Пиры Платона. Глава 6
(Глава №6)
Дмитрич проснулся внезапно, от яркого звона битого стекла, раздавшегося неподалеку. Голова после вчерашней попойки гудела словно колокол, и этот посторонний, и такой неприятный для больной головы шум, лишь добавил очередную порцию боли. Сухость во рту и подкатывающая к горлу тошнота, сводила на нет любое желание встать со своего ложа и привести себя в порядок. Тело ныло, словно его швыряли из стороны в сторону а потом бросили в угол, как бесполезную вещь. Печень напоминала о своем существовании какой-то свинцовой тяжестью. Такое утро, язык не поворачивался назвать добрым.
- Давненько я так не кутил — подумал Дмитрич и с большим трудом перевернулся на другой бок. Даже с закрытыми глазами, он ощущал как солнечные лучи уже вовсю заливали собой все окружающее его пространство. Слух уже автоматически ловил чей-то приглушенный разговор, тихий стон соседа который видимо страдал аналогичным недугом, звон собираемых специальной прислугой осколков и всплески воды в бассейне, располагающемся на выходе из общего обеденного зала. Память постепенно прояснялась. Вспыхивающие в памяти образы, словно в немом кино на потертой от времени пленке, демонстрировали краткое содержание вчерашней попойки. Все началось довольно мирно, и по-началу все участники «пиров» с радостью желали друг-другу здоровья и прочих благ. Но как это часто бывает, вскоре хмель ударил в голову, кому-то что-то не понравилось, кто-то что-то не то сказал и понеслось. Началась драка, подносы с пищей летали по залу словно истребители, врезаясь то в колонны с установленными на них бюстами, то в неудачливых гостей, которым не посчастливилось увернутся. Градус пьяного куража нарастал, и оказавшиеся в полной власти у хмеля, в беспамятстве некоторые из участников проекта начали крушить все подряд. Кто-то пел песни, кто-то орал матом, кто-то просто тихо блевал не вставая со своего ложа. Потом позвали «гетер» и устроили вялотекущую оргию, закончившуюся всеобщим повальным сном.
Внезапно, он вдруг вспомнил что находится тут уже не меньше недели. Осознание этого факта настолько удивило его, что он даже захотел открыть глаза, но вспомнив о том какое свинство должно открыться его взору, он решил немного повременить. И только тихий голос соседа по ложу, заставил его вернутся в отрезвляющую реальность.
- Слышь, Дмитрич! Дмитрич, ты спишь? Алё! Че вчера было то, а? - это был голос его давнего сотоварища Виктора.
- А ты будто не помнишь — еле выдавил из себя Дмитрич. Ему казалось что каждое слово вылетает из него с невероятным усилием.
- Ни хера я не помню — отозвался Виктор. - Башка словно каменная, хоть ложись и помирай
- Так кто мешает? - спросил Дмитрич с нарастающим внутри раздражением, которое похоже придало ему некоторую силу. Ты Витя можно сказать в «раю» уже побывал, так что помирать можешь со спокойной совестью.
- Нет — отозвался Виктор, если это «рай», а «адом» можно считать ту жизнь в которой мы жили до этого, то я лучше выберу последнее.
- Неужели Бухать надоело?
- Не поверишь, но надоело. Раньше я думал что нет ничего лучше чем жрать от пуза и бухать пока печень не откажет. А вот столкнулся со всем этим здесь и тут же все надоело. А ведь, кто-то поди всю жизнь на это гробит?
- Это как? - спросил Дмитрич и нехотя открыл глаза. Когда ослепляющий эффект солнечного света прошел, его глаза резанула неприятная сознанию чистота. Пол был тщательно вымыт и казалось сверкал особым сиянием. На круглом столе уже стояли тарелки и блюда с разнообразными деликатесами и изысканными угощениями. Вместо разломанных статуй и колонн, красовались новенькие постаменты, а его белоснежная туника была уже идеально отмыта и поглажена.
- Как? - словно очнувшись от мыслей, повторил вопрос Виктор. - Да так! Вот представь себе! Живет какой-нибудь гражданин и мечтает о том, что мы с тобой в настоящий момент имеем. И не просто мечтает об этом, а целую жизнь положил на то чтобы добиться всех этих благ. Был отличником в школе, поступил в институт, жопу лизал преподавателям ради красного диплома, потому устроился на работу. Потом пошел по головам своих сотрудников, отказавшись от совести, только ради повышения. И так всю жизнь, пока не добился всего этого достигнув нашего с тобой возраста. А достигнув всего этого уже через неделю, лежал также как мы с разбитой от похмелья головой и думал, на хрена я всю жизнь вкалывал? Для чего? Для того чтобы через неделю мне все это наскучило?
