Девочка, с которой он дружил, собирала фантики. Многие девочки собирали. Мальчишек больше привлекали марки, спичечные этикетки, пробки от бутылок, монеты и значки. А девочки собирали открытки, конверты, артистов и фантики от конфет.
Для фантиков у Милы было две коробки. Одну коробку, большую и круглую, дала ей бабушка. В этой коробке она когда-то хранила свою шляпку. Когда фантиков у Милы набралось слишком большое количество и они ни в какие другие коробки не лезли, бабушка одарила младшую внучку этим доисторическим раритетом. Вторую коробку для Милы раздобыл он, Славка. Как-то ему довелось навестить в деревне отцовскую маму, свою бабушку Катю, и та разрешила ему покопаться на чердаке. Там, среди всякого нужного и ненужного, на Славкин взгляд, барахла, он обнаружил старую, если не сказать старинную, жестяную коробку. Коробка вполне сгодилась бы Славке для рыболовных крючков, грузил и других мелких, но необходимых до зарезу вещей. И все же Славка засунул коробку в чемодан, для Милки. Потому что Славка все лето о ней вспоминал, скучал очень и даже сушил в бабкиных книгах, вытащенных из шкафа, неземной красоты цветы из соседского огорода. Перед отъездом гербарий перекочевал в коробку и доехал до дома в целости и сохранности. Милка, ставшая обладательницей столь невиданных сокровищ, была несказанно счастлива, а Славка удостоился самых лестных похвал.
В Славкиной коробке у Милы хранились одни только золотинки, все фантики от шоколадок, шоколадных конфет и карамели она складывала в круглую шляпную. Золотинки были редкостью. А если попадались, то Милка раскладывала их на столе и осторожно, чтобы не разорвать, разглаживала, проводя ногтем по фольге. Золотинки после Милкиного ногтя были, как из под утюга. Славке такую ответственную работу Милка не доверяла. Да он и не брался, поскольку пару раз, пытаясь самостоятельно распрямить золотинку, чтобы после с гордостью отнести и вручить ее своей подружке, отрывал у обертки уголки.
От Славки Милке перепадало много фантиков. И почти все - с конфетами. Или надо говорить - конфеты с фантиками? В общем, Славкины родители часто бывали в командировках, и не только в Москве, но и в столицах разных Республик. Ох, много конфет привозили Славке! А он таскал их из дома, чтобы угостить и Милку, и ее сестру Лиду. Фантики от съеденных конфет Мила сразу складывала в свои коробки. А обертки от тех, что он съедал дома, тоже не выбрасывались, а относились Милке, потому что их повторки она потом обменивала во дворе.
Фантикам от конфет, привезенных Славкиными родителями, не было цены. Их было просто не достать. На них были надписи на украинском, белорусском, литовском и других языках. За такую повторку Милка могла получить несколько золотинок, а не то что простых оберток. В коллекции Милы золотинок было много. Цветные, от московских шоколадных конфет "Ассорти". Большие, от шоколадных зайцев. И разные другие, например, из плотной фольги, от небольших шоколадок с закругленными краями. Эти шоколадки Славка и Мила очень любили. На фольге были изображены герои сказок, это была серия шоколада и никто из них не знал, сколько вариантов выпущено. Шоколадку надо было перевернуть и отогнуть фольгу. Снять пластину фольги с обратной стороны, вынуть шоколадку, пластину положить на место и снова загнуть фольгу. Получалась пустая и плоская обложка без шоколада. Так же заворачивалась фольга от больших и маленьких медалек, и получался двусторонний фантик.
Шоколадных зайцев Славка и Мила видели только перед новым годом. Отец Славы привозил московские подарки и этих зайцев. Заячий шоколад был вкусный и толстый, но внутри они были пустые. Еще в подарках были московские вафли, маленькая пачка печенья, леденцы - большие кругляши, сложенные в длинную конфету, как аскорбинка из аптеки. Ириски, сложенные друг на друга и завернутые в толстую общую обложку. Они напоминали Славке бабушкину печную трубу, тем более что на них были нарисованы коты и назывались они соответственно - "Кис-кис".
