссийского уровня, и о Томске он позабудет. Но нет, Виктор Иванович и из Москвы пристально следил за происходящими в его родной области политическими процессами и продолжал оказывать на них влияние. И от своего депутатского мандата он долго не спешил отказываться, несмотря на то, что госчиновникам совмещать работу на государственной службе с депутатской деятельности не положено.
В апреле 1999 года на его средства в Томске создается новая общественно-политическая газета «Вечерний Томск», сразу же взявшая курс на критику губернатора.
И даже когда в мае 99-го Калюжного назначили министром топлива и энергетики, в условиях чехарды с премьерами, никто не давал гарантии, что при некоторых раскладах он не вернется в Томскую область. Во всяком случае, в июле, за два месяца до выборов губернатора, столичные журналисты все еще спрашивали его:
«Вы, говорят, собираетесь стать губернатором Томской области? Это создание запасного аэродрома?» и даже сообщали о якобы ведущейся кампании по сбору подписей по его выдвижению». На что Калюжный отвечал: «Вот если бы я до сих пор оставался депутатом Томской думы, то сегодня бы выставился на губернатора. А на сегодняшний день вопрос о губернаторстве не стоит». Не без доли политического кокетства министр сообщал: «Томичи просят меня вернуться, вероятность победы, как мне кажется, 90 процентов, с первого раза даже. Но нельзя же попрыгунчиком быть…»195.
Итак, Калюжный выбыл из томской губернаторской гонки. Выпали и другие. Кресс сумел договориться о взаимной поддержке со Степаном Сулакшиным, который склонен был продолжить карьеру депутата Госдумы России. Сулакшин тоже к тому времени летал высоко, считался чуть ли не главным идеологом строительства нового избирательного движения «Отечество» во главе с мэром Москвы Юрием Лужковым и экс-председателем правительства Евгением Примаковым. Отказался от губернаторских амбиций еще один российский депутат с томской пропиской – коммунист Александр Поморов. Хотя формально, оба могли при желании и побороться – в мае по инициативе Кресса областная Дума сдвинула дату выборов губернатора с декабря на сентябрь. Это, конечно, осложняло жизнь потенциальным соперникам действующего главы – времени, чтобы развернуться как следует, оставалось совсем мало. Но мы помним, были случаи, когда избирательная кампания в российский парламент укладывалась от начала до конца в два месяца. А тут – оставалось еще аж четыре! Вечность, практически.
Оппозиция Кресса, к слову, попыталась в суде оспорить законность переноса выборов губернатора (соответствующий иск в областной суд подал один из депутатов из «группы Калюжного» Игорь Скоробогатов), но успеха не добилась.
В итоге на политическую амбразуру в качестве соперника Кресса с благословения Виктора Калюжного (и при его финансовой поддержке) был брошен 39-летний Александр Деев, бывший директор Томского фонда обязательного медицинского страхования. Благодаря Дееву, губернаторские выборы 99-го года получились, по меньшей мере, нескучными.
Предвыборный раскол в команде
Поход Александра Деева в губернаторы был, в какой-то мере, вынужденным. Он отнюдь не считался новичком в томской политике. Став в тридцать три года директором Томского территориального фонда обязательного медицинского страхования, он уже тогда, в середине 90-х, пиарился так, будто возглавляемая им структура – главная государственная служба в Томской области.
В те времена все СМИ были забиты Деевым. Поэтому не вызвал большого удивления его сравнительно легкий приход в политику: в 1996 году «доктор Деев» занял вакантное после ухода Александра Поморова в федеральную Госдуму место депутата областной Думы от 7-го округа.
Несмотря на активность в освещении в СМИ своей деятельности на посту директора фонда ОМС, Александр Деев запомнился не вкладом в реформу здравоохранения, а многочисленными скандалами и конфликтами, сопровождавшими его словно тень. Управляя миллиардными суммами взносов граждан и предприятий, Деев умудрялся «терять» часть из них в банках-банкротах, в сомнительных фирмах. Несколько раз по результатам проверок контролирующих органов судьба его висела буквально на волоске. После одной из ревизий, проведенных КРУ Минфина России по Томской области, бумага с описанием финансовых «художеств» Александра Николаевича попала на стол губернатора Виктора Кресса. Кресс наложил резолюцию: деньги вернуть, виновных наказать, но Деева на работе оставить.
Александр Николаевич не оценил доверия главы области. Скандалы вокруг Деева происходили по-прежнему с завидной регулярностью. Их апофеозом стали взрывы в офисе фонда ОМС и на квартире одного из его руководителей, означавшие, что в деятельности этой организации появились явные криминальные оттенки.
Терпение губернатора лопнуло, когда в тяжелейшее для всех бюджетных сфер время (дефолт и прочее) выяснились пренеприятные факты из, так сказать, светской жизни фонда ОМС. Газета «Красное знамя» опубликовала справку о внутренних расходах аппарата исполнительной дирекции фонда. В то время, когда медработники области получали мизерную зарплату да еще с многомесячной задержкой, организация, призванная финансировать учреждения здравоохранения, расписывала себе многотысячные премии, закупала квартиры для своих сотрудников, оплачивала им питание, тратила огромные средства на представительские расходы, словом, вела себя как преуспевающая частная фирма. Дороги Деева и Кресса окончательно разошлись, однако Александр Николаевич, защищенный депутатским мандатом, продержался в кресле директора фонда до лета 1999 года.
В июне он, с согласия Думы, был уволен. А 1 июля уже зарегистрировался в качестве кандидата на должность губернатора Томской области и сразу начал жесткую агитационную кампанию против действующего главы региона.
Поначалу Кресс отмахивался от критики Деева, как от жужжания назойливой мухи. Позиции его были прочны, как никогда. Опросы среди населения отдавали ему безоговорочное преимущество. Экономика региона шла на поправку. Помимо запуска Газовой программы и ввода нового моста через Томь, губернатор мог включить (и включил) в отчет об итогах своей деятельности реализованные проекты масштабом поменьше: новый энергоблок на ГРЭС-2, капитальный ремонт взлетно-посадочный полосы в аэропорту Богашево, новое здание железнодорожного вокзала Томск-II, санаторий «Ключи»…
Свидетельством высокого авторитета Виктора Кресса на федеральном уровне стало его включение в июне 99-го в состав совета директоров РАО «ЕЭС России». Эксперты расценили это назначение как безусловный лоббистский успех губернатора. Так, «Красное знамя» опубликовало мнение Евгения Рыбина, руководителя российского
отделения австрийской фирмы «Иск Петролиум» (настроенного к областной администрации и политике Кресса в нефтяной отрасли весьма критически): «Вхождение томского губернатора в РАО «ЕЭС России» – величайший шаг вперед». «Если это инициатива сверху, от правительства, – считает Е. Рыбин, - то это два плюса Крессу, если она
возникла из области – один, но все равно плюс. Назначение на такой пост – это вопрос близости к «телу» Чубайса и возможности лоббирования важнейших для области решений по энергетике»196.
В конце июля в Томске состоялось расширенное заседание правления НК «ЮКОС» во главе с Михаилом Ходорковским, что означало: период охлаждения отношений томских властей с одной из крупнейших российских нефтяных компаний закончился. Ходорковский публично признал: «Мы хотим быть социально ответственной компанией – налаживать добрые отношения в тех регионах, где мы работаем»197. «Вещественными» доказательствами «разрядки напряженности» в этой
сфере стал тот факт, что за первое полугодие 99-го года налоговые платежи нефтяной компании в казну Томской области даже превысили налоговые начисления, а сельхозпроизводителям региона было поставлено в два раза больше нефтепродуктов, чем в прошлом году. На сентябрь, аккурат под губернаторские выборы, «ЮКОС» наметил запуск нефтеперерабатывающего завода в Стрежевом. «Мы нашли общий язык с администрацией Томской области, - скажет Ходорковский в интервью томским журналистам. – Мы, как улитка, мы не бегаем, если
вдруг неблагоприятные условия, мы забираемся внутрь и ждем. Как только видим, что начинает приходить нормальное взаимопонимание, разворачиваемся навстречу».
И хотя на прямой вопрос: «Будете ли поддерживать Кресса на выборах?», Ходорковский уклонился от конкретного ответа: «Мы сотрудничаем с той властью, которую избирает население. Наш приритет – стабильность»198, было ясно - «ЮКОС» ставит на Кресса.
Эти и многие другие события, кирпичами ложились в фундамент практически предопределенной победы действующего губернатора. И все же ход избирательной кампании изрядно потрепал нервы команде Кресса. И без потерь тут не обошлось.
Штаб кампании губернатора (самоназвание - «группа стратегического планирования») возглавил, как и прежде, Владимир Жидких, ставший, пожалуй, самой влиятельной фигурой в томском политическом истеблишменте после Кресса. Противовесом ему служила другой со-ратник Виктора Мельхиоровича – Нелли Кречетова. До поры до времени оба уживались под одной крышей, поделив избирательную поляну: Жидких обеспечивал организационно-административный ресурс, Кречетова – взаимодействие со СМИ. Однако на завершающем этапе избирательной гонки между двумя крылами штаба Кресса обозначился острый конфликт, вызванный разным пониманием, как противодействовать агрессивной агитационной кампании Деева.
Александр Деев обрушил на Кресса шквал обвинений. Практически не имея ограничений в доступе к средствам массовой информации, он сполна пользовался любым поводом, чтобы побольнее «лягнуть» губернатора.
В своем программном интервью «Области нужна ДЕЕспособная власть», Деев заявлял: «Вы думаете, людям в томских деревнях легко терпеть то, что сельские ребятишки питаются лепешками из отрубей, а сытые, самодовольные главы районных администраций раскатывают на иномарках? Или думаете, что лесные поселки в северных районах области задыхаются в предсмертной агонии по собственной вине? И стрежевчане сами себе ад устроили?»199.
Еще выдержки из этого интервью: «Ужасно стыдно видеть, как областная власть прогибается перед авторитетом «центра», любого полуграмотного столичного чиновника или ворующего олигарха», «Томскими богатствами все больше почему-то распоряжаются москвичи, а не мы с вами. «ЮКОС» диктует нашей власти свои условия, а «Белый дом» берет под козырек», «Если кто-то не считает, что область летит в пропасть – я с ними категорически не могу согласиться».
Широким веером в газетах и листовках посыпались обвинения в адрес Кресса со стороны «простых рабочих и крестьян». Вот Николай Аникин, «агроном из Кожевниково», обращается к губернатору: «Восемь лет, которые вы находились у власти, показали, что достойно вы руководить не можете. Найдите в себе силы хотя бы достойно уйти».
Из других «обращений»: «Восемь лет работает Виктор Кресс первым руководителем области. Срок немалый. Кому же за это время стало лучше жить? Пенсионеру? Учителю? Рабочему? Ученому? Инженеру? Врачу? Крестьянину? Из средств массовой информации можно понять, что это Кречетова, Шамин, Жидких, Мальцев…». «Виктор Кресс – наш Губернатор!!! Томичи, если вам дорога судьба области, дороги идеалы демократии, голосуйте за Кресса. Только Он способен довести до конца великие реформы, начатые выдающимися реформаторами современной России – Ельциным, Гайдаром и Чубайсом. Кресс – это истинная демократия!!!»
Дилемма – реагировать или не реагировать на нападки основного оппонента разделила сторонников Кресса на два лагеря. Нелли Кречетова считала – реагировать надо обязательно, надо аргументировано, твердо отбивать все обвинения в адрес Кресса. Жидких с Шаминым категорически возражали.
Кречетова убедила губернатора в необходимости ответить Дееву на его программное интервью и вскоре за подписью Виктора Кресса в двух томских газетах появилось «Открытое письмо Дееву», в котором глава региона подробно рассказывал, как на самом деле обстоят дела в различных сферах и отраслях Томской области200. Команду Деева это лишь раззадорило и в СМИ пошли гулять «ответы на ответ Кресса».
В ходе своей кампании Деев сделал несколько оригинальных ходов. Так, по его инициативе в Томск приехал со своей новой картиной «Сибирский цирюльник» Никита Михалков. Получалось, известный кинорежиссер поддержал оппонента губернатора. Позже штаб Кресса распространил письмо Михалкова, в котором тот протестовал про-
тив использования его имени в избирательной кампании в пользу одного из кандидатов, но – дело было сделано.
Проявился и стоящий за ширмой Виктор Калюжный: в томских СМИ появилось его обращение к жителям области, в котором министр топлива и энергетики заявил: «При исходе выборов в пользу старой власти все останется по-старому. Ситуация к лучшему ни в северных районах, ни в области в целом не изменится. Изменить ее вы сможете только сами. И первый шаг к этому вы должны сделать 19 сентября. Не держитесь за старое. Не бойтесь перемен. Помните, как проголосуете, так и будете жить до следующих губернаторских выборов»201.
Массированная атака на губернатора сказалась на рейтингах Виктора Кресса: к концу августа они начали падать. Не то, чтобы катастрофически, но на фоне предыдущих показателей – тенденция намечалась болезненная. С подачи группы Жидких крайней оказалась Кречетова с ее лояльностью к оппозиционным СМИ. И штаб заявил Крессу, что далее с Кречетовой он работать не будет.
По мнению экспертов, Владимир Жидких воспользовался моментом, чтобы кардинальным образом изменить баланс сил внутри команды Кресса в свою пользу202. Отстранив Нелли Кречетову от влияния на губернатора, он получал не только фактически монопольное право стать «первым министром», но и хороший плацдарм для реализации своих дальнейших карьерных амбиций – в том числе губернаторских.
Момент был подобран правильный. Кресс понимал, в ситуации предвыборной нервотрепки раскол в его избирательном штабе недопустим. Кем-то надо было жертвовать и этим «кем-то» оказалась Кречетова. За три недели до дня голосования она ушла в отпуск и дала понять – после выборов в администрацию уже не вернется. (Губернатор не сжигал мосты в отношении профессионалов из своей команды. После выборов он скажет журналистам «Томского вестника»,
что не хочет, чтобы Нелли Степановна уходила: «Она – член моей команды. Как бы там что ни говорили, а выборы – это грязь. Там своя специфика. Не каждый потянет. Поэтому я буду находить возможность работать и дальше вместе с Кречетовой». Позже он убедит ее остаться советником).
Напряжение по поводу исхода выборов сохранялось до самого дня голосования. Деев надеялся на выход во второй тур. Мечтать, как говорится, не вредно.
За несколько дней до 19 сентября в газете «Томский вестник» автор этих строк опубликовал политический портрет Виктора Кресса. Он завершался так: «Перед выборами соперники обычно пытаются уловить превалирующее настроение людей. Хочется ли им, чтобы не было резких движений, чтобы сохранялась стабильность, чтобы не возникало быстрой смены ощущений? Или напротив, им надоела рутина и они желают чего-нибудь новенького, свежего? Кресс для многих томичей как вредная, но любимая привычка. К курению, например. Надо бы бросить, да не хочется - привык. Может еще
четыре последние затяжки?»203
По итогам выборов Виктор Кресс набрал 72,93% голосов. Александр Деев – 13,97%. Это было ответом на все вопросы.
Имел ли шансы Александр Деев? И да, и нет. Нет, потому что бороться ему пришлось не с проходным, надоевшим всем, губернатором, а с Крессом. Сравнение масштабов личностей приводило к выводам, не утешительным для Деева.
Нет, потому что Кресс попросту «перепахал» его на своем привычном «поле» - в общении с людьми. Проведя за предвыборный период 230 встреч с избирателями, откровенно, не прячась, отвечая на самых трудные и острые вопросы, губернатор подтвердил свою репутацию – главный «пиарщик» и главный политтехнолог в этой избирательной кампании – он сам.
Нет, потому что бороться Дееву надо было не только с Крессом, но и со слаженной административной машиной, все шестеренки которой надежно сработали за своего главу.
Нет, потому что Дееву не удалось привлечь на свою сторону хотя бы часть властвующей политической, хозяйственной промышленной, научной элиты, среди которой, несомненно, были недовольные составом и действиями нынешней областной власти. Деев с деньгами Калюжного оказался одинок, как перст. А один в поле не воин.
И все же шансы на приличный результат (20-25 процентов) у Деева были. Сумей он замкнуть на себя весь протестный электорат, эти проценты были бы у него в кармане. Но Деев распугал даже протестующих. Несмотря на воинственность агитационной кампании, деевская команда просмотрела действительные слабые стороны и шаткие позиции в деятельности Виктора Кресса. Судя по текстам публикаций, телевыступлениям можно было подумать, что Кресс не достоин быть избранным губернатором только потому, что продал ВНК, остался в душе агрономом и намерен превратить Томск в свалку ядерных отходов Мало того, что и первое, и второе, и третье - явная натяжка, очевидная даже для несведущих в политике и экономике людей, уже к середине августа стало ясно: ничего, кроме заходов на одни и те же темы по второму и третьему кругу, Деев предложить избирателям уже не в состоянии. Попытки на заключительном этапе внести в предвыборную агитацию элемент конструктива, во-первых, запоздали, а во-вторых, грешили фантастикой и поверхностностью.
Тем не менее Кресс должен быть признателен своему сопернику. Благодаря Дееву, победа губернатора стала более весомой, более значимой. Если не вполне убедительный успех на выборах 1995 года добавил Крессу комплексов, то успех 1999 года освободил от них. Не случись в эту кампанию такой жесткой сшибки позиций, мнений и манер политического поведения, кто знает, как проголосовали бы томичи 19 сентября.
Лигачев
В середине сентября, когда губернаторская предвыборная гонка приближалась к финишу с известным результатом, стартовала другая избирательная кампания – по выборам в Государственную Думу Российской Федерации. Ее итог предугадать было гораздо сложнее.
В новейшей политической истории Томской области эта кампания занимает особое место, выделяясь из череды предыдущих и последующих не только неожиданно мощным составом участников и неимоверно напряженным накалом борьбы, но и каким-то сюрреалистическим, и даже мистическим содержанием. Декабрь 99-го поломал судьбы одних известных томских политиков, другим наоборот эти судьбы склеил и придал им новый лоск и шик. Заставил по-иному взглянуть на, казалось бы, уже сформировавшийся характер томского избирателя, его идеологические предпочтения и чаянья. Выявил новые, в чем-то неизвестные ранее, черты взаимоотношений личности и государства.
Рубеж веков, рубеж тысячелетий… Можно было бы предположить, что на этом сломе времен случится нечто странное, вываливающееся из ряда вон.
Поначалу, впрочем, ничто не предвещало каких-то глобальных изменений. Явным фаворитом избирательной гонки считался действующий депутат Госдумы России Степан Сулакшин. Ветеран томской политики подошел к очередному выборному циклу во всеоружии, представ перед избирателями области фигурой национального масштаба. Во всяком случае, Степан Степанович именно так себя преподносил. И не без оснований. Он обеспечивал идеологическое сопровождение нового политического блока мэра Москвы Юрия Лужков. Лужков считался одним из самых перспективных кандидатов в президенты России, и близость к нему сулила Сулакшину отличные политические перспективы. К моменту начала кампании в Госдуму, правда, союз с мэром Москвы у Степана Степановича распался, но – свято место пусто не бывает. Возник новый «патрон» - первый вице-премьер правительства Николай Аксененко, который в
середине 99-го года рассматривался в качестве главного кандидата в преемники Ельцина. По словам Сулакшина, Аксененко даже успел предложить ему вторую позицию в будущем президентском правительстве.
Кроме того, у Сулакшина была собственная политическая организация – Всероссийское движение политического центризма.
Сулакшин рассматривался в качестве одного из самых серьезных соперников Кресса на губернаторских выборах и держал долгую паузу, прежде чем объявить о своих действительных намерениях. И даже вел «артподготовку» не в направлении главного удара, сбивая с толку аналитиков из штаба губернатора. Так, еще в мае 1999 года в интервью с журналистом «Томского вестника», отвечая на вопрос о уязвимых позициях действующего главы областной администрации, Сулакшин заявил: «Самой опасной зоной для Кресса является зона застоя по адресу: проспект Ленина, 6»204 (адрес администрации области). Позже он признавался: «Не буду скрывать, в начале года мне поступили пред-
ложения от различных инфраструктур российского масштаба. Суть предложений: предоставить мне финансовые и политические ресурсы для участия в выборах губернатора Томской области. И я, и Кресс знали, что, согласившись, я буду работать только на выигрыш» (что было весьма реально). Но, когда я стал сравнивать, что получит область
в этом случае и что получит область и страна от продолжения депутатства, выбор был в пользу второго»205.
В июне Сулакшин обратился к избирателям со специальным заявлением: «Я обещал вам, что в июне сообщу свое решение о предстоящих выборах 1999 года в Томской области. Решение я принял, и это было непростое решение... Да, я готов быть губернатором. У меня много идей, есть команда из профессиональных, опытных и честных людей, которые готовы идти со мной, которые могут решать сложные проблемы, в том числе и на томском уровне. Но для этого нужно отбросить ту работу, что сегодня развернута в стране. Правильно ли это будет? Кто продолжит эту работу на федеральном уровне? Кто доведет до конца те законы, которые ждут не только в Томской области? Поэтому я принял решение баллотироваться в Государственную Думу России, чтобы продолжить начатое...»206
В итоге Кресс и Сулакшин договорились о взаимной поддержке. Это был чисто политический альянс, «брак по расчету». Оба друг друга, мягко говоря, на дух не переносили.
«Ну не люблю я Сулакшина, - говорил Кресс в доверительной беседе с журналистами. – И он меня не любит. Но, хотя у нас есть друг к другу претензии, мы уже притерлись. Он не худший вариант…»207
Итак, Сулакшин оставил себе для прополки одно поле - депутатское. Что склонило чашу весов? Трезвый расчет. Победа в губернаторской кампании, в отличие от выборов в Госдуму (не знал Степан как оно все обернется! и с соперниками, и с обстоятельствами!), не выглядела столь очевидной. Зато, оказав помощь Крессу (прежде всего - своим неучастием в выборах 19 сентября), Сулакшин вправе был надеяться на реализацию принципа «услуга за услугу», что существенно облегчило бы ему путь к желанному мандату. Кроме того, сулакшинская идея сколотить в будущей Думе собственную фракцию из одномандатников была труднодостижима без содействия российских губернаторов. Председатель совета МАСС Виктор Кресс с его широчайшими неформальными связями среди своих коллег - руководителей регионов мог бы помочь в этом.
В самом начале избирательной кампании в Госдуму томский политический триумвират в составе губернатора Кресса, спикера областной Думы Мальцева и мэра Томска Макарова объявили на специальной пресс-конференции о том, что будут поддерживать Степана Сулакшина.
На инаугурации Кресса Сулакшин сделал Виктору Мельхиоровичу царский подарок. Он подарил губернатору свою... руку! Так и сказал: дарю вам руку в качестве гарантии нашей дальнейшей плодотворной со-вместной работы. Подарок, увы, не пригодился.
С самого начала избирательной кампании по выборам в Госдуму все пошло не так, как рассчитывал Сулакшин, да и Кресс тоже. Первый удар нанес человек, которого Степан Степанович долгое время считал своим союзником, о котором не жалел хороших слов - директор Сибирского химического комбината Геннадий Хандорин, неожиданно для многих выдвинувшийся кандидатом в депутаты Госдумы. Сколько законов, крайне необ-ходимых этому оборонному предприятию и городу, в котором он расположен, провел в Думе томский депутат! Сколько
совместных дел сделано! И вот-те нате. Теперь Хандорин - главный соперник.
Геннадий Петрович Хандорин – личность для Томской области заметная. Коренной томич, после окончания Томско-го политехнического института он сделал неплохую карьеру на Сибирском химиче-ском комбинате, пройдя путь от инженера до директора химико-металлургического завода. В 1985 году возглавил флагман промышленности региона - Томский нефтехимический комбинат, а в 1990-м вернулся на СХК уже в качестве генерального директора.
Хандорин, действительно, находился в хороших, сотруднических отношениях с Сулакшиным, занимавшим в российском парламенте позицию откровенного лоббиста военно-промышленного и ядерного комплексов страны. И получалось, что бороться они теперь должны будут на одном электоральном поле, что существенно снижало шансы обоих в случае появления какой-либо третьей серьезной силы.
И эта «третья сила» не заставила себя долго ждать. 14 сентября 1999 года газета «Вечерний Томск» объявила: «Егор Лигачев возвращается, чтобы в очередной раз спасти Томскую область»208.
Появление бывшего первого секретаря Томского обкома КПСС, бывшего члена политбюро ЦК КПСС, второго человека в государстве во времена Михаила Горбачева, на предвыборной арене Томской области было не просто громом среди ясного неба. Для сравнения напрашивались более сильные метафоры наподобие второго пришествия марсиан или воскрешения Лазаря. Человек-миф, человек-легенда, которому в канун декабрьских выборов исполнялось 79 лет, являлся из десятилетнего политического небытия, чтобы сотворить самую громкую сенсацию той предвыборной кампании в масштабах всей страны.
Удивительное дело! Обозреватель «Томского вестника» писал в те дни: «Петля времени сделала потрясающую загогулину и замкнула цепь доселе, казалось бы, разрозненных событий. В далеком 1989 году Лигачеву и Сулакшину довелось стать символами эпохи. Первый олицетворял прошлое, второй - избавление от прошлого. Первый тогда проиграл и больше не выигрывал, и в итоге остался один на один со своими принципами и редкими гонорарами, которые приносили книжки с воспоминаниями об этих принципах. Второй выиграл и потом выигрывал еще много раз, но в итоге тоже остался один, окончательно всех запутав в своих принципах, от большинства из которых остались лишь воспоминания да ворох книжек, изданных на безгонорарной основе. Лигачеву не дашь восьмидесяти лет, его убеждения ни на секунду не постарели с 1989 года. Правда и не помолодели. Они перенеслись вместе с ним, словно на машине времени, и, слегка придушенные современным парфюмом, выглядят на все семьдесят. От Октября Великого. А вот Сулакшин постарел. Волос стал совсем седым. Как и взгляд. Будто прожил Степан Степанович с 1989 года не десять лет, а по меньшей мере четверть века»209.
Вхождение Лигачева в избирательную гонку окончательно спутало все политические расклады и прогнозы, делавшиеся накануне выборов в Госдуму. Ведь помимо этой мощной «тройки» «Сулакшин-Хандорин-Лигачев» в борьбу за единственный депутатский мандат вступили еще несколько известных томских политических деятелей: отставленная от губернаторской кампании и от места в областной администрации Нелли Кречетова, заместитель мэра Томска по экономике Марина Сеньковская, главный редактор газеты «Томская неделя и депутат городской Думы Олег Плетнев.
Для Виктора Кресса окончательная конфигурация набора кандидатов выглядела неплохо. За исключением одной позиции. И с Сулакшиным, и с Хандориным, и тем более с Кречетовой, он вполне мог сработаться для совместного решения проблем области в Москве. А вот с Лигачевым…
Все годы губернаторства Кресса сопровождали оценки и сопоставления результатов его деятельности с результатами деятельности на томской земле Егора Кузьмича.
Это было неизбежностью, ведь Лигачев руководил областью почти 18 лет и оставил после себя здесь заметный след. Спустя одиннадцать лет после описываемых событий сам Кресс в поздравительной телеграмме по случаю 90-летнего юбилея Лигачева подробно перечислит составляющие вклада Егора Кузьмича в развитие региона: «Из университетского городка в середине 60-х годов прошлого века Томск превратился в крупный научный, промышленный и культурный центр. Каждому томичу, даже по молодости лет не знающему Вашего имени, хорошо известны появившиеся при Вас Дворец спорта и Театр драмы. Томичи летают из аэропорта Богашево, селят гостей города в гостиницу «Томск», едут к автовокзалу на троллейбусе, откуда отправляются в районные центры по Коммунальному мосту. Строить новую инновационную экономику нам помогают Томский научный центр Сибирского отделения Российской академии наук и томские институты Сибирского отделения Российской академии медицинских наук. Доказали свою жизнеспособность в новых условиях Томский нефтехимический комбинат, свинокомплекс «Томский», птицефабрика «Межениновская». Все эти объекты у людей старшего поколения прочно ассоциируются с Вашим именем»210.
Это, действительно, так. Из захолустной, серенькой области, во многом усилиями Лигачева, регион превратился в современный, активно развивающийся край.
При этом и сам Егор Кузьмич всячески подчеркивал, что результаты его труда – сплав усилий многих тысяч людей, сотен руководителей, большую часть из которых он подбирал и расставлял по ключевым постам собственноручно. Виктор Кресс тоже результат кадровой политики Лигачева. В своей книге «Предостережение», вышедшей все в том же 99-м году, бывший первый секретарь Томского обкома КПСС писал, рассказывая о плодотворных 70-х: «На сельской ниве работали
тысячи энтузиастов, специалисты своего дела, глубоко преданные народу руководители. Среди них: Жульев Н.С., Сидоренко Б.Н., Русинов Н.И., Титов И.И., Либа И.Г., Масалыкин А.П., Анохин Л.Д., Кресс В.М…»211.
Одна беда, все, что создавалось Лигачевым, чем он так гордился, строилось в другую эпоху, при других экономических, политических и социальных реалиях. При другом строе, который рухнул в одночасье, стоило чуть расслабить вожжи, слегка приоткрыть шлагбаум по внешний мир, дать слово тем, кому слова не давали.
Лигачев и в 99-м оставался в той эпохе, категорически не принимая и не понимая происходящее в новых реалиях. Настоящий динозавр социализма, уверенный, что он, социализм, есть «столбовая дорога человечества к прогрессу».
И вот этого мастодонта советской истории вытянули из пенсионно-мемуарной тиши и бросили в пекло российской политики. Кто вытянул? Да все тот же Виктор Иванович Калюжный, который никак не хотел оставить в покое свою родную область. Его идея, его финансы, его команда. И трезвый расчет – даже если Лигачев не выиграет, недружественному руководству Томской области все равно мало не покажется.
Егор Кузьмич добросовестно приступил к выполнению задачи. Он принялся методично, последовательно, напористо громить действующую власть, преимущественно регионального уровня.
В предвыборных выступлениях, интервью, листовках он без устали повторял: все, что произошло в Томской области за последние годы, ничто иное, как «полный откат назад». По прямолинейным направлениям основных критических посылов Лигачева без особых усилий мысли угадывались его финансовые благодетели.
Выдержки из программного интервью Е. Лигачева газете «Вечерний Томск»: «В области не только разрушены отдельные предприятия, но «лежат на боку» целые отрасли. А об основной отрасли – нефтяной – и говорить не приходится. Здесь мы видим глубокий спад. И падение продолжается». Это удар по «ЮКОСу», естественно. А вот по Крессу: «Особенно меня поразил распад сельскохозяйственных промышленных комплексов. Ведь все, что сделано, создано трудом всех томичей. Целые трудовые коллективы строили уникальный Томский тепличный комбинат. Все создавали Межениновскую птицефабрику, Томский птицекомплекс. А что сейчас? ВСЕ РАЗОРЕНО, РАЗГРАБЛЕНО И РАЗВОРОВАНО»212.
Правда, несмотря на резкость в риторике и предвыборных движениях Лигачева, ни основные кандидаты в депутаты, ни эксперты-политологи, ни журналисты всерьез его перспективы не воспринимали. Как писал в своей книге «Политическое шоу» томский эксперт Юрий Ершов, «На фоне битвы двух титанов – Сулакшина и Хандорина – Лигачев предстал как казус, как экзотический раритет, как недоразумение. Над этим можно было шутить, но бороться со стариком было как-то несолидно. Он должен был проиграть естественным ходом событий. Конкурентом его никто не считал, и власти не делали ему предупреждающих звоночков…, хотя знали – у Лигачева появились значительные финансовые средства на ведение кампании»213.
Средств у лигачевского штаба, действительно, было предостаточно. Это было заметно по оплаченным объемам времени в телеэфире, газетных полос, количеству плакатов с броскими слоганами типа «Мы иногда заблуждались, работая! Вы навсегда заблудились, жируя!».
И все же Виктор Кресс переживал выпады Лигачева в свой адрес неспокойно. Он не мог понять, почему Егор Кузьмич его топчет, причем, незаслуженно, не по правде, а как-то чохом, смешивая его с Ельциным, Чубайсом, Гайдаром в одну кучу.