- Ты прости Витя, но башка у меня и в самом деле гудит. Сейчас подлечусь, а потом мы с тобой обязательно поговорим за жизнь.
С большими усилиями он встал со своего ложа, и присев на него, не спеша окинул взглядом место вчерашнего пиршества. Ни единого следа вчерашней попойки он не обнаружил. Его спутники, лежали повсюду, кто где хотел. Кто-то громко храпел, кто-то уже успел заблевать своё место, другие не спеша опохмелялись. Несмотря на обилие спиртных напитков, тело требовало чего-то более отрезвляющего и успокаивающего. Протянув руку, он дотянулся до лежащего неподалеку планшета, и на высветившийся вопрос - «Чего изволите»?, с большим трудом напечатал слово — «рассол». Через несколько минут, симпатичная длинноногая гетера в полупрозрачной накидке, лет двадцати на вид, принесла на подносе графин с огуречным рассолом и хрустальный бокал. Аккуратно наполнив его, она осторожно протянула его Дмитричу и застыла в покорном ожидании. Дмитрич жадными глотками за несколько приемов осушил бокал и потребовал повторить. Выпив три бокала и громко отрыгнув, он махнул рукой как было указанно в правилах, и попросил её исчезнуть. Потом встал и нетвердой походкой пошел к душевой.
На входе в душевую его приветствовали обнаженные нимфы, услужливо снимая с него тунику. Душевая представляла собой круглый зал с зеркальными стенами в золоченых рамках, и интерактивным потолком, по которому медленно проплывали белые густые облака. Он подошел к одному из больших зеркал, зазвучала флейта, душевая лейка буквально вынырнула из неоткуда и две симпатичные нимфы стали аккуратно натирать его тело душистым мылом. Правила эксперимента позволяли его подопытным проделывать с ними все что угодно, а также со всем персоналом который находился в поле зрения участников эксперимента. Но именно в данный момент, Дмитричу просто хотелось помыться. Поэтому он с наслаждением отдался во власть водной стихии и услужливых рук двух прелестных помощниц. Закончив гигиеническую процедуру, он вышел в предбанник и устроился на специальной кушетке улегшись на живот. Мягкие и невероятно нежные женские руки тут же начали натирать его тело благовониями и специальными маслами. От такого легкого массажа он расслабился и словно провалился в сон. Очнувшись от которого спустя некоторое время, он встал с кушетки, и ожидающая пока он проснется нимфа, тут же одела его в новую тунику. Общее состояние было непонятным, поэтому он махнул рукой приказывая нимфе исчезнуть, и вновь рухнул на кушетку, но теперь уже на спину.
Лежа в тишине и безмолвии, спустя некоторое время, он вдруг вспомнил о том как все начиналось. Как всей группой они приехали в довольно странное, закрытое и весьма охраняемое место, если судить по количеству частной охраны. Как им закрыли глаза повязками и повели по длинным коридорам, пока не разрешили снять их и увидеть то место, в котором им необходимо провести определенный срок, продолжительности которого никто не знал. Первое впечатление было похоже на сон, причем такой, который не каждому приснится, и от которого так не хочется просыпаться по утрам.
Они очутились в белоснежном мраморном зале, стены и пол которого были покрыты необычайными золотыми узорами в древнегреческом стиле, а потолок представлял собой огромный экран, демонстрирующий солнечное небо. Система окон была устроенна таким образом, что солнечный свет равномерно распределялся по всему периметру зала, при этом температура помещения была постоянно комфортной для тела, независимо от того была ли открыта общая дверь в сад или нет. Посередине зала располагался круглый обеденный стол, на котором время от времени появлялись новые блюда и напитки. Вокруг стола, в форме большого циферблата, были установлены двенадцать лож на которых можно было одновременно и спать и вкушать разнообразные удовольствия жизни. К каждой ложе тянулась особая дорожка, позволяющая не подходя к основному столу, доставать понравившиеся блюда с помощью автоматического столика. Рядом с каждым ложем, располагался небольшой постамент с планшетом, с помощью которого любой из участников «пира», мог заказать для себя все что угодно, начиная от разнообразных блюд, напитков и наркотических веществ и заканчивая любыми сексуальными предпочтениями.