Славке нравились огромные конфеты "Гулливер". Милка любила карамель - "Раковые шейки" и почти все остальные карамельки, тогда как Славка выбирал только шоколадные. Он никогда не спорил, относил подарок Милке, да и все, а уж там она сама решала, что, когда и кому есть. Что отложить на потом. Какие конфеты развернуть сразу, какие после, на что и с кем меняться...
Когда ты дружишь с девочкой не один год, ты привыкаешь уступать ей во многом. Уступаешь, даже когда не хочешь, а вот почему так получается, Славка не мог понять. Но почему-то, когда ты переборешь себя и согласишься уступить, тебе становится приятно. Нельзя сказать, что Милке было позволено командовать Славкой, просто он с пониманием относился к тому, что она - всего лишь девчонка...
Кто, как ни Славка, знал, как дорожит Милка своими фантиками. Когда она была наказана родителями за весьма серьезную проделку и лишена своих коробок на целую неделю, Славка не находил себе места, видя ее почерневшее лицо. Как назло, родители Славки на тот момент трудились, не помышляя о командировках, поэтому новых интересных фантиков, чтобы хоть как-то поднять своей подружке настроение, не было, и Славка совсем отчаялся. Милка, конечно, не ревела, все-таки она была совсем не такая, как обычные девчонки, она делала вид, что ей все равно, подумаешь... Но Славка-то знал, что скрывается за этим напускным безразличием! И тогда он - мальчик, честно сказать, вовсе не боевой, дважды ходил к Милкиным родителям просить за нее. Дважды! Потому что в первый раз его просто не стали слушать, закрыв дверь перед самым носом. Но спустя полчаса Славка, который, по словам Милкиной мамы, был "одного поля ягодой" с ее дочерью, снова стучался в знакомую дверь. У него предательски дрожали коленки, а когда на его стук вышел Милкин папа, они затряслись еще сильнее. От страха он ничего не помнил, пришел в себя только тогда, когда услышал: "Не кричи! Хочешь, чтобы тебя выслушали - говори толком и без крика."
Милка была помилована. Коробки с фантиками сняты с шифоньера. И Славка себя немножко зауважал, хотя ни за что бы в этом не признался.
Коллекция Милки росла и считалась лучшей во дворе. Наступила зима и дети ждали праздника, елку и, конечно же, подарков. Славкин папа уже неделю как был в Москве. В предвкушении новых конфет Мила и Славка подолгу сидели, разглядывая разноцветные бумажки, вспоминая, что им привозили в прошлом году, какая начинка была у той или другой конфеты...
А потом Славка заболел. Сказать по правде, болеть Славка всегда любил. Потому что когда он болел, у него ничего не болело. Горло красное - и сиди дома. Вернее, лежи. Конечно, нельзя гулять, но все дети в саду, а он смотрит мультики, играет машинками в постели, а рядом с ним мама, которая не ходит на работу. А когда мама дома, она печет крошечные пирожки - на один зубок, и в доме вкусно пахнет. И мама кладет ему на лоб прохладную ладонь и приносит в постель чай с лимоном. А после сада его навещает Милка. Приносит свою коробку, придвигает стул поближе к кровати и они разговаривают и играют. Ну очень любил Славка так поболеть...
А сейчас все было иначе, было Славке плохо, очень плохо. Конечно, его выписали из больницы и все страхи уже позади. Но ему не разрешают ходить. И к нему не пускают друзей. Никого, даже Милку. Славка не видел ее уже много дней. Из больницы его забрал папа, под расписку, после того, как Славка расплакался в своей палате. Расплакался при всех ребятах. Ну и пусть. Зато сегодня Новый Год, а он дома. И в комнате наряжена елка. Наверное, нарядила мама, ведь папа только вчера вернулся из командировки.