В беседе с журналистами в ходе предвыборной кампании его спросили: встречался ли он с Лигачевым? Кресс, чуть помолчав, ответил: «Мне передали, что он хотел бы встретиться… Я сказал, что еще не готов…» И уже не сдерживая себя: «А сейчас смотрю, как он себя ведет, и, скорее всего, и не буду встречаться. Потому что говорить не о чем. Человек трудно понимает, что сейчас происходит… Призывает восстанавливать Кузовлевские теплицы уговорами. Надо, говорит, договориться с СХК, чтобы они поставляли дешевую теплоэнергию! Ну никак не поймет, что это сейчас не проходит, что рынок на дворе, что нет больше ничего бесплатного!»214
«Вы знаете, - продолжал Кресс, - все эти годы я старался не плевать вслед бывшим руководителям области. Но сейчас Лигачев вынуждает сказать некоторые вещи людям. У меня сегодня, с позиции руководителя региона, немало претензий и к нему. С позиции нынешнего времени можно раздолбать в пух многие решения, которые были приняты в его бытность первым секретарем. Например, Нефтехим. Почему с «хвоста», без собственной нефтепереработки построили? Это что, в интересах жителей области? Если бы был сейчас нефтеперерабатывающий завод, совершенно иная ситуация была бы. Налогов в несколько раз больше… А отсутствие дорог? Транспортный тупик, он что, в 90-е годы образовался? А строительство пятиэтажек на селе, которые сегодня сжирают столько тепла, что на дотации половина бюджета уходит! Поэтому не надо из него делать героя…»
С Крессом так часто происходило: критику, тем более незаслуженную, он всегда переживал остро, но внутри себя, делясь своими эмоциями и переживаниями лишь в узком кругу. Но оргвыводов по отношению к обидчикам не делал, административный ресурс для их наказания не использовал. Поэтому и политики, и журналисты, которые хлестко, зачастую с перебором, нападали словесно на губернатора, могли не опасаться – машина репрессий, непременно запускавшаяся в подобных случаях во многих других российских регионах (в том же Кузбассе, к примеру), в Томской области не работала.
Вот и Егора Кузьмича никто даже не попытался остановить, урезонить. Нападает, ну и пусть нападает. Кресс полагал, томичи – люди разумные, сами разберутся, что к чему. Итоги сентябрьских губернаторских выборов давали ему на то веские основания.
Между тем соперники Лигачева увлеченно боролись друг с другом, практически не обращая внимания на аксакала российской политики. В октябре со Степаном Сулакшиным случился конфуз – областная избирательная комиссия отказала ему в регистрации. В ходе проверки сведений, которые предоставили все кандидаты о своих доходах, выяснилось, что Сулакшин не задекларировал 190 тысяч рублей, лежащие у него на счете в Московском банке реконструкции и развития. По тем временам, сумма крупная. Скандал! Как пояснил Степан Степанович, то были корпоративные деньги, перечисленные ему во времена плотной работы с Лужковым на партстроительство.
Но даже если и так, формально они принадлежали ему, и он их не «высветил», то есть скрыл. А это нарушение закона и посему облизбирком имел все основания не допускать Сулакшина до участия в выборах.
Сулакшину пришлось предпринять оперативные меры по устранению выявленного недочета. Он срочно вылетел в Москву и, пользуясь разницей во времени с Томском, успел утрясти дела с налоговой инспекцией, однако восстанавливаться в кандидатах ему пришлось через суд. Говорят, губернатор оказал ему в этом неприятном эпизоде приличную помощь.
Но не только юридические проблемы возникли у Степана Степановича. На него был обрушен шквал «черного пиара». Самый сильный удар он получил от редактора «Томской недели» и, по совместительству, своего соперника на выборах Олега Плетнева, который за неделю до выборов поместил в своей газете материал, в котором Сулакшин обвинялся в том, что некоторое время назад он поместил свою мать в дом престарелых, где она и скончалась215. Обвинения были ложные и позже семья Сулакшина выиграет у редакции суды о защите чести и достоинства. Но случится это уже после выборов, когда публикация в «Томской неделе» сделает свое черное дело.
19 декабря прошли выборы в Госдуму. Результат их по томскому одномандатному округу оказался крайне неожиданным. С перевесом всего навсего в 800 голосов победил Егор Лигачев (22,18%). Геннадий Хандорин второй (21,97%), Сулакшин – лишь третий (18,66).
Вспоминает Степан Сулакшин: «Хандорин - это ключевой фактор в моем проигрыше. Уже потом, когда я проанализировал всю статистику выборов, то, к моему глубокому удовлетворению во всех избирательных участках голосов за меня прибавилось по сравнению с предыдущими выборами. И я благодарен за это томичам. Везде прибавилось, кроме единственного – Томска-7. Но это очень специфический округ, очень большой и такой военизированный: скомандовали – и пошли строем. Это и перевесило чашу»216.
По мнению Владимира Жидких, с результатами этих выборов не все было чисто. «Восемь избирательных округов закрылись и долго не давали никаких данных. – вспоминает он. - По первым подсчетам - Хандорин побеждал. Сулакшин, помню, обиженный ходил. Поздно вечером поднялись в столовую администрации, подводим итоги. За день намотались, день был холодный, и мы с таким аппетитом пельмени наворачиваем. И тут входит Степан Степанович. Мы его зовем к столу: давай, перекуси. Он сел, ложку взял, потом отбросил ее и ушел. А ближе к утру появились финишные данные, и они рисовали победу Егора Кузьмича… Для нас это было очень неожиданно и, честно скажу, неприятно»217.
Виктор Кресс тоже считает, что история с подсчетом голосов была «мутной»: «Очень долго считали. Мне утром надо было ложиться в больницу. Поздним вечером докладывают: прошел Хандорин. Ну, Хандорин, так Хандорин, хорошо. Лежу уже в больнице под капельницей, мне Курбатов звонит: так и так, посчитали, прошел Лига-
чев… Получили Лигачева, и четыре года пришлось воевать с ним»218.
Так Томская область вернула в большую политику давнего оппонента Бориса Ельцина. Томские избиратели показали очередной кукиш власти и подтвердили приоритет личности над идеологическими пристрастиями. То, что это была победа масштабной личности, своеобразный знак уважения томичей к человеку, так много сделавшего некогда для региона, не вызывало сомнений. На тех же выборах КПРФ набрала в области всего 16,5% голосов, почти на 6% меньше своего представителя Егора Лигачева.
В соревновании партий победила, кстати, новая партия власти – избирательное движение «МЕДВЕДЬ» (в будущем на его основе будет создана политическая партия «Единая Россия») – 19%. Неплохой результат показали в Томской области демократические партии: «Яблоко» - почти 14%, «Союз правых сил» - 11,5%. Пятипроцентный барьер преодолели также «Блок Жириновского» - 7,5%, «Партия пенсионеров» - 6,5% и блок «Отечество – вся Россия» - 6,3%.
Ельцин не доставил Лигачеву удовольствия повторить его крылатую фразу «Борис, ты не прав!» в выступлении на открытии первого пленарного заседания Государственной Думы нового созыва (такое право он имел как старейший депутат). 31 декабря Борис Николаевич простился с россиянами и добровольно покинул пост президента. Речь Лигачева в Думе будет внимательно слушать новоявленный и.о. главы государства Владимир Путин. В кулуарах парламента пройдет даже краткая их встреча: по предложению Путина Егор Кузьмич расскажет ему, что осталось за скобками его выступления.
Спустя несколько недель после выборов встретился с Лигачевым и Кресс. Встреча была не особенно теплой. Губернатор по ее итогам промолчал, а Егор Кузьмич заявил: «Мы должны проверить друг друга в деле! Если я увижу, что Кресс действительно серьезно подходит к той или иной проблеме, - наше сотрудничество будет плодотворным. Если нет, то я самостоятельно буду искать пути и методы»219.
Холод в отношениях двух руководителей Томской области – бывшего и действующего - так и не растает. Лишь однажды за весь четырехлетний срок депутатства Егора Кузьмича произойдет нечто похожее на потепление. В декабре 2000 года губернатор вручит 80-летнему Лигачеву в торжественной обстановке знак Почетного гражданина
Томской области. Газетчики отметят: «Любопытно, что в момент вручения почетного знака Е.К.Лигачеву губернатор и депутат, переступая через некоторые противоречия в их отношениях, не только пожали друг другу руки, но и обнялись»220.
Много лет спустя Кресс напишет в своих мемуарах: «Люди всегда считали Лигачева моим оппонентом. Да, наши взгляды на жизнь и современные политические реалии различны. Но я уважаю Егора Кузьмича за принципиальность, твердость позиций, преданное служение стране и народу»221.
Четыре года депутатства Егора Лигачева запомнились, пожалуй, лишь самим фактом пребывания легендарного политика в российском парламенте. Он отработал эти годы добросовестно, регулярно приезжая в Томск для отчетов перед избирателями.
Ругал «ЮКОС». Был одним из авторов федерального закона об отработанном ядерном топливе. Но вписаться в реалии современной российской политики, по большому счету, ему так и не удалось. Как и послужить эффективным лоббистом Томской области.
Подтвердилась древняя истина о том, что нельзя два раза войти в одну и ту же реку. В 2003 году это же скажут и жители региона – на очередных выборах в Госдуму Егор Кузьмич в пух и прах проиграет своему молодому визави Владимиру Жидких и окончательно уйдет с политической сцены.
Томское правительство
В начале 2000-х Томская область демонстрировала рост социально-экономических показателей практически по всем направлениям. Словно вездеход, выбравшийся из долгого путешествия по болотам на твердую почву, она обрела, наконец, опору и рванула вперед, Индекс промышленного производства с 2000 по 2003 год рос ежегодно на 12-15 процентов. Инвестиции в основной капитал в 2001 году скакнули сразу на 52 процента. Объемы строительных работ – на 30 процентов. Оборот розничной торговли в 2000-м составил 114 процентов. Начали расти реальные среднедушевые доходы населения: 2000 год – 113,7 процента, 2001 год – 108,7 процента, 2002 год – 118,9 процента, 2003 – 117,9 процента. Росла заработная плата и пенсии. К концу 2001-го задержки по выплатам зарплат бюджетникам были ликвидированы222.
«Великие потрясения позади, пришло время «скучное», но созидательное», - констатировал Виктор Кресс в своей очередной книге, изданной в 2002 году, с характерным названием «Томская область. Начало XXI века»223.
Подводя итоги прошедшему десятилетию, томский губернатор признавал – большая его часть ушла на преодоление глубочайшего кризиса, поразившего страну в конце 80-х – начале 90-х годов, сопровождавшегося распадом великой державы – Советского Союза, революционными преобразованиями в экономике и политике, мучительной ломкой старого и медленным проращиванием нового. Эти десять лет сам Кресс разделил на три этапа: «1991-95 гг. – трудное вхождение в рынок: не знали, не понимали, что делать, не было ориентиров движения. Шли не на свет, а на голос свыше, который раздавался из центра. Углы сшибали, лбы разбивали. Но выгребли. 1996-98 гг. – вынырнули, огляделись, поняли, куда плыть. 1999-2001 гг. – начало экономического роста в России и Томской области, формирование программ развития».
Кресс не соглашался с позицией тех, кто считал десятилетие реформ в стране и области «цепью сплошных ошибок и злого умысла по разрушению хорошей дореформенной жизни».
«За эти годы я убедился, что дело мы начали трудное, неизвестное, не описанное в теории, но необходимое, - писал он в упомянутой выше книге и приводил высказывание польского реформатора Лешека Бальцеровича: «Сделать из капитализма социализм – это взять аквариум с золотыми рыбками и сварить уху. А сделать из социализма
капитализм – это снова превратить уху в аквариум с золотыми рыбками»224.
Томская область вышла из этого сложнейшего периода времени с потерями, но ей удалось во многом их минимизировать. Если сравнивать с регионами-соседями, то, к примеру, Новосибирская область упала с 1991 года в объемах промышленного производства на 63 процента, а Томская область - только на 39. Алтайский край сократил
объемы производства сельскохозяйственной продукции за восемь лет на 41 процент, а Томская область - лишь на 33.
По среднедушевым денежным доходам населения, например, томичи обогнали жителей Новосибирской области, Алтайского края, Омской области, шли вровень в кемеровчанами, но уступали тюменцам и красноярцам.
«Обдумывая все, что случилось с нами в последние годы, нужно признать: в эпоху радикальных реформ мы не «бежали впереди паровоза», но и не плелись в хвосте», - писал Кресс. Теперь же, по его мнению, «пришло время «поисков верной дороги и правильных рецептов жизни». Время возможного прорыва.
Необходимость определяться с дорогами, по которым должен был отправиться выбравшийся из кризисного болота вездеход под названием «Томская область», побудила губернатора сразу после выборов 99-го вновь решительно перекроить структуру своей администрации. Он хотел сбросить с себя «текучку», ту, выжимаю-
щую все соки, рутину, что ежедневно поглощала его рабочий график. Заняться понастоящему стратегическими вопросами. Проектами развития на долгосрочную перспективу.
Отсюда возникла идея создания областного правительства – органа власти, который взял бы на себя оперативное управление экономикой и социальной сферой региона. Губернатор оставался при этом главным должностным лицом в области, человеком, определяющим основные задачи властным структурам.
Поясняя свою идею журналистам, Кресс со свойственной ему простотой говорил: «Сегодня все вопросы замыкаются только на мне. Начиная с политических вопросов – взаимоотношений с президентом страны, правительством, парламентом, кончая самыми мелкими хозяйственными вопросами, вплоть до гвоздя. Какие гвозди купить –я должен подписать бумагу… Приемная все время забита, стоят в очереди со своими проблемами. Шурнешь – уйдут. Но ведь проблема не решена»225.
Областное правительство, говорил Кресс, создается для того, чтобы губернатор мог уйти от «мелкоты» и заняться стратегическими идеями, крупными блоками проблем. До сего дня эти идеи вынашивались, по его словам, в основном в поездках – в машине, в самолете. «Но ведь им нужно больше внимания уделять, почаще советоваться…»
Поначалу предполагалось, что региональное правительство будет полноценным – с председателем, с правом юридического лица. Вместо министерств, правда, - укрупненные департаменты. («Министров у меня не будет. Это смешно», - сказал Кресс). Комиссию по разработке новой структуры администрации (читай: правительства) возглавила Оксана Козловская.
Однако начальным планам Кресса не довелось сбыться. Председатель областной Думы Борис Мальцев принял в штыки идею губернатора. Появление в системе исполнительной власти региона еще одного центра силы в виде правительства, по его мнению, нарушало сложившуюся в области систему сдержек и противовесов. Мальцев и
депутаты резонно полагали, что в лице руководителя правительства они получат мощный заслон к «телу» главы региона. Спикер отказался решать «правительственный вопрос» наскоро, без внесения изменений в Устав, принятия соответствующих законов. «Мы не собираемся вступать в дискуссию о необходимости для Томской области, как выразился один ученый, «карикатурного правительства», но вводить институт правительства на территории области незаконно – этого Дума допустить не может», - заявил спикер на ноябрьском собрании226.
Появились сложности у Кресса и с выбором кандидатуры будущего председателя правительства. Журналисты и эксперты, как само собой разумеющееся, полагали, что пост достанется Владимиру Пономаренко, который все годы губернаторства Виктора Мельхиоровича стабильно занимал вторую позицию в иерархии областной исполнительной власти. Но в последние годы заметно выросли и окрепли другие заместители Кресса – Вячеслав Наговицын, курировавший промышленность, Оксана Козловская, работавшая с муниципальными образованиями. После выборов губернатора ушел в
отставку с поста представителя президента России в Томской области и формально оставался пока без работы Владимир Жидких.
В итоге нервной и не бесконфликтной работы родилась новая структура областной администрации, которая не требовала внесения изменений в Устав, но вся была соткана из ниток компромиссов. У Кресса появились три первых заместителя - два «просто первых», а к названию должности третьего в скобках добавлялось – председатель правительства. Ими стали, соответственно, Владимир Пономаренко, Владимир Жидких и Вячеслав Наговицын. Должность Оксаны Козловской звучала так: «Заместитель главы администрации (губернатора) Томской области по экономической политике, инвестициям и труду (заместитель председателя правительства).
Распределение обязанностей между тройкой «первых» выглядело коряво. Новоявленному председателю правительства Наговицыну отошел весь экономический и социальный блок, Пономаренко достались внутренние вопросы – управление делами, кадры, безопасность, информационная политика. Жидких предстал этаким «министром иностранных дел» - к нему отошли вопросы внешнеэкономической и межрегиональной деятельности и представительство Томской области в Москве.
Из других кадровых перестановок того года отметим уход на пенсию «долгожителя» томской власти, заместителя губернатора по селу Ивана Титова и приход на должность полпреда президента бывшего заместителя мэра Томска Александра Дронникова. Вместо Нелли Кречетовой структуру по вопросам информационной политики («разжалованную» с департамента до уровня комитета) возглавил выходец из томского управления ФСБ Валерий Уйманов.
Из идеи с областным правительством получилось не то и не так, и Кресс это очень скоро почувствовал. Отойти от оперативных дел он не смог, ситуации, требующие его личного вмешательства и участия, возникали на каждом шагу, а теперь, получается, и он, и его заместители должны были действовать через председателя правительства.
В январе 2000-го почти месяц держались 40-градусные морозы, в области пришлось вводить режим чрезвычайной ситуации, и что, разве Кресс смог бы со стороны наблюдать за действиями чиновников по ликвидации аварийных и предаварийных ситуаций. Не смог, конечно. Отдавал распоряжения и поручения подчиненным направо и налево, напрямую.
Вскоре даже СМИ прекратили добавлять к должности Наговицына приставку «председатель правительства».
В сентябре 2000-го Владимир Пономаренко подал в отставку и перешел на работу генерального представителя «ЮКОСа» в Томской области. В системе «трех первых» он так и не смог освоиться.
Виктор Кресс всегда отдавал должное профессионализму, трудоспособности и человеческим качествам Владимира Лукьяновича. Пономаренко «пахал» вместе с Крессом и зачастую брал на себя функции громоотвода, подписывая непопулярные распоряжения, которые могли повредить выборному губернатору. Позже Кресс напишет: «Мне везло на первых заместителей – людей, которые знают все и могут во многом взять на себя негатив. Раньше Пономаренко, потом Наговицын эту роль выполняли блестяще. Потому что бывают такие моменты, когда заместитель должен взять удар на себя»227.
После решения очередных политических задач (выборы президента в марте 2000-го, на которых Владимир Путин набрал в области свыше 52,5 процента голосов, и мэра Томска - вновь победу одержал Александр Макаров) не вполне в своей стихии ощущал себя еще один давний соратник губернатора – Владимир Жидких. Ему вскоре вновь отошли вопросы ГО и ЧС, общественной безопасности - привычные дела, но через два года и он «отпросится» у Кресса на работу в Совет Федерации.
На первые роли в администрации Кресса выдвинулись Вячеслав Наговицын и Оксана Козловская, Оба имели управленческий опыт еще с советско-партийных времен, оба в 90-х прошли школу рыночной экономики на своих предприятиях (ТЗИА и «Ролтом»), да и за пару лет работы в областной администрации успели приобрести необходимый аппаратный вес. Губернатор считал, они более подготовлены к решению задач нового этапа в истории региона. Этапа, на котором главным становилось не затыкание многочисленных социальных прорех, а решение долгосрочных экономических задач и реализация стратегических приоритетов развития.
«Реформы начались стихийно и стихийно продолжались. Но сегодня революция в России закончилась, этап вынужденного реформирования завершен. Наступил новый этап - осознанного постреволюционного реформирования»228, - заявил губернатор в одном из публичных выступлений того времени.
«Электрическая» концепция
Дыхание этого нового этапа Виктор Кресс ощущал не на местечковом уровне, а в масштабах страны. Сразу после своей инаугурации в мае 2000-го Владимир Путин начал выстраивать вертикаль власти. Обозначилось начало конца попыткам сепаратизма некоторых российских регионов (успехом завершилась вторая чеченская кампа-
ния, в ходе которой мятежная северокавказская республика «огнем и мечом» была возвращена под сень российского флага). Уходила эпоха губернаторской вольницы.
Путин поделил страну на семь федеральных округов (Томская область вошла в Сибирский федеральный округ), назначил в них своих полномочных представителей с жесткими контрольными функциями по отношению к главам регионов. В июле был принят закон, меняющий порядок формирования Совета Федерации – оплота регионов в высших органах власти России. С 2001 года в верхней палате парламента будут заседать не губернаторы и спикеры региональных Дум, а их представители.
В качестве компенсации за отлучение региональных лидеров от Совета Федерации президент создал новый совещательный орган - Государственный Совет. Указом Путина от 2 сентября 2000 года в состав президиума Госсовета вошел Виктор Кресс, наряду с мэром Москвы Юрием Лужковым, губернаторами Хабаровского края Виктором Ишаевым, Санкт-Петербурга Владимиром Яковлевым, президентом Татарстана Минтимером Шаймиевым и председателем госсовета Дагестана Магомедом Магомедовым.
Если «большой» Госсовет, с участием всех губернаторов и руководителей республик, собирался, как правило, не чаще двух раз в год, заседания президиума созывались гораздо чаще, практически раз в месяц. По замыслу Путина, новый совещательный орган при президенте России должен был стать «политическим органом стратегического назначения», и это являлось кардинальным отличием этой структуры от других государственных органов.
Кресс получил возможность регулярного выхода на главу государства для решения проблем Томской области и, конечно, не раз этой возможностью пользовался. В протоколах заседаний президиума Госсовета, во всяком случае, он постоянно числился в списке выступающих.
В январе 2001 года президент назначил томского губернатора руководителем рабочей группы Госсовета по вопросам реформирования электроэнергетики.
Это было неожиданным и неординарным решением Владимира Путина. Дело в том, что вокруг «электрической реформы», как части долгосрочной правительствен-
ной программы социально-экономических реформ («программы Грефа», как ее называли тогда по фамилии министра экономического развития), развернулись нешуточные баталии между различными министерствами и ведомствами, менеджментом РАО «Единая энергетическая система России» (РАО «ЕЭС»), возглавляемом Анатолием Чубайсом, миноритарными акционерами, региональными властями, крупными потребителями энергии. Чубайс считал, что государство должно максимально ограничить свое присутствие в производственной сфере, так как априори оно проигрывает конкурентную борьбу частным компаниям, и предлагал либеральную концепцию реформирования одной из главных российских естественных монополий: разделить РАО «ЕЭС» на генерирующие и сбытовые энергокомпании, которые конкурировали бы друг с другом. Против такой модели жестко восстал советник президента Андрей Илларионов, обвинивший Чубайса в новом витке распродажи госсобственности по дешевке.
Именно с подачи Илларионова Путин поручил разобраться в электрических хитросплетениях рабочей группе Госсовета во главе с Виктором Крессом для того, чтобы реорганизация главного энергетического монополиста страны шла «не по Чубайсу, а по уму» (выражение Путина). Причем, заместителями у Кресса в рабочей группе стали Герман Греф и Андрей Илларионов, а рядовым членом Анатолий Чубайс!
Задачка, которую предстояло решить томскому губернатору, прямо скажем, была не из легких. С электрическими проблемами Виктор Мельхиорович ранее сталкивался по большей части либо в бытовом, либо в фигуральном смыслах (есть такое выражение – «наэлектризованное общество»). Ведущим специалистом по электрификации среди губернаторов он оказался, видимо, по причине членства в совете директоров РАО «ЕЭС». Однако это членство создавало Крессу дополнительные сложности, поскольку избирался он туда по протекции Анатолия Чубайса, а именно чубайсовский вариант реформи-рования РАО вызывал наибольшие споры.
Согласованный вариант концепции реформы электроэнергетики рабочая группа Кресса должна была представить президенту до 1 марта 2001 года. Но ни к этому сроку, ни месяцем позже совместить разнонаправленные предложения не удалось. В рабочую группу было представлено аж 11 различных концепций реформирования электроэнергетики. Никто не спорил с необходимостью реформирования энергетической отрасли. Модернизация электростанций, сетей в стране к тому времени фактически остановилась. Отрасль душили неплатежи. Энергосистема нуждалась в
огромных инвестициях. С этими отправными точками реформы соглашались все. Но что со всем этим делать – тут мнения расходились.
Томский губернатор взял на себя смелость подготовить отдельный вариант реформирования, который так и назвали в прессе «вариант группы Кресса».
Кресс не мог согласиться с концепцией Чубайса, поскольку она предполагала фактическую ликвидацию региональных энергетических компаний, таких, как АО «Томскэнерго». Он разделял позицию Илларионова и некоторых других членов рабочей группы, считавших, что разделение генерирующих и передающих энергомощностей создаст дополнительные риски, которые могут привести к сбоям в энергоснабжении. Кроме того, Кресса не устраивало, что в «реформе по Чубайсу» основной упор сделан на электроэнергию и очень смутно говорится об энергии тепловой.
Лишь к середине мая «группа Кресса» родила двухтомный доклад президенту с предложениями по реформированию РАО «ЕЭС», который явился плодом множества компромиссов. Газета «Коммерсантъ» писала в те дни: «Томский губернатор вчера утром был полон решимости лично отправиться к президенту, чтобы доложить о том,
что рабочая группа Госсовета одобрила этот доклад. Однако, по словам высокопоставленного кремлевского источника, Виктору Крессу в администрации президента предложили отправить все материалы президенту через фельдъегерскую связь. Губернатору объяснили, что рабочий график президента перегружен, поэтому он должен в любой момент ждать вызова в Кремль»229.
Газета сообщала, почему Владимир Путин не торопился принять Виктора Кресса: «В фельдъегерский пакет для президента томский губернатор, был вынужден вложить еще один документ – особое мнение Анатолия Чубайса. Как стало известно Ъ, Анатолий Чубайс категорически не согласен с реформой, предложенной Виктором Крессом. От своего имени он написал Владимиру Путину, что считает, что реформа томского губернатора оттолкнет стратегических инвесторов… Анатолий Чубайс считает, что в докладе Виктора Кресса просматривается двойной стандарт: с одной стороны, РАО объявляется главным препятствием на пути развития рынка электроэнергетики, а с другой стороны, АО-энерго, которые по отдельности являются не меньшими монополистами, объявляются в докладе Виктора Кресса гарантами надежности функционирования энергетики. Владимир Путин вчера своего вывода не сделал, поэтому принимать Виктора Кресса не стал»230.
В итоге в июле правительство России приняло за основу свою концепцию реформирования, которая разрабатывалась Минэкономразвития параллельно с работой «группы Кресса». Эта концепция базировалась все-таки на предложениях Чубайса.
Виктор Кресс в июне 2001 года резюмировал: «Суть предложений моей рабочей группы (заключалась) в том, что мы попытались разработать компромиссный вариант, максимально учитывающий схему РАО ЕЭС, Минэкономразвития и миноритарных акционеров… Пока за основу правительство приняло вариант Минэкономразвития, который учел немало наших предложений. Но мы продолжаем настаивать на верности нашей схемы. Все регионы ее поддерживают»231.
Сегодня, спустя более чем десять лет, сложно сказать, кто был прав, а кто нет в этой энергетической эпопеи с участием губернатора Томской области. Реформа электроэнергетики растянулась на годы и не завершилась по сей день. Ее результаты малоудовлетворительны: тарифы по-прежнему растут, рынка в энергетике мало, монополизма
по-прежнему много. Частные инвесторы, купившие в середине «нулевых» энергоактивы, к концу десятилетия начали от них избавляться. Опасались, что российскую энергетику скупят иностранные компании, и они, действительно, появились в российской
энергетике (итальянская ЭНИ, немецкая ЭОН, финская «Фортум»), но все вместе заняли лишь 15 процентов рынка.
В июне 2012 года журнал «Власть» констатировал: «Так и не доведенная до конца чубайсовская реформа электроэнергетики в этом году окончательно развернулась вспять. Речи о восстановлении РАО «ЕЭС России», расформированного в 2008 году, пока не идет, но консолидация энергоактивов на базе госкомпаний уверенно набирает обороты»232.
Своеобразной «местью» Чубайса томичам и их губернатору стало решение РАО «ЕЭС» об образовании на базе генерирующих мощностей АО «Томскэнерго» и «Омскэнерго» акционерного общества «ТГК-11» с местом расположения головного офиса в… Новосибирске.
Путин, Томск, ЖКХ
В разгар энергетических баталий, 16 февраля 2001 года, состоялось историческое событие – в Томск приехал президент России Владимир Путин и это был первый визит действующего главы российского государства в Томскую область.
Сразу из аэропорта Владимир Путин вместе с сопровождающими его высокопоставленными чиновниками из правительства и президентской администрации отправился в мемориалу в Лагерном саду, где возложил цветы к Вечному огню. Там же он буквально минуту-другую пообщался с томичами, которых собралось у мемориала несколько сотен человек. Затем кортеж главы государства проследовал на улицу Шевченко где расположена контора муниципального предприятия «Горэлектросети». Там и состоялось главное событие, ради которого, собственно, и была устроена поездка президента - совещание по проблемам жилищно-коммунального хозяйства страны.
ЖКХ, как и многие другие социальные сферы жизнедеятельности, оставалось на рубеже веков крайне неэффективной, чрезмерной затратной отраслью, сохраняя в условиях рыночной экономики все черты советской «коммуналки». Обслуживанием жилья занимались все те же ЖЭКи с не всегда трезвыми сантехниками. Качество услуг отвратительное, ветшающие сети и коммуникации, постоянный «недоремонт» (выражение коммунальщиков) жилья и, как следствие, вечно протекающие кровли, аварии на трубах, обшарпанные фасады и стены подъездов, выбитые окна… И при этом – регулярно растущие цены и тарифы. Несмотря на то, что в 90-е годы население не платило полностью за жилищно-коммунальные услуги (жители Томской области в 1999 году платили 60 процентов от начисленной платы на содержание и ремонт жилья, а также за услуги по тепло- и водоснабжению и водоотведению), разница предприятиям ЖКХ покрывалась из бюджета, и получалось, что платя за жителей часть их коммунальных расходов, власти не додавали им другие бюджетные услуги – денег на все попросту не хватало.
«ЖКХ - один из немногих нерыночных архаизмов в нашей рыночной экономике», - заявил Путин. Открывая совещание, он сразу же заявил, что руководство России в большом долгу перед россиянами за крайне неэффективную государственную политику в области реформирования ЖКХ. Он выразился предельно жестко: «По-сути, мы проспали реформы в этой сфере». Дав в нескольких фразах объемную характеристику сегодняшнего состояния дел в одной и самых приближенных к людям сфер жизнедеятельности, Путин поставил ряд первоочередных задач, которые предстояло решать правительству страны и региональным властям для изменения ситуации в лучшую сторону, в числе которых он назвал решение проблемы с энергетическими долгами, которые гирями висят на местных бюджетах, демонополизацию отрасли, создание конкурентной среды, увеличение инвестиций внедрение энергосберегающих технологий и т.д. Особо президент подчеркнул, что вопрос о стопроцентной оплате населением жилищно-коммунальных услуг стоит только по отношению к гражданам с высокими доходами. Он отметил, что «система ЖКХ замерла в ожидании денег, а за время этого ожидания качество услуг снизилось почти до нуля, и люди не понимают, почему они должны платить все больше и больше за грязь в подъездах, за ржавые трубы, за постоянные перебои с теплом и водой»233.
Далее выступили представители правительства. Председатель Госстроя Анвар Шамузафаров, в чьем ведении находилось ЖКХ страны, расписался в собственном бессилии реально влиять на что-либо в этой сфере, поскольку средства федерального бюджета на ее реформу практически отсутствовали. Он лишь посоветовал регионам активнее работать с международными финансовыми структурами, которые, возможно, окажут необходимую финансовую помощь. А возможно не окажут.
Часть ответственности за состояние отрасли министр возложил на местные власти, которые, по его мнению, не соблюдали федеральные стандарты по финансированию содержания жилья. В Томской области заниженные стандарты привели к недофинансированию жилищно-коммунальной сферы на сумму 2,1 миллиарда рублей, что, впрочем, на фоне соседних регионов являлось даже благополучным показателем. Некоторые города умудрились накопить задолженности перед энергетиками и коммунальщиками, превышающие доходную часть их бюджетов в полтора-два раза (в качестве примера назван приморский Уссурийск).
Заместитель министра экономики и торговли Андрей Шаронов пошел еще дальше. По его мнению, ситуация в ЖКХ на сегодняшний день такова, что спасти ее может только переход «ускоренными темпами» на стопроцентную оплату коммунальных услуг причем всеми категориями населения234.