Персонал зала состоял из отборных красавиц и красавцев, готовых беспрекословно, буквально по первому зову удовлетворить любое из желаний посетителей, о чем было упомянуто в особых правилах. Перед залом на внешней террасе располагался большой бассейн с прозрачной голубой водой, с поддержкой постоянного температурного режима. За бассейном, размещался большой зеленый сад с парком, по которому бродили ручные животные. От основного зала вели несколько комнат в которых по желанию могли быть установлены любые развлечения для участников эксперимента.
Никаких обязанностей на участников не возлагалось, кроме удовлетворения всех изысканных желаний. Зачитав основные правила пользованием всего и вся, их отвели в душевую и как следует отмыв и удовлетворив, одели в белоснежные туники и отвели в зал, закрыв за собой основные двери. Далее начался пир, более походивший на свинство. Участники жадно набросились на еду, попутно рыгая и даже похрюкивая от удовольствия. Трое уже успели поругаться и потрепать друг-друга, другие по привычке начали прятать закрытые бутылки по разным углам. Но увидев что алкоголь восполняется по мере его исчезновения, решили что в таких запасах нет необходимости. Около первых трех дней, основным занятием участников было обжирание и пьянство, а также порча имеющегося имущества с загаживанием бассейна. Но на каждое утро как по волшебству, они оказывались в безупречной чистоте.
Буквально на пятый день эксперимента, градус всеобщего веселья стал снижаться, и его участники, уже не с таким как раньше энтузиазмом, кидались на пищу и на напитки, отдавая предпочтения в развлечении с наркотой и сексом. Никто из них не обладал нетрадиционной ориентацией, но несмотря на это, некоторые из участников, следуя мысли «живем только раз», тем не менее уже воспользовались услугами некоторых юношей в парке, подальше от глаз своих товарищей по столу. Четверо из двенадцати были хорошими знакомыми Дмитрича, так как проживали с ним в одной вокзальной общине, другие же были из остальных районов Москвы. Если вдруг кто-то из гостей плохо себя чувствовал или жаловался на здоровье, ему тут же оказывали квалифицированную медицинскую помощь в отдельном для этого помещении. Кстати, перед тем как пройти в зал и приступить к своим прямым обязанностям, всех участников осмотрели в специальном помещении, провели необходимые процедуры и заставили посетить стоматолога, который в течении дня навел порядок во рту каждого из участников. Естественно что стоматолог был не один, и подразумевалось что это процедура была необходимой, так как ничто не должно омрачать участие в круглосуточном пире.
В этот момент его воспоминания прервали крики из центрального зала. Похоже что затевалась очередная драка. Правда судя по отдельным долетающим до его ушей фразам, причиной этой драки были вовсе не свалившиеся на их счастливые головы привилегии, а обычный спор, плавно переходящий в базарную ругань. Судя по звону разлетающихся осколков, в ход пошли более веские аргументы, так как величины слов состоящих преимущественно из отборного мата, по всей видимости уже не хватало.
Головная боль уже начала отпускать, и Дмитрич нехотя решил встать и вмешаться в происходящее. Дело тут было вовсе не в сочувствии и не в одной из редких для нашего времени форм человеколюбия, а в каком-то подсознательном страхе за то, что всю их разношерстную компанию, могут в любой момент выпереть из этого «рая», если терпение хозяев вдруг лопнет по вполне предсказуемым причинам.
Поэтому в первую очередь, заходя в зал он громко проорал — Ну что мудачье бородатое, опять на улицу захотелось?
Смысл услышанного волшебным образом повлиял на поведение окружающих.
- Вы что же тут, совсем уже ох......ли от счастья? - повторил свой вопрос Дмитрич. В любой момент нас могут выпереть отсюда как паршивых собак, а вы видимо только и ждете этого? Так в чем же дело? Кому надоело пусть валит прямо сейчас! Бутылку в зубы и вали на все четыре стороны, тем более что нам ясно дали понять, что тут никто и никого насильно не держит.
В зале повисла мертвая тишина, которую неожиданно нарушил Витька-морячок своей мощной отрыжкой от поглощаемого им пива.
- Ты че Дмитрич? С кем то из них сейчас разговор имел? - спросил у него Седой, бывший ему давнишним приятелем и демонстративно указал пальцем на потолок.
