На мое отношение к словесности большое влияние имели два происшествия. Первое – ознакомление с книгами, издаваемыми под общим названием «Второстепенные писатели золотого века». Тогда я, прочитав Вонлярлярского отметил для себя, что он не много уступает известным его современникам: будь то по увлекательности замысла, будь то по красоте слога. Так понял я, что нужно «думать своей головой», что в море словесности можно искать и находить любопытнейшие произведения, пусть и не широко известные. Второе происшествие – открытие мною произведение Сумарокова, Ивана Дмитриева и иже с ними. Особенно запомнилась сумароковская борьба за вызволение языка русского от ига иностранных слов. И действительно, зачем говорить «суп», если столь же понятно будет слово «похлебка», а слово «интересно» с успехом можно заменить на «любопытно» или «увлекательно».
Используя славянские слова мы строим из них славянский словяной дом, приятный деревянный с пригожими резными ставнями и печкой. Вольному воля, конечно, но мне милее в таком мире, в таком доме русского языка, чем в Вавилонской башне или как-нибудь дворце чужеземного строителя. В деле этом есть у нас славные предшественники: упомянутый выше Сумароков, Шишков и другие.
В школе, помнится, к Шишкову велено было относиться с презрением. Причина кроется в имперской природе Советского союза. Однако и Сумароков жил в Российской империи. Почему во времена Союза это славянолюбская стезя заглохла мне не ведомо. Я прекрасно понимаю направление мысли «имперцев» в писательстве, ибо оно есть продолжение их взглядов и в других областях деятельности, таких как политика или экономика. Думается, впрочем, что имперскость нисколько не противоречит славянскости русского языка. Пусть остальные народы принимают язык русский таким, какой он есть.
Кстати, большинство слов заимствованных можно с успехом заменить на славянские, уже имеющиеся в русском языке, созданные народом или великими русскими писателями. При отсутствии же подходящего славянского слова можно взять его из других славянских языков: белорусского, украинского, болгарского (он тоже близок русскому из-за церковно-славянского) и, далее – из других славянских языков. Ежели не найдется слова, то пусть ученые-языковеды составят его, основываясь на правилах русского языка, или пусть писатели попробуют придумать недостающее слово, а соперничество нескольких образцов определит лучший.