Потом выступали только томичи. Губернатор Томской области Виктор Кресс минуты две потратил на приветствия Путину, которому суждено было стать первым действующим главой российского государства, побывавшему на томской земле и рассказ об особенностях Томского региона. Однако затем сам же вернул ход совещания в сугубо деловое русло. По словам губернатора, жилищно-коммунальное хозяйство области, как и по всей стране, жило без чрезвычайных ситуаций во многом благодаря той материальной базе, которая была создана еще в советские годы. Однако и большинство коммунальных проблем родом оттуда же. Так, например, жилые дома здесь строили с расчетом на максимальную температуру зимой минус 25, тепловые агрегаты сооружались с низким КПД, вся система работы предприятий жилищно-
коммунальной отрасли была по сути своей глубоко затратной, причем коммунальщикам было выгодно работать затратно. Виктор Кресс посетовал и на повальный сброс ведомственного жилья, за которое Томск не получил из федерального бюджета компенсацию на кругленькую сумму в 120 миллионов рублей. По поводу заверений заместителя министра финансов Улюкаева о погашении долгов, губернатор сказал: «Верю и люблю всех руководителей Министерства финансов, но соответствующие письма президенту все-таки оставлю»235.
Губернатор обратился к президенту с просьбой пересмотреть тарифную политику по отношению к регионам Сибири. Получается нелепость, ведь за тепло и свет жители территорий, на которых «девять месяцев зима», вынуждены были платить одинаково с жителями Краснодарского и Ставропольского краев. Виктор Кресс считал, что сибиряки не должны переходить на стопроцентную оплату коммунальных услуг, иначе массовый исход людей из регионов, в которых сосредоточены стратегические интересы страны, продолжится, а проблемы решены не будут.
Президент России в заключительном слове охарактеризовал состоявшийся в ходе совещания разговор «предметным, конкретным и местами эмоциональным». По его мнению, «в общем и целом ясно, в каком направлении нам двигаться». Путин не склонен был резво двигаться по пути, предложенному, в частности Андреем Шароновым,
то есть к скорому переходу на стопроцентную оплату коммунальных тарифов всеми слоями населения. По этому поводу глава государства выразился предельно четко: «Мы не должны скатиться к тому, чтобы пытаться перекладывать на население всю ту бестолковщину, которая сложилась в жилищно-коммунальном хозяйстве»236.
На этом, собственно, историческое для Томска мероприятие благополучно завершилось. Владимир Путин, выйдя в холл «Горэлектросетей», еще раз повторил сказанное уже перед телекамерами, сдержанно похвалил томские власти за то, что они сумели справиться с тяжелой ситуацией «благодаря удовлетворительному администрированию». После чего прямиком направился к соседнему дому, чтобы в квартире одной из томичек собственноручно потрогать батарею отопления. Батарея, на радость и губернатору Крессу, и мэру Макарову, грела отлично, да и хозяйка Мария Коренькова сказала, что на недогрев не жалуется.
Отведав пирога, Владимир Путин отправился по томским магазинам (заглянул в продмаг «Елочка»), а в завершение программы пребывания на томской земле посетил Сибирский ботанический сад, где не только полюбовался субтропическими растениями, но и новорожденной супружеской парой томских студентов. Счастливые жених и невеста, до позднего вечера отложившие свадебное застолье, были вознаграждены президентом не только устными поздравлениями, но и приличной денежной суммой.
Около одиннадцати вечера Владимир Путин вместе с сибирскими губернаторами сел в специальный поезд, вагоны которого были изготовлены еще в советские времена, и отправился в Омск, проводить другое совещание по другому поводу.
Борьба за собственность
Еще одним вызовом для томских властей в первые годы нового века стала активизация процессов по переделу собственности приватизированных в начале и середине 90-х промышленных предприятий.
На рубеже веков завершилась еще одна эпоха – эпоха «красных директоров». Так называли руководителей, которые встали у руля заводов и фабрик еще в советское время, прошли вместе со своими трудовыми коллективами первую волну приватизации, отчаянно пытались сохранить свои предприятия в лихую годину повсеместных
неплатежей и рыночной стихии. Большинство из них вынуждено было уступить место более молодым, более успешным и, наверное, все-таки более соответствующим времени менеджерам.
В 1999 году сменились собственники на одном из старейших томских промпредприятии – ЗАО «Сибкабель». В отставку ушел его гендиректор, бывший руководитель ассоциации промышленных предприятий Томска Александр Семес, ему на смену заступила команда Уральской горно-металлургической компании (УГМК) во главе
с 30-летним Кириллом Новожиловым. В 2001-м лишился поста директор ОАО «Томский инструмент» Сергей Никитенко, его предприятие не смогло расплатиться за валютный кредит, полученный до дефолта августа 98-го. Сменился менеджмент заводов «Сибэлектромотор», ТЭМЗ. В структуру Международного светотехнического холдинга «В.А.В.С.» вошел Томский электроламповый завод, свой директорский пост оставила Галина Нагочевская. Томский химфармзавод сначала был куплен одной из крупнейших фармацевтических компаний мира ICN Pharmaceuticals, затем был перепродан и стал дочерним предприятием российской компании «Фармстандарт».
Виктор Кресс относился к этим изменениям спокойно. «Само по себе перераспределение собственности вполне естественный процесс. Ничего в этом страшного нет, - заявлял он в июне 2000-го, выступая перед управленческим активом Томской области, - Нужно только, чтобы собственность попадала в руки более эффективных хозяев, которые развивали бы предприятие»237.
Своевременная смена собственников и менеджмента на ряде томских промышленных предприятий, действительно, привела к позитивным переменам. Уверенный рост производства, сопровождающийся модернизацией оборудования и выпуском новых видов продукции, демонстрировали в «нулевые» годы «Сибкабель», «Сибэлектромотор», ТЭМЗ, «Контур».
В начале 2000-го Виктор Кресс распорядился разработать программу приватизации предприятий, находящихся в областной собственности. Из 70 областных государственных предприятий на тот момент 12 уже не действовало, 23 предприятия работали с убытками. И в целом ОГУПы управлялись крайне неэффективно.
В декабре 2000 году Виктор Кресс согласился передать управление одним из крупнейших агропредприятий, находившимся в собственности региона – свинокомплексом «Томский» - в руки молодых управленцев во главе с руководителем финансовой группы «Тезаурум» Андреем Тютюшевым. Свинокомплекс загибался, гирей висел на областном бюджете, ежегодно поглощая многомиллионные дотации. Свыше 200 миллионов кредиторской задолженности, устаревшее оборудование, низкие зарплаты работников, которых насчитывалось тогда около 1000 человек – полнейшая безнадега. Через год областная власть пошла дальше, выставив имущественный комплекс ГСП «Томский» на продажу по символической цене в 1,5 миллиона рублей. Аукцион выиграла «дочка» все того же «Тезаурума», накинувшая к стартовой цене 300 тысяч. Свинокомплекс стал частным предприятием.
Символическая цена объяснялась тем, что инвестор брал на себя обязательства рассчитаться со всеми кредиторами и вложить порядка 90 миллионов рублей в производство. Как показало дальнейшее развитие событий, шаг был абсолютно правильным. Новые владельцы предприятия модернизировали производство, перестроили сбытовую политику, расширили ассортимент выпускаемой продукции. Вскоре созданная на базе свинокомплекса Сибирская аграрная группа превратилась один из крупнейших аграрных холдингов российского уровня.
В 2000 году, после четырехлетнего простоя, возобновила работу Межениновская птицефабрика, на которую так-же пришли новые собственники и менеджеры.
После кризиса 1998 года второе дыха-ние получили томские предприятия пищевой промышленности. ОАО «Томское пиво», проведя модернизацию, превратилось в одно из самых успешных том-ских предприятий этой отрасли, заняв от 15 до 20 процентов сибирского рынка. Наращивала производство компания «Томские мельницы». В 2000 году была образована группа компаний «ТОММАС», ставшая впоследствии лидером томского молочного рынка.
Были и серьезные проколы на тернистом пути поиска эффективных собственников. Наиболее тяжелой оставалась ситуация в лесопромышленном комплексе области. В одном из интервью Виктор Кресс признавался: «Если бы сегодня проводилась приватизация, я бы зубами вгрызся и не дал приватизировать лесопромышленный комплекс так, как это было сделано – каждый леспромхоз отдельно. Я сделал бы всё, чтобы этот комплекс был приватизирован полностью, а не по частям»238.
Вместо нескольких крупных предприятий в лесной отрасли действовало на тот момент около 600 компаний и фирмочек. Большая их часть работала по полулегальным теневым схемам, уходя от налогообложения. К началу «нулевых» вывозка леса в области сократилась с 7 млн. кубометров до 1 млн. Производство пиломатериалов снизилось с 1380 тыс. кубометров до 230 тыс. Доля лесной и лесообрабатывающей промышленности в общем объеме промышленного производства упала с 18% до 1,7%. Уменьшилось производство ДСП и полностью прекратился выпуск ДВП. Численность
работающих в отрасли сократилась с 40 тыс. человек до 7 тыс. Были обанкрочены два ведущих в области и известных на всю Россию лесопромышленных комбината - Томский и Асиновский. Такая же судьба у Могочинского лесозавода и ряда других крупных леспромхозов.
Попытки областной администрации исправить положение дел в отрасли раз за разом терпели неудачу. Предприятие «Томский ЛПК», находившийся в собственности области, так и не смогло работать рентабельно, несмотря на существенную помощь из региональной казны. В начале 2000-х большие надежды «Белый дом» возлагал на созданное совместно с московской торгово-промышленной компанией «Юниверс-холдинг» акционерное общество «Сиблеспром». Инвесторы вложили в производство приличные средства – до 100 миллионов рублей. Уже к середине лета 2001 года «Сиблеспром»обеспечил 41% областных объемов трелевки и 35% производства пиломатериалов.
Казалось, дело наконец-то пошло. Но, ожидания оказались обманутыми, а вложения напрасными. Через год глава «Юниверс-холдинга» Юрий Гурдин признался: «К сожалению, экономики у нас не получилось. Предприятие работало с большими убытками»239.
В послании депутатам областной Думы на 2002 год Виктор Кресс отмечал: «Главная проблема в лесной, как и в других отраслях, - острый дефицит управленческих кадров. Большинство управленцев в этой сфере могут только тратить бюджетные деньги, но совершенно не готовы управлять и эффективно использовать частные инвестиции». Губернатор вновь и вновь ставил задачу поиска инвесторов в предприятия ЛПК: «В Томск идут немецкие инвестиции, китайцы интересуются Южно-Пихтовым заповедником, химической переработкой древесины. По данным экспертов, самые большие вложения в лесную отрасль России осуществляют Нидерланды. Быть может, и областной власти необходимо поработать в этом направлении»240.
Однако, ни немцы, ни голландцы в лесах Томской области так и не появились. А вот китайцы пришли. Но произойдет это позже, к середине первого десятилетия нового столетия.
Еще одной «болячкой» для Кресса в те годы стала эпопея со строительством в Томске спиртзавода с красивым названием «ЭкстраСиб».
В 1997 году молодой томский предприниматель Виктор Савенко убедил губернатора в перспективности проекта по созданию завода по производству спирта. Идея выглядела заманчиво – при относительно небольших затратах (первоначально объем инвестиций оценивался в 50-55 миллионов рублей, причем часть из них вкладывал бизнесмен, часть – Федеральный фонд поддержки предпринимательства), Томск получал высокодоходное и, главное, эффективное по отдаче в виде налогов и акцизов, предприятие. Предполагалось, что после запуска всех предусмотренных проектом производств областной бюджет получит от «ЭкстраСиба» до 400 миллионов рублей ежегодных платежей. Технология предусматривалась безотходной, сбыт продукции – практически гарантированным, рядом с местом строительства завода действовало государственное предприятие по производству ликеро-водочных изделий «Альтом». Держателями акций ОАО «ЭкстраСиб» должны были стать областная и городская администрации, консорциум «Томтерра» и Федеральный фонд поддержки предпринимательства.
Словом, уговорил черт речистый. Дав добро на реализацию проекта, Виктор Кресс приобрел себе на голову мороку на ближайшее десятилетие. Его недоброжелатели и сегодня ставят «ЭкстраСиб» на первое место среди самых больших просчетов томского губернатора за все время его пребывания у власти.
Первоначально ввод в действие спирзавода намечался на 1998 год. Предприятию из областного бюджета были предоставлены кредиты. Сумма их каждый раз увеличивалась, но сроки запуска производства от этого не сокращались. Всего за годы строительства из областного бюджета в виде ссуд и гарантий «ЭкстраСибу» было предоставлено около 200 миллионов рублей. Сроки ввода переносились 12 раз. В какой-то момент спиртзавод превратился в притчу во языцех, и сам Кресс, и его первый заместитель, непосредственный куратор стройки Наговицын устали отбиваться от вопросов журналистов и депутатов: когда же, наконец, можно будет попробовать томский спирт.
Летом 1999-го Кресс заявил на пресс-конференции: «Мы создаем новое производство, новые рабочие места. Еще один продукт не будем завозить в область. Даже с этой точки зрения спиртзавод выгоден в любом случае… И теперь уже спиртовой завод – дело моей чести… И какая разница, откуда деньги на завод – из бюджета или из малого бизнеса. Радоваться надо, а не палки в колеса ставить»241.
Первую очередь многострадального завода запустили лишь в феврале 2003 года. Предприятие получило государственные лицензии на производство спиртов высшей очистки классов «Экстра», «Люкс» и «Альфа». Кроме спирта смонтированное оборудование позволяло получать пищевой белок, фармацевтический крахмал и целую серию
сопутствующих продуктов.
Практически сразу после запуска спиртового производства областная власть решила продать принадлежащий ей контрольный пакет акций «ЭкстраСиба» - за сравнительно небольшую сумму в 5 миллионов рублей, с обязательствами нового собственника погасить долги перед областью в течение нескольких лет (примерно по такой, вполне оправдавшей себя, схеме был продан свинокомплекс «Томский»). В июле 2003 года владельцем предприятия стала известная томская торговая компания «ФОГ». Комментируя итоги аукциона, гендиректор и владелец ОАО «ФОГ» Олег Федосеев заявил, что планирует до конца 2003 года дополнительно инвестировать в «Экстрасиб» 60 млн. руб. Это позволит в 2004 году наладить в Томской области производство спир-
та марки «люкс» в объеме 480 тыс. дал в год, а также 180 тыс. дал в год ликеро–водочной продукции242.
Однако в 2004 году завод выпустил всего 78 тыс. дал спирта, в 2005 году – чуть больше, 87 тыс. дал. Сибирские ликеро-водочные предприятия не спешили переходить на томский спирт. Помучавшись, Федосеев решил избавиться от актива и продал акции «ЭкстраСиба» новосибирскому бизнесмену Сергею Проничеву, владеющий винно-водочными компаниями «Витта» и «Сибирский бальзам». Но и новосибирец не преуспел в этом деле. Через полгода он вернул акции томского спиртзавода его прежним владельцам. В 2006 году предриятие было признано банкротом. Производство остановилось.
Виктор Кресс до последнего надеялся на лучший исход. В том же 2006 году он говорил: «Я очень придирчив к себе, серьезно переживаю все свои промахи и ошибки. Хотя тот же спиртзавод, построенный на областные деньги и до сих пор толком не работающий, я ошибкой не считаю. Ни одно предприятие не рождалось в таких муках и в сопротивлении… Мы одни из немногих территорий, где не было своего спиртзавода. А водку как пили, так и пьют. Зачем вывозить деньги с территории на спирт? Конечно, сегодня тяжело пробиться на этот рынок, рынок криминализирован, конкуренты платят СМИ за черный пиар против томского спиртзавода – я же все это знаю. Но я считаю, что прав. Время рассудит»243.
К сожалению для томского губернатора, время не спасло этот удивительный проект. Трижды предприятие выставлялось на торги и не находило своих новых обладателей. Попытки «Белого дома» забрать за долги имущественный комплекс «ЭкстраСиба», чтобы перепрофилировать его под производство биоэтанола, наткнулись на препятствие в лице другого кредитора - Федеральной налоговой службы, требовавшей возвращения долгов исключительно «живыми» деньгами. Споры в арбитражных судах по этому делу продолжаются до сих пор. А Виктор Савенко теперь… эстрадный и оперный певец Viktor. Такие вот причуды предпринимательства, замешанного на спирте.
Но самым крупным конфликтом из-за собственности тех лет была, безусловно, война за право обладания активами Томского нефтехимического комбината. Для области эта баталия была куда важнее и существеннее и стоила, пожалуй, десятка спиртзаводов.
Томский Нефтехим – одно из крупнейших промышленных предприятий области. В лучшие времена на нем трудилось свыше 6 тысяч человек. Построенное в последние десять лет советской эпохи, оно производило несколько видов нефтехимической продукции: полипропилен, полиэтилен высокого давления, метанол, формальдегид и карбамидные смолы. Предприятие было оснащено новейшим импортным оборудованием, но имело один существенный изъян, сказавшийся впоследствии на судьбе комбината. ТНХК не имел собственного источника сырья, необходимого для производства
его продукции. Прямогонный бензин приходилось поставлять вагонами по железной дороге за тысячи километров.
В период приватизации контрольный пакет акций комбината был выкуплен компанией «Биопроцесс» во главе с Кахой Бендукидзе. Через два года он был перепродан другому игроку – Сибирскому химическому комбинату, представлявшему интересы Минатома. Возглавлявший тогда СХК Геннадий Хандорин видел в Нефтехиме не только хороший производственный актив, но и рабочие места для высвобождающихся в связи с конверсией работников своего комбината. Позже принадлежащие СХК акции были внесены в уставный капитал ООО «Аппарат управления», первоначально - стопроцентного дочернего общества Сибхимкомбината. К этому времени ТНХК уже находился под внешним наблюдением, работал с перебоями, накопил значительные долги по налогам и зарплате работников.
В конце 90-х годов интерес к Нефтехиму начал проявлять томский «Востокгазпром». Для газовиков обладание нефтехимическим комбинатом имело стратегическое значение. С началом промышленной добычи газа в Томской области «Востокгазпром» нуждался в стабильных и надежных потребителях сырья. Кроме того, производимый на ТНХК метанол являлся важнейшим продуктом, используемом в процессе добычи и транспортировки газа. Получить мощности по его переработке значило замкнуть производственную цепочку «Востокгазпрома» и значительно повысить интерес «большого «Газпрома» к своей томской «дочке».
В декабре 1999 года «Востокгазпром» купил у одного из владельцев Нефтехима, компании «Вангвард», почти 18 процентов акций и вступил в борьбу за контрольный пакет. Будучи одним из крупнейших кредиторов предприятия, томские газовики рассчитывали на уступчивость Минатома и СХК, однако появление группы «Альянс» Зии
Бажаева помешало сделке. В январе 2000 года группа «Альянс» приобрела долю в размере 51 % уставного капитала ООО «Аппарат управления» и таким образом опосредованно вступила в права собственника ТНХК. Началась длительная позиционная война варбитражных судах, властных кабинетах и в средствах массовой информации.
Группа «Альянс», договорившись о поставках сырья с компанией «Сибур», попыталась вывести Нефтехим из процедуры банкротства, чтобы получить полный контроль над предприятием. При этом Бажаев и К особо не скрывали, что ТНХК им нужен для последующей перепродажи на более выгодных условиях. Вице-президент «Альянса»
Чижов так и заявил в эфире ТВ-2: «В процессе управления, если будут сформированы условия для перепродажи, такая сделка может быть совершена».
Президент «Востокгазпрома» Сергей Жвачкин сказал тогда: «ТНХК все равно будет в «Востокгазпроме» - если не сейчас, то года через три. Только тогда он будет в несопоставимо худшем состоянии». Сырьевую «ахилессову пяту» Нефтехима Жвачкин предлагал исправить строительством 400-километрового трубопровода, по которому на комбинат можно было бы поставлять газовый конденсат или ШФЛУ (широкая фракция легких углеводородов). По его словам, трубопровод построить можно достаточно быстро. «У компании даже на этот счет есть весьма интересные планы. Но на вопрос, намерен ли «Востокгазпром» тянуть трубу, не имея контрольного пакета комбината, г-н Жвачкин отвечает безоговорочным отказом: если комбинат не свой, то окупаемость такой стройки становится слишком проблематичной»244.
Губернатор Кресс в этом экономическом конфликте изначально занял сторону газовиков и подключил все свои возможности и ресурсы для решения проблему в пользу «Востокгазпрома». В феврале 2000 года он выступил с заявлением на брифинге. Газета «Томская неделя» отмечала: «Губернатор впервые, пожалуй, в столь жестком стиле вы-ступил против «Альянса» и его пропагандистской кампании, развернутой в области. Виктор Кресс считает, что территория, которая имеет в своих недрах сырье, должна иметь у себя вертикальную интегрированную структуру, пере-рабатывающую это сырье. Поэтому губернатор поддерживает и будет поддерживать местный «Востокгазпром»245.
«Независимая газета», описывая обстоятельства борьбы за ТНХК, утверждала: «Кресс в этом конфликте занимает откровенно прогазпромовскую позицию. В отличие от главы Минатома России Евгения Адамова, который лоббирует интересы «Альянса». Собственно, именно это противостояние двух государственных мужей и не позволяет разрешиться конфликту в одну или другую сторону. В Томске заявляют, что «Востокгазпром» - естественный хозяин для ТНХК. И областные власти не в восторге от открывающейся перспективы перехода ТНХК к «Альянсу». По словам губернатора, области нужен работающий комбинат, исправный налогоплательщик и держатель рабочих мест, но совершенно не нужен еще один посредник»246.
Дальнейший ход событий доказал правоту Кресса. Правда, потребовалось еще не менее двух лет ожесточенных споров, взаимных обвинений конфликтующих сторон, десятки изматывающих судебных разбирательств, чтобы в конечном итоге ситуация разрешилась хэппи-эндом. В июле 2003 года разрозненные активы ТНХК были объединены в новом предприятии – ООО «Томскнефтехим», подконтрольном компании «СИБУР» (на тот момент принадлежащей «Газпромбанку»). С 1 января 2004 года Томский нефтехимический комбинат восстановил производственную деятельность как единый производственно-технологический комплекс. Всего год спустя «Томскнефтехим» достиг наивысших показателей в своей деятельности с начала 90-х. По итогам 2005 года перевыполнен план выпуска продукции, увеличены мощности действующих полимерных производств, проведена реконструкция производства формалина и карбосмол. Предприятие постепенно расплатилось по долгам со своими кредиторами и вернулось в число крупнейших налогоплательщиков Томской области. В ноябре 2004 года группа «Альянс» и «СИБУР» официально заверши-
ли «войну» за обладание Томским Нефтехимом, подписав мировые соглашения по всем спорным вопросам.
В совместном пресс-релизе двух компаний говорилось: «Будучи обоюдно заинтересованными в завершении судебных споров, возникших в процессе процедуры банкротства ОАО «ТНХК» стороны отмечают, что их прекращение отвечает задачам устойчивого развития нефтехимического комплекса России, оздоровит ситуацию на Томском нефтехиме и, в конечном итоге, принесет пользу трудовым коллективам предприятий томского нефтехимического комплекса, а также станет весомым вкладом в улучшение социально-экономического климата г.Томска и Томской области»247.
Четвертый срок
В конце 2002 года вся политическая элита Томской области обсуждала невесть откуда появившийся слух об уходе губернатора Виктора Кресса на новое место службы. Этим новым местом назывался, ни много ни мало, пост представителя президента РФ в Сибирском федеральном округе.
Сам Кресс, только что вышедший из отпуска и попавший, таким образом, с «корабля» тихого отдыха на шумный «бал» политических баталий, поспешил откреститься от столь лестного продолжения карьеры. Мол, ничего подобного, остаюсь губернаторам назло врагам.
В обширных комментариях томских чиновников, политиков и политологов, последовавших сразу после вброса сенсационного «известия», преобладала именно политическая составляющая. Исследуя возможные источники возникновения слуха, один из известных пиарщиков Томска Сергей Кучеренко, например, тотчас указал на «вероятных оппонентов Кресса на предстоящих губернаторских выборах». По мнению Кучеренко, информация о возможном уходе губернатора направлена на «расшатывание» его авторитета, «рыхление почвы» в сознании избирателя. Однако управделами областной администрации Тамара Мордовина, считавшаяся очень влиятельным и близким к главе области человеком, сказала в интервью газете «Красное знамя»: «Возможно, с ним (то есть с Крессом) был все-таки разговор на эту тему. Но пока ни о самом предложении, ни о какой-то конкретной дате перехода его на новую должность речь не идет»248.
Если было можно чисто гипотетически предположить, что томскому губернатору было-таки сделано предложение стать сибирским наместником президента, и он согласился, для Томской области это означало кардинальное изменение всей политической обстановки. Совсем недавно Виктор Мельхиорович отметил 11-летие своего пребывания на посту губернатора. В Сибири только он и глава администрации Омской области Леонид Полежаев имели столь длительный стаж пребывания на высшем посту в своих регионах. Оба имели право избираться еще раз. (Подарок Крессу и еще девяти российским губернаторам сделала Государственная Дума России, принявшая закон, по которому отсчет первого срока для них начинался с октября 1999-го, то есть с момента, когда они уже были избраны на свои посты). Вдобавок местные законодатели установили для томского губернатора с 2003 года не четырех, а пятилетний срок полномочий.
Понятно, что не всем это нравилось. Многие представители томской промышленной и политической элиты были не прочь потеснить с занимаемых постов нынешнюю команду власти предержащих. Однако позиции Кресс казались незыблемыми. А тут – добровольный уход! Сжатые сроки новой избирательной кампании. Какой прекрасный шанс для лидеров второго эшелона томской политики!
Но – не сбылось. Та же Мордовина отметила, что «настроение у губернатора отличное, над слухами он только посмеялся»249. Кресс, даже если ему действительно предлагали какие-либо варианты продолжения его карьеры, предпочел надежную и благодарную томскую землю.
К своим третьим губернаторским выборам и четвертому сроку полномочий главы региона Виктор Мельхиорович имел все основания подходить с отличным настроением. Область находилась на подъеме. Поздравляя ее жителей с Новым, 2003 годом, губернатор не мог отказать себе в удовольствии назвать уходящий год – «годом, в котором были настоящие победы»: «Томские нефтяники добыли 12 миллионов тонн нефти, а газовики больше 4 миллиардов кубометров газа. Готовясь к 400-летнему юбилею Томска, мы капитально отремонтировали десятки километров дорог, тысячи квадратных метров тротуаров… Радует нас и тот факт, что за последний год вдвое выросли объемы производства в тех малых предприятиях, которые тесно связаны с томской наукой. Это означает, что мы все-таки вписываемся в траекторию инновационного развития области, и не зря нас называют Сибирскими Афинами… Выросли почти на 20 процентов реальные доходы жителей Томской области. В 2002 году томичи увеличили свои вклады в банках на 2 миллиарда рублей, купили 6 тысяч новых автомобилей, а всего автопарк области прирос на 35 тысяч машин. Число абонентов сотовой связи в этом году превысило 100 тысяч человек, и по этому показателю областной центр догнал не только столицу России, но и европейские страны»250.
2003 год обещал быть не менее успешным.
В январе губернатор выступил с традиционным Посланием депутатам областной Думы на 2003 год. Традиционным, впрочем, оно являлось только по форме. По сути, общественности была представлена развернутая предвыборная программа томского губернатора, свидетельствующая о том, что выпускать из своих рук бразды правления областью в ближайшие пять лет Кресс не собирался.
До выборов оставалось менее девяти месяцев и поэтому текст Послания был запредельно насыщен конкретными поручениями, мероприятиями, акциями, программными установками с указанием сроков и даже ответственных за их реализацию. Поменялись и приоритеты, большая экономика отошла на второй план, на первый Кресс выдвинул проблемы ЖКХ, здоровья населения, малого бизнеса и инноваций, а также вопросы развития депрессивных территорий.
Впервые за многие годы губернатор не включил в число приоритетов деятельности областной власти нефтегазовую отрасль. Более того, указав на крайнюю нестабильность нефтяного рынка, Виктор Кресс заявил о том, что «экономика Томской области должна быть диверсифицирована в ускоренном режиме». Альтернативу сырьевой составляющей губернатор видит в создании «экономики интеллекта» - превращении области в «территорию инновационного развития».
В общем-то случилось то, чего так долго добивались от Кресса представители томской науки, вузов и высокотехнологического сектора промышленности. Губернатор выразился вполне четко: «На повестке дня – инновационный путь развития». «Если высокие цены на нефть хороши для бюджета, то развитие экономики они не стимулируют, поскольку все сверхдоходы успешно «проедаются» в социальной сфере, не стимулируя структурные реформы», - заявил он. Отсюда его предложения по предотвращению «утечки мозгов», созданию бизнес-инкубаторов, организации «Фонда будущих поколений» для финансирования особо одаренных детей, студентов, выпускников и молодежного инновационного бизнеса.
«Знаю, что многие чиновники и депутаты скептически относятся к возможностям инновационной экономики, - заметил губернатор, - Многие полагают, что инновационный путь развития желателен для Томской области, но утопичен. Уверен, это не так. Инновационная экономика – это наше будущее, и приближать его нужно уже в этом году»251.
Кресс сам еще несколько лет назад относился к числу этих скептиков, говоря о том, что только нефтегазовый локомотив способен потянуть за собой науку, образование и инновации. Но события последнего времени послужили катализатором эволюции его взглядов. Томский научно-образовательный комплекс и инновационный бизнес демонстрировали в начале 2000-х более энергичную динамику развития, нежели традиционные отрасли экономики. Если в 2001 году объем продукции, выпущенной малыми инновационными предприятиями, оценивался в 1 млрд. рублей, то в 2002-м. он вырос
на треть и достиг почти 1.4 млрд. рублей. Количество студентов в Томске достигло почти 100 тысяч – это был наивысший показатель за всю историю города. Более половины из них представляли другие регионы России и ближнее зарубежье – Томск становился экспортером образовательных услуг.
В 2002 году губернатор вышел в правительство с инициативой реализации пилотного проекта по созданию в регионе инновационной системы. Для проведения эксперимента по заказу министерства образования и науки РФ, Российская Академия наук и администрации Томской области была разработана межведомственная программа «Разработка и реализация модели территории инновационного развития на примере Томской области», утверждена областная целевая программа «Развитие инновационной деятельности в Томской области в 2002 году» и «Развитие инновационной деятельности в Томской области в 2003-2005 годах». В регионе появилась своя стратегия инновационного развития, первая в стране.
Это с одной стороны. А с другой – Кресс не мог не видеть, что политика централизации, как власти, так и налогов, которую проводили Владимир Путин и правительство России, неизбежно скажутся на региональном бюджете. Мало того, что российских олигархов, в том числе нефтяных, поприжали (Борис Березовский уже два года жил за границей, там же после нескольких дней отсидки в «Бутырке» находился Владимир Гусинский, Михаилу Ходорковскому к моменту оглашения Крессом своего Послания на 2003 года останется побыть на воле всего десять месяцев). С 2002 года федеральный центр начал последовательно лишать бюджеты нефтегазодобывающих регионов доходов от добычи углеводородного сырья. Вплоть до декабря 2001 года больше половины платежей за право добычи полезных ископаемых оставалась у субъектов Федерации (30 процентов – в региональном бюджете, 30 процентов – в муниципальном). У регионов оставалось также 70 процентов отчислений на воспроизводство минерально-сырьевой базы, 60 процентов акцизов на нефтепродукты. С 2002 года был введен новый налог – на добычу полезных ископаемых (НДПИ), от него регионам оставили только 20 процентов. Губернаторы сырьевых регионов горевали, а надо было радоваться, потому что с 1 января 2004 года НДПИ на газ был полностью централизован в федеральном бюджете, а на нефть и газовый конденсат норматив снижен до 5 процентов (забегая вперед скажу, что в 2010 году и эта «лавочка» была прикрыта и теперь регионы ничего не имеют с добываемых на их территориях нефти и газа).
В общем, тенденция просматривалась отчетливая и она заставляла думать об альтернативе. Для Томской области естественной альтернативой сырьевому сектору экономики был сектор экономики интеллектуальной. Логика железная.
С этого момента эту логику Виктор Кресс будет применять ко всем проектам и начинаниям в регионе. Характерным примером, прекрасно иллюстрирующим его новые подходы, стала случившаяся в 2002 году история с созданием первого в России студенческого бизнес-инкубатора. Ректор ТУСУРа Анатолий Кобзев обратился к властям с пред-ложением поддержать этот проект, направленный на вовлечение студентов в инновационный бизнес «с младых ногтей», и устроить бизнес-инкубатор на базе бывшей столовой «Дружба», расположенной в студгородке на Южной. Проблема заключалась в том, что в помещении «Дружбы» уже не первый год размещался популярный ночной клуб и его владельцы не собирались так запросто отдавать это в буквальном смысле злачное (то есть приносящее немалые доходы) место под какие-то там инновации. В борьбу за инкубатор включились даже студенты. В декабре 2002-го случилось неординарное событие: молодежные активисты ТУСУРа штурмом взяли здание ночного клуба,
выражая тем самым протест против этого увеселительного заведения. Требования студентов – вернуть помещения в собственность вуза, выселить ночной клуб и разместить там студенческий бизнес-инкубатор.