- Тебе то что? Или ты как тот сопливый пацан, дрожишь только перед отцовским ремнём? Идиоты! Вам дали такую возможность пожить по-человечески, а вы вместо этого устраиваете гладиаторские бои. Собачитесь друг с другом из-за кости находясь в окружении разнообразных лакомых кусков? Вам что, обязательно повод нужен чтобы вести себя по-человечески? Или вы уже настолько стали мудаками, что потеряли голову от всей это роскоши. Так это лечится отрезвляющим пинком под зад, и достойным возвращением в старую добрую атмосферу вонючих вокзалов. Я уже сказал, кому не терпится вернутся в свою прошлую жизнь полную приключений, романтики и рыцарского благородства, милости прошу на выход. А мне пока и здесь неплохо, и до тех пор пока меня не попросят, я на улицу идти не собираюсь.
- А ты чего тут распоряжаешься — повысил свой голос тучный мужик с погремухой «Колобок». - можно подумать что ты тут главный, или тебя кто-то им назначил? Может я чего пропустил кореша? Кто его тут паханом выбрал?
- Я тебе не депутат, чтобы своей физиономией на выборах торговать — ответил Дмитрич, - и слова мои относятся лишь к тем, кто способен своим узким умом их хоть как-то понять. Пока вы тут своими «понтами» друг перед дружкой меряетесь, у тех кто все это устроил может запросто лопнуть терпение, и нас с нашими огромными непомерными по статусу амбициями заменят на других желающих. А желающих на наше место, думаю будет немало. Я в отличии от вас не забыл о том кем я был и кем являюсь до сих пор. Возможно кто-то из вас тут явно голубых кровей, с пробудившимися от обстановки барскими замашками. Но я как был бомжом, так им и остался. И в любой момент, выйдя за дверь этого дома, во мне будут видеть именно его. И если вы думаете что с вами будет все иначе, то это ваши личные, мать вашу, проблемы! Я лишь пытаюсь призвать вас к здравому смыслу, если он конечно у вас ещё имеется.
- Ладно Дмитрич, кочумай! - сказал добродушно Седой. И вы мужики, тоже словно с ума посходили. Дмитрич дело говорит! Все мы тут никто, были никем и ими же и останемся, а значит равны между собой. Может и правда стоит вести себя несколько потише, делить то нам и правда нечего. А уж если кто что-то и сказал, так слова в этом мире давно уже ничего не значат. Возьми да и проглоти, как глотаешь сейчас черную икру запивая бутылкой виски. Я тут подумал, ведь мне в жизни ещё и не то говорили, и если бы я на каждую такую фразу или обидное слово реагировал бы так горячо, то уже давно бы сгорел.
- Верно говоришь — присоединился к Седому, вечно странствующий по земле узбек по имени Хасан. Мы тут и впрямь попутали землю с небом, решив что ходим отныне только по воздуху. Успокаиваться нужно мужики, и потом, к чему все эти споры. Давайте лучше беседовать, чтобы разговор приносил нам обоюдную радость. Вот как у нас на Родине, собираются в круг уважаемые люди, и начинают говорить за жизнь. Предлагаю мировую. Сейчас на часик пусть все сделают перерыв, и приведут себя в порядок, а потом, когда тут все будет убрано, вернемся к столу и начнем беседу заново, лады?
- Все тут же одобрительно загудели и разбрелись каждый по своим делам. Взбодрившийся Дмитрич, решил выйти в сад и немного вздремнуть в одном из установленных там гамаков. По прошествии часа, его окликнули и пригласили к общему столу. Беседа о которой говорил Хасан теперь шла полным ходом. Видимо она все таки началась со спора, но этот спор уже носил вполне мирный характер. Общей темой спора, выступала судьба, и её случайные закономерности. Основных спорщиков было двое, уже известный нам «Колобок», и Витька-Художник, которого уже успели прозвать «Малевичем».
- Так кто же из нас лох? - спрашивал у «Малевича» «Колобок». Я, тот кто пустил свою жизнь под откос, но тем не менее получивший такой прекрасный подарок судьбы в виде сегодняшнего «пира» или тот, который будет работать хоть 200 лет без перерыва, и все равно не переживший и толику того что пережил я всего за несколько дней?
- А это ты сам реши, ведь он поди в отличи от тебя не задается таким вопросом?
- Извините что вмешиваюсь — сказал Дмитрич, - однако очень любопытно узнать, о чем таком идет речь?
