Было в ней что-то необыкновенное. Что-то из ряда вон выходящее. Оттенок, который будучи дальтоником - не увидишь. Сама девушка жила между строк. Так уютно ей там было. Не только ей одной. Прохожие порою заглядывали к ней в междустрочье, но, не осознавая, куда попали - терялись, панически в следующую минуту шурша ботинками – сбегали, оставляя грязно-мокрые следы неопрятной души.
А обыватель подобного пристанища безропотно прибирала за вандалами, вечно покушающихся на архитектуру морали, искусство добродетели и на девственно чистые просторы неиспорченности. Немытые люди раз за разом не устало пытались внести свою лепту, разбрасывая семена бравадной индивидуальности на ее, неиспачканной чужими мыслями земле.
Но девушка усердно и с терпением Бога восстанавливала все то, на что посягало исполинское сапожище. Почти всё. Масштабы некоторых разрушений невозможно было воссоздать, прихожане тогда ломали и растаскивали все по крупицам. На тех местах жительница устанавливала памятники - отобранному простодушию, надгробия – безвозвратно ушедшему чистосердечию.
Чем больше памятников и надгробий хозяйка возводила, тем реже пристанище «навещали»- то было уже кладбищем.