В этом конфликте столкнулись интересы федеральных и муниципальных структур. Поэтому губернатор Виктор Кресс, ознакомившись с требованиями студентов, счел необходимым встретиться с ректором ТУСУРа Анатолием Кобзевым и обсудить острую
ситуацию, чреватую студенческими волнениями. По итогам встречи Виктор Кресс направил обращение студентов главному федеральному инспектору РФ в Томской области Александру Суворову с резолюцией следующего содержания: «Прошу вникнуть в ситуацию и надо заставить федеральные структуры разобраться в этом вопросе глубоко и детально, а не идти на поводу у районных структур. Я - за ТУСУР»252.
Столь же решительно он включился в решение вопроса о выделении бюджетных средств для строительства второй очереди инкубатора. Решение должны были принимать депутаты областной Думы, не все из которых были склонны дать добро на реализацию проекта. Губернатор в день собрания Думы возвращался из командировки в Москву и сначала поехал было из аэропорта домой, но, узнав о непростых настроениях в депутатском корпусе, развернул машину и направился в «Белый дом». Сказав народным избранникам свое веское губернаторское слово, Кресс добился принятия нужного решения253.
Одной из животрепещущих проблем того времени было положение дел в жилищно-коммунальном хозяйстве. С момента памятного совещания в Томске с участием президента России ситуация в этой сфере к лучшему не изменилась. «Коммунальную «бомбу» нужно обезвредить» - так назвал Кресс раздел о ЖКХ в своем предвыборном Послании на 2003 год. Накануне томичи получили платежки за отопление и впали в ступор от значащихся там цифр.
По этому поводу губернатор выразился так: «Заявляю прямо: попытки решить все проблемы ЖКХ только за счет населения и высоких тарифов считаю неправильными и недопустимыми. Уверен, что производители и поставщики коммунальных услуг неправомерно используют свое монопольное положение для грабежа населения». «Хотите доказательств? – как всегда эмоционально говорил Кресс. - Поставьте
в своих квартирах счетчики. Я на собственном опыте убедился, что за тепло мне выставляют счет в 2 раза больше, чем я его потребил на самом деле. Фактическое потребление горячей и холодной воды по счетчику получается в 1,5-2 раза ниже, чем по нормативу. Зима нынче не очень суровая. Но посмотрите – почти во всех квартирах с центральным отоплением открыты форточки, потому что энергетики на производство тепла не скупятся, даже если оно и не нужно в таком количестве. Зато во других домах люди мерзнут, но за тепло платят по нормативу»254.
Так из личного опыта губернатора родилась программа «Народный счетчик», о старте которой Кресс объявил в том же январском Послании депутатам: «К новому отопительному сезону в Томске должны быть установлены приборы учета тепла в каждом доме».
Программу разработали оперативно и уже в феврале губернатор внес ее на рассмотрение депутатов областной Думы. Предполагалось установить в Томске к осени 2003-го 2700 приборов учета, выделив на эти цели 197 миллионов рублей из бюджета. Чтобы с успеть к началу нового отопительного сезона, Кресс распорядился до 1 сентября подготовить необходимую нормативно-правовую базу по внедрению и дальнейшей работе приборов учета тепловой энергии, провести конкурс по выбору генподрядчика на выполнение работ по монтажу, наладке и обслуживанию счетчиков, провести обследование тепловых узлов и привести их в надлежащее состояние, выявив при этом бесхозные сети.
Однако стоило только сдвинуть с места эту неповоротливую жилищно-
коммунальную махину, выяснилось, что количество прорех в этой системе значительно превышает возможности всех участников процесса. Сами счетчики ведь тепло не экономили, они лишь давали понять, сколько теплоэнергии в действительности потребляют жители того или иного дома. До сих пор жильцы платили по нормативам и ни
у них, ни у обслуживающих контор, ни у энергетиков не было ни малейшего стимула заниматься энергосбережением. Поставили счетчики и выяснилось, что новые дома и дома, где нормально раотает ТСЖ или обслуживающая жилищная организация, действительно, уменьшили платежи за потребляемое тепло. Но беда заключалась в том, что таких домов в Томске насчитывалось меньше половины. Проведенные специалистами «Томскэнерго» пробные замеры показали, что жители старых панельных многоэтажек, «хрущевок» и аварийных домов будут вынуждены платить по приборам учета больше, чем при расчете тарифов традиционным балансовым методом. Причиной тому являются сверхнормативные теплопотери внутри домов, которые раньше было невозможно учитывать. Энергетики тоже бунтовали. Раньше парящие трубы и колодцы их мало волновали – за все заплатит потребитель или бюджет. Теперь же им надо было ломать
голову – как покрыть разницу между произведенной и потребленной теплоэнергией, а она, из-за износа и ветхости теплотрасс, оказалась весьма существенной.
Возникло множество других, не учтенных заранее, вопросов – кто и за счет чего будет обслуживать тепловые узлы, оборудованные счетчиками? Где взять средства на компенсацию платежей за тепло жителям ветхих домов?
Когда программа забуксовала, Кресс взъярился: «Большинство муниципальных домов мы приборами учета тепла уже оборудовали, однако в эксплуатацию их так и не приняли. Нет смелых. Уже слышу советы: давай, мол, отложим эту программу года на два. Нет, откладывать не будем. Если никакое ведомство так и не примет теплосчетчики на свой баланс, отдам их частной структуре. Тем более что бизнес-предложения такого рода уже есть»255.
С марта 2004 года программа заработала. По оценкам специалистов, уже первый год ее реализации привел к уменьшению потерь на теплоисточниках на 10-13 процентов256. Энергетики вынуждены были более активно заняться теплоизоляцией труб и распределительных узлов, и через несколько лет в Томске практически не стало парящих колодцев и проталин на месте прокладки коммуникаций.
Выиграли жильцы домов с хорошим уровнем теплоизоляции. Проведя кое-какие дополнительные мероприятия (утепление входных дверей, выходов на чердак, подъездных окон и т.д.), собственники жилья добились приличной экономии в платежах за тепло. Этому способствовала и возможность регулировки уровня теплопотребления в зависимости от температуры наружного воздуха.
Жильцам ветхих домов сверхнормативные потери компенсировались из городского бюджета, и это заставляло администрацию города давить на муниципальные и частные управляющие компании с тем, чтобы те энергичнее занимались энергосбережением. Делали это последние, правда, со скрипом, крайне неохотно, но, как говорится,
процесс пошел.
И все же программа «Народный счетчик» не привела к ощутимому снижению платежей за тепло, как задумывал томский губернатор. Карты спутало правительственное постановление по повсеместном переходе оплаты на 1/12, то есть равномерном распределении платежей по всему году, что позволяло несколько снизить суммы в платежках в зимние месяцы за счет летних. При такой системе оплата «по факту» (по счетчику) была бессмысленной.
К 2008 году Кресс вернулся к «Народному счетчику», заявив на аппаратном совещании: «Реализацию программы подкосили две вещи. Это переход на оплату тепла по 1/12 и, главное, незаинтересованность в успехе программы энергетиков и коммунальщиков. Проведите тщательную проверку всех счетчиков - какие работают, какие разграблены. Еженедельно я хочу получать информацию по этому вопросу. Сегодня есть вариант, при котором мы можем вернуть оплату «по факту», а значит, программа «Народный счетчик» должна работать»257.
История со счетчиками показательно характеризует Кресса того периода. Он в максимальной силе, полон замыслов и идей. Томская политическая элита ему подчинена. Областная Думы, новый состав которой избран в конце 2001 года, к губернатору лояльна. Подъем экономики и состояние бюджета позволяют ему делать крупные шаги, рассчитанные на серьезные, «тектонические» изменения в регионе.
Желанию Кресса облегчить жизнь томичей установкой теплосчетчиков не могли помешать ни осторожные возражения скептиков, ни очевидные сложности процесса. Депутатов, при обсуждении программы на Думе, он «продавил». Энергетиков чуть позже – тоже. Ему верилось, что он ухватил одно из основных звеньев в перепутанной куче проблем жилищно-коммунального хозяйства, потянув за которое, можно разгрести и наладить все остальное.
Он, конечно, рисковал. Но, самое удивительное, его верой заряжались многие – и чиновники, и депутаты, и журнали-сты. И жители области – может быть даже они – в первую очередь, Крессу верили, и если что-то не получалось или шло не так, как задумывалось, с ним соглашались: «Кто-то вставляет палки в колеса».
Томский «Народный счетчик» не стал реальной панацеей для избавления от жилищно-коммунальных болячек. Но пройдет пять-шесть лет и «на счетчики» поставит население уже российское праительство, обязав всех собственников жилья установить приборы учета у себя в домах и квартирах. Получается, Кресс просто несколько забежал вперед. Только и всего.
Выборы в сентябре 2003 года он выиграл «в одну калитку», набрав около 71 процента голосов избирателей. Его главный соперник, коммунист Александр Поморов не набрал и 13 процентов. Выборная кампания на этот раз прошла спокойно, без использования «грязных» технологий. Главная интрига заключалась не в том, кто выиграет, а
в том, насколько убедительной будет победа Кресса, так как никто из соперников не смог составить ему достойной конкуренции. Губернатор, как всегда, честно отпахал всю кампанию, провел десятки встреч во всех районах, снова напитался проблемами и горестями жителей региона. Но делал это без надрыва и больших тревог. Поможет
ему в этом Нелли Кречетова, вновь ставшая у руля информационной политики «Белого дома» и вскоре назначенная заместителем губернатора по международным связям и информационной политике.
В декабре 2003 года Владимир Жидких победит Егора Лигачева на выборах в Государственную Думу Российской Федерации с двукратным перевесом в голосах избирателей. По партийным спискам в области, как и по стране в целом, верх возьмет новая политическая сила – партия «Единая Россия».
Даже арест в октябре в Новосибирском аэропорту главы «ЮКОСа» Михаила Ходорковского не помешает позитивным настроениям того времени. Ходорковского Крессу будет искренне жаль. «ЮКОС» сильно изменился за последнее время, постоянно увеличивал инвестиции в социальную сферу и образование. Томский политехнический университет даже избрал МБХ своим почетным членом за вклад в развитие вуза – при финансовой помощи «ЮКОСа» были построено и отремонтировано несколько учебных корпусов, запущена программа сотрудничества с шотландским Heriot-Watt University. Благодаря заказам нефтяников неплохие доходы получили томские машиностроительные предприятия. Поэтому камня вслед за ушедшим в места не столь отдаленные олигархом губернатор не бросал, предчувствую, что в ближайшей перспективе томскую «нефтянку» ждут непростые времена.
Тем не менее, Кресс признается, 2003 год стал для него «на редкость удачным за все годы губернаторства»258. Но главное все-таки было впереди. Пришла пора собирать урожай, пожинать всходы тех зерен, которые были заложены в землю годами ранее.
400-летие Томска
В конце марта 2004 года Томск был взбудоражен известием о смерти Кресса. Слух, запущенный одним из завсегдатаев томских интернет-форумов под ником Ozzy, мгновенно разлетелся по Тонету (так называют томский сегмент всемирной «паутины») и, разумеется, выплеснулся наружу. Новость оживленно обсуждали в магазинах, в общественном транспорте, да всюду, где встречались несколько человек, один из которых уже готов был поделиться с окружающими: «А вы знаете, что…».
Дело было в выходные дни и опровергнуть нелепый слух толком никто не мог. Лишь в понедельник пресс-служба «Белого дома» распространила релиз с аппаратного совещания, на котором живой и здоровый губернатор вынужден был комментировать свою безвременную кончину. «Нельзя сказать, что я абсолютно здоровый человек, - заявил Кресс. - При моей работе не нажить к 55 годам болячек просто невозможно. Но у меня хватает сил для ежедневной работы по 12 часов в день, и я еще многим подчиненным попорчу нервы. И автору измышлений в интернете тоже. А в общем и целом –
работать надо больше, чтобы люди видели администрацию и губернатора, тогда и слухов возникать не будет»259.
Автора вброшенного слуха нашли быстро, им оказался 19-летний студент одного из томских вузов. Виктор Кресс не стал наказывать перепуганного дуралея, сведя всю эту историю к анекдоту.
Имел право. Томский губернатор был на тот момент живее всех живых. После победы на очередных выборах он с новыми силами взялся за реализацию масштабных проектов, начатых ранее. Помирать было некогда.
Главный проект тех лет, безусловно, эпопея по празднованию 400-летия Томска.
Сами празднества должны были продлиться три дня – с 3 по 5 сентября 2004 года, но губернатор видел смысл юбилея шире. В одном из предъюбилейных интервью, на вопрос: «Что вы ждете от 400-летия Томска?», Кресс ответил: «В последнюю очередь - пышных торжеств и славословий. Совсем без них, разумеется, не обойдешься, но я поставил задачу внешний флер минимизировать. Юбилей мы всегда рассматривали в первую очередь как инвестиции в будущее, в развитие. Готовясь к 400-летию города, власть и общественность решали стратегическую задачу - воссоздать уникальность Томска и соединить ее с современными урбанистическими достижениями, сделав городскую среду удобной для жизни людей. Мы стремимся сделать Томск по-настоящему столичным городом, исходя из принципа, что столица - там, где люди лучше живут»260.
Подготовкой к юбилею «Сибирских Афин» Кресс озаботился еще в конце 90-х. В 1996 году он создал в администрации рабочую группу по подготовке к празднованию 400-летия Томска. Долго обхаживал руководство страны с просьбами создать специальную правительственную комиссию (как это было сделано накануне 300-летия Санкт-Петербурга, отмечавшегося в 2003 году). В ноябре 1999-го, за месяц до своей отставки, президент Ельцин подписал-таки Указ №1545, в котором отмечалось: «В 2004 году исполняется 400 лет одному из старейших городов Сибири – г. Томску. Основанный четыре века назад и ставший одним из восточных форпостов России, он за время своего существования превратился в крупный промышленный, научно-образовательный и историко-культурный центр Сибири и России в целом. Отмечая особую роль этого исторического события, постановляю: 1. Принять предложение Администраций Томской области и г. Томска о праздновании 400-летия г. Томска. 2. Администрации Томской области и г. Томска разработать программу подготовки к празднованию 400-летия г. Томска, определив объекты, подлежащие строительству и реконструкции, объемы и источники их
финансирования. Федеральным органам исполнительной власти оказывать в пределах своей компетенции содействие Администрации Томской области в реализации указанной программы. Президент Российской Федерации Б.Ельцин. 21 ноября 1999 г.»261
Указ, как видим, почетный, но декларативный. По словам Кресса, и этот вариант документа пришлось пробивать с боем: в администрации президента и в правительстве знали, зачем он нужен томскому главе - чтобы затем выколачивать деньги под юбилей из федерального бюджета. Поэтому так труден и долг был путь к следующему акту
– правительственному постановлению. И лишь через два года, в ноябре 2001 года, тогдашний премьер-министр Михаил Касьянов подписал постановление о создании государственной комиссии по подготовке к празднованию 400-летия Томска.
Госкомиссию возглавил министр финансов Алексей Кудрин. «Наш полу-земляк», как в шутку выразился Кресс. Оказывается, дед Кудрина жил и похоронен в Томске, ребенком Алексей Леонидович часто гостил у него на каникулах, отдыхал в пионерском лагере на Басандайке. Можно было надеяться, что при таком «лоббисте» Томск не останется на финансовой мели в предъюбилейные годы.
Также в комиссию вошли министр культуры Михаил Швыдкой, министр образования Владимир Филиппов, министр труда и социального развития Александр Починок, министр транспорта Сергей Франк, министр здравоохранения Юрий Шевченко, председатель Госстроя Анвар Шамузафаров, ряд заместителей министров, вице-президент
РАН Геннадий Месяц (тоже бывший томич), депутат Госдумы Егор Лигачев и три томских руководителя – губернатор Виктор Кресс, спикер областной Думы Борис Мальцев и мэр Томска Александр Макаров.
В план мероприятий по подготовке к юбилею хотелось вместить все. Но госкомиссия, как через сито, просеивала томские «хотения», под великим нажимом оставляя самое насущное и необходимое. Тем не менее, под юбилей удалось добиться финансирования более сотни больших и малых объектов. Всего за два с лишним года на реализацию юбилейной программы было наравлено 4 миллиарда рублей – сумма по тем временам приличная, равная одной трети доходной части областного бюджета. 1,5 миллиарда выделено из федеральной казны, 640 миллионов – из областной, около 500 – из бюджета Томска. Свыше 1,2 миллиарда на юбилейные объекты направили частные инвесторы.
Перечень того, что удалось сделать в ходе подготовки к 400-летию, внушителен. Фактически томичи получили в подарок обновленный город. Было построено, реконструировано и отремонтировано свыше 60 километров томских дорог, выстлано плиткой 40 километров тротуаров. Расширены Иркутский тракт и Комсомольский проспект. Реконструирован проспект Ленина, причем от начала до конца и комплексно – с установкой фонарей, обустройством пешеходных зон, лавочек и проч. Завершено благоустройство Губернаторского квартала, территория которого сразу стала излюбленным местом отдыха томичей – перед юбилеем здесь появилась, наконец, нормальная набережная, фонтан, клумбы и четыре верстовых столба, символизирующие четыре века томской истории.
Был сделан ремонт более 60 памятников истории и архитектуры, в том числе дом купца Хамитова, дом архитектора Крячкова, Дом науки имени Макушина. Восстановлены комплекс Богоявленского собора, храм Александра Невского, воссоздана часовня Иверской иконы Божией Матери (в ее закладке принял участие Патриарх Московский и всея Руси Алек-сий II, побывавший с визитом в Томск в 2002 году). На территории Воскресенского собора установлен 16-тонный Царь-колокол. На мысе Воскресенской горы появился фрагмент деревянного острога и восстановлена пожарная каланча. Отремонтирован Октябрьский взвоз. Обновлены 150 фасадов зданий в центре города.
В Томске появилось несколько интересных памятников – Антону Павловичу Чехову напротив ресторана «Славянский базар», «Томскому студенчеству» на Новособорной площади, «Памятник Счастью».
Под юбилей удалось добиться выделения средств на завершение строительства нескольких социальных объектов - детской инфекционной больницы, здания областной судебно-медицинской экспертизы, областного онкологического диспансера, корпуса детской и неотложной кардиологии, а также Дома ветеранов.
Проведена реконструкция ряда исторических корпусов томских университетов, включая старинное здание Научной библиотеки ТГУ. Достроен новый корпус педагогического университета на Каштаке. Открыт ресурсный центр компании «Транснефть» на базе промышленно-гуманитарного колледжа. Было введено в строй новое здание железнодорожного вокзала Томск-1. Реконструированы автовокзал и аэровокзал в Богашево. «ЮКОС» на закате своего существования успел построить молодежный центр «Факел», концепция которого разработана известным российским дизайнером и режиссером Юрием Грымовым.
На средства частных инвесторов произведена ланшафтно-архитектурная реконструкция территории Белого озера, Буфф-сада. Введены в строй новые современные гостиницы – «Магистрат», «Бон Апарт», отремонтированы гостиницы «Томск» и «Сибирь».
При непосредственной помощи Алексея Кудрина был восстановлен уникальный орган Малого концертного зала.
Кроме материальных благ и ценностей, произведенных в канун 400-летия, томичи получили возможность окунуться в особую праздничную атмосферу различных фестивалей, форумов, концертных программ: «Сибирский транзит», «Маленькая страна», «Юморина-400», «Форум сибирской прессы», Конгресс исторических городов. В канун юбилея в свет вышли десятки фотоальбомов, книг, фильмов, посвященных Томску.
Юбилей позволил Томску прорваться в общероссийское информационное пространство. Статьи, сюжеты, репортажи о «Сибирских Афинах» появились в ведущих российских СМИ. В областном центре было создано бюро информационного агентства «Интерфакс», работал пресс-центр «Томск-400».
Кульминационной точкой юбилея должны были стать трехдневные празднества 3-5 сентября. Виктор Кресс даже распорядился перенести рабочий день с пятницы 3 сентября на следующую субботу. В эти дни в Томск намеревался приехать председатель правительства России Михаил Фрадков и еще более 600 вип-персон. Фрадков планировал провести региональное совещание «Конкурентоспособность регионов
– основа экономического развития России», открыть первый в России студенческий бизнес-инкубатор и своими глазами увидеть, как в Томске реализуется программа инновационного развития территории.
В городе на семи сценических площадках предполагалось провести концерты и театрализованные представления с участием нескольких тысяч профессиональных и самодеятельных артистов со всей Сибири. Были запланированы грандиозное лазерное шоу, гала-концерт с участием звезд российской эстрады на стадионе «Труд», салют в 400 залпов.
Однако праздник не случился. В североосетинском городе Беслане в эти дни разворачивались трагические события, связанные с захватом террористами школы. 3 сентября наступила страшная развязка: погибли 317 заложников, в том числе 186 детей. Все праздничные мероприятия в Томске по предложению Виктора Кресса были отменены. Оставшиеся дни тысячи горожан и гостей Томска бродили по его притихшим улицам и площадям, отдаваясь лишь одной радости – общению друг с другом.
Позже губернатор с грустью скажет журналистам: «Томск не праздновал свое 300-летие в связи с Русско-японской войной, не довелось отметить городу и 350-ю годовщину, которая пришлась на послевоенные годы. Теперь не удалось отпраздновать и 400-летие»262.
Некоторое подобие праздника все же томичи провели – месяц спустя. 9 октября в Томске состоялось заключительное заседание государственной комиссии, приехал Алексей Кудрин, другие ее члены. Всем им были вручена почетная награда – юбилейная медаль «400 лет городу Томску». В театре драмы прошел концерт, вечером томичи все-таки увидели юбилейный фейерверк.
«Несмотря на все сложности и непредвиденные обстоятельства, юбилей Томска, без сомнения, состоялся, – сказал на заседании госкомиссии Виктор Кресс. - То, что удалось сделать, построить, благоустроить – останется на века. Песни и пляски – это хорошо, но, наверное, не самое важное в нашей жизни. Главное, что мы возродили наш город и подарили Томску новый образ, вдохнули в него новую жизнь… Мы вступаем в следующий, пятый век Томска с новыми планами и надеждами сделать город еще лучше, еще краше. Уверен, сделаем»263.
И, будто в подтверждение этих слов губернатора, в ноябре 2004 года прекрасный подарок всем жителям области сделала футбольная команда «Томь». Выиграв заключительный матч в чемпионате первой лиги у ФК «Анжи» из Махачкалы со счетом 4:2, томский клуб впервые в своей истории вышел в высшую лигу российского футбола. Это был хороший, многообещающий знак. Символ новых побед.
Быть первыми всегда, везде и во всем
Если бы юбилея Томска не было, его следовало бы придумать. Подготовка к 400-летию объединила томичей. Представители власти, бизнеса и общества, различных политических сил, молодежь и люди старшего возраста - все работали в единой команде, стремясь сделать праздник событием ярким, интересным, запоминающимся. За достаточно короткий срок (особенно интенсивно работа велась два предъюбилейных года) были достигнуты приличные результаты. Главное, что их можно было видеть воочию, потрогать, пощупать – и памятники, и новые дороги, и красивые фасады зданий, цветники и клумбы, струи фонтанов…
Но – праздник закончился, что будет после него?
«Для нас 400-летие было мощным стимулом развития. Когда празднование завершилось, я стал думать, какую же идею нужно найти, чтобы двигаться дальше»264, - вспоминает Виктор Кресс.
Еще в августе, перед юбилейными празднествами, Виктор Кресс обозначил перечень стратегических направлений, которыми предстояло заняться региональной власти после 400-летия Томска. Первое – развитие инноваций. В правительстве России уже говорили о возможности создания в регионах неких особых инновационных зон, IT-парков. Томский губернатор ставил задачу – такая зона обязательно должна быть в Томске. Второе направление – освоение нефтяных и
газовых ресурсов Правобережья Оби. Летом 2004 года Кресс пригласил на работу в администрацию в качестве заместителя губернатора по нефтегазовому сектору экономики Владимира Емешева, бывшего вице-президента «Востокгазпрома». На него возлагалась задача «раскрутить» эту тему, привлечь инвестиции под разведку полезных
ископаемых на правом берегу Оби.
Третье направление – решение транспортных проблем области, превращение ее в транзитную территорию. Это означало более интенсивную работу по продвижению проекта Северной широтной дороги, связывающей Томск с Ханты-Мансийским автономным округом и далее – со Свердловской и Пермской областями. Четвертое направление – возрождение деревянной архитектуры в Томске, этой «жемчужины» «Сибирских Афин», делающей город уникальным и неповторимым в стране.
Примерно в это же время у Кресса зародилась идея проведения в Томске крупного международного мероприятия, желательно, с участием первых лиц в государстве. Идея-фикс губернатора: Томская область всегда, везде и во всем должна быть первой. Эту мысль он постоянно «вдалбливал» подчиненным на аппаратных совещаниях,
требуя от них инициативной и энергичной работы.
Предпосылки для нового рывка региона были. За четыре года (с 2001 по 2004 годы включительно) Томская область увеличила валовой региональный продукт в 2,3 раза. Динамика роста наблюдалась по всем показателям. Налоговые доходы консолидированного бюджета выросли в 2,6 раза, достигнув 32,5 млрд. рублей. Чистая прибыль
предприятий и организаций достигла 16 млрд. рублей (рост в 2,2 раза). Номинальная средняя заработная плата выросла более чем в два раза - с 4055 рублей до 9620 рублей в месяц, а уровень бедности сократился с 22,8 до 17,2 процента. По оценке Минэкономразвития РФ, Томская область по итогам 2004 года занимала 19-е место в России по уровню социально-экономического развития, годом ранее она была 25-я.
В регионе сложилась стабильная и достаточно профессиональная управленческая команда. В областной администрации структура аппарата приняла устойчивый и почти оптимальный вид. Эксперименты с региональным правительством закончились, но расстановка сил в «Белом доме» фактически соответствовала задачам, которые ставились губернатором. Его правой рукой стал Вячеслав Наговицын, оставшийся единственным первым заместителем главы области после ухода Владимира Жидких в депутаты российского парламента.
Наговицын занимался не только оперативным руководством администрацией, он курировал и несколько внутренних региональных реформ, таких как реорганизация жилищно-коммунального хозяйства (в том числе программу «Народный счетчик»), модернизация системы здравоохранения в области, внедрение системы профилактики социального сиротства. На его плечи была возложена и непростая задача выстраивания межбюджетных отношений в регионе. За стремление централизовать доходы в бюджете области он был нещадно критикуем мэром Томска Александром Макаровым и другими главами муниципалитетов области, в 2004 году депутаты областной Думы даже не утвердили Наговицына с первого захода первым заместителем губернатора. Тем не менее, Вячеслав Владимирович вполне справлялся и с функцией «громоотвода», уводя губернатора из-под ударов, и с функцией «реформатора-экспериментатора», руководя наиболее рисковыми направлениями деятельности «Белого дома». Эти качества первого вице-губернатора Томской области впоследствии будут оценены и руководством страны, в 2007 году президент предложит кандидатуру Наговицына на пост президента Бурятии.
Заметную роль в областной властной иерархии играла заместитель Кресса по экономике и инвестициям Оксана Козловская. Именно она замкнула на себя вопросы, связанные с разработкой стратегии и программ развития региона, и служила главным «мотором» в продвижении проекта создания особой экономической зоны в Томске. В некотором смысле она играла роль «противовеса» Наговицыну.
Тему инноваций и образования прикрывал Владислав Зинченко. Социальную сферу курировал Александр Дронников. Вопросы строительства, транспорта и связи – Владимир Гончар. Агропромышленный комплекс – Владислав Брок. Международные связи и информационную политику вела Нелли Кречетова. В 2003 году в админи-страцию пришел Юрий Сухоплюев, бывший прокурор Томской области. Он стал заместителем губернатора по вопросам безопасности и управлению делами. Весной 2005 года управленческую
команду Кресса пополнил Петр Чубик, проректор Томского политехнического университета и депутат областной Думы. Ему были вверены кадры, вопросы государственной службы и работа с территориями региона, Последнее направление имело особую значимость – в октябре 2005-го в области предстояло провести муниципальную реформу – создать двухуровневую систему органов местного самоуправления (районные и поселенческие), избрать свыше
140 новых глав муниципалитетов.
У Кресса почти не возникало трений с депутатским корпусом областной
Думы, возглавляемой бес-сменным Борисом Мальцевым. Большинство идей и проектов губернатора Дума поддерживала, часто уступая его напору и безусловному дару убеждения. В 2004 году на выборах мэра Томска очередную, уже третью подряд, победу одержал Александр Макаров. Отношения с ним у Кресса складывались непросто. Макаров был политиком ярким, умным, самостоятельным, не терпящим вмешательства областных чиновников в свою городскую епархию. Но по ключевым вопросам губернатор и мэр давно научились договариваться и войн между областью и городом не допускали (за
исключением периодов бюджетной «страды», когда шли жесткие споры за доходные источники региональной и муниципальной казны).
Стабильной оставалась власть и в другом крупном городе – Северске, где на протяжении почти двух десятков лет служил мэром надежный и основательный Николай Кузьменко. В большинстве районов области главами являлись люди авторитетные и неординарные: в Кожевниковском – Александр Емельянов, в Каргасокском – Анатолий
Рожков, в Стрежевом – Алексей Трошин, в Колпашеве – Владимир Шафрыгин, в Первомайском – Михаил Приставка…
Словом, губернатору было на кого опереться в своем стремлении придать развитию региона новый импульс. Он имел возможность смело идти на эксперименты и этой возможностью пользовался по полной.
Томская область одной из первых вошла в число пилотных территорий по введению Единого государственного экзамена (ЕГЭ томские школы и вузы начали применять с 2002 года).
В 2005 году регион одним из первых приступил к серьезной перестройке системы здравоохранения, переведя лечебно-профилактические учреждения на одноканальное финансирование через фонд ОМС (ранее ЛПУ финансировались параллельно из
фонда медстрахования и из бюджета). В 2006 году было введено сначала частичное фондодержание, затем полное. Система, при которой деньги идут за пациентом, а ключевым звеном в структуре здравоохранения становится врач-терапевт или врач общей практики, была апробирована на примере Томской области и впоследствии распространена на всю страну.
Были эксперименты не очень удачные. Так, не оправдало себя участие Томской области в мега-проекте «Российские коммунальные системы». ОАО «РКС», созданное в 2003 году по инициативе руководителя РАО «ЕЭС» Анатолия Чубайса, объединило ресурсы частных инвесторов, региональные и муниципальных жилищно-коммунальные активы
в двух десятках российских субъектах Федерации. Томская область включилась в проект по инициативе губернатора ради привлечения инвестиций в ЖКХ. В начале 2004 года Виктор Кресс, мэр Томска Александр Макаров, председатель совета директоров РКС Михаил Абызов и генеральный директор «Томскэнерго» Сергей Кожемяко поставили свои подписи под соглашением о сотрудничестве. Томской «дочке» РКС были переданы в аренду на 49 лет муниципальные теплосети, горэлектросети и томский водоканал.
Томские власти «купились» на обещания многомиллионных инвестиций в давно нуждающуюся в модернизации коммунальную инфраструктуру Томска. Эти обещания и Абызов, и первый исполнительный директор РКС Яшечкин давали щедро – ими назывались суммы в 50 миллионов долларов, 300 миллионов рублей. Поверили, потому что в учредителях «Российских коммунальных систем» числились солидные структуры – РАО «ЕЭС России», «Газпромбанк», «Евразхолдинг», «Интеррос», а за спиной руководителей РКС стояли не последние люди в этой стране – Анатолий Чубайс, Владимир Потанин, Виктор Вексельберг и другие.
Однако вместо инвестиций область (прежде всего, областной центр) получила одни проблемы. С подготовкой к отопительному сезону 2004-2005 года компания справилась кое-как. По свидетельству заместителя мэра Томска Александра Мельникова, отчеты от ТКС шли бодрые, но на самом деле капитально ничего не ремонтировалось, сети не заменялись, латались старые. «Результат – динамика роста аварий на коммуникациях в 2004-2005 годах была очень тревожной… Люди, которые работали «внизу», говорили, что мы идем к катастрофе. Что-то с ТКС не то: деньги вымываются, имущество не ремонтируется, программы не реализуются, аренда не платится»265.
Кресс уже к концу первого года присутствия «Российских коммунальных систем» в Томске понял, что его надежды на более эффективную работу частного инвестора в томской «коммуналке» не оправдываются. Поначалу он винил в этом руководство РКС, но вот Яшечкина сменил Слободин, а результат (вернее, отсутствие результата) тот же.