- Да вот, пытаюсь объяснить ему, каким необычным образом устроена жизнь. - ответил Малевич.
- И каким, таким образом? — с любопытством переспросил Дмитрич.
- Да я же тебе уже пытался про это рассказать. Взять хотя бы меня и моего друга, жившего со мной в одном дворе. Мы, несмотря на свою крепкую дружбу, изначально были, как это говорят в народе птицами разного полета. Я жил с матерью без отца. Мать работала ближайшем заводе от утра и до ночи. Каким-то чудом ей дали «однушку». Мой друг жил со своей семьей в полноценной трех-комнатной квартире в доме напротив моего. Уже тогда я воспринимал его жизнь как сказку в которой заранее есть все что угодно, включая телевизор, отсутствующий в нашей квартире по причине его дороговизны. Я иногда приходил к ему в гости и играл в его игрушки, дорожа буквально каждой минутой проведенной в его доме. А он был обычным парнем, играл вместе со всеми и учился тоже. Разница между нами начала увеличиваться потом, когда мы перешли в старшие классы. Пока я так сказать укреплял свое авторитетное положение во дворе среди такой же шпаны как и я, уча первые аккорды на гитаре распивая пиво, мой друг укреплял свое положение в будущей карьере, повышая качество своих оценок и знаний. Поэтому после школы я загремел в армию, а он устроился в престижный вуз, не без помощи родителей. Спустя два года, счастливый я вернулся домой и обнаружил бухую мать в компании местных алкашей. Наша квартира была и так не в самом хорошем состоянии, а после моего возвращения она и вовсе превратилась в вонючую дыру. Любимая девчонка, уже нянчила первого малыша, выскочив замуж при первой возможности. А мой друг? Мой друг к тому времени уже разъезжал на новеньких жигулях — подарок от родителей. К тому же, он был моим другом уже условно, так как у него были свои интересы и свои увлечения. Остальные друзья встретили меня с радостью, и уже глубоко за полночь, наше веселье было нарушено ментами, вызванными недовольными жильцами дома. В общем погуляв немного, я устроился на завод где работала мать. Но поскандалив с одним из мастеров, меня выперли. Поэтому мне оставалось лишь шататься по городу, а по вечерам наблюдать как бывший друг возит к себе на квартиру очередную партию новых девчонок.
Однажды, я пришел домой и обнаружил что дома уже нет. Мать заснула с сигаретой в руках, возник пожар в котором она и сгорела, царство ей небесное. И тогда я впервые понял что мне некуда больше идти, а это значит что я могу идти куда угодно. Поэтому ничего не теряя, так как терять уже было нечего, я отправился в чем был на вокзал а там зайцем в первом попавшимся на глаза поезде куда глаза глядят. Так и закружила меня жизнь по городам. Повидал я много интересного. Был и богат, и беден, и в полном отчаянии, и т.д. Не знаю что дальше произошло с моим бывшим другом, однако думаю что он сейчас работает где-нибудь на хорошей должности, имеет семью и все что требуется современному городскому жителю. А я, как был бомжом, так и остался им. Хотя с другой стороны, если бы я тогда не выбрал путь в никуда, то и не пережил бы всего того, что переживаю сейчас, как об этом говорил «Колобок». Был бы я сейчас мелким рабочим на заводе, жил бы все в той же «однушке», пил, слушал вопли жены по поводу отсутствия денег, вечный плач ребенка и думал что мне ещё повезло в отличии от тех кто живет на улице.
- Так а я тебе о чем сейчас толкую? - парировал «колобок». Ты же сам только недавно говорил о том, что такой человек как твой бывший друг, будь он хоть на трёх хороших местах сразу, а такого как у нас за всю жизнь так и не увидел. И пусть это всего лишь на время, но ведь оно уже произошло с нами. Разве это не счастье?
- А что это такое счастье? - вмешался в разговор Дмитрич, - ведь если как следует подумать, счастье это всего лишь наши мысли и представления о нём. У кого-то они более жизненные, а у кого-то наоборот, более сказочные. Но суть от этого не меняется, так как счастье может иметь множество форм и понятий. И для каждого из нас такое понятие не только различно, но и часто противоположно другому.
- Это как? - вопросительно посмотрел на него «Малевич».
