Мир глазами будущего. Часть первая
Сегодня вместе с тем все часто вперед выдвигают веру в бога, чаще всего для того, чтобы оправдать действия владельца денег. И это, по нашему мнению, имеет под собой вполне приемлемую духовную основу, прежде всего потому, что «духом» исторически занималась религия. Как правило, всегда религиозные сдвиги в сознании предшествовали экономическим или политическим.
Но сегодня она сохраняется, скорее, лишь как всеобщий поклон прошлому и всеобщая мода для настоящего, и люди искренне обращаются к нему, либо утрачивая веру в будущее, либо физически и умственно старея. И это говорит о том, что в целом люди сегодня свободны от Бога и поклоняются только могуществу денег. Дело в том, что, утратив веру в Бога, многие утрачивают и веру в будущее - в вечность человеческого существования, а, значит, их уже не устраивает прежний смысл жизни. Вот почему современный человек разочарован. И Бог, из внутреннего фактора превратившийся во внешнюю силу, уже не управляет отношением человека к миру, как в средних веках (теоцентризм»). И человек к нему относится как к какой-то внешней силе. И он просто поклоняется ему, просит его помочь, но не учитывает его веления, уже не боится его. Еще Ницше это понял хорошо.
Но здесь нужно исходить из реального положения вещей, а не идеального, которое на протяжении веков создавалось религиозным мышлением и утешало людей, находившихся еще на более низком уровне развития. Теперешний человек находится на высоком уровне культурного развития, и он по способу своего мышления уже способен мистику отличить от реальных вещей, фантазию от действительности. Если прежние поколения, будучи еще задавленными нуждой и бесправием, верили в абстрактные основы жизни и довольствовались фантастическими реалиями, отражавшими потустороннюю жизнь, то сегодняшнего человека, мышление которого уже рационализировано (он овладевает логическим мышлением), это уже не может устраивать. Поэтому он уже мучительно ищет другую опору своей жизни – конкретную и реальную, а так же смысл жизни человека как неповторимой личности, которую уже не удовлетворяют не только мистические реалии, но и мерки и стандарты безумного потребительского общества. Теперешнего человека уже не может удовлетворить ни голое потребление и ни обогащение как таковое, как и нищета. Если бы иллюзия обогащения была верна, то жажда обогащения не разрушала бы нас, и она созидала бы. Но она не содержит ни одного грамма человечности7 В ней она полностью подвергнуто отрицанию. И здесь человек просто достиг предела своего внешнего развития. И теперь разлагается именно в этом отношении, тем самым расстраивая и внешний мир. Стало быть, объективно он уже готовится перейти к внутреннему, духовному развитию. И тот факт, что для того, чтобы перейти к нему, он бессознательно отрицает внешнее, нами воспринимается