В 2006 году губернатор да поручение своему первому заместителю Вячеславу Наговицыну изучить опыт российских регионов по управлению в сфере ЖКХ, подчеркнув, что «помимо РКС есть и другие компании, согласные инвестировать в такой выгодный бизнес, как коммунальный», а вскоре и напрямую потребовал от мэрии Томска разорвать арендные отношения с ТКС.
Позже Виктор Кресс признается, что регион сделал ошибку, вступив в проект РКС: «Область впрыгнула в последний вагон уходящего поезда, но выяснилось, что поезд идет не туда»266.
В одном из интервью он скажет: «Томичи никогда не боялись экспериментов, особенно если речь идет о такой проблемной отрасли, как коммунальная. Когда мы давали согласие на приход в Томск компании «Российские коммунальные системы», исходили из того, что хуже уже не будет. Сети изношены, нужна радикальная реконструкция всей системы. К сожалению, дочка РКС - «Томские коммунальные системы» - наших ожиданий не оправдала. Честно скажу, российские коммунальщики разочаровали. Они привыкли работать в абсолютно непрозрачных условиях»267.
«Российские коммунальные системы» запомнились томичам не только своим кратковременным пребыванием в том-ском ЖКХ. В декабре 2006 года мэр Томска Александр Макаров будет задержан в своем кабинете сотрудниками правоохранительных органов. Его обвинят, в том числе, и получении крупной взятки от РКС на проведение своей предвыборной кампании. Деньги мэру предназначались как раз для безболезненного входа «Российских коммунальных систем» на территорию города.
Но это будет потом. А в том же 2004 году томский губернатор дал старт еще нескольким важным начинаниям.
На одной из встреч с томской интеллигенцией ему рассказали, в каком удручающем положении находятся памятники деревянного зодчества. Оборотной стороной строительного бума, происходившего в то время, стало нещадное уничтожение деревянных домов в центре Томска. Их сносили, сжигали, расчищая площадки под все новые и новые краснокирпичные многоэтажки. В противовес этим процессам в городе возникло общественное движение в защиту исторического Томска, в которое вошли представители томских вузов, музеев, писатели, краеведы, архитекторы, художники.
Когда Кресс по просьбе общественников погрузился в проблему, он понял: деревянный Томск надо спасать и делать это немедленно. В сентябре 2004 года, сразу после юбилея города, он подписал распоряжение о создании областного совета по сохранению деревянного зодчества, а также потребовал от администрации Томска приостановить отводы земельных участков под строительство в пределах исторического центра.
«По тому, как мы сумеем сохранить деревянную архитектуру, наши потомки будут судить, дальновидные мы были руководители или временщики», - заявил он однажды.
Губернатор стал еженедельно проводить совещания по этой теме. По его поручению началась работа по созданию программы сохранения деревянного зодчества. Но основе имеющихся наработок ее разработало муниципальное учреждение «Томск исторический» совместно с институтом «Сибспецпроектреставрация». Разработчиками программы было предложено создать восемь исторических зон, в которых сохранились массивы деревянных домов, как памятников архитектуры, так и фоновых объектов. В 2005 году по инициативе Кресса начались реставрационные работы в одной из таких зон – Еланской, стержнем которой являлась улица Кузнецова (бывшая Черепичная). За год здесь восстановили и реконструировали около 20 зданий.
«Сохранить культурное наследие гораздо тяжелее, чем красиво сказать об этом, - вспоминает Кресс. - Когда несколько лет назад, видя, мягко говоря, прохладное отношение городских властей, я взял на себя поиск путей решения этой задачи, - я знал, что никакой славы и политических дивидендов от этого не получу. Слишком тяжёлая, слишком дорогая, слишком застарелая проблема. Но без её решения все разговоры о
нашей особости скоро сойдут на нет, а мечты о томском туристическом буме так и останутся грёзами чиновников. О каких мастерских, сувенирных лавках, харчевнях, минимузеях в сохранённых деревянных памятниках мы могли говорить, когда старый Томск умирал, сгорал на наших глазах – при бездействии мэрии и правоохранительных органов, которые до последнего времени делали вид, что проблемы поджогов деревянных домов не существует?»268
За пять лет общими усилиями в областном центре было отреставрировано 60 деревянных домов на общую сумму почти 500 миллионов рублей. Большую часть этих средств выделено из областного и городского бюджетов.
В середине 2004 года Кресс инициировал работу по разрешению еще одной насущной проблемы – демографической. Несмотря на улучшающуюся социально-экономическую ситуацию в регионе, демографические показатели оставались неважными. Если рождаемость в 2004 году после значительного спада в середине 90-х
достигла уровня 1991 года (в области родилось чуть меньше 12 тысяч человек, самые низкие показатели были в 93-94 годах – тогда появилось на свет меньше 9 тысяч маленьких жителей региона), то смертность продолжала оставаться чрезмерно высокой. В 2003 году, например, в области умерло 15 100 человек. Численность население области из-за естественной убыли и отрицательного миграционного прироста продолжала уменьшаться.
На одном из аппаратных совещаний Виктор Кресс заявил: «Ситуация по смертности остается тревожной. Необходимо создать комиссию по демографии и наделить ее чрезвычайными полномочиями. Особое внимание следует обратить на производственный травматизм, аварийность на дорогах, убийства… Когда речь идет о сохранении жизни людей – здесь лучше перегнуть!»
Такая межведомственная комиссия под председательством Вячеслава Наговицына была создана и приступила к разработке комплекса мер по улучшению демографической ситуации в Томской области.
Риски тактические и стратегические
Масштабные проекты и реформы, задуманные Виктором Крессом в середине «нулевых» годов, требовали систематизации и осознанного плана действий уже не на краткосрочную перспективу в два-три года, а на десятилетия вперед. Настала пора определяться с приоритетами, выбирать главные пути, по которым должна идти область. В апреле 2005 года высший экономический совет Томской области принял решение о проведении конкурса на разработку Стратегии развития региона до 2020 года.
Поначалу многие чиновники, депутаты, представители бизнеса восприняли эту идею со скепсисом. Тем более, что на работу по созданию Стратегии предполагалось выделить приличные бюджетные деньги – 15 миллионов рублей. Различные программы разрабатывались и принимались и раньше, вот только эффекта от их реализации было мало.
Спикер областной Думы Борис Мальцев говорил тогда: «У нас в области начала складываться какая-то непонятная ситуация – смесь «маниловщины» с безответственностью… Помните, купили мы программу по развитию ЛПК в Томской области, заплатили немалые деньги. Программу провалили. Кто ответил за ее провал? Никто!»269
Скептическое отношение к возможности региона самостоятельно определять свою судьбу на долгий срок вперед имело под собой почву. Политика федерального центра по централизации власти в те годы лишь усиливалась. И это создавало огромные риски для региональных лидеров.
В 2003 году начались процессы укрупнения регионов – первыми решили объединиться Пермская область и Коми-Пермяцкий автономный округ, затем Красноярский край и два автономных округа, расположенных на его территории – Таймырский (Долгано-Ненецкий) и Эвенкийский. Эксперты заговорили о перспективах слияния в недалеком будущем не только «матрёшечных» регионов, но и других краев и областей. Один из вариантов, якобы, уже прорабатывавшихся в администрации президента, предусматривал образование на базе Новосибирской, Омской, Кемеровской и Томской областей единого Западно-Сибирского края.
Реакция представителей томской власти на эти разговоры была крайне болезненной. Томск однажды уже пережил мучительное состояние медленного превращения центра огромной губернии в захолустный уездный городишко – когда в 20-х - 30-х годах он был прикреплен сначала к Западно-Сибирскому краю, затем к Новосибирской
области. Известный советский писатель Илья Эренбург, побывавший в начале 30-х в Томске, писал: «Судьбу различных городов легко было распознать на вокзале: Достаточно было поглядеть, какой хлеб едят местные жители. В Томске хлеб был черный, мокрый и тяжелый: пятилетка обошла Томск, и Томск умирал». Правда, писатель добавлял: «Томск мог умереть, но в Томске был университет...»270
Виктор Кресс был, разумеется, против любых попыток объединить Томскую области с кем бы то ни было.
«Мы не спешим объединяться с кем-либо. А если кто-то захочет присоединиться к нам, готовы к обсуждению этих предложений»271, - сказал он в начале 2005-го, когда его попросили прокомментировать заявление губернатора Кемеровской области Амана Тулеева о необходимости объединить Кузбасс с Алтайским краем и, возможно,
с Томской областью.
«Объединение должно быть экономически, политически, организационно выверенным решением, поддержанным большинством населения каждого региона, – сказал Кресс. - Риски я вижу в том, что управляемость огромных территорий неизбежно снизится. Транспортная доступность в Сибири низкая. И когда пенсионеру нужно будет самолетом добираться до областного центра, чтобы поставить печать в бумажке, социальное самочувствие народа это не улучшит. Под вопросом окажется и историческая уникальность многих регионов»272.
Понимая, что действия всегда лучше всяких слов, томский губернатор сделал несколько ходов «против шерсти». Как вспоминает Владимир Жидких, когда он был избран депутатом в российскую Госдуму, Кресс поставил перед ним несколько задач:
«Основная задача, которая передо мной, как депутатом, была поставлена: не допустить объединения нашего региона с соседними. Была в то время такая модная тема. Вошел в состав комитета по делам Федерации и региональной политики… При обсуждении проблем, связанных с объединением регионов, мы, томские депутаты, последовательно выступали против, и нас слышали и нас поддерживали. В итоге, «объединительная» тема ушла с повестки дня»273.
В 2004 году Кресс поддержал идею Бориса Мальцева о расширении границ Томска и создании агломерации Томска, Северска и Томского района. Несмотря на сопротивление томского мэра Александра Макарова, считавшего, что «объединение Томска и Томского района, полностью или частично, это не просто абсурд. Это вредительство…
К нам присоединят нищую деревню, с разрушенной социальной сферой, с разрушенным коммунальным хозяйством, разбитыми дорогами. Зачем они нам?»274
На первом этапе было решено при-соединить к Томску несколько населенных пунктов, расположенных в непосредственной близости от областного центра: поселков Светлого, Тимирязев-ского, Дзержинского, сел Лоскутова, Эушты, Киргизки и железнодорожной станции Копылово. Взамен Томскому району отдали поселок Аэропорт, бывший изначально городской территорией. В результате численность населения Томска увеличилось сразу на 20 тысяч человек и перевалила за важную отметку в 500 тысяч. В октябре 2004 года этот процесс законодательно затвердила областная Дума.
Кресс считал, что разработка долгосрочной Стратегии развития области также является важным шагом по усилению позиций региона перед лицом «укрупнительной» опасности. Ведь наличие такой Стратегии способствует росту конкурентоспособности территории.
В сентябре 2004 года региональные элиты пережили еще один шок. После событий в Беслане президент России Владимир Путин предложил отменить прямые выборы руководителей регионов, заменив их процедурой наделения полномочиями региональными парламентами по представлению главы государства. Сказано – сделано. Государственная Дума оперативно приняла соответствующий закон. Теперь президент не только мог фактически назначать своих людей на высший пост в регионах, но и отрешать их от должности «в связи с утратой доверия, за ненадлежащее исполнение своих обязанностей».
И хотя губернаторы, избранные до вступления в силу нового закона, могли оставаться на своих постах в течение всего срока полномочий, специально для них была придумана процедура «постановки главой региона вопроса о доверии и досрочном сложении полномочий».
До Стратегии ли, если губернатор в любой момент может покинуть свое кресло? Виктор Кресс эту возникшую ситуацию неопределенности (тотчас после появления нового закона вновь появились слухи о его скорой отставке) пресек самым решительным образом. В декабре 2004 года он добился личной аудиенции у Путина, в ходе которой ему удалось развязать сразу несколько узлов, сплетенных вокруг долгоиграющих планов региона и своей собственной судьбы.
Во-первых, президент одобрительно отозвался о намерении томичей создать у себя особую инновационную зону. Во-вторых, поддержал идею губернатора по проведении в 2005 году российско-германского саммита на высшем уровне в Томске. А в-третьих, выдал Крессу свой президентский кредит доверия.
Вот как об этом сообщила пресс-служба губернатора: «В заключение беседы, отвечая на вопрос губернатора Виктора Кресса о его политических перспективах, президент Владимир Путин заявил: не о чем беспокоиться - крепких мужиков не меняют»275.
В конце 2004 года томский губернатор вступил в партию «Единая Россия», заявив при этом, что «вступление в эту или другую партию моих человеческих позиций и принципов не изменит. И те ценности, все то, чем область отличалась от других территорий, все это сохранится»276.
Но пришла другая беда. Как водится – откуда не ждали.
В самом начале 2005 года несколько тысяч томских пенсионеров, возмущенных стартовавшей с 1 января реформой льгот, перекрыло главный проспект Томска, забаррикадировало центральный вход в здание областной администрации, и в течение трех часов призывало к ответу не только руководство страны, ответственного за пресловутую монетизацию, но и местных лидеров.
Суть реформы заключалась в замене ряда натуральных льгот ветеранам, инвалидам, другим категориям льготников, денежными выплатами. Количество различных льгот и число самих льготников в то время зашкаливало за все мыслимые пределы. Формально к ним относилась почти половина населения области. Многие льготы существовали только на бумаге – на их предоставление денег не хватало. Идеолог реформы, министр труда и соцразвития Михаил Зурабов полагал, что если вместо «бумажных» льгот люди получат реальные деньги, это их вполне устроит. При этом федеральный бюджет взял на себя расходы на ветеранов Великой отечественной войны и инвалидов, а тружеников тыла, реабилитированных и ветеранов труда, передали на региональное финансирование.
Виктор Кресс еще в июне 2004 года, выступая с докладом на День России, с беспокойством говорил о несовершенстве предлагаемой правительством социальной реформы: «Определенный политический риск есть и в том, как федеральные власти намерены осуществить перевод социальных льгот на денежную основу… В этом нужном
деле явно прослеживается тенденция переложить весь груз проблем с федерального центра на местный уровень... Общество слегка позабыло о массовых акциях социального протеста в середине 90-х. Очень не хочется, чтобы эти воспоминания нам освежили»277.
Как в воду глядел губернатор. С первых дней января 2005 года, когда вся страна впервые ушла на длительные новогодние каникулы, пошли сигналы, свидетельствующие о росте социальной напряженности. Начались стычки между пенсионерами и водителями автобусов, отказывающихся возить льготников бесплатно. Губернатор 12 января создал оперативный штаб по монетизации льгот, но попытки чиновников смягчить ситуацию успехом не увенчались.
18 января санкционированный митинг пенсионеров в центре Томска перерос в стихийную акцию протеста, митингующие направились сначала к «Белому дому», затем перекрыли главный проспект областного центра и не пропускали транспорт в течение нескольких часов.
Подобные акции протеста покатились по всей России. И все же своя, доморощенная митинговщина, показалась для томского политического и чиновничьего бомонда громче всех. Больше всего людей пенсионного возмутила отмена бесплатного проезда в общественном транспорте, предложенные взамен денежные компенсации не покрывали всех расходов. Кроме того, суммы федеральных и региональных выплат существенно рознились. Например, участникам войны были установлены выплаты в 1,5 тысячи рублей, а труженикам тыла – 400 рублей.
Сразу же после стихийных протестов губернатор устроил «разбор полетов». На экстренной пресс-конференции он вынуждены был обратиться ко всем томичам: «Прежде всего, я хотел бы извиниться перед льготниками и пенсионерами за все властные структуры России. Извиниться за то, что исполнение закона о замене натуральных льгот на денежные выплаты в очередной раз выглядит сугубо по-российски. За то, что, теряя здоровье и нервы, люди вынуждены напоминать власти о своих правах…»278
На региональном уровне в срочном порядке были приняты решения по корректировке реформы, увеличении сумм компенсаций, временной пролонгации пенсионерам права бесплатного проезда в общественном транспорте. Введена практика еженедельных «прямых линий» руководителей администрации с населением.
«Митинг пенсионеров, который прошел накануне - это оценка нашей работы, - резюмировал Виктор Кресс, - случившееся, я расцениваю как результат, прежде всего, собственной недоработки, и недоработки своей команды»279.
В конце января на совещании в правительстве России губернатор Томской области подверг резкой критике ряд решений федеральных властей по проведению монетизации льгот и предупредил правительство о возможности новых социальных протестов населения.
По мнению Кресса, бюджет реформы оказался занижен в 3-4 раза, льготников «столкнули лбами», разделив на федеральных и региональных, законы приняты с прорехами, а механизмы их реализации забуксовали на первом подъеме. Томский губернатор
говорил о необходимости более существенного увеличения пенсий в стране, о чисто российском выполнении пресловутого 122 закона о монетизации, о возможности новых социальных протестов, в частности по причине реформирования ЖКХ, о механизме обеспечения льготников лекарствами, о необходимости перевода выплат труженикам тыла из регионального в федеральный бюджет.
«Интерфакс» в отчете с совещания передавал позицию Кресса. «Следующая волна народного недовольства может быть вызвана ростом тарифов на коммунальные услуги и переходом к стопроцентной оплате», - заявил В.Кресс. «Народ не воспринимает реформу ЖКХ, потому что все сводится к повышению тарифов», - сказал губернатор
Томской области. Премьер-министр РФ Михаил Фрадков в ответ на это заметил: «Вы очень серьезные и тяжелые вещи говорите, хотя они и не имеют отношения к 122-му закону». В свою очередь В.Кресс отметил: «Но они еще больше взорвут ситуацию»280.
В первой половине года самым больным местом оставалась ситуация с обеспечением льготников лекарствами.
«Когда лекарства закончились, - вспоминает Вячеслав Наговицын, - а федеральные средства не были своевременно перечислены, Кресс принял решение выделить деньги из областного бюджета. При этом сумма даже не обсуждалась – выделить столько, сколько необходимо, чтобы снять напряжение. Хотя этого делать было нельзя и финансисты были против, но время показало, что именно это решение помогло избежать кризиса, так как только через полгода Федерация смогла взять ситуацию под контроль».
Томский губернатор довольно быстро понял, что коренные причины случившегося протеста кроются глубже. В феврале 2005 года он выступил с жестким политическим заявлением, обращенном к депутатам областной Думы: «К сожалению, в элите страны не все поняли, что реализация закона (о монетизации) – лишь повод для митингов. Впервые за последние годы часть граждан, вышедшая на улицу, к экономическим требованиям присоединила политические, и публично заявила о своем недоверии власти: Президенту, Госдуме России, Совету Федерации, губернаторам и депутатам». «Митинги, прошедшие в январе-феврале, стали свидетельством накопившейся
в народе неудовлетворенности своей жизнью» - констатировал Кресс. И эта неудовлетворенность, по его мнению, вызвана стремительно возросшим расслоением в доходах не только между богатыми бизнесменами и бедными бюджетниками. Расслоение произошло и внутри самой бюджетной сферы, когда руководители и представители высшего управленческого звена стали получать зарплаты в разы больше своих подчиненных.
«Власть, управленческая элита утратили чутье и меру в потреблении: краев не знают, - заявил Кресс. - Чиновники хотят получать не меньше бизнесменов, но трудиться по-старому, по-советски, из-под палки. В управлении исчезла связь между ростом заработной платы и эффективностью труда, и нет мотивации что-то менять, улучшать. Капитализм оказался построен в отдельно взятых семьях больших и маленьких начальников. Банкеты, роскошь стали образом жизни, управленцы выхваляются друг перед другом не но-выми проектами и идеями, а кто кого перещеголяет размерами квартиры…»
Губернатор предложил провести сокращение избыточных расходов власти, повысить эффективность ее работы, создать комиссию по борьбе с коррупцией и возобновить на новой основе диалог власти и общества.
В заключение Виктор Кресс обратился ко всем руководителям Томской области: «Сегодня я специально не называл фамилий и организаций, подвергнутых критике, и сказал далеко не всю правду. Цель у меня – не взорвать ситуацию, а исправить ее… Мы с вами принадлежим к одной корпорации – власти. Я не хочу никому выносить приговоров и требовать наказания. Просто как губернатор, как руководитель обла-
сти я вижу много вещей, незаметных для других. Свое видение я изложил в этом заявлении. Надеюсь, что это позволит вам взглянуть на ситуацию моими глазами и лучше оценить ее»281.
Губернатор попал в самое больное место новой номенклатуре. Та только-только начала насыщаться, только-только обставила свои квартиры и загородные дома дорогой мебелью, только-только приобрела машины своей мечты, только-только приготовилась, наконец, пожить по-человечески – красиво, смачно, совсем как в сериалах про новых русских, и тут – на тебе! Ей говорят: умерь аппетиты. Вспомни о народе, о несчастных стариках, о нищих и убогих.
Губернатор, безусловно, пошел на риск. Управленческая элита даже в зажиревшем виде без боя свои позиции не сдаст. Она, скорее, готова будет сдать своего лидера, лишь бы сохранить свое положение, свой статус, свой вес. Люди в серых костюмах не способны понять, что Кресс рисковал в их же собственных интересах. Что наступила ситуация, когда чтобы сохранить все вышеперечисленное, нужно чем-то жертвовать.
Жалко ногу, но пожирающая ее гангрена не оставляет шансов на сохранение жизни. А что может быть дороже жизни?...
Заглянуть за горизонт
Несмотря на все политические, экономические и социальные риски того момента Виктор Кресс не отказался от идеи разработки томской Стратегии.
«Жить сегодняшним днем стало слишком накладно, - считал он. - Появилась насущная необходимость не только осмыслить и проанализировать имеющийся в нашей области потенциал, но и понять, как действовать, в каком направлении развиваться, чтобы через 10-15 лет не оказаться в хвосте поезда под названием «Прогресс».
В апреле 2005 года конкурс на разработку Стратегии развития Томской области выиграла московская компания «Проинвестконсалтинг» совместно с Национальным институтом конкурентоспособности. Победитель конкурса должен был разработать Стратегию развития региона до 2020 года, программу социально-экономического развития на 2006-2010 годы, а также план первоочередных мероприятий по ее реализации. Кроме того, победитель обязался выступить стратегическим консультантом администрации Томской области по взаимодействию с федеральными органами власти и привлечению крупных российских и иностранных инвестиций в региональную экономику.
Разработчики Стратегии поступили неординарно, заявив, что определиться с путями построения своего будущего должно, прежде всего, само томское сообщество, а консультанты лишь окажут помощь в выборе вариантов решения проблем с учетом внешних и внутренних рисков. Стратегия развития региона, по определению «Проинвестконсалтинг», «это ясное разделяемое наиболее активной частью населения Томской области представление о будущем, а также планы тех или иных действий администрации региона, направленные на достижение определенных стратегических целей с учетом имеющихся стратегических возможностей, посредством реализации существующего потенциала области, а также использование доступных администрации ресурсов и инструментов».
Сотрудники «Проинвестконсалтинга» провели в Томской области цикл семинаров, «прочищающих мозги» томским чиновникам и бизнесменам, десятки встреч и экспертных опросов. Была дана оценка текущего положения дел в экономике региона, сделан анализ потенциала развития базовых отраслей региональной экономики с позиции развития основных мировых тенденций, определены текущие и стратегические вызовы и риски, предложены приоритеты в деятельности власти и показатели результативности ее работы.
Целью первого этапа исследования было ответить на вопросы: какие тенденции могут повлиять на будущее Томской области, какие возможности для роста существуют, какой может стать областная экономика через 15 лет. И в этом заключалась принципиальная новизна в подходах к разработке стратегических документов: обычно авторы таких программ исходят из анализа существующего баланса в структуре экономике территории и предлагают «усилить сильное» и «подтянуть остальное». «Проинвестконсалтинг» пошел от обратного. В результате анализа выяснилось, что отрасли, которые сильны сегодня, завтра могут утратить свою доминирующую роль в связи с изменением конъюнктуры рынка, либо по другим, не зависимым от возможностей региона, причинам. Такой отраслями, к примеру, являются сырьевые сектора экономики, которые чрезвычайно зависимы от уровня биржевых цен, от политики федерального центра и многих других рисковых факторов.
Будущее Томской области, делали вывод стратегические консультанты, связаны с дальнейшей диверсификацией региональной экономики в пользу развития «экономики интеллекта» (образование, высокотехнологичные производства, информационно-коммуникационный бизнес, биотехнологии, приборостроение и т.д.). Это не означало, что о нефти, газе, железной руде и других сырьевых ресурсах надо забыть и не вспоминать. Просто надо иметь в виду, что роль региональной власти в развитии этих отраслей весьма ограничена и должна заключаться, по большей мере, в координации действий с ведущими игроками на этом поле (вертикально-интегрированными предприятиями ТЭК, правительством России).
Исходя из сделанного анализа, стратегический консультант предложил следующее территориально-экономическое деление: юг области будет центром знаний и инноваций, север - сырьевой базой и производственной площадкой. При этом были выделены три группы приоритетных секторов, которые имеют в перспективе 10-15 лет наибольшую конкурентоспособность и на развитии которых региональная власть должна будет сконцентрировать усилия:
1-й приоритет: информационные технологии, биотехнологии, научно-образовательный комплекс, «новая экономика», электротехника и приборостроение;
2-й приоритет: нефтегазовый сектор, атомный сектор, пищевая промышленность, машиностроение (исключая электротехнику и приборостроение);
3-й приоритет: лесопромышленный комплекс, газонефтехимический сектор, сельское хозяйство.
Для достижения успеха власть должна сфокусировать работу по уменьшению (а желательно, полной ликвидации) особенно «выпирающих» негативных факторов, которые существенно ограничивают потенциал региона. В число этих приоритетных направлений вошли, в частности, обеспечение доступа к капиталу, содействие экспорту, развитие транспортной инфраструктуры, развитие услуг для бизнеса и т.д.:
Доходы на душу населения к 2020 году должны будут составить по реалистическому сценарию - не менее 19 тысяч рублей (а по оптимистическому сценарию – около 46 тысяч рублей). Для организации работы областных органов власти, по мнению разработчиков Стратегии, необходимо будет изменить структуру администрации и также внедрить систему индикаторов, показывающих эффективность работы всех ее звеньев и подразделений .
После долгих споров и дискуссий в сентябре 2005 высший экономический совет области одобрил предложенный вариант Стратегии развития Томской области и вынес ее на утверждение областной Думы.
По словам Оксаны Козловской, она до последнего не верила, что Кресс поддержит новые принципы и подходы к разработке стратегии региона.
«Это был взгляд на перспективы области не из прошлого, а из будущего. – вспоминает она. - Нам предстояло оценить, как мы выглядим на мировых рынках, и, исходя из этого оценить наши перспективы и на этих перспективах сконцентрироваться» .
Не все даже внутри администрации разделяли такие подходы. Но Кресс пресек разнобой и поддержал разработчиков стратегии и программы развития региона. Более того, губернатор настоял на том, чтобы в ближайшее время стратегические программы развития должны принять и бизнес-компании области, а также ассоциации, объединяющие томское бизнес-сообщество. В администрации области ведущие предприятия начали «в добровольно-принудительном порядке» проводить презентации своих стратегий. Вскоре очередь дошла и до управленческих структур – областных департаментов и ведомств. Кресс настаивал на том, чтобы каждая из них, в русле региональной Стратегии, имели свои долгосрочные ориентиры и приоритеты.
В ноябре 2005 года Государственная Дума Томской области утвердила Стратегию и программу развития региона. И вовремя. Как выяснилось позже, эти документы сыграли ключевую роль в победе заявки Томской области в федеральном конкурсе на право создания особой экономической зоны технико-внедренческого типа.
Но об этом чуть позже. В том же 2005 году Томску предстояло провести масштабное внешнеполитическое предприятие – Кресс все-таки добился согласия на проведение в «Сибирских Афинах» российско-германского саммита на высшем уровне. Тогда казалось – он добился невозможного.
Саммит
Идея возникла у губернатора еще до празднования 400-летия Томска. Город заметно похорошел, приобрел некоторый даже европейский вид, заметно улучшилась его «гостевая» инфраструктура: появились новые отели, рестораны, достопримечательности. Когда в мае 2004 года с визитом в область приехал посол Германии в Российской Федерации Ханс-Фридрих фон Плетц, Виктор Кресс предложил провести очередной раунд российско-германских консультаций на высшем уровне именно в Томске.
«Это было бы логично, после Москвы, Санкт-Петербурга и Екатеринбурга», - сказал Кресс на встрече с послом и в полушутку заметил: «В конце концов, в России только два губернатора-немца, и в гостях у екатеринбургского Росселя канцлер ФРГ Герхард Шредер уже бывал» .
Ежегодные российско-германские консультации проводились поочередно в одном из городов России и Германии начиная с 1998 года. Бонн, Москва, Берлин, Санкт-Петербург, Веймар, Екатеринбург, Шлезвиг-Голштейн… Следующий саммит должна принимать Россия. Так почему бы, действительно, не в Томске?
Мысль почти сумасшедшая, но – не из таких ли сумасшедших идей зачастую и возникает основа для прорыва?
Как вспоминает Нелли Кречетова, курировавшая в то время внешние связи в областной администрации, германский посол в ответ на предложение Кресса не сказал «да», но и не сказал «нет», что уже можно было считать пусть маленьким, но успехом.
По ее словам, господин фон Плетц уже успел к тому времени попасть по обаяние Томска: «Он жил в гостинице «Октябрьская». Ранним утром, вдыхая свежий речной воздух из открытого окна своего номера, он услышал звон колоколов Богоявленского собора. «И я подумал: не в раю ли я?» - шутил потом германский посол» .
В Томске побывали еще несколько влиятельных немецких чиновников и политиков. Председатель комитета по иностранным делам Бундестага Фолькер Рюе также влюбился в сибирский город и стал его «главным покровителем». Он называл Томск «уголком Европы в Сибири». Рюе помог идее проведения саммита в Томске развиться и укрепиться. В частности, благодаря ему, эту идею поддержали председатель Восточного комитета немецкой экономики Клаус Мангольд и статс-секретарь федерального министерства экономики и технологий Германии Бернд Пфаффенбах.
В декабре 2004-го, встречаясь с президентом России Владимиром Путиным, Кресс преподнес ему маленькую брошюрку, в которой лаконично и доступно были изложены достоинства и преимущества Томска в качество потенциального места проведения очередного раунда российско-германских консультаций. Эту же брошюру губернатор подарил и ряду российских министров, чиновников президентской администрации и МИДа.
Президент благосклонно отнесся к инициативе Виктора Кресса и вскоре решение было принято – 8-е межгосударственные консультации пройдут осенью 2005 года именно в Томске.
Но в середине 2005 года внутриполитическая ситуация заставила канцлера ФРГ Герхарда Шредера объявить внеочередные парламентские выборы – на год раньше срока. В сентябре за ходом голосования в Германии томичи следили с не меньшим вниманием, чем сами немцы, ведь от его результата зависело: состоится ли томский саммит с участием Шредера или нет. Шредер проиграл и надежды томского губернатора, казалось, рухнули навсегда. Местные СМИ иронично отреагировали на это известие: «Саммит – капут!».
Однако вскоре новый германский канцлер Ангела Меркель подтвердила намерение своего правительства продолжить российско-германский диалог в формате ежегодных межгосударственных консультаций и дала понять, что не возражает, если они состоятся в Сибири.
Томские власти вздохнули с облегчением. Мало того, что саммит все-таки состоится, еще и появлялось дополнительное время для его подготовки.
Виктор Кресс пробивал эту идею не столько для того, чтобы Томская область прогремела на весь мир (хотя, почему бы и нет?), но и продолжить работу по благоустройству и реконструкции Томску, начатую перед 400-летием. «Мы Томск обустраиваем не для саммита, а для себя» , - подчеркивал он. Под проведение российско-германских консультаций ему удалось в очередной раз выбить из федерального бюджета приличные инвестиции – около 1 миллиарда рублей, направленных на ремонт дорог, модернизацию аэропорта, санацию жилых домов. По инициативе губернатора в короткие сроки в Томске была построена деревянная лютеранская кирха - взамен той, что была разрушена большевиками в 30-е годы.
В марте 2006 года в Томске состоялась «генеральная репетиция» саммита – 20-е заседание российско-германской Рабочей группы по стратегическому сотрудничеству в области экономики и финансов. Участвовавшие в нем представители российского и германского правительств убедились: город к проведению саммита готов. Дата его проведения – 26-27 апреля.