- А вот так. Взять к примеру свинью. Животное не прихотливое, и с одинаковым удовольствием будет жрать все что угодно, лишь бы кормили. Ежели к примеру создать свинье все необходимые условия для счастья, ну там «жрачку» от пуза, теплый свинарник, массаж, доступ к чистой питьевой воде, рядом грязную лужу организовать а потом ещё и душ с последующей чисткой щетины, то по идее свинья должна быть счастлива от всего этого. Но, мы то этого никогда не узнаем, так как свинья об этом никому не скажет, а может быть и вовсе будет страдать от всего этого. И все из-за того, что этого счастья свинье желает на она сама а мы-люди, исходя из собственных представлений о «свинском», а если быть точнее «человеческом» счастье. Следовательно, то чем обладает свинья, подсознательно хочет обладать в первую очередь сам человек, предоставивший ей такие условия. И ведь посмотрите на всех нас? Мы здесь круглосуточно жрем, пьем, трахаемся и вообще не знаем никаких забот словно те же самые свиньи. Нас не спрашивали о том, хотим ли мы на самом деле так жить или нет, и мы лишь соглашаемся с теми условиями, которые для нас предоставляют. А ведь в отличии от свиней, наш так называемый «хлев» открыт. Любой может выйти на волю, так сказать на вольные «хлеба». Только вот сдается мне что таких желающих я тут не встречу, и сам не пойду.
Только все это, то, что нам так нравится, вовсе не является гарантией этого самого счастья. Сами посудите, бывало идешь по утренней улице с больной от вчерашнего головой. Состояние прегадкое. Во рту словно кошки нагадили, в брюхе пусто, и денег ни копейки. Ты настолько пустой, что даже отравится чем-то гадким тебе и то не по карману. И вот идешь ты себе и думаешь, Господи и сколько же ты меня ещё будешь мучить? Пошли мне какую-нибудь случайную машину, или кирпич на голову, чтобы все это одним разом исчезло. И что вы думаете? Смотрю под ноги, а на асфальте пятитысячная купюра валяется. Ну думаю, пошутил господь, сейчас подниму а это сувенирные деньги, ну знаете такие печатают для развлечения. Поднял, посмотрел внимательно, а она настоящая. Так вот то что я испытал в тот момент, не сравнишь вот со всем этим, а вы говорите счастье.
- А я так думаю, счастье это то, что у всех нас валяется под ногами, прямо как твоя купюра. Только заметить его может лишь тот, кто не на небо все время смотрит мечтая о немыслимых полетах, а тот кто к жизни трезво относится — сказал Седой.
- Это как? Не бухать что ли? Тогда что же это за жизнь такая? - удивленно переспросил его Витька-Морячок.
- Дурак ты, и не лечишься. Я про другую трезвость толкую. Про трезвость мысли! Сам подумай, ну о чем мы все таком хорошем мечтаем? А главное чем наши мечты отличаются о мечтаний других людей? Пожрать послаще, потрахаться подольше, покичиться своим богатством? А для чего? Ну скажи ты мне, кто благодаря всему этому стал по настоящему счастлив?
- Ты че, издеваешься что ли? Да все, кто будет иметь деньги, будут счастливы — вмешался в разговор «колобок».
- А вот хрен тебе с подливой. К примеру здоровье ты не купишь ни за какие деньги. А ведь в жизни было немало примеров, когда умирали в самом расцвете сил очень богатые и знаменитые люди. Не купишь ты также и красоту, и хер у тебя стоять не будет, сколько бы ты пачек денег к нему не прикладывал. И детей у тебя своих не будет, если не дано свыше. Конечно можно усыновить чужих, но своих то ты все равно не получишь. Да и по душам не с кем поговорить. Многие будут набиваться к тебе в друзья и восторгаться твоими достоинствами, но все это до тех пор, пока у тебя есть деньги. Деньги это ведь не достоинства. Любого можно сделать богатым, но здоровым и молодым ты никого не сделаешь, не говоря уже о том чтобы стать счастливым. Сам подумай, есть у тебя где жить и что есть - уже счастье. Есть у тебя здоровье? Есть день и ночь. Наконец у тебя есть жизнь, а значит все в ней имеет свой особенный смысл, а значит и шанс на счастье тоже присутствует у каждого.
