Не любила она Верку. С самого детства не любила. За гонор ее, за доброту, за доверчивость. И всепрощение. Что ни сделаешь ей, что ни скажешь- все простит. Не сразу,конечно. Обидится, уйдет, гордо подняв голову. А потом прощает, любит, заботится. Но и правду- матушку режет всегда. Да так врежет "говно малолетнее", что закачаешься. Откуда только, что берется у "соски". Все по делу, без лишних излияний. Сила есть в ней какая-то.
Но как бы там ни было, а Верка подняла ее на ноги. И когда она первый,теплый, весенний день встретила, после долгой, самой долгой в ее жизни, зимы, то подняв свои серые глаза в ясное небо,прошептала: -Спасибо Господи! Спасибо за то, что дал встретить еще одну весну! Спасибо Господи, что забрал мою боль! И... спасибо за Верку!- и задумавшись на секунду, поклялась глядя на ясные, бегущие по небу облака- барашки:- Я никогда в жизни не буду пить!
Клятву свою она сдержала. Уж очень ей жить захотелось. В тот весенний день,Верка вывела ее из дома,худющую,слабую и посадив на лавочку ушла в дом,делать уборку. Она рассматривая деревья, еще голые после зимы, небритую щетину травы, пробивающуюся на щеках- проталинах, мокрой и тяжелой от влаги земли, поняла, как хорошо жить. Просто жить, дышать, смотреть, чувствовать. Это потом, когда она полностью пришла в себя, окрепла, она поняла, что хорошо жить- еще лучше. И стала воплощать в жизнь свои желания.
Пропив все, не исключая городской квартиры, она оказавшись в селе,начала жизнь заново. А Верка, оставшаяся при ней, помогала воплотить все это. Верка и на огороде, Верка и в доме прибрать, и есть наварить. В общем где, что потяжелее, не по ее нутру, там Верка. А как на рыбалку- это она. Как за грибами, тоже. В общем, у каждого своя работа.
На все Веркины замечания, нагло и уверенно: - А я что,гуляю? Ты бы на рыбалке посидела, на солнце пожарилась. Или в лесу, пойди,комаров покорми.
А то что Верка на огороде жарилась, не в счет. Что по людям бегала, за скудные гроши,тоже.
И вот тут-то начала пить Верка! Не так,как она,конечно. Но все же.
Придут вечером подруги и Верка наскоро ополоснувшись, с ними, в клуб. И там "гужбанит" до полуночи. Но даже тут дочь со своим "бзиком". Ничего кроме пива пить не будет. Подруги, те и самогон и "казенку", в общем все, что горит. А она только пиво или ничего. И влив в себя за вечер,литра три "пенного", припрется среди ночи и все... Прощай покой!
Каждый раз напиваясь, у Верки сносило "крышу". Каждый раз она вспоминала матери, одну и ту же историю. Хотя немало воды утекло уже с тех пор,пора бы и забыть!
Дело в том, что была у Верки любовь. Сильная, чистая! Как сам Верка! Любила она своего Андрюшу, безумно. Растворилась в нем вся и без остатка! Андрюша, тоже любил ее преданно и жертвенно. И дернул ее черт, в тот день "нажраться", с будущим зятьком. Верка смотревшая терпеливо на их " застолье", не выдержала, ушла в ванну,поплавать, успокоится. Ее же дернул "нечистый" оголиться,перед этим семнадцатилетним юнцом. Но, черт побери, он таки стоил того. Жгучий "мачо", с глубокими, карими глазами. Греческий нос, манящие губы, фигура атлета. В общем дуре- Верке, достался клад! И она, спьяну, решила попользоваться. Пока Верка там плавает, в ванной. Причем "зятек" тоже был не против. Сперва застыл правда, а потом, как теленок,к ней. Припал к груди,как дитя. Да он и был ребенком для нее,почти сорока летней тетки. Плевать! Ей хотелось его! Давно хотелось. Каждый раз,когда она его видела, воображение раздевало его догола. Рисовало такие эротические сценки, что низ живота тяжелел, разбухал жаром желания. И вот наконец-то фантазии в реальность. Пусть даже подогретую алкоголем. Так даже круче! Стыд,неуверенность растворенные самогоном, улетучились с парами оного же.
И в самый интересный момент, опять та же Верка. Дар у нее, что ли, ловить ее на "горячем". Словно "досье" на нее собирает.
Стоит в дверях, как Афродита, вышедшая из морской пены. Стоит, в чем мать родила! И вместо морской пены, куски пены для душа, по оголенному,юному и упругому телу.
Смотрит молча, лицо- каменная маска, не поймешь, что думает. Потом,как всегда, молча выскочила. Хлопнула, словно выстрелила дверью. "Зятек" протрезвел моментально. Вскочил и к ней, к Верке. На ходу натягивая штаны. А она,как всегда "на мороз". Глаза закрыла, сделала вид,что спит. Даже не прикрыв бесстыжее тело " вавилонской блудницы".
Зятек так и ушел ни с чем! Не простила его Верка. Хоть и любила, страдала. Долго еще и мучительно. Ходила, чернее тучи. Молчала целыми днями, закрывалась в своей комнате. Включала магнитофон, наушники на уши и ... выла, выла. как смертельно раненый зверь.
И только однажды, через месяц, спросила у нее, глядя прямо в глаза:
- Как ты могла?
Она сразу поняла, о чем Верка, но по привычке " на мороз":
- Что, могла?
- Как ты могла?- Верка смотрит, сверлит своими голубыми и непостижимыми глазами.
- А что, тебе жалко? Не карандаш, не сотрется! И тебе хватит!- смотрит на Верку нагло и нахально.
- Ты душу мне разбила! - Верка не отрываясь прожигает своей внутренней болью - Нет, не разбила! Ты ее вырвала! С корнями! И кто ты после этого?
- Да пошла ты...- она протиснулась мимо Верки и в ванну.
Неуютно ей стало тогда, под Веркиным взглядом. Ой, как неуютно.
... Потом она бросила пить. Правильная стала. В селе,где никто не знал ее прошлого, жилось хорошо,вольготно. Если бы не Верка, выдергивающая при каждой своей пьянке из нее ту, Любку- алкашку, о которой она хотела забыть. Ой, как хотела! Да Верка не давала. И сколько бы это продолжалось и чем бы закончилось, неизвестно. Но однажды Верка встретила "его". Свою новую любовь! И наконец- то забыла своего Андрюшу. Или просто потому, что перестала пить, не вспоминала. Но как бы то ни было, а ровно через год Верка вышла замуж. Как полагается, с белым платьем невесты, с венчанием. И переселилась в свою новую семью. В соседнее село. Слава, тебе Господи! Одна, наконец- то одна! Надюха,меньшая, тоже замужем и тоже у мужа. Свобода! Сладкое слово- свобода!
И все бы хорошо, но ленивая она была. Ой,какая ленивая. Сама знала и не собиралась ничего менять. Начала искать выход. На огороде- то жариться целыми днями не с руки. И жить надо. А жить хотелось легко и хорошо. Вот тут-то и "нарисовался" Толик...