Владимир Путин прилетел в Томск первым во главе внушительной делегации, состоящей из 12 министров российского правительства (в эту группу вошли министр экономического развития и торговли РФ Герман Греф, министр финансов РФ Алексей Кудрин, министр иностранных дел РФ Сергей Лавров, министр транспорта РФ Игорь Левитин, министр внутренних дел РФ Рашид Нургалиев, министр культуры и массовых коммуникаций РФ Александр Соколов, министр природных ресурсов РФ Юрий Трутнев, министр информационных технологий и связи РФ Леонид Рейман, министр образования и науки РФ Андрей Фурсенко, министр промышленности и энергетики РФ Виктор Христенко, министр регионального развития РФ Владимир Яковлев, директор Службы внешней разведки РФ Сергей Лебедев), а также двух десятков крупных бизнесменов (председателя правления «Газпрома» Алексея Миллера, президента компании «Транснефть» Семена Вайнштока, руководителя АФК «Система» Владимира Евтушенкова и др.).
Первую часть дня 26 апреля Владимир Путин потратил на внутрироссийские дела. Президент провел в загородной резиденции компании «Томсктрансгаз» совещание с руководителями сибирских регионов по проблемам развития Сибири.
Телекомпания НТВ отмечала: «Совещание по вопросам социально-экономического развития Сибири провели в экологически чистом месте – в профилактории «Кедровый», расположенном в пригороде Томске. Здесь кругом растут вековые кедры. В такой атмосфере как-то само собой получилось, что тема экологии оказалась самой актуальной. Причиной послужила дискуссия вокруг строительства Восточного нефтепровода, один из участков которого должен был пройти в непосредственной близости от Байкала» .
По проекту труба должна была пройти в 800 метрах от берега уникального озера В итоге дискуссии Путин сенсационно для большинства присутствующих предложил перенести ветку нефтепровода на 40 километров севернее.
Вечером 26 апреля в сопровождении девяти министров и более 20 немецких бизнесменов в Томск прибыла Ангела Меркель. Любопытно, что при выборе места для размещения своей временной резиденции, германский канцлер отказалась от варианта с санаторием «Синий Утес», принадлежащим «Востокгазпрому». Дабы не бросить и тени намека на какое-то особое отношение с российским газовым гигантом. Немецкая сторона предпочла небольшой, но уютный отель «Магистрат» в самом центре Томска, который и «оккупировала» полностью.
Встреча российской и германской делегаций произошла в красивом старинном здании Научной библиотеки Томского государственного университета. Здесь же, в помещении отдела редких книг, состоялась первая беседа Путина и Меркель. Оба не скупились на комплименты в адрес Томска.
Владимир Путин: «Мы, конечно, не случайно выбрали местом проведения нынешней встречи Томск – это один из деловых и культурных, научных центров Сибири. Сибирский регион имеет особое значение не только для Сибири. На его территории сосредоточены огромные природные богатства, серьезный научный и производственный потенциал. Здесь же пересекаются и важнейшие транспортные коридоры, соединяющие Запад и Восток нашего обширного континента. Все это создает хорошие условия для запуска действительно масштабных и долгосрочных международных проектов» .
Ангела Меркель: «Я хотела бы поблагодарить всех за то, что у нас на этот раз есть возможность быть здесь, в Сибири, в Томске. Устремить взгляд назад и посмотреть, как германо-российские отношения развивались за последние века. Руководитель библиотеки нам рассказал, например о том, что многие студенты, которые занимались юриспруденцией и учились в Томском университете, а также профессора, очень часто были в Берлине, в университете имени Гумбольдта. Это было само собой разумеющимся. Мы должны вернуться к такой интенсивности отношений» .
Вечер лидеры двух стран завершили за ужином в одном из лучших томских ресторанов «Вечный зов», обоим понравилась сибирская кухня, особенно котлеты из медвежатины.
Насыщенной выдалась и программа следующего дня. Если накануне в Томске шел снег, и небо было затянуто низкими тучами, то с утра 27 апреля все изменилось, как по мановению волшебной палочки – выглянуло солнце, установилась спокойная, почти безветренная, погода. На Томи продолжался ледоход, что, разумеется, побудило журналистов непременно включить в свои репортажи фразу: «Лед в отношениях между Россией и Германией тронулся…».
В этот день в большом читальном зале НБ ТГУ прошли российско-германские-консультации, в здании «Томсктрансгаза» - экономический форум. Ангела Меркель успела также поучаствовать во встрече с российскими немцами, проходившей в Русско-немецком доме, посетила кирху и вместе с томским губернатором совершила небольшую экскурсию по городу. Затем стороны подписали ряд двухсторонних документов, в числе которых соглашение о сотрудничестве между Восточным комитетом германской экономики и ассоциацией «Сибирское соглашение», подписи под которым поставили Клаус Мангольд и Виктор Кресс. В соответствие с договоренностью, следующий, 2007 год, решено было объявить Годом Сибири в Германии.
«Мы всем здесь наслаждались», - скажет канцлер на итоговой пресс-конференции, искренне поблагодарив за теплый прием томские власти.
Позже Клаус Мангольд в письме губернатору Томской области отметит «удивительную теплоту и гостеприимство», а также «безукоризненную организацию германо-российского саммита». «Красоты ваших мест, огромный хозяйственный и научный потенциал Сибири произвели на всех представителей немецкого бизнеса исключительно сильное впечатление. Состоявшиеся беседы и переговоры с российскими коллегами-предпринимателями, а также с политиками обеих стран в ходе межправительственных консультаций расцениваются нами как весьма успешные. Они придали новый импульс нашим двухсторонним экономическим связям. Немалая заслуга в этом, глубокоуважаемый губернатор, принадлежит и лично Вам…»
Когда гости разъехались, Виктор Кресс не отказал себе в удовольствии сообщить томским журналистам, что затраты на проведение саммита окупились сторицей.
«Произошла своеобразная революция в имидже Томской области в российском и международном плане» , - сказал он, отмечая, что саммит освещали более 200 журналистов и за три дня в российских и иностранных средствах массовой информации вышло более 2 тысяч материалов с упоминанием Томска. Были и более приземленные результаты, связанные с возможностью напрямую через президента и членов правительства решить вопросы с финансированием ряда застарелых томских проблем, таких как ремонт коммунального моста, театра юного зрителя, газификация Колпашева и других.
Главное, российским министрам и бизнесменам, многие из которых впервые оказались в Томске, удалось воочию показать, чем потенциально интересна и примечательна Томская область. Будущее показало – плоды саммита будут проявляться на протяжении достаточно длительного срока.
А в сентябре 2006 года Ангела Меркель еще раз пожелает встретиться с томским губернатором, пригласив его к себе, в берлинскую резиденцию. Кресс подарит госпоже канцлер уникальный берестяной ридикюль, изготовленный специально для Меркель асиновским мастером Александром Варламовым, а также деревянную копию памятника Антону Чехову томского скульптора Леонтия Усова, который так понравился лидерам Германии и России, когда они гуляли после завершения официальных мероприятий саммита по Набережной реки Томи…
«Фабрика интеллекта» и другие «золотые проекты» Кресса
Любая цель при ее достижении приносит прилив радости, но затем неизбежно наступает опустошение. Столько усилий потрачено, столько дел наворочено, и вот – все позади. А что дальше?
«Закончился саммит, но нам нельзя почивать на лаврах. Сейчас надо закручивать новый проект, который станет нашей томской национальной идеей, мне представляется, что это будет работа по созданию томской технико-внедренческой зоны» , - заявил Виктор Кресс в мае 2006 года.
«Остров инноваций или Томская фабрика интеллекта» - так звучно назвал губернатор проект по созданию и развитию особой экономической зоны технико-внедренческого типа. Предполагалось, что в таких зонах инновационные компании-резиденты получат значительные налоговые и таможенные льготы, помещения для своего бизнеса, словом, все условия для успешной разработки и внедрения инноваций в производство. А крупные вливания из федерального бюджета позволят построить вокруг зоны новые дороги, жилье, социальные объекты.
Томская область начала готовить заявку на конкурс по созданию ОЭЗ еще в начале 2005-го. Власти областного центра выделили под нее два участка – Северный в районе «Томскнефтехима» и Южный в районе Академгородка – общей площадью 197 га. Среди приоритетных направлений Томской ОЭЗ технико-внедренческого типа: нанотехнологии и новые материалы, биотехнологии и медицина, информационно-коммуникационные технологии и электроника.
Когда 28 ноября 2005 года государственная конкурсная комиссия после многочасового заседания, наконец, озвучила устами министра экономического развития Германа Грефа список шести регионов, победивших в борьбе за право создания ОЭЗ (две промышленные и четыре технико-внедренческие), сообщество томских чиновников, политиков, ученых, предпринимателей испытало ощущения, близкие к эйфории. Первый вице-губернатор Томской области Оксана Козловская, из Москвы по телефону сообщившая журналистам о том, что Томск попал в число «счастливчиков», не скрывала эмоций: «Это историческое событие для Томска, потому что у нас появился шанс заявить о себе как о центре науки и инновации» .
Виктор Кресс тоже не скупился на прочувствованные слова: «Более 10 лет мы добивались официального признания исторического статуса «Сибирских Афин» через правительственные постановления и президентские указы. Но дивидендов нам это не приносило. В общественном мнении стал доминировать скепсис: какие мы, мол, «Афины» – так, сибирское захолустье. Теперь наш высокий статус столицы науки и образования Сибири доказан на деле… Мы доказали, что национальная идея способна консолидировать разные силы и добиться успеха. Томск получил хорошую репутацию, а она дорогого стоит» .
Победа слаще, если она завоевана в честном, бескомпромиссном соперничестве. Фаворитом в этой борьбе изначально считался Новосибирск с его огромным научным потенциалом. Когда в январе 2005 года президент России Владимир Путин, находясь в Новосибирском Академгородке, заявил о планах создания в регионах России особых инновационных или IT-зон, это было однозначно расценено, что одна из таких зон непременно будет образована в административной столице Сибири. А значит, Томск «пролетал», ведь не могли в правительстве пойти на создание двух технико-внедренческих зон в непосредственной близости друг от друга. Похоже, так думали и новосибирские власти, и поэтому известие о победе Томска стало для них шоком. Причем, двойным, поскольку вскоре было объявлено, что Федеральный сибирский университет будет создан не в Новосибирске, как ожидалось, а в Красноярске.
Губернатор Новосибирской области Виктор Толоконский выразил сожаление в связи с тем, что его область проиграла в конкурсе на создание особой экономической зоны и предположил, что выбор Томска был политически мотивирован: «Думаю, что, включая Томск в список регионов, где будет создана ОЭЗ, решение принималось в том числе и с учетом политической ситуации. У Томска есть сложнейшие проблемы, связанные с потерей нефтяного комплекса - после дела «Юкоса» инвестиционный потенциал в регионе резко снизился, для них надо было срочно найти какой-то дополнительный импульс» .
На самом деле, «ЮКОС» тут был не при чем. Действительно, после ареста осенью 2003 года Ходорковского и последующей распродажи активов его нефтяной компании за налоговые долги, «Томскнефть» резко уменьшила объемы инвестиций в нефтедобычу и геологоразведку. Но свою «компенсацию» за «дело «ЮКОСа» регион получил – в виде доначисленных в ее бюджет почти 1,5 миллиарда рублей.
Герман Греф, комментируя итоги конкурса, особо подчеркнул, что «комиссия постаралась убрать из конкурса всю политическую составляющую» . Объективность выбора победителей подтверждали и авторитетные эксперты. Так, председатель комитета Госдумы России по экономической политике, предпринимательству и туризму и один из разработчиков проекта ОЭЗ Валерий Драганов заявил «Газете.Ru», что победители объективно оказались лучшими по целому ряду компонентов: «К примеру, Томск стал безоговорочным лидером по инвестиционной привлекательности, заняв в общем зачете второе место, ведь разработка новых материалов – очень интересная отрасль как для внутрироссийского, так и для зарубежного рынков» .
А руководитель федерального агентства по управлению ОЭЗ отметил: «Для дальних регионов типа Томска особые экономические зоны – это местный национальный проект. На них возлагаются огромные надежды».
Для Томской области в то время технико-внедренческая зона была, действительно, - «наше все». Закономерный этап в развитии накопленного за 120 лет мощного научно-образовательного потенциала. Если и можно было рассматривать ОЭЗ в качестве компенсации, то за тот далекий исторический зигзаг судьбы, когда Транссибирская железнодорожная магистраль была проложена не через Томск, а через деревню Кривощеково, на месте которой возник в будущем Новосибирск. Впрочем, новосибирцы после победы Томска в конкурсе шутили: томичи так шустры, что однажды мы проснемся, а Транссиб уже проходит через Томск!
Томские власти рассчитывали, что создание ОЭЗ придаст импульс развитию всей инновационной системе Томска, ведь с ее появлением каждый элемент этой системы приобретал содержательный смысл. Школы готовят лучших выпускников для томских вузов, вузы – ученых и инноваторов, которые, в свою очередь вливаются в инновационный бизнес, который доводит в технико-внедренческой зоне свои разработки до промышленных образцов. Без зоны система была бы неполной.
Кроме того, Томск закономерно мог надеяться, что бюджетные и частные инвестиции в ОЭЗ позволят значительно улучшить качество социальной и транспортной инфраструктуры города.
«Мы рассчитываем, что государственные и частные инвестиции в строительство объектов и инфраструктуры ОЭЗ до 2010 года составят более 30 млрд. руб., и нам удастся добиться дополнительных средств из федерального бюджета на реконструкцию аэропорта Богашево и строительство автодороги от аэропорта сначала до южной площадки, а затем и до северной площадки ОЭЗ», - говорил тогда Кресс. - «Моя мечта, чтобы еще при мне, как губернаторе, ТВЗ насчитывала тысяч пятьдесят рабочих мест… Представьте масштаб задачи – ведь этим людям не только зарплата нужна, им нужно, в первую очередь, жилье. Молодым семьям надо будет учить детей, поэтому нам необходимо строить школы… Надо также строить спортивные сооружения, плавательные бассейны, магазины, фитнес-центры. Скажу больше: мы начинаем думать об оперном театре! Технико-внедренческая зона сегодня наш самый амбициозный проект, который, уверен, потянет за собой и другие» .
Так мечталось губернатору на начальном этапе реализации проекта. Уже 26 апреля в Томской ОЭЗ был зарегистрирован первый резидент – свидетельство о регистрации научно-исследовательской фирме «НИОСТ», «дочке» компании «СИБУР», вручил в дни российско-германского саммита лично президент Владимир Путин. Вскоре этот статус получили известные томские инновационные предприятия: «Микран» Виктора Гюнтера, «Элекард» Андрея Позднякова. Появились и первые иностранные резиденты.
Как бы ни был важен для области проект ТВЗ, Виктор Кресс всегда уточнял: что создание особой экономической зоны вовсе не значит, что «мы сосредоточимся только на наукоемком бизнесе и перестанем всерьез заниматься городом и областью. Мы достаточно четко представляем, как будем развиваться до 2020 года».
В 2006 году Виктор Кресс сформулировал долгосрочные ориентиры развития региона в виде «золотых проектов», охватывающих практически все основные отрасли экономики. Томская технико-внедренческая зона («Фабрика интеллекта») стала первым таким проектом. «Саммит» - вторым.
Третий «золотой проект» был назван губернатором «Инновационный университет». Он заявлялся в преддверии еще одного масштабного федерального конкурса, на этот раз среди российских вузов, на получение приличных финансовых грантов на реализацию инновационных программ развития.
«Для Томска появление университета с инновационным статусом жизненно важно, - говорил Кресс. - В Томске, по сути, строится Оксфордская модель, в которой именно вокруг университетского центра вырастает окружение из высоких технологий, бизнеса, капитала. Именно так «сконструированы» ведущие инновационные центры мира, например та же Силиконовая долина в Калифорнии, сердцем которой является Стэнфордский университет. Однако до сих пор наша напряженная и очень успешная работа не получала адекватной оценки федерального центра. Непременная победа в конкурсе на статус инновационного университета должна расставить вещи по своим местам» ,
«Непременная победа» была одержана. В мае 2006 года два томских университета – ТГУ и ТУСУР - вошли в число 17 победителей конкурса (из 197 претендентов). На следующий год, в ходе второго этапа федерального конкурса, к ним добавился Томский политехнический университет. В денежном выражении эта победа означала дополнительное федеральное финансирование в размере 600-800 млн. руб. каждому вузу. По количеству «инновационных» университетов Томск занял третье место после Москвы и Санкт-Петербурга.
В дальнейшем эта победная традиция будет продолжена. В 2009-2010 годах также в результате жесткого конкурсного отбора ТПУ и ТГУ получат статус «национальных исследовательских университетов».
Четвертый проект – «Правобережье». «Мы стоим на пороге большого скачка в росте своей ресурсной базы и в обеспечении надежного будущего следующим поколениям жителей Томской области» , - утверждал Виктор Кресс, имея в виду освоение малоразведанных запасов углеводородного сырья на правом берегу Оби, потенциальные объемы которых могут составлять до 1 миллиарда тонн нефти. С подачи администрации Томской области здесь с 2005 года началось бурение нескольких сверхглубоких параметрических скважин.
В декабре одна из них, Южно-Пыжинская №1, показала проявления нефти. В мае 2008 года разведочная скважина компании «Империал Энерджи» на правом берегу Оби в Каргасокском районе также дала приток нефти. По словам заместителя губернатора области Владимира Емешева, «это очень важное открытие на правобережье Оби, которое подтверждает, что геологическое изучение идет в правильном направлении» .
Пятый проект – «Томские недра». Как сообщил Виктор Кресс депутатам в своем послании, с 2006 года в области открывается новое направление в экономике – разработка и добыча твердых полезных ископаемых. На реализацию программы из областного бюджета было выделено 60 миллионов рублей, часть из которых направлена на разведку Бакчарского железорудного месторождения, запасы которого могут составлять 60 процентов всех российских запасов руды. По словам Кресса, Москва с большим интересом отнеслась к томским предложениям провести геологоразведочные работы урановых руд, золота, бурого угля и других минеральных ресурсов. А в недрах Томской области, между прочим, хранится 18 процентов общероссийских запасов циркония и 9 процентов титана. Есть цинк, алюминий, торф, тугоплавкие глины. А запасы артезианской воды, которыми изобилует область, - это громадный экономический потенциал, значение которого еще только предстоит оценить .
Шестой стратегический проект, заявленный губернатором, - «Томская область – территория транзита». «Мы всегда имели обидное прозвище «транспортного тупика». Дело чести – доказать, что мы выросли из коротких штанишек периферийного региона и становимся транзитной территорией, мостом, соединяющим Европу с Азией и Север с Югом. – говорил Виктор Кресс. - Мы войдем в мировое пространство через космос, воду, воздух и бетон. Реализация проекта «Телепорт», развитие оптоволоконной связи позволит нам занять свое место в Интернете и на базе цифровых технологий осуществлять обмен информацией, информационными продуктами, наращивать в ВРП долю IT-услуг. На повестке дня – возрождение речного транспорта для доставки грузов в районы разведки новых месторождений нефти и газа. Будем возрождать малую авиацию для преодоления транспортной изоляции самых медвежьих углов в Каргасокском и Парабельском районах. Амбициозная цель – построить дороги, которые обеспечат нам прямой выход на все соседние регионы. Прежде всего, это Северная широтная дорога, которая свяжет нас через Омскую область с Уралом и Европой, это новые дороги на Новосибирск, Кемерово и Красноярский край. В РЖД завершается работа над проектом по строительству железной дороги Енисейск-Белый Яр-Нижневартовск-Сургут. По сути, это будет второй Транссиб. Благодаря своему центровому положению на Евразийском континенте Томская область получает все шансы стать мировым перекрестком» .
Позже губернатору удастся добиться включения этих транспортных мега-проектов в федеральную Стратегию развития транспорта до 2030 года.
Седьмой проект Кресса – «Центр ядерной медицины». Он предполагал создание на базе НИИ ядерной физики Томского политехнического университета, и двух медицинских НИИ – онкологии и кардиологии – высокотехнологичного медицинского центра в Томске, который позволил бы вывести на новый качественный уровень оказание лечебно-диагностической помощи пациентам с сердечно-сосудистыми и опухолевыми заболеваниями в Сибирском и Дальневосточном федеральных округах.
В 2010 году министр здравоохранения и социального развития Татьяна Голикова представила президенту России проект программы по развитию ядерной медицины. В программе предусмотрено создание в стране до 2016 года трех центров ядерной медицины – в Димитровграде, Обнинске и Томске.
Восьмой проект, «Лесная страда», связан с желанием томского губернатора обеспечить прорыв в развитии лесопромышленного комплекса региона, прежде всего, путем создания на территории области несколько крупных деревообрабатывающих производств. Проект получит развитие в конце первого десятилетия 21 века, когда под Томском будет введен в эксплуатацию один из крупнейших в России заводов по производству плит MDF (компания «Томск-партнер»).
Девятый проект – «Деревянная архитектура». В рамках этого проекта губернатор планировал развернуть работу по сохранению и восстановлению «деревянного Томска»,
«В наследство от предков мы получили замечательный город. И нам предстоит много потрудиться, чтобы в XXI веке – веке индустриального стиля и информационных технологий – не утратить его деревянно-архитектурную самобытность и передать потомкам дух сибирских первопроходцев и символы единения природы и человека» , - призывал Виктор Кресс.
И, наконец, десятый «золотой проект» - Томск – город-форум. Виктор Кресс полагал, что в «развитие города, как подлинных Сибирских Афин, можно добавить превращение Томска в место, где встречаются звезды российской и мировой политики, культуры, бизнеса, науки и образования. Для этого уже многое есть: стремительно развивающийся гостиничный бизнес, отлично оборудованные залы заседаний, новые строящиеся бизнес-центры, туристические объекты, заповедные леса. Это все форма. А содержание – богатейший интеллектуальный капитал, культурные традиции, уникальная эмоциональная составляющая, связанная с историей города» .
В 2007 году перечень «золотых проектов» Томской области дополнился еще одним – «Северская АЭС». В этом году Росатом обнародовал планы по развитию атомной энергетики в стране. В числе новых атомных станций была названа Северская, два энергоблока которой предполагалось построить к 2015-2017 годам. Губернатор сразу и безоговорочно поддержал этот проект, сулящий, помимо 140 миллиардов рублей инвестиций, ликвидацию имеющегося в регионе дефицита электроэнергии. «Для нас АЭС – это новый шаг вперед, необходимое условие для существенной модернизации экономики региона, вывода ее на передовые позиции в Сибири и в стране» , - говорил Виктор Кресс.
Заявляя об этих глобальных долгосрочных планах, Кресс загонял себя и всех жителей области в будущее. И, конечно, рисковал, называя явью, пусть и отдаленной во времени, то, что пока существовало либо в воображении, либо в смутных неочевидных наметках. Риск попасть пальцем в небо, объявить, но не добиться реализации, был велик, и сегодня, спустя годы, мы видим, что не все развивалось и разворачивалось так, как хотелось томскому губернатору. Притормозился проект по освоению Бакчарского железорудного месторождения, добыча нефти не достигла 15-20 миллионов тонн в год, медленно идет строительство Северной широтной дороги, а о железнодорожной магистрали, пересекающей область, все еще приходится только мечтать.
Но Кресс верил в реальность осуществления своих «золотых» проектов. Верил в это маленькое чудо – мысль материализуется, слово превращается в дело. Потому что такое уже было, когда идея, казавшаяся поначалу фантастической, полубредовой, вдруг обретала плоть, становилась реальностью. Так было с празднованием 400-летия Томска, проведением российско-германского саммита, созданием особой экономической зоны…
Самое любопытное, что, говоря о перспективных планах на годы вперед, Виктор Кресс не имел в то время никакой гарантии, что воплощать их предстоит именно ему, ведь формально срок его губернаторских полномочий заканчивался в 2008-м. Тем не менее, он смело заглядывал в будущее и призывал делать это всех – окружающую его управленческую и политическую элиту, общественность, население региона.
«Мы сегодня закладываем основы развития области через десять, пятнадцать, двадцать лет, - объяснял он. – Я же об этом времени должен думать – о наших детях, внуках, о тех, кто сегодня заканчивает томские вузы, и о тех… кто сегодня только на свет появился…» Впрочем, уже скоро после обнародования планов области на будущее, Кресс получил возможность воплощать их лично, по крайней мере, в течение ближайших пяти лет. В марте 2007 года он поставил перед президентом России вопрос о доверии и Владимир Путин это доверие ему оказал, предложив кандидатуру Виктора Мельхиоровича на пост губернатора. 10 марта 2007 года, за сутки до дня голосования по выборам нового состава областной Думы, депутаты наделили его полномочиями главы региона на срок до 2012 года.
Через кризис – к развитию
Позже Кресс признался в доверительной беседе с журналистами: возможно, ему не следовало тогда торопиться с этим шагом и доработать положенный ему остаток «выборного» срока, то есть до сентября 2008-го, а там… попросить у президента губернаторскую должность в каком-нибудь другом регионе России, к примеру, в Иркутской области. Все-таки, двадцать лет на одном месте – будь ты хоть семи пядей во лбу, и у тебя глаз замыливается, и от тебя устают.
Но это он говорил уже в 2012-м, а тогда, в 2007-м, все прекрасно понимали – альтернативы Крессу нет. Это понимал и глава государства, когда вносил его кандидатуру на губернаторский пост, отчетливо осознавая, что создает тем самым «губернатора-долгожителя». Это понимали и жители области, которые, как показывали опросы, по-прежнему доверяли Крессу как никому другому.
Последнее для Кресса было важнее. «Я боюсь не того, что я устану, а я боюсь, как бы люди не устали от меня, – говорил он. - Поэтому я стараюсь все время быть неудовлетворенным тем, что я сделал, и такую политику, если можно так выразиться, провожу и у себя в администрации. Я, наверное, так воспитан, что я постоянно неудовлетворен тем, что сделал, мне хочется все время двигаться вперед» .
И губернатор, несмотря на приближающееся 60-летие, не давал спуску себе, ни своим подчиненным. Автор этих строк, делая в течение нескольких лет записи с аппаратных совещаний в областной администрации, которые проводил Кресс, фиксировал такие его перлы в отношении подчиненных: «Нас, чиновников, не ругать надо. Нас бичом надо бить каждый день! Чтоб волдыри не сходили. Тогда, может, до мозгов дойдет…», «Люди страдать не должны. Должен страдать чиновник, который своевременно не додумывает», «Не прикрывайтесь отсутствием финансирования. С деньгами и дурак сделает. Но чтобы вопрос был решен!». Губернатор постоянно держал свой аппарат в напряжении. Несколько совещаний и штабов за день, постоянные объезды, встречи, переговоры… Работники администрации с облегчением вздыхали, когда Кресс уезжал в командировку, позволяя себе немного расслабиться, но стоило губернатору возвратиться, как все начинало крутиться и вертеться по новой.
И в области практически по всем направлением ощущалось движение, происходили изменения к лучшему. После некоторого замедления темпов развития экономики региона в середине «нулевых», вызванного нестабильной работой томских нефтяников после крушения «ЮКОСа», к 2007-2008 годам ситуация стала выправляться. Это было особенно заметно по такому базовому индикатору, как работа строительной отрасли. В 2008 году в области построили 523 тысячи квадратных метров жилья (в 1991-м, последнем «советском» году, было 427 тысяч кв.м.). В областном центре, в рамках реализации инициированной губернатором программы «Большой город», начали активно застраиваться новые жилые микрорайоны – «Высотный», «Радужный», «Восточный», «Солнечная долина». В пригороде Томска было выделено 20 участков для поселков малоэтажной застройки.
Инвестиции в основной капитал достигли 62,5 миллиарда рублей и область прочно обосновалась на одном из первых мест в СФО по этому показателю на душу населения.
После долгих лет депрессии обозначился стабильный рост производства сельскохозяйственной продукции. По производству мяса птицы и свинины, картофеля и овощей, надою молока на одну корову томские сельхозпроизводители превзошли «советские» показатели. Три предприятия Томской области - «Сибирская Аграрная Группа», «Межениновская птицефабрика» и «Птицефабрика Томская» вошли в рейтинг лидеров российского агробизнеса «АГРО-300». В Томской области сформировалась еще одна новая отрасль – сбор и переработка дикоросов: грибов, ягод, орехов, с годовым оборотом около 1 млрд. руб.
В декабре 2007 года Виктор Кресс отмечал рост добычи и разведанных запасов нефти у малых недропользователей Монополизм «Томскнефти» (ею к тому времени управляли новые владельцы – госкомпании «Роснефть» и «Газпром нефть»), начал рушиться. И если старейшее нефтедобывающее предприятие области снижало уровень добычи нефти, то малые недропользователи, такие как «Русснефть», «Империал Энерджи», «Восточная транснациональная компания», «Стимул-Т», и другие, напротив, наращивали ее и уже к 2009 году достигли суммарных показателей в 2,1 млн. тонн.
«Это развитие нашей политики, которую мы проводим последние годы - поддерживать малых недропользователей и за счет них серьезно наращивать объемы добычи и ресурсов, чтобы консолидировано они уже могли конкурировать с «Томскнефтью» , - говорил тогда Виктор Кресс.
В феврале 2008 года произошло значимое событие для жителей города Колпашево – туда пришел газ. 50-километровый газопровод связал магистральный газопровод с этим северным городом. По соглашению о сотрудничестве администрации Томской области и ОАО «Газпром», подписанному Виктором Крессом и Алексеем Миллером в 2006 году, газовики вложили в реализацию проекта более 1 миллиарда рублей, применив уникальные технологии и материалы. Чего стоил один дюкер через Обь длиной 2,5 километра, при прокладке которого использовались метод наклонного бурения и гибкие полимерные трубы большого диаметра немецкой фирмы «Редлингер Примус Лайн Гмбх».
Результатом реализации проекта стала замена 27 угольных котельных Колпашева на 14 газовых, а также газификация почти 6,5 тысяч домовладений.
Кроме того, с открытием в 2006 году моста через Чулым в районе с. Первомайского, Колпашево, как и другие северо-восточные территории области получили круглогодичную транспортную связь с областным центром.
Максимальных показателей за всю свою историю достиг «Томскнефтехим». В 2006 году комбинат произвел 108 330 тонн полипропилена, самый высокий результат за 25 лет. В 2007 году на предприятии завершилась поэтапная реализация инвестиционного проекта СИБУРа по увеличению мощности производства полиэтилена высокого давления со 170 до 200 тысяч тонн в год.
В Семилужках, в 20 километрах от Томска, в декабре 2008 года открылся Томский нефтеперерабатывающий завод мощностью переработки 400 тысяч тонн сырой нефти в год.
Ведущие томские промышленные предприятия, такие как «Сибэлектромотор», ТЭМЗ, «Сибкабель» провели модернизацию. Рядом с ними успешно действовали новые предприятия - «Томсккабель», Томский завод электроприводов, инновационные компании «Микран», «ЭлеСи», «Сиам», «Томская электронная компания». Та же научно-производственная фирма «Микран», созданная сотрудником ТУСУРа Виктором Гюнтером в 1991 году в составе трех человек, спустя двадцать лет насчитывала свыше 1100 работников с выработкой 1 млн. рублей наукоемкой продукции на одного человека.
Заметно улучшилась ситуация в томском здравоохранении и общем образовании.
В Томске в 2002-2007 годах построены детская больница по Московскому тракту и детская инфекционная больница имени Сибирцева, станция переливания крови, поликлиника и корпус НИИ кардиологии, лечебные корпуса центральных районных больниц в Парабели, Бакчаре, Александровском, Тимирязевском. Открыты три новых медицинских института - НИИ гастроэнтерологии, НИИ микрохирургии и НИИ акушерства, гинекологии и перинатологии.
С 2006 года регион включился в реализацию приоритетных национальных проектов: «Здоровье», «Образование», «Жилище», «Развитие АПК» За короткий срок томские муниципальные больницы и поликлиники получили новейшее оборудование (в одном только 2006 году в регион поступили 200 единиц дорогостоящей медтехники, в 2007 году – еще 150). Терапевты и медсестры – приличные доплаты к зарплате. Появилась программа родовых сертификатов и программа «Материнский капитал». Томская область добилась правительственного решения о создании на ее территории высокотехнологичного Перинатального центра (введен в 2011 году).
Финансовую и материальную подпитку получили томские школы и учителя. Лучшим томским школам были выделены гранты по 1 миллиону рублей за образовательные программы. Президентские гранты по 100 тысяч рублей получили несколько сот томских педагогов. Федеральные средства были выделены на приобретение школьных автобусов. К интернету подключены 335 общеобразовательных учреждения Томской области. Начиная с 2006 года на модернизацию системы общего образования из федерального бюджета по приоритетному национальному проекту «Образование» в область поступило около 1,5 млрд. рублей, почти столько же средств направлено на нацпроект из областного бюджета.
