Родился я 19 января в Киеве, в доме № 23 по улице Чкалова, в картире № 6. Вы видите дом на фото незадолго до сноса, тот, что слева. Двухэтажный уютный кирпичный особнячок. Мы жили на втором этаже, а вход был на первом. Поднимаешься по ступенькам, отпираешь большим ключом тяжелую дверь с резьбой и финтифлюшками, заходишь в небольшие сени и сразу поднимаешься по лестнице. Это была только наша лестница.
Улица Чкалова появилась в середине XIX века и была наречена Маловладимирской, чтобы отличить ее от Владимирской размерами побольше. Поскольку она пролегала через овраг с мусорной свалкой, застраивали ее поначалу неохотно. В 1911 году она стала Столыпинской, так как в клинике Маковского, по этой улице № 33, скончался сей славный деятель. Раз начавши переименовывать, на этом не остановились: мою улицу зачем-то называли именем эсера Гершуни, затем социал-демократа Кецховели. Наконец, около 1940 года ее назвали в честь летчика Валерия Чкалова и даже соорудили ему памятник со сквером. При всем уважении к писателю Гончару, чье имя она теперь носит, моя улица навсегда останется для меня улицей Чкалова.
«Связь человека с местом его обитания – загадочна, но очевидна. Или так: несомненна, но таинственна», – как справедливо написал в своей книге Петр Вайль. Следует уточнить, что связь моя неразрывна с местом не просто обитания, а рождения. Появился я в этом доме 60 лет назад, прожил 16 лет и помню его до сих пор в мельчайших подробностях, хотя жил с тех пор в разных квартирах и домах. Этот дом снится мне всю жизнь, в снах я его восстанавливаю, строю новый такой же, брожу по странным, чужим и вместе с тем знакомым помещениям.
Как рассказывает сайт, где я отыскал первую фотографию (oldkiev.ho.ua/index.html), особняком владел в 1882 году Новый Иван купец (интересно, что в нем было такого нового), в 1899 – Борисенко Д. Я., в 1906 – Борисенко Ив. Вас., в 1914 – Борисенко Ив. Вас. Какое-то нашествие Борисенков. Сразу после Отечественной войны в дом на второй этаж вселился мой дед, мамин отец с семьей. Остальные помещения этого дома тоже были квартирами, небольшими, но с высокими потолками. Такая себе коммуналка.
Как преступника на место преступления, меня постоянно тянет к месту, где жил мой дом. Объяснить этого я не могу. Долгое время тут был скверик с тополем, который рос прямо на углу моего невидимого теперь дома. Теперь ровно на этом месте строительство очередного того, о чем и говорить противно. А я все же пару раз в год сюда прихожу, сам не зная зачем. Детство мое прячется в соседнем, тоже старом доме, в знакомых домах напротив, я его и не ищу, но от этого места подзаряжаюсь. Во всяком случае, в хаосе мест, лет, дней, лиц и улиц для меня это единственная незыблемая точка, точка отсчета.
На фото слева: между столбом и деревом наверху наше окно, одно из двух. Фото справа для иллюстрации слов про ступени и дверь.