- А я вот считаю, что все в этом мире от Бога! - сказал молчавший до этого узбек Хасан. Взять хотя бы меня, ну кто я такой? Грешник! Причем таких грешников стоит ещё поискать. Несколько раз я сидел за воровство и разбой, и ни разу не раскаялся в содеянном. Сколько раз я находился между жизнью и смертью, и мог бы сдохнуть под забором как паршивая собака, что было бы вполне справедливо по отношению к обществу. Я огромный паразит на теле нашей страны, который вызывает отвращение уже одним своим видом. А главное что у меня нет никаких причин оправдывающих мое поведение. Меня никто не предавал, не унижал, не издевался надо мной, никто не отбирал у меня мой кусок хлеба и никто не переходил мне дорогу. И все таки я стал таким, какой я есть сейчас, и говоря по правде, не раз просил Бога освободить мою грешную душу от этого поганого и мерзкого тела, чтобы спокойно начать жизнь заново, вот прямо как Дмитрич просил о кирпиче на голову.
- А ты не боишься того, что прежде чем начать новую жизнь, черти в аду хорошенько прожарят твою гнилую тушку на медленном огне? - переспросил его «Малевич».
- Не боюсь. Ты меня адом пугаешь, а я этого ада насмотрелся в собственной жизни. И каждый раз причиной его возникновения был я сам. И душу мою в этот момент словно раздирало на части два противоречивых чувства. С одной стороны я почему-то радовался тем гадостям которые вытворял, а с другой стороны мне хотелось проблеватся от творимой собственными руками мерзости. Поэтому большую часть своей жизни я презирал себя, и через это презирал и всех других, справедливо полагая что каждый из нас способен опустится до моего уровня, дай он слабину в душе.
- А при чем тут Бог? - переспросил Седой
- Бог причем? Я вот тоже так думал раньше, что Бог тут не причем. И все это сказки, которые лепят нам разные «попы» в надежде нажиться на нашей доверчивости. Как-то сидел я с одним корешем в общей камере, который понимал в религии чуть больше чем каждый из нас. Кто-то мне говорил что он чуть ли не бывший «батюшка». Так вот незадолго до выхода он сказал мне о том что само понятие греха это как выдуманная болезнь, для которой необходимо такое же выдуманное лекарство. Соображаешь теперь о чем он говорил? Лично я сразу сообразил в чем тут дело. Стоит человеку внушить чувство вины или долга, и вот он уже связан по рукам и ногам, и помимо своих насущных потребностей, обязан выполнять и надуманные кем-то другим. Об этом я конечно догадался давно, когда в один день послал весь этот мир куда подальше вместе с его правилами. Но ни один из тех кто попался мне на моем жизненном пути, не смог сказать этого также ясно как сделал это тот корешок.
- И что дальше, ведь ты как я понял в Бога веришь?
- Верю. Только Бог у каждого свой, сечешь? В церкви он свой, и у меня он свой собственный, а у Бога есть я, и миллионы других, и каждый из нас заслуживает своего Бога. И все мы сидим в одной камере, и каждый занимает в ней определенное место, кто у параши, а кто на козырной койке. И лишь иногда, когда срок нашего заключения заканчивается, мы отправляемся туда, где мы можем быть теми кем захотим на самом деле. А тут уж браток, все зависит от тебя самого. Тот кто в душе был «петушком», будет таким и на свободе, и получит свое одобрение в среде таких же как он. Кто был вечным бандюком, будет им и впредь, пока голову не свернет в очередной драке. А Бог? Он вроде пахана на зоне, только в отличии от пахана, власть его распространяется на всех без исключения, и на зэков и на вертухаев, и на всех гражданских включая шишек в правительстве. Другой бы на его месте уже давно организовал бы светопреставление в свою честь, создал бы очередную религию и наслаждался бы бесконечными поклонами у собственного лика. Только Бог то, поумнее всех нас будет, а поэтому дает возможность каждому быть тем, кем он хочет и может. Посмотрите на меня? Грешник до мозга костей, однако сижу вот в этих хоромах, и пью с вами вместе то, чего может позволить себе далеко не каждый, как сказал Малевич. Стало быть благодаря кому я обязан такой халяве? Благодаря ему и обязан, так как он делает возможным все что угодно. Это в лотерее ты можешь выиграть только толстый хрен, так как её придумали такие же как мы, а у Бога лотерея самая честная из всех возможных. Иначе кормил бы я сейчас червей где-нибудь в общей яме на мусорной свалке и не мешал бы жить обычным людям, которые не виноваты в том что я появился на свет таким. Так что судьба благоволит тем, кто не ждут от её ничего хорошего, а стало быть готов получить все что она подарит. И ведь дарит. Иначе бы мы с вами тут не сидели.
Продолжение следует....