«Эти проекты – самые серьезные вложения федерального центра в регионы. Этот путь инвестирования в развитие человека считаю очень правильным , - отмечал Виктор Кресс на одном из заседаний координационного совета по реализации нацпроектов. По каждому направлению он ставил задачу – к федеральным деньгам добавлять средства из регионального бюджета, что позволяло и количественно, и качественно усилить эффект от происходящих изменений. Так, например, лучшим педагогам была установлена губернаторская стипендия в размере 5 300 рублей. Лучшим школам, не попавшим в федеральную программу, выделялись региональные гранты в 500 тысяч рублей.
В марте 2007 года в Томске с визитом побывал первый вице-премьер российского правительства Дмитрий Медведев, курировавший нацпроекты на федеральном уровне. Медведев, как и другой вице-премьер Сергей Иванов, рассматривался в то время в качестве вероятного преемника Владимира Путина на посту главы государства. Дмитрий Анатольевич посетил Томский государственный и Томский политехнический университеты, провел встречу с ректорами вузов-победителей конкурсов высших учебных заведений, внедряющих инновационные образовательные программы.
Сергей Иванов тоже побывал в Томске в тот год и томичам, как, впрочем, жителям всей страны, приходилось гадать – на кого же ляжет «шапка Мономаха».
В начале 2008 года выбор Путина окончательно пал на более молодого Медведева и в марте страна обрела нового президента Российской Федерации. В Томской области за него проголосовало 64,12% избирателей (в целом по стране – 70,28%). Сам Путин занял кресло премьер-министра страны.
Победа Медведева, так же как и случившаяся в конце 2007 года безоговорочная победа «Единой России» на выборах в Государственную Думу Российской Федерации (партия власти получила в парламенте конституционное большинство, в Томской области она набрала 56%, в России – 64,3%), свидетельствовали о том, что стабилизация политической, экономической и социальной ситуации в стране, наступившая в середине «нулевых», большую часть российских граждан вполне устраивала.
Жители Томской области исключения не составляли. И хотя проблем хватало, изменения к лучшему были очевидными и это вселяло надежду, что и все проблемы со временем разрешатся. Люди так долго ждали этой стабильной, постепенной, размеренной жизни, что готовы были закрыть глаза на политическую монополию «Единой России», снижение уровня демократических свобод и прочие «мелочи».
Выступая с посланием депутатам областной Думы на 2008 год, Виктор Кресс отмечал: «Проблема бедности населения, несмотря на её нерешенность, не является сегодня главной социальной проблемой. Согласно социологическому исследованию, проведенному специально при подготовке настоящего послания, уже не абсолютная бедность, а низкие доходы больше всего волнуют большинство опрошенных»
Губернатор приводил такие данные, говорящие о росте благосостояния томичей: на треть увеличился объем средств населения на счетах в коммерческих банках, резко выросла продажа новых автомобилей жителями области, так резко, что к концу года у ГИБДД даже не хватило номерных знаков для вновь зарегистрированных машин. Значительно, на 173 процента, вырос объем потребительских кредитов, выданных банками населению региона. Всего жители области потратили на приобретение жилья, автомобилей, дорогостоящей бытовой техники почти 23 млрд. рублей (фактически годовой областной бюджет). Значительно выросли расходы томичей на выездной туризм.
Ну и главный индикатор происходящих позитивных тенденций – демография. Численность населения Томской области с 2007 года начала расти. Рождаемость почти достигла показателей 1990 года, смертность стала постепенно снижаться. Если в самых провальных 1993-1994 годах рождалось по 8,7 тысячи человек, то в 2008 году родилось почти 13 тысяч. Увеличивалось и положительное сальдо миграции: в область приехало на жительство на 3,5 тысячи человек больше, чем покинуло ее.
Казалось, надежды на «светлое будущее» оправдываются и оно уже не за горами.
Но в конце 2008 года томичей, как и всех россиян, ждали не новые надежды, а новые испытания. Мировой финансовый кризис, начавшийся с проблем на рынке ипотечного кредитования в США, быстро охватил ведущие экономики планеты, обвалил фондовые рынки и цены на нефть. Последнее не могло не затронуть Россию, капиталы побежали из страны со скоростью света, банки и предприятия начали испытывать трудности с кредитованием и перекредитованием. Отягчающим фактором для Российской Федерации стала трехдневная августовская война в Южной Осетии.
Руководство России, когда в Америке и Европе уже вовсю бушевали кризисные ветра, пыталось делать вид, что нашу страну эти ветра не затронут, или затронут не так, чтобы очень сильно. «У нас есть сложности, но нет кризиса» , - говорил Путин осенью 2008-го. Возможно, он поступал так, чтобы уберечь население от паники, спасти банковскую систему страны от массового снятия вкладов (как это случилось в 1998-м). Тем не менее, ситуация ухудшалась день ото дня. Цены на нефть марки Urals снизились за какие-то полгода со 120 до 40 долларов за баррель. Доллар, который в августе 2008-го стоил 23 руб. 42 коп., к февралю 2009 года стоил уже 36 руб. Фондовый рынок России рухнул на 50-60%. Российское правительство принялось спасать экономику вливаниями за счет накопленных за относительно стабильные времена золото-валютных запасов и резервных фондов.
Томская область, разумеется, не могла остаться островком спокойствия в бушующем океане кризиса. Уже в ноябре 2008 года серьезные трудности возникли на томских машиностроительных предприятиях, там произошел резкий спад производства. Проблемы начались у строителей – банки прекратили кредитовать их деятельность, да и спрос на новое жилье резко снизился. Комом стали нарастать долги по зарплате. Начал раскручиваться маховик безработицы. Тысячи жителей области оказались не в состоянии погасить взятые ранее потребительские и ипотечные кредиты. На ладан задышала торговля – магазины почти опустели.
Томскому губернатору вновь пришлось погружаться в каждодневную антикризисную работу, как в былые 90-е. Кресс создал областной антикризисный штаб в октябре 2008-го, один из первых в стране. Сначала еженедельно, а потом и чаще, чиновники пытались разруливать разрастающееся количество кризисных ситуаций. С банками необходимо было договариваться о щадящих режимах реструктуризации задолженности по кредитам, с руководителями крупных предприятий – чтобы не сокращали работников, «висящих» на ипотеке. Было принято решение заморозить часть тарифов на услуги ЖКХ. Кресс поручил составить список предприятий, которым в период кризиса будет оказываться поддержка со стороны органов власти. Губернатор распорядился также на 10 процентов сократить госрасходы на будущий 2009 год.
В январе 2009-го, оценивая первые итоги антикризисной работы власти и бизнеса, Виктор Кресс сделал несколько заявлений. Во-первых, он констатировал, что первую волну кризиса Томской области удалось отбить, в том числе благодаря своевременным мерам по его противодействию и тому обстоятельству, что экономика области к этому моменту оказалась более диверсифицированой, чем, например, в чисто «металлургических» или «сырьевых» регионах. Не произошел массовый вывод средств населения из банков, в декабре 2008-го объем вкладов даже увеличился. Не достигла критических уровней безработица.
Во-вторых, он подтвердил, что все социальные обязательства в регионе будут выполнены в полном объеме, несмотря на возможное сокращение бюджетных доходов.
И в-третьих, Кресс призвал рассматривать кризис не только как проверку на прочность, но, прежде всего, как на возможность избавления от ненужного и выработку нестандартных путей для нового подъема.
«Задача власти сегодня - и измениться самой, и подготовить народ к новым временам», - заявил он в послании депутатам на 2009 год, озаглавленном «Через кризис – к развитию». «Хочется, чтобы 2009 год не стал потерянным для Томской области. Хочется, чтобы кризис вместе с проблемами принес нам и новые возможности. Хочется, чтобы томские власти соответствовали новым обстоятельствам и смогли ответить на новые вызовы. Хочется, чтобы кризис очистил нашу экономику от слабостей, чтобы инициативнее и ответственней стал бизнес. И очень не хочется потерять доверие и уважение наших с вами земляков к власти, которую мы представляем» .
«Кризис уже позволил всем нам увидеть серьезнейшие проблемы в российской экономике, он заставил нас по-другому мыслить, - говорил он в интервью газете «Экономика и Жизнь» в мае 2009 года - Главное сегодня, чтобы, тратя силы на срочное «пожаротушение» - то бишь на решение сиюминутных задач и проблем, мы не забывали о дне завтрашнем. И, как бы тяжело нам ни было, создавали плацдарм для дальнейшего движения вперед» .
ИНО Томск 2020
И все-таки экономический кризис притормозил, а то и вовсе порушил, реализацию многих стратегических проектов Томской области. Правительство России отодвинуло сроки начала работ по строительству Северской АЭС. Замерло на время дорожное строительство. Отодвинулись сроки ввода крупного деревообрабатывающего комбината «Томск-партнер», а другой проект – «Зеленая фабрика» (производство ДСП) – замер без движения.
Пожалуй, единственный сектор экономики, который за годы кризиса не растратил своей потенциал, а продолжал интенсивно его наращивать – это научно-образовательный комплекс и инновационный бизнес. Что еще раз подтверждало правильность стратегической линии на развитие инновационной экономики, которую проводили в последние несколько лет томские власти.
Инновационный сектор экономики оказался более готовым к кризису, нежели традиционный. Об этом свидетельствовали статистические данные выполненных работ и услуг инновационными и неинновационными организациями. Инновационный сектор молодых инновационных предприятий (более 100 компаний) обеспечивал, несмотря на кризис, годовые приросты объемов производства более 40 процентов. В 2009-м году объем финансирования томского научно-образовательного комплекса вырос на 15 процентов и составил 20 млрд. рублей. Только университеты получили 11 млрд. рублей.
В 2008 году губернатор изменил формат традиционного Всесибирского инновационного форума, который проводился в Томске с 1998 года. Кресс поставил задачу превратить его если не в международную, то во всероссийскую престижную площадку для обсуждения всех аспектов, связанных с инновациями. С представительством высокопоставленных чиновников российского правительства, парламента, ведущих бизнесменов и ученых страны. И это удается. В 2009 году на XII Томский инновационный форум прилетает министр экономического развития России Эльвира Набиуллина, в 2010-м в Томске «зажигает» помощник президента Аркадий Дворкович («зажигает» почти в буквальном смысле – одним из событий форума становится футбольный матч между командами «Томичи», составленной из томских инноваторов, и «Друзья города», за которую вместе с Дворковичем выступили представители администрации президента и российского правительства
Интерес к томской инновационной площадке постоянно рос. В 2011-м году Томский инновационный форум собрал рекордное число участников – около 3 тысяч человек. Выступая на открытии форума, глава президентской администрации Сергей Нарышкин подчеркнул, что Томск по праву стал одной из ведущих площадок, где обсуждаются актуальные вопросы региональной экономики. «По промышленному, природному и, главное, человеческому капиталу – эта земля одна из самых богатейших в России. Возможности Сибири должны быть реализованы в полной мере. В первую очередь, за счёт развития инноваций и привлечения инвестиций в инновационный сектор экономики» , - отметил он.
В 2010 году в рамках форума произошло еще одно важное событие. По инициативе томского губернатора в России создана Ассоциация инновационных регионов России (АИРР). Соглашение о ее создании подписали главы восьми субъектов Федерации: Томской, Новосибирской, Иркутской, Калужской областей, Красноярского и Пермского грая, республик Татарстан и Мордовия. Поддержку учреждению АИРР оказали ОАО «Роснано» и Академия народного хозяйства и государственной службы при президенте России. Губернатор Томской области Виктор Кресс стал первым председателем Совета Ассоциации, а руководителем Наблюдательного совета был избран Сергей Нарышкин.
Томская область в эти годы словно помешалась на инновациях. Это слово льется с экранов телевизоров, сыплется со страниц газет, брызжет из интернета. Порой с явным перебором. Как выразился один из томских блогеров, «от слова «инновационный» скоро будет тошнить даже кошек» .
Но мы помним - слова материализуются. В Томской области как-то особенно явно. Регион к концу первого десятилетия 2000-х становится общепризнанным образовательным и инновационным центром. И не случайно именно здесь, в Томске, в феврале 2010 года президент Дмитрий Медведев провел заседание комиссии по модернизации российской экономике. Когда политехники предложили вывесить в одной из аудиторий ТПУ, где президент должен был встречаться с томскими студентами, огромный баннер со словами «Томск – студенческая столица Сибири», руководители службы протокола главы государства даже и не думали возражать, полагая, что так оно и должно быть.
Медведеву была близка томская модель развития экономики, предполагающая переход от сырьевой зависимости к экономике высоких технологий, экономики знаний и интеллекта. В Томске он говорил, обращаясь к членам комиссии: «Вы люди все подготовленные, грамотные, прекрасно понимаете, что никакого будущего у нашей экономики при таком абсолютно сырьевом характере развития этой экономики в обозримой перспективе не просматривается. Значит, нужно заниматься модернизацией, нужно заниматься технологическим развитием» .
Накануне Медведев озвучил идею создания в России мощного инновационного центра по типу Силиконовой долины в США. Среди мест, где мог быть построен такой центр, экспертами назывались Томск, Новосибирск, Санкт-Петербург, Обнинск… Виктор Кресс, конечно, сразу же занялся активным лоббированием Томска. На встрече президента с томскими студентами, один из них напрямую спросил главу государства: «Как Вы относитесь к идее, чтобы объявить Томск центром инноваций?». Ответ цитирую по стенограмме:
«Д.МЕДВЕДЕВ: Прекрасно отношусь, а вы уже центр инноваций, я вас объявляю. (Аплодисменты.)»
Казалось, еще чуть-чуть, и томичи дожмут руководство страны и их давняя мечта об особом статусе Томска сбудется. Но не случилось – вскоре президент объявил, что российский аналог Кремниевой долины будет создан все же не в Томске, а в подмосковном Сколково.
Виктор Кресс не успокаивается. На инновационном форуме в 2010 году он предложил создать в России несколько современных инновационных территорий, аналогичных иннограду Сколково. «Не считаю проект «Сколково» инновационной утопией. Более того, полагаю, что таких проектов в России должно быть несколько» , - заявил он.
По его поручению рабочая группа во главе с первым вице-губернатором Оксаной Козловской приступила к разработке и согласованию с правительством России нового проекта по созданию в Томске Центра образования, исследований и разработок, получивший негласное название «ИНО Томск 2020». ИНО – расшифровывается просто – Инновации, Образование и Наука.
«Понятно, что так, как для Сколкова, отдельно нам деньги не выделят, - говорил Кресс, обосновывая эту идею, - Но регион хочет участвовать во всех федеральных целевых, адресных программах, чтобы иметь какие-то преференции. И дружить со Сколково. Не конкурировать, а дружить, складывать усилия» .
Губернатор настойчив. У Медведева «Сколково», может у председателя правительства Путина будет свой проект – «Томск»? В январе 2011 года Виктор Кресс в ходе рабочей встречи с премьер-министром пригласил Путина в Томск – оценить накопленный здесь инновационный потенциал. Владимир Владимирович не был в Томской области уже десять лет, срок немалый. И страна стала другая, и приоритеты изменились. Тогда ломали голову, как обеспечить в безаварийном режиме работу жилищно-коммунального хозяйства, сейчас в повестке – модернизация экономики.
И уже месяц спустя Владимир Путин прилетел в Томск, чтобы провести совещание по совершенствованию инструментов инновационного развития в регионах. Председатель правительства ознакомился с Томской особой экономической зоной технико-внедренческого типа и остался, в общем, доволен увиденным.
Потенциал региона Путин оценил высоко. В своем выступлении на открытия совещания, проходившем в Инженерном центре ТВЗ, он сказал:
«Мы с губернатором Томской области Крессом Виктором Мельхиоровичем в январе договаривались о том, что встретимся и поговорим о проблемах инновационного развития с использованием особых инструментов поддержки этого процесса, и встретимся именно здесь, на площадке Томской области, имея в виду то, что здесь уже в продвинутом состоянии находятся многие планы и проекты, и перспективы хорошие» .
По оценке Владимира Путина, в Томской области «формируется мощный инновационный кластер с широкими возможностями – от проведения научно-исследовательских работ до выпуска и продвижения на рынок конкурентной продукции, высокотехнологичной конкурентной продукции. Это как раз та инфраструктура развития, о которой мы так много говорим» .
Премьер-министр дал «зеленую улицу» работе над проектом ИНО Томск 2020. После согласований в различных министерствах и ведомствах, длительного процесса переговоров, встреч, совещаний, всей той рутины, которая вроде и не видна, но без которой невозможно достичь результата, случилось то, чего так долго добивались томские власти и научно-образовательное сообщество. 6 октября 2011 года Владимир Путин подписал распоряжение о поддержке концепции создания в Томске Центра образования, исследований и разработок .
Говоря о значении этого события, Виктор Кресс всякий раз проводил исторические параллели с судьбоносными для Томска решениями правительства, как позитивно сказавшимися на дальнейшем развитии региона, так и негативно. Решения со знаком «плюс», предопределившие будущее Томска, это, конечно, указы верховной власти о создании здесь первого университета и первого технологического института. Решения со знаком «минус» - прокладка Транссибирской железнодорожной магистрали в обход Томска и выбор Новосибирска в качестве места расположения сибирского Академгородка.
«Не так давно мне довелось ознакомиться с историческими материалами о роли губернаторов Томской губернии в решении вопроса о маршруте прокладки будущей Транссибирской железнодорожной магистрали, - говорил Кресс в послании к жителям области в ноябре 2011-го. - К сожалению, должен констатировать – мои, некоторым образом, предшественники не смогли, а, скорее всего, и не захотели активно вмешиваться в этот вопрос. Транссиб прошел мимо Томска, что в итоге крайне негативно сказалось на участи «Сибирских Афин».
«Проект ИНО Томск 2020 – для нашего региона – та же развилка истории, что и при выборе пути для Транссиба. – сказал далее губернатор. - И я не хочу повторять ошибок своего предшественника. Мы все вместе должны сделать все, чтобы проект из концепции превратился в реально действующую, приносящую ощутимые результаты, модель инновационного развития региона» .
Кресса радовало, что томским властям удалось, наконец, убедить правительство: невозможно создать инновационную среду без вложений в социальную и транспортную инфраструктуру. Под проект ОЭЗ уже удалось многое сделать. Транспортная развязка на Балтийской-Елизаровых, в которую федеральный бюджет вложил около 3 миллиардов рублей, решила одну из самых застарелых проблем Томска – обеспечила сквозной проезд из аэропорта и от железнодорожного вокзала напрямую к Академгородку и в восточную часть города, минуя перегруженные улицы в центре. Кресс сам «опробовал» новую магистраль, проехав от площади Южной до Академгородка за 6 минут 56 секунд, о чем раньше можно было только мечтать.
Довольный губернатор объявил: следующий «злачный транспортный узел», который должна развязать власть, это развязка в районе 4-й поликлиники. И вновь финансирование удалось связать и с особой экономической зоной и проектом ИНО Томск 2020. Во всяком случае, в правительственное распоряжение этот объект попал.
«Сложно представить себе инноваторов, передвигающихся по разбитым дорогам, живущих в «хрущовках», не имеющих возможности заниматься спортом в современных спортивных сооружениях, - говорил Кресс. - Надо признать – инфраструктура Томска далеко не образцовая в этом смысле. Именно поэтому в правительственном распоряжении предусмотрены строительство и реконструкция автодорог, достройка жилищного комплекса для инноваторов, включающего в том числе и объекты социального назначения: школу, детские сады, медицинский центр и так далее. Здесь же – сооружение университетских кампусов, новых корпусов томских вузов, обустройство лесопарков и многое другое. Наша цель – обеспечение качественно новой социальной среды для жизни и работы людей. Убежден, именно такая среда будет способствовать постоянной генерации талантливых, умных, энергичных, креативных личностей. Тех, кого мы по праву можем назвать инноваторами» .
При этом Виктор Кресс особо подчеркивал, что «значение ИНО Томска не в тех миллиардах, которые заложены в приложении к распоряжению правительства, хотя они нам очень нужны». (на реализацию проекта предусматривалось выделить до 2014 года из разных источников около 40 миллиардов рублей). «Главное – правительство подтвердило и закрепило особый статус Томской области как региона-лидера в построении региональной инновационной системы и инновационной экономики». Это значит, что точка невозврата в выборе пути в будущее у региона пройдена. Других путей у Томской области просто нет.
«Через реализацию модели мы докажем, что инновационная экономика нивелирует наши традиционные недостатки — и географические, и природно-климатические. Надо создать такие условия, чтобы люди из Сибири не хотели уезжать. В этом есть интерес не только сибиряков, в этом интерес всей России» - говорил губернатор.
Создание в Томске Центра образования, исследований и разработок стало своеобразным подарком Виктору Крессу к его уникальному юбилею – в октябре 2011-го исполнилось 20 лет его непрерывного губернаторства. По всему получалось – подарком итоговым и прощальным.
Вместо послесловия
Двадцать лет и одна жизнь
…«Не дай вам Бог жить в эпоху перемен», гласит древняя китайская мудрость. Перемены – всегда зыбкость, всегда неуют. Крушение старого, привычного. Мучительный поиск новых опор. Много пены и обломков, мусора, припрятанного по углам, а тут - вышвырнутого наружу. И почти всегда – кровь, поиск врагов, потеря друзей.
Губернаторство Виктора Кресса пришлось на эту эпоху. Она еще, в общем-то, не закончилась – настолько хрупок нынешний порядок вещей и так быстр переход от кажущейся стабильности к новым потрясениям.
В оценке итогов двадцатилетней деятельности томского губернатора надо учитывать не только количество построенного и разрушенного за эти годы. Такой механистический подход к эпохе перемен не применим. Важнее сохраненное в жителях Томской области чувство достоинства, гордости и любви к своей земле, к своей малой родине, к своему городу и региону. Важнее - не покидавшая даже в самые трудные времена вера в свои силы, в доброту и справедливость, в лучший исход. Эти чувства, эту веру и надежду Виктор Кресс старался крепить в людях. И люди платили ему той же монетой, даже в самые горькие времена поддерживая своего губернатора.
Не склонный к празднословию министр финансов России Алексей Кудрин однажды заметил: «Абсолютно уверенно могу сказать, что Виктор Кресс – один из тех губернаторов, на которых держится вся Россия»333.
И это так. Потому что он был губернатор-пахарь, губернатор-трудяга. Не ворюга, не краснобай, не слабак, не самодур. Секрет политического долголетия Кресса прост и сложен одновременно. Первое, что приходит на ум – Крессу повезло взойти на олимп власти в отно-сительно молодом возрасте (главой администрации области он стал в 43 года). Собственно, он и сейчас, по политическим меркам, не стар. Он лишь на четыре года старше Владимира Путина.
Однако возраст губернатора сам по себе может быть лишь сопутствующим благоприятным обстоятельством, а отнюдь не гарантией на успешное течение карьеры. И помоложе Кресса сгорали в региональных политических топках.
В случае Виктора Кресса мы видим уникальную совокупность факторов, позволивших ему достичь рекордного результата по продолжительности пребывания во главе области.
Кресс – универсальный политик. В первые годы реформ в России к власти во многих регионах пришли молодые яркие амбициозные лидеры. Но потенциала большинства из них хватило лишь на разрушение прежней системы управления и хозяйствования. В период кризиса середины 90-х эти регионы лихорадило, поскольку вместо рутинной черновой работы по сохранению социальной и экономической стабильности, их руководители занимались чистой политикой, сомнительными экспериментами в различных сферах, а то и откровенно пытались выстроить из своего края, области или республики трамплин для продвижения себя на федеральный уровень политической власти.
Антиподами им являлись руководители старой партийно-советской закалки, пересевшие в губернаторские кресла с постов секретарей обкомов, председателей облисполкомов. Те, напротив, старались максимально законсервировать методы и формы управления регионом, до последнего сопротивлялись рыночным преобразованиям.
После череды выборов 1995-1996 годов они составили пресловутый «красный пояс» российских регионов.
Кресс не принадлежал ни к той, ни к другой категории региональных лидеров. Несмотря на формальную принадлежность к партноменклатуре, он не был чужим и демократам, правым и левым. Став главой администрации области в результате компромисса, он
свою внутреннюю многомерность сохранял на протяжении всей политической карьеры.
Его универсальность в том, что он всегда был способен и разрушать, и сохранять, и строить. И потому он оказался востребованным на всех этапах эпохи перемен.
В первые годы перехода к рынку Кресс был незаменимым по умению гасить очаги напряженности в регионе, сохранению баланса интересов различных противоборствующих сил – в политике, в бизнес-сообществе. Рутинной повседневной работой он тащил воз власти через ухабы и ямы жестких экономических реалий того времени: задержек с выплатами зарплаты и пенсий, хронического дефицита бюджета, неплатежей предприятий, инфляцию, разруху и нищету.
Но как только к концу 90-х жизнь начала налаживаться, появились первые ростки стабильности, оживления производства, Виктор Кресс показал, что и в этих условиях он на своем месте. Именно тогда он кардинальным образом перестроил структуру администрации, решительно поменял ключевых игроков в аппарате власти, привлек к работе в администрации новых людей – из бизнеса, из промышленности. Властная структура была выстроена уже под другие задачи – не выживания, а развития. И в начале 2000-х регион «выстрелил» - в последующие годы Томская область по большинству показателей социально-экономического развития прочно вошла в число регионов-лидеров не только в Сибирском федеральном округе, но и по России в целом. Стала возможной реализация в области крупных стратегических проектов общероссийского и даже мирового
значения: «Томск-400», российско-германский саммит на высшем уровне, особая экономическая зона технико-внедренческого типа, инновационные университеты…
Кресс оказался не только хорошим пожарным, умеющим тушить социальные пожары, но и менеджером, умеющим генерировать развитие, направляющим работу своей команды в творческое русло. Сам по себе креативщик, томский губернатор заставлял быть креативными своих подчиненных. И пусть у последних это не всегда и не во всем получалось, постоянная заточенность Кресса на поиск неординарных, смелых, ярких идей и проектов, направленных на будущее региона, на решение текущих проблем, позволяла локомотиву области двигаться с ускорением, а не плестись еле-еле.
«Крессовская черта – способность воспринимать новое, - отмечал нынешний глава Бурятии, а до этого первый вице-губернатор Томской области Вячеслав Наговицын. – Он, как губка, впитывает информацию и интуитивно находит то, что в дальнейшем может иметь большие перспективы. Мне кажется, сколько бы ни было новых идей, он все их поддержит. А потом начинает внедрять это новое в жизнь и всех остальных нацеливает на это же»334.
Универсализм Кресса проявляется и в его умении выстраивать позитивные отношения как с региональной элитой, так и с простыми людьми. Неизменно высоких рейтингов доверия у населения области, неоднократно подтверждавшихся на всевозможных выборах, он достигал не внешне эффектными популистскими приемами заигрывания с массами, а бесчисленным числом личных непосредственных встреч с жителями, умением говорить с ними на доступном языке, а главное – знанием их житейских проблем и стремлением их решить, какими бы мелкими даже они не казались на первый взгляд.
Не случайно перед выборами он не по телевизионным студиям разъезжал, а по селам и весям, проводя до сотни встреч за пару-тройку недель. «Сколько я буду вас учить: не врите людям! Что есть – то есть. Так и говорите», - растолковывал он своим подчиненным на аппаратных совещаниях. - «Если голос людей не слышать – мохом порастем», «Сказать правду может тот, кто пашет. А тому, у кого рыло в пуху – сказать нечего». «Молодые и дерзкие, если не научитесь разговаривать с людьми, никакой карьеры у вас не получится!» (из записей с аппаратных).
Это его железная позиция и неизменная на протяжение всех двух десятков лет губернаторства.
В своих мемуарах Кресс писал: «Власть не меняет только покойников. Любому живому человеку свойственно изменяться. Если не хочешь быть замороженным, конечно… Но неизменной должна быть основа. Основой я считаю порядочность, веру в людей, любовь к людям. Не может быть руководителем человек, который держит людей за быдло, за материал»335.
Он не сразу, постепенно, год за годом, завоевывал себе авторитет и среди томской элиты. В этой специфической среде чиновников, политиков, бизнесменов, ученых, преподавателей, творческих деятелей он поначалу был чужеродным элементом, ему клеили прозвище «сельхозника», считали человеком недостаточно продвинутым и зависимым. Но уже к концу своего первого губернаторского срока Кресс заставил поменять отношение элиты к себе.
Умение находить общий язык и с профессором, и с крестьянином, и с торговцем, и с рабочим – важнейшее качество политика, у Кресса оно отчасти природное, отчасти привитое жизненной практикой и умением обучаться «на ходу».
Еще одно универсальное качество Кресса – умение строить отношения с федеральным центром. Он никогда не принадлежал к числу тех губернаторов, которые пинком открывали двери кабинетов высокопоставленных московских чиновников, всеми правдами и неправдами стремились завоевать благорасположение первых лиц государства. Отношения с президентом, председателем правительства, министрами, главами крупных промышленно-финансовых компаний у него неизменно были ровными, уважительными, открытыми. Все контакты исключительно по делу, без фамильярности и подобострастия. И это вызывало ответную позитивную реакцию. Кресса в Москве уважали, с ним считались. А через губернатора благоприятное отношение переносилось на регион. Репутация Том-ской области в правительственных кругах достаточно высокая – во всяком случае, в публичных выступлениях руководителей страны Томск звучал часто и, как правило, с положительными оценками.
Он, не томич по рождению, всегда бился за Томскую область, за интересы ее жителей. Губернатор Кузбасса Аман Тулеев, не раз видевший Кресса на различных правительственных совещаниях, вспоминает: «Я замечал, он к Томской области относится как к живому человеку. Когда говорит о ней, волнуется, и, кажется, даже подпрыгивает от желания доказать, что она самая лучшая»338.
Для журналистов мерилом весомости и силы политика всегда будет являться его отношение к прессе. Слабый политик прессу боится, он ее давит, он от нее скрывается. Сильный - прессу уважает, для нее открыт и доступен, ценит журналистский труд.
Кресс избежал участи маленьких наполеончиков, которые каждую критическую публикацию принимают как личное оскорбление, требующее немедленного отмщения и наказания. Томская пресса не раз достаточно хлестко критиковала и чиновников областной администрации и самого губернатора. Кресс очень чувствительно реагировал на подобного рода публикации, обижался на «перегибы». Но ни разу он не позволил себе сделать «оргвыводы» в отношении журналиста или средства массовой информации. Ни разу.
Президент телекомпании ТВ-2 Аркадий Майофис отмечает: «Я с большим трудом могу Кресса отнести к либералам. Он все-таки человек своего поколения и своего времени во многом. Но у него есть житейская и человеческая мудрость. У него в голове существуют разные модели жизни, что ли, и он не считает возможным авторитарным методом, как некоторые губернаторы из соседних областей, подстраивать всю жизнь только под то, что ему кажется правильным. Он дает расцветать неправильности»339.
Все это признак силы. А еще, наверное, тех его качеств, которые затемнить не удастся даже самым беспринципным его оппонентам. Я имею в виду то, что мы привыкли выражать несколько затертым понятием «порядочность».
Вячеслав Наговицын: «Кресса можно назвать человеком, обладающим обостренным чувством сопереживания, которые все воспринимает близко к сердцу. С какой бы проблемой к нему ни обращались, он не просто выслушает, а постарается понять и помочь, непременно откликнется. Поэтому и нам, его подчиненным, приходилось работать с утроенной силой»341.
«Я не злопамятный, но ничего не забываю», - сказал однажды Кресс. Вроде бы пошутил, но в этой шутке – вся его натура. Он никогда никому не мстил. Подчиненных через колено не ломал. Все, кто покидал областную администрацию не по своей воле, уходили тихо и без скандалов. С людьми он расставался тяжело, даже если видел – не тянет, не справляется. Давал шанс исправиться. Прощал слабости, если их перевешивали ум и талант. Но расхлябанности и неисполнительности не любил.
Секрет политического долголетия Кресса заключался еще и в том, что, он оказался очень органичным для Томской области. Пришелся ко двору. Томск – все-таки особая территория, и томичи – особые люди. В другом регионе у Кресса, быть может, и не получилось бы сделать столько, сколько он успел сделать, и оставаться первым два десятка лет. Но именно в Томской области его признали за своего, и никуда не отпускали. Большую часть своего губернаторства Кресс был настоящим лидером сообщества томичей и жителей области, безусловным моральным авторитетом. Он нес в себе невероятное объединяющее начало, и своим веским словом неоднократно гасил всевозможные конфликты и споры. Он всегда был убедителен. Даже когда был не прав.