Как Славка любил наряжать елку! Игрушки, какие они разные и красивые, стеклянные и картонные, с обсыпкой и без, шарики и фигурки, на ниточках и прищепках... Игрушки мамины, игрушки папины. Игрушки новые, купленные родителями в совместном браке. Игрушки, которые Славка выпросил в магазине. Дождик... Бумажные растяжки-гармошки... Снежинки...
Славке почему-то захотелось плакать, когда он вспомнил, как иногда летом по его просьбе папа становился на табурет, открывал в коридоре антресоли и извлекал из их недр две большие коробки. Не спорил, не ругался, не крутил пальцем у виска, а разрешал посмотреть и потрогать эти блестящие новогодние игрушки, которые потом опять убирались на антресоли до зимы.
Славка почувствовал, что устал. От воспоминаний, переживаний, от боли и даже немножечко от свалившегося счастья - быть дома, где все такое знакомое, родное и любимое. Мама зашла к нему перед сном, поправила одеяло, подушки. Славка попросил ее включить елку и погасить в комнате свет. За окном только-только начинало темнеть. Когда его привезли, папа передвинул кровать, чтобы можно было глядеть в окно. А мама принесла два матраса, чтобы было повыше и теперь Славке видны даже сугробы под окном. Можно было бы перестукиваться по батарее с Милкой, живи она над ним, но их комнаты разделяли два чужих этажа.
Славка уставился в окно. В нем отражались цветные огонечки с елки. На елке горели две гирлянды. Одна - магазинная, с небольшими лампочками из цветного стекла в форме огня свечи, вторая - самодельная, времен еще отцовского детства. К ее проводам были присоединены небольшие патроны, а в них вкручены самые обыкновенные лампочки, только маленькие, как из холодильника. И эти обычные, прозрачного стекла лампочки, были когда-то раскрашены отцом акварельными красками. Краска кое-где облупилась, но все-таки гирлянда светилась разноцветными огнями.
Было еще не поздно, но Славку клонило в сон. Не сидеть ему в этом году за праздничным столом, не дождаться боя курантов... А в новый год почему-то так хочется чуда...
Славка обвел взглядом комнату. Красочный бумажный пакет - подарок из Москвы, привезенный отцом, стоял под елкой. Раньше Славка открывал его только в присутствии Милки. Чем сейчас занималась Милка, жившая двумя этажами выше? Славка не знал. Несмотря на все уговоры мамы, заглянуть в пакет со сладостями он так и не согласился. Рядом с кроватью, на столике, лежали другие подарки - коробка с новеньким конструктором от мамы, надувной мяч от папы и шахматы из посылки бабушки. Славка был рад подаркам, но лучше он поиграет ими завтра...
А за окном повалил снег. Сколько его в этом году! Дворники расчищали дорожки и отбрасывали снег в палисадники, потому и сугробы нынче доставали почти до самых окон.
Пушистые крупные хлопья медленно падали за стеклом. Потом сверху посыпались разноцветные маленькие бумажки. Или это Славке уже снится? Разноцветные фантики, золотинки всех цветов... Он узнавал их, эти фантики, бережно хранимые Милкой в двух больших коробках. Они сыпались и сыпались сверху, и это было настоящим чудом, нереальным, сказочным новогодним чудом... Фантики опускались на сугробы и укрывали их пестрым ковром. Славка зачарованно смотрел в окно. В нем отражалась елка в огнях двух гирлянд, а за окном падал снег, "Гулливеры" и "Красные шапочки", "Кара-Кумы" и "Золотые петушки", "Чебурашки", "Белочки", "Тузики"... "Ананасная" на несколько секунд прилипла к стеклу, потом заскользила вниз. Славка счастливо улыбнулся и закрыл глаза.
За ночь все фантики занесет снегом. Ударит легкий морозец. А утром, проснувшись и зажмурившись от нестерпимой снежной чистоты за окном, Славка начнет выздоравливать.