Конечно, за эти двадцать лет он сделал немало ошибок. Крессу, при желании, можно выкатить претензий вагон и маленькую вагонетку. В последние годы нахождения у власти он напирал на проекты, которые, в какой-то мере сглаживали просчеты первых лет. К примеру, помня о обанкроченных Кузовлевских теплицах, несколько лет назад горячо поддержал строительство тепличного комплекса в селе Трубочево – сегодня там, на новой, высокотехнологичной основе круглогодично выращиваются овощи и зелень для горожан. Нерешенная за многие годы проблема возвращения спортсменам Томского дворца зрелищ и спорта частично возмещена реконструкцией спорткомплекса «Юпитер», строительством Ледового дворца на Каштаке и крытого легкоатлетического манежа. Утраченный в 90-е годы 50-метровый бассейн восполняется новым комплексом водных видов спорта в микрорайоне Восточный…
Ошибки и достижения Кресса находится в некоем равновесии. Если бы крессовские недостатки и просчеты перевешивали, корабль областной власти несомненно дал бы крен. Баланс был бы нарушен, масса гнева, трансформировавшаяся в протест, смела бы и губернатора, и областную Думу, и иже с ними.
С другой стороны, будь Кресс супергубернатором, пламенным вождем и непогрешимым лидером, боюсь, крен случился бы уже на противоположный борт. С томичами вариант «а-ля Амангельды Тулеев» вряд ли прошел бы. Контингент не тот.
Особенность Виктора Кресса состоит в том, что создал для Томской области (а, может, и для России) уникальный прецедент, когда достоинства и недостатки его, как политика и руководителя, находились в неразрывном единстве. Он воспринимался и принимался именно таким, какой есть.
Кресс - не идеал. А кто идеал? Какой такой гомункулус, сотворенный нашим воображениеми нашими мечтами, отвечал бы требованиям времени? А может быть в эпоху перемен нужны были именно такие, как Кресс?
Только цифры
Виктор Кресс находился в должности губернатора Томкой области 7 454 дня – 20 лет, 4 месяца и 26 дней. Он единственный томский политик, который четырежды в ходе прямых выборов успешно завоевывал доверие избирателей всей Томской области. Абсолютный рекорд достигнут Виктором Мельхиоровичем в 1999 году, когда за него
отдали свои голоса 260 259 избирателей Томской области.
Кресс – единственный руководитель области, кому довелось занимать свой высокий пост при четырех главах государства: в 1991 году – при президенте СССР Михаиле Горбачеве, с 1991 по 2000 год – при президенте России Борисе Ельцине, и с 2000 года – при президенте России Владимире Путине, с 2008 года – при президенте Дмитрии Медведеве.
За период с 1992 по 2011 годы включительно в Томской области родилось 230 тыс. человек. С 2009 года в регионе происходит естественный прирост населения. Коэффициент младенческой смертности снизился с 18,3 в 1990 году до 6,5 в 2010 году. Численность населения области на 1 января 2012 года составила 1057,6 тыс. человек (в 1992 году – 1008,3 тыс. человек).
Число собственных легковых автомобилей (на 1000 человек) увеличилось с 58,8 в 1990 до 220,8 в 2010 году.
За эти годы в области построено свыше 800 километров автомобильных дорог с твердым покрытием. В 1991-2011 годах введено 6 млн. 280 тыс. кв.м. жилья. Общая площадь жилых помещений, приходящаяся в среднем на одного жителя увеличилась с 13,9 кв. м в 1990 году до 21,4 кв. м в 2010 году.
За 20 лет с 1991 года в Томской области было введено общеобразовательных школ на 22 тыс. 800 ученических мест.
С 1992 по 2010 годы вузами Томска выпущено 213 тысяч специалистов.
Численность студентов, обучающихся в высших учебных заведениях, в 1993 года составляла 36 тыс. человек, в 2008 году – 92 тыс. человек.
Примечания
1 Московская немецкая газета. 2011. 15 июля.
2 Человек на первом месте. 15 лет губернаторства Виктора Кресса. – Томск: dart, 2006. – С. 50.
3 Там же. – С. 11.
4 Там же. – С. 13.
5 Там же. – С. 26.
6 http://alexandr-solovev.ru/?p=135
7 Человек на первом месте… - С. 37.
8 Там же. – С. 36.
9 Там же. – С. 29.
10 Там же. – С. 32.
11 Там же. – С. 59.
12 Там же. – С. 39.
13 http://alexandr-solovev.ru/?p=135
14 Человек на первом месте… - С. 71.
15 Там же. – С. 43.
16 Там же. – С. 44.
17 Из материалов, подготовленных автором книги для сборника очерков по новейшей истории Том-
ской области (под ред. Н.С.Кречетовой). Томск. 2011 (Далее – Очерки новейшей истории).
18 Там же.
19 Красное знамя. 1989. 26 авг.
20 Красное знамя. 1990. 12 апр.
21 Шамин Г.А. Профессия – законодатель: Становление, опыт, перспективы. – Томск, 2001. – С. 7.
22 Там же. – С. 7.
23 Очерки истории Томской области…
24 Мальцев Б.А. Слово о жизни. – Томск, 2003. – С. 207.
25 Очерки истории Томской области….
26 Человек на первом месте… - С. 46.
27 Там же. - С. 53.
28 Красное знамя. 1990. 8 февр.
29 Красное знамя. 1990. 7 нояб.
30 Красное знамя. 1990. 17 нояб.
31 Красное знамя. 1990. 2 нояб.
32 Уровень жизни населения Томской области. Статистический сборник Томского областного комитета
госстатистики. – Томск, 1995.
33 Народная трибуна. 1991. 20 и 22 апреля
34 Красное знамя. 1991. 29 янв.
35 Очерки истории Томской области….
36 Красное знамя. 1991. 8 авг.
37 Там же.
38 Красное знамя. 1991. 21 авг.
39 Мальцев Б.А. Слово о жизни… – С. 209.
40 Московский комсомолец в Томске. 2001. 22 авг.
41 Человек на первом месте… С. 47.
42 Красное знамя. 1991. 21 авг.
43 Московский комсомолец в Томске. 2001. 22 авг.
44 Очерки истории Томской области….
45 Красное знамя. 1991. 5 сент.
46 Красное знамя. 1991. 24 сент.
47 Красное знамя. 1991. 18 сент.
48 Томская область: Исторический очерк/Отв.ред. В.П.Зиновьев. – Томск: Изд-во Том. Ун-та, 1994 – С.580.
49 Мальцев Б.А. Слово о жизни… – С. 208.
50 Очерки истории Томской области….
51 Там же.
52 Там же.
53 Там же.
54 Там же.
55 http://alexandr-solovev.ru/?p=135
56 Человек на первом месте… С. 48.
57 Красное знамя. 1991. 12 нояб.
58 Кресс В.М. Томская область. Начало XXI века. – Томск, 2002. – С.8.
59 Красное знамя. 1991. 31 окт.
60 Красное знамя. 1991. 3 дек.
61 Человек на первом месте… С. 48
62 ТМ-Экспресс. 1992. 17 янв.
63 Человек на первом месте… С. 59.
64 Уровень жизни населения Томской области. Статистический сборник Томского областного комитета
госстатистики. – Томск, 1995.
65 Человек на первом месте… С. 83.
66 А. Казаков. Битва за собственника // Приватизация по-российски / Под ред. А.Б. Чубайса. М.: Вагриус,
2000. Гл. 3 Приватизация в регионах.
67 Человек на первом месте… С. 84.
68
69 Человек на первом месте… С. 80.
70 Томский вестник. 1992. 19 янв.
71 Народная трибуна. 1992. 9 июня.
72 Дъло. 1992. №22
73 Человек на первом месте… С. 80-81.
74 Народная трибуна. 1992 24 февр.
75 Человек на первом месте…С.48.
76 Красное знамя. 1991. 21 нояб.
77
78 Томский вестник. 1992. 31 окт.
79 Томский вестник. 1992. 14 нояб.
80 Томский вестник. 1992. 17 нояб.
81 Красное знамя. 1992. 15 янв.
82 Человек на первом месте…С.58.
83 Там же.
84 Из выступления Губернатора Томской области В.М. Кресса на торжественном собрании, посвящен-
ном Дню России, Томск, 11 июня 2004..
85 Томская авария: мог ли быть сибирский Чернобыль?/В.И.Булатов, В.А.Чирков. – Новосибирск: ЦЭРИС,
1994, - 32 с.
86 Очерки истории Томской области….
87 Человек на первом месте…С.55.
88 Там же. – С. 56.
89 Русская мысль. 1993.№3974, 9-15 апр.
90 Дъло. 1993. 22-29 апр.
91 Томская __________авария: мог ли быть сибирский Чернобыль?...
92 Красное знамя. 1993. 21 авг.
93 http://www.ddt-msk.org/albums.html?id=14#null
94 Томский вестник. 1993. 24 авг.
95 Томский вестник. 1993. 28 сент.
96 Очерки истории Томской области….
97 Томский вестник. 1993. 28 сент.
98 http://www.igpi.ru/monitoring/1047645476/1993/0993/70.html
99 Очерки истории Томской области….
100 Цитаты из предвыборных листовок за В.М. Кресса.
101 Погодаев Н. Томская область в ноябре 1993 года // Политический мониторинг / Институт
гуманитарно-политических исследований.– Москва, 1993.– №11(22).
102 Красное знамя. 1993. 18 дек.
103 Томский вестник. 1994 15 янв.
104 Очерки истории Томской области….
105 Томский вестник. 1993. 3 нояб.
106 Мальцев Б.А. Слово о жизни… – С. 232.
107 Там же. – С. 233.
108 Там же. – С 234.
109 Там же. – С. 234-235.
110 Человек на первом месте…С.94.
111 Томская область (1992-1997). Статистический сборник Томского областного комитета госстатисти-
ки. – Томск, 1998.
112 Народная трибуна. 1994. 24 июня.
113 Народная трибуна. 1994. 7 дек.
114 Народная трибуна. 1994. 10 сент.
115 Там же.
116 Красное знамя. 1994. 4 марта.
117 Красное знамя. 1995.27 янв.
118 Красное знамя. 1995. 15 февр.
119 Красное знамя. 1994. 22 сент.
120 Человек на первом месте…С.92.
121 http://www.igpi.ru/monitoring/1047645476/1995/0395/70.html
122 http://www.igpi.ru/monitoring/1047645476/1995/0595/70.html
123 Томский вестник. 1995. 27 мая
124 Томский вестник. 1995.14 сент.
125 Мальцев Б.А. Слово о жизни… – С. 243.
126 Там же. – С. 244
127 Томская неделя. 1995. 28 сент.
128 Очерки истории Томской области….
129 Там же.
130 Там же.
131 Томская неделя. 1995. 9 нояб.
132 Мальцев Б.А. Слово к депутатам: Сто спичей председателя. – Томск, 2004. – С.97.
133 Мальцев Б.А. Слово о жизни… – С. 291-292.
134 Томская неделя. 1995. 7 дек.
135 Кресс В.М. Томская область на перекрестке столетий, Томск, 1999 – С. 42.
136 Томская неделя. Томск, 1995. 14 дек.
137 Кресс В. М. Томская область сегодня и завтра. Концепция социально-экономического развития в
комментариях губернатора: РИО «Пресс-Интеграл» ЦПКЖК. Томск. 1997. – С.70
138 Томский вестник. 1995. 11 дек.
139 Шайдуллин Б.К. Открытое письмо главе администрации Томской области В.М. Крессу. – Томск. Но-
ябрь 1995.
140 Томская неделя. 1995. 7 дек.
141 Человек на первом месте…С.98.
142 Буфф-сад. Приложение к газете «Томский вестник». 1995 16 нояб.
143 Томский вестник. 1996. 30 янв.
144 Человек на первом месте…С.100.
145 Красное знамя 1996. 29 мая.
146 Томский вестник. 1996 29 февр.
147 Там же.
148 Очерки истории Томской области….
149 Томский вестник. 1996. 23 июля.
150 Томский вестник. 1996. 7 авг.
151 Там же.
152 Красное знамя. 1996. 16 окт.
153 Мальцев Б.А. Слово к депутатам… – С.141-142.
154 Томский вестник. 1996. 7 авг
155 Томская неделя. 1996. 31 окт.
156 Мальцев Б.А. Слово к депутатам… – С.72.
157 Дороги Виктора Кресса. Томск: dart, 2008. – С.55.
158 Эта история изложена в книге: Сделано в Томской области. Страницы новейшей истории регио-
на (1991-2008) глазами журналистов, писателей, экспертов и фотохудожников./Сост. С.Никифоров,
В.Халин. – Томск, dart, 2008 – С. 12-.
159 Кресс В. М. Томская область сегодня и завтра… - С.65.
160 Материалы международной конференции в Совете Федерации «Роль государства в становлении и
регулировании рыночной экономики» (часть 2) /Аналитический вестник Совета Федерации ФС РФ, №9
(54)- 1997 . – С. 8
161 Информационно-справочный бюллетень Центра социально-правовой поддержки участников лик-
видации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. – Томск, февраль 1997
162 Там же.
163 Томский вестник. 1997. 19 июля.
164 Человек на первом месте…С.103.
165 Переписка администрации Томской области с правительством России цитируется по имеющимся в
распоряжении автора книги копиям.
166 Очерки истории Томской области….
167 Кресс В. М. Трудное время России: взгляд из провинции. – Томск, 1998. – С.29-30.
168 Очерки истории Томской области….
169 Красное знамя. 1997. 25 дек.
170 Томский вестник. 1998. 10 февр.
171 Красное знамя. 1998. 10 февр.
172 Александр Иванов. Унесенные нефтью.//Профиль, 03.03.1999. – N 7 (129).
173 Красное знамя. 1998 10 февр.
174 http://www.igpi.ru/monitoring/1047645476/1998/0898/70.html
175 Наша газета (Бакчар). 1998. 14 февр.
176 Красное знамя. 1998. 27 окт.
177 Коммерсантъ (Москва).1998. 25 марта.
178 Очерки истории Томской области….
179 Томский вестник. 1998. 25 авг.
180 Томский вестник. 1998. 22 октября.
181 Красное знамя. 200. 15 дек.
182 Человек на первом месте…С.71.
183 Там же.
184 Газовый вектор. 2006. №32..
185 Труд. 2002. 30 июля.
186 Родной край: Очерки природы, истории, хозяйства и культуры Томской области. – Томск: Изд-во
ТГУ, 1974. –С.280.
187 Цитирую по книге: Сделано в Томской области. Страницы новейшей истории региона (1991-2008)
глазами журналистов, писателей, экспертов и фотохудожников… - С. 49.
188 Там же. С. 52
189 Очерки истории Томской области….
190 Вечерний Томск. 1999. 14 авг.
191 Буфф-сад. 1999. 1 апр.
192 И. Мясников. Поймать хулигана. – «Я – это я». Независимый молодежный журнал. – Томск, сентябрь
1999.
193 http://www.igpi.ru/monitoring/1047645476/1999/0399/70.html
194 Об этом, в частности, писал «Томский вестник» в номере за 27 дек. 1997.
195 Коммерсантъ. 1999. 16 июля.
196 Красное знамя. 199. 15 июля.
197 Томский вестник. 1999. 3 авг.
198 Томский вестник. 1999.5 авг.
199 Красное знамя. 1999. 8 июля.
200 Красное знамя. 1999.13 июля.
201 Томский вестник. 1999.25 авг.
202 Томский вестник. 1999. 31 авг.
203 Томский вестник. 1999.10 сент.
204 Томский вестник. 1999. 13 мая.
205 Красное знамя. 1999. 12 окт.
206 Красное знамя. 1999. 23 июня.
207 Записи беседы автора книги, ноябрь 1999.
208 Вечерний Томск. 1999. 14 сент.
209 Томский вестник. 1999. 30 нояб.
ласти на 2006 год...
210 http://kress.tomsk.ru/news/posts/6190-2010-11-29/
211 Лигачёв Е.К. Предостережение. - Москва, 1999.
212 Вечерний Томск. 1999. 14 сент.
213 Политическое шоу/ Авт.-сост. Ю.М.Ершов, - Томск: «Компания Янсон», 2000 – С.20.
214 Записи беседы с губернатором автора книги, ноябрь 1999.
215 Томская неделя. 1999. 16 дек.
216 Очерки истории Томской области….
217 Там же.
218 Там же.
219 Красное знамя. 2000. 1 марта.
220 Красное знамя. 200. 11 дек.
221 Человек на первом месте…С.111.
222 Томская область в цифрах за 20 лет: Стат.сб./Томскстат-Т., 2007.
223 Кресс В.М. Томская область. Начало XXI века… - С.15.
224 Там же. - С. 10-11.
225 Записи беседы с губернатором автора книги, ноябрь 1999
226 Мальцев Б.А. Слово к депутатам… – С.289-290.
227 Человек на первом месте…С.101
228 Из доклада губернатора Томской области В.М. Кресса на торжественном собрании, посвященном
Дню принятия декларации о государственном суверенитете Российской Федерации. Томск. 5 июня
2000.
229 Коммерсантъ. 2001. 16 мая.
230 Там же.
231 Из доклада губернатора Томской области на торжественном собрании, посвященном Дню принятия
декларации о государственном суверенитете Российской Федерации. Томск. 9 июня 2001.
232 Коммерсантъ-Деньги. 2012. 25 июня.
233
234 Томский вестник. 2001. 18 февр.
235 Там же.
236 http://app.newsru.com/russia/16feb2001/putin_sib.html
237 Из доклада губернатора Томской области В.М. Кресса на торжественном собрании, посвященном
Дню принятия декларации о государственном суверенитете Российской Федерации. Томск. 5 июня
2000.
238 Литературная Россия. 2001. № 24 15 июня.
239 Виктор Свинин. Забытая отрасль/Русский предприниматель, 2001. №8. октябрь.
240 Послание губернатора Томской области В.М.Кресса депутатам Государственной Думы Томской об-
ласти на 2002 год. Томск. 2002.
241 Томский вестник. 1999. 17 июня.
242 Коммерсантъ-Новосибирск (online). 2003. 29 июля.
243 Человек на первом месте… С.99-100.
244 Александр Привалов. Неравная борьба/Эксперт, №7(220) 2000. 21 февр.
245 Томская неделя. 2000. 17 февр.
246 Независимая газета. 200. 17 февр.
247 http://www.sibur.ru/press_center/company/3769/
248 Вечерний Томск. 2002. 20 нояб.
249 Там же.
250 Из сообщения пресс-службы администрации Томской области от 31 дек. 2002 г.
251 Послание губернатора Томской области В.М.Кресса депутатам Государственной Думы Томской об-
ласти на 2003 год. Томск. 2003.
252 Из сообщения пресс-службы администрации Томской области от 6 дек. 2002 г.
253 Сделано в Томской области. Страницы новейшей истории региона (1991-2008) глазами журнали-
стов, писателей, экспертов и фотохудожников… - С.126.
254 Послание губернатора Томской области В.М.Кресса депутатам Государственной Думы Томской об-
ласти на 2003 год…
255 http://kress.tomsk.ru/publications/speeches/posts/3704-453/
256 Косяков С.А., Колесников А.Н., Купреков С.В. Положительный взгляд на томский «Народный счет-
чик»//Энергосовет. 2010. № 1 (6)
257
apparatnoe-soveschanie--4
258 Там же.
259 www.regnum.ru/news/238475.html
260 Континент-Сибирь. 2004. 27 авг.
261 http://docs.kodeks.ru/document/901747842
262 Независимая газета. 2004. 6 сент.
263 http://kress.tomsk.ru/publications/speeches/posts/3740-471/
264 Человек на первом месте… С.102.
265 Томские новости. 2009. 26 нояб.
266 http://www.stolica.onego.ru/articles/32729.html
267 Коммерсантъ Guide. 2011. 23 дек.
268 http://kress.tomsk.ru/publications/speeches/posts/3890-546/
269 Мальцев Б.А. Слово к депутатам: Сто спичей председателя. (2004-2011 годы) – Томск: Изд-во Том. Ун-
та, 2011 – С. 127.
270 Илья Эренбург. Сочинения в 5 томах. Том 4/ - М: 1953.
271 Независимая газета. 2005. 24 мая.
272 Там же.
273 Очерки истории Томской области…
274
275 http://kress.tomsk.ru/news/posts/1756-487/
276 Красное знамя. 2004. 16 дек.
277 http://kress.tomsk.ru/publications/speeches/posts/3730-466/
278 http://kress.tomsk.ru/news/posts/1802-518/
279 www.regnum.ru/news/392147.html
280 http://kress.tomsk.ru/news/posts/1814-524/
281 Политическое заявление губернатора Томской области В.М. Кресса. Томск. 2005. 24 февр.
282
283 Человек на первом месте… С. 126.
284 ttp://www.sibindustry.ru/news/?ID=3474
285 Сделано в Томской области. Страницы новейшей истории региона (1991-2008) глазами журнали-
стов, писателей, экспертов и фотохудожников… - С. 238.
286
287 Цит. по книге Большой диалог в Томске: VIII раунд российско-германских государственных консуль-
таций, 26-27 апреля, - Томск: Издательский дом «Д-Принт», 2006. – С. 48.
288 Там же. С. 4
289 Там же. С.5.
290 Там же. – С. 164.
291 http://obzor.westsib.ru/news/72070
292 “ТОМСК magaine”, 2006, №6.
293 http://obzor.westsib.ru/news/39247
294 Послание губернатора Томской области В.М. Кресса депутатам Государственной Думы Томской об-
ласти на 2006 год. Томск. 2006.
295 www.regnum.ru/news/554349.html
296 http://www.gazeta.ru/2005/11/28/oa_179563.shtml
297 Там же.
298 Сделано в Томской области. Страницы новейшей истории региона (1991-2008) глазами журнали-
стов, писателей, экспертов и фотохудожников… - С. 147.
299 Послание губернатора Томской области В.М. Кресса депутатам Государственной Думы Томской об-
ласти на 2006 год...
300 Там же.
301
nefti
302 Послание губернатора Томской области В.М. Кресса депутатам Государственной Думы Томской об-
ласти на 2006 год….
303 Там же
304 Томский вестник. 2005. 29 дек.
305 Послание губернатора Томской области В.М. Кресса депутатам Государственной Думы Томской об-
306 http://kress.tomsk.ru/publications/speeches/posts/3926-564/
307 Сделано в Томской области. Страницы новейшей истории региона (1991-2008) глазами журнали-
стов, писателей, экспертов и фотохудожников… - С. 150.
308 Человек на первом месте… С. 113.
309 http://www.oilexp.ru/print_post.php?src=10518
310 http://kress.tomsk.ru/publications/speeches/posts/3868-535/
311 Послание губернатора Томской области В.М. Кресса депутатам Государственной Думы Томской об-
ласти на 2008 год. Томск. 2008.
312 Независимая газета. 2009. 20 марта.
313 Послание губернатора Томской области В.М. Кресса депутатам Государственной Думы Томской об-
ласти на 2009 год. Томск. 2009.
314 Томская область – территория инноваций. Тематическое приложение к газете «Экономика и
Жизнь»,. 2009. май.
315 http://state.kremlin.ru/face/11372
316 http://kolonki.westsib.ru/show/item/163
317 http://президент.рф/выступления/6844
318 http://президент.рф/новости/6837
319
innovacionnom-forume/
320
321 http://premier.gov.ru/events/news/14444/
322 Там же.
323 http://правительство.рф/gov/results/16738/
324
v-m-kressa-k-zhitelyam-tomskoy-oblasti-tomskaya-oblast
325
326
327
328 Человек на первом месте… С. 114.
329 Там же.
330 http://interfax.ru/politics/txt.asp?id=228823
331 http://kress.tomsk.ru/press/posts/8193-2012-02-21/
332 http://kress.tomsk.ru/news/posts/8241-2012-03-16/
333 Человек на первом месте… С. 4.
334 Там же. – С. 124.
335 Там же. – С. 115.
336 Там же. – С. 50.
337 Мальцев Б.А. Слово о жизни… – С. 289-240.
338 Человек на первом месте… С. 8.
339 Там же. – С. 132.
340 Там же. – С.64.
341 Там же. – С.122.
Библиография
Кресс В. М. Томская область сегодня и завтра. Концепция социально-экономического
развития в комментариях губернатора: РИО «Пресс-Интеграл» ЦПКЖК. Томск. 1997.
Кресс В. М. Трудное время России: взгляд из провинции. – Томск, 1998, - 152 с.
Кресс В.М. Томская область на перекрестке столетий, Томск, 1999 – 56 с.
Кресс В.М. Томская область. Начало XXI века. – Томск, 2002. – 162 с.
Кресс В.М. Прямые ответы на сложные вопросы. – Томск, 2003. – 92 с.
Кресс В.М. 25 простых ответов на 25 сложных вопросов. – Томск, 2011. – 45 с.
Человек на первом месте. 15 лет губернаторства Виктора Кресса. – Томск: dart, 2006.
– 176 с.: ил.
Большой диалог в Томске: VIII раунд российско-германских государственных кон-
сультаций, 26-27 апреля, - Томск: Издательский дом «Д-Принт», 2006. – 168 с.
Между прошлым и будущим. От первого лица. Книга монологов. – Томск: Издатель-
ский центр «Партком», - 2004, 472 с.
Сделано в Томской области. Страницы новейшей истории региона (1991-2008)
глазами журналистов, писателей, экспертов и фотохудожников./Сост. С.Никифоров,
В.Халин. – Томск, dart, 2008, - 285 с.
Томская область: Исторический очерк/Отв.ред. В.П.Зиновьев. – Томск: Изд-во Том.
Ун-та, 1994 – 684 с.
Макаров А. С. «Большие перемены»/ - Томск: PaRt.com, 2006. - 306 с.
Мальцев Б.А. Слово о жизни. – Томск, 2003, - 320 с.
Новиков С.В. Политические партии, общественно-политические движения, пресса,
избиратель Западной Сибири: Проблемы взаимовлияния, 1988 – 1996 гг.: Монография.
– Омск: Изд-во ОмГАУ, 2002. – 408 с.
Репутация губернаторов в период экономического кризиса/ Доминанты № 20 ||
21,05,2009 || Фонд Общественное Мнение Опросы 11–25 ноября 2008 г., 27 февраля–18
марта 2009 г.
Сулакшин С.С. Современная российская многопартийность: видимость и сущность.
Свидетельство не со стороны. – М.: Мысль, 2001. – 207 с., илл.
Публикации в печатных изданиях:
Борис СИНЯВСКИЙ, «Известия» ВИКТОР КРЕСС: ТОМИЧИ ПЕРЕМЕН НЕ БОЯТСЯ. // Из-
вестия (Москва).- 14.01.1998.- 005.- C.2
Виктор Кресс регулирует отношения с «ЮКОСом». // Русский телеграф (Москва).-
19.02.1998.- 028
Евгения Иванкова Виктор КРЕСС: НАША ОБЛАСТЬ ВСЕГДА ГОЛОСУЕТ ЗА БУДУЩЕЕ. //
НГ-Регионы (Москва).- 13.04.1999.- 007
Трудоголик. Интервью с В.М.Крессом. – Литературная Россия, № 24, 15.06.2001.
В. Кресс: «У нас есть предпосылки для экономического рывка». Томский финансо-
вый журнал №3 (11) 2003.
В. Кресс: «Несмотря на богатство наших недр, будущее области связано в первую
очередь с интеллектом, с вузовским научным комплексом, с наукоемкой продукцией»
Журнал «Человек и труд», №6 2003.
Виктор Кресс: «Только собственник может нормально управлять экономикой»
«Континент - Сибирь», №23, июнь 2003.
Виктор Кресс, губернатор Томской области: «Мы не бежали впереди паровоза...»
Журнал «Российская Федерация сегодня», №3 2003.
Основные положения транспортной стратегии России. Интервью В. Кресса 30 октя-
бря 2003 в прямом эфире радиостанции «Маяк» в программе Юлия Семенова «В цен-
тре внимания».
Виктор Кресс: «В случае объединения управляемость регионов снизится» «Незави-
симая газета», 24.05.2005.
Виктор Кресс: «Объединять регионы - все равно, что строить дом с крыши» «Конти-
нет Сибирь», №21, июнь 2004.
Виктор Кресс: «В условиях жесткого бюджета я живу с малых лет» Интервью журна-
лу «Люди дела», № 8, август 2004.
Виктор Кресс: «Страна пойдет по томскому пути». Интервью губернатора Томской
области В. Кресса в газете «Континент-Сибирь» , 27.08.2004.
Томская область: взгляд в перспективу. «Федеральная газета» - интервью, апрель
2002.
Виктор Кресс: «Кто сказал, что реформы бывают легкими…» Журнал «Российская
Федерация», № 16, август 2004.
«Не только нефть» Интервью Виктора Кресса в журнале «Эксперт», № 32 30 августа
- 5 сентября 2004.
«Больше олигархов - хороших и разных!» Эксперт-Сибирь #14 (66) от 11 апреля 2005.
Сибирский бастион науки. «Красная звезда», 26.10.2006.
Развитие области немыслимо без развития энергетики
«Экономика и ТЭК сегодня»,№3, 2007.
Губернатор Томской области Виктор Кресс: «Мы инвестируем в интеллект»
Журнал «Промышленник России», №4-5, 2007.
Виктор Кресс: «Стараюсь в любом вопросе дойти до истины»
«Стратегия успеха», октябрь 2007.
Виктор Кресс: «Инновационная экономика нивелирует недостатки Сибири»,
«i-russia.ru». 06.05.2011.
Виктор Кресс ПООЩРЕНИЕ ПРОСТРАНСТВА. // Ведомости (Москва).- 15.08.2006.-
150.- C.А4
Сергей МУНИЦИПАЛОВ. ВИКТОР КРЕСС - ПОЛИТИЧЕСКИЙ ДОЛГОЖИТЕЛЬ СИБИРИ.
// Российские вести (Москва).- 21.02.2007.- 006.- C.16
Валерий Воробьев. Виктор Кресс не имеет конкурентов. Континент-Сибирь.
30.08.2002
Оглавление
ВИКТОР КРЕСС Быть губернатором в эпоху перемен
Вместо вступления
Кабинет губернатора ........................................... 3
От Горбачева до Медведева ............................ 4
Феномен Кресса ..................................................... 6
Глава первая.
На подступах к вершинам власти
Крестьянская закваска ....................................... 8
Отцовский урок ................................................... 10
По специальности агроном ........................... 11
Директор 13
В первые ряды ..................................................... 15
Районное звено ................................................... 18
Глава вторая. Компромиссная фигура
Разведка боем ...................................................... 21
Председатель областного Совета ............... 23
Троевластие .......................................................... 27
В шаге от пропасти ............................................. 32
В преддверии грозы .......................................... 34
Путч по-томски .................................................... 36
Указ президента .................................................. 40
Не белый и не красный .................................... 42
Глава третья.
Главный пожарный области
С Новым Годом! ................................................... 45
Разношерстная команда ................................. 47
Начало реформ .................................................... 49
Главное – выжить ............................................... 51
«Кресса – в отставку!» ....................................... 56
Не по учебнику .................................................... 61
Северский «хлопок» .......................................... 64
Великое противостояние ................................ 67
Последние дни Советов ................................... 71
В сенат! 74
Дезавуированное назначение ..................... 78
Один и двадцать один ...................................... 80
Жизнь не налаживается ................................... 84
Кресс под прессом ............................................. 86
Чеченский нерв ................................................... 88
Камо грядеши? .................................................... 90
Глава четвертая. Время выбора
Сосредоточение сил ......................................... 95
Борьба за декабрь ........................................... 100
Первый всенародно избранный ............... 102
Схема власти ...................................................... 107
Хохма с референдумом ................................. 109
Голосуй или проиграешь .............................. 110
«Хотя бы кусочек синего неба» .................. 115
Что день грядущий нам готовит? .............. 119
Радости и горести ............................................ 125
Битва за ВНК ....................................................... 130
Кресс vs МБХ ....................................................... 134
Кадровая революция ..................................... 138
Глава пятая. Новый век
Есть томский газ! .............................................. 145
Мост между эпохами ...................................... 148
Фактор Калюжного .......................................... 152
Предвыборный раскол в команде .......... 155
Лигачев 160
Томское правительство ................................ 167
«Электрическая» концепция ....................... 170
Путин, Томск, ЖКХ ............................................ 173
Борьба за собственность .............................. 176
Четвертый срок ................................................. 184
Глава шестая. Точка невозврата
400-летие Томска .............................................. 191
Быть первыми всегда, везде и во всем .. 197
Риски тактические и стратегические ...... 205
Заглянуть за горизонт .................................... 211
Саммит 213
«Фабрика интеллекта»
и другие «золотые проекты» Кресса ....... 219
Через кризис – к развитию .......................... 226
ИНО Томск 2020 ................................................ 232
«Ухожу, но остаюсь» ........................................ 239
Вместо послесловия
Двадцать лет и одна жизнь .......................... 244
Только цифры .................................................... 249
Примечания ..................................................... 250
Томск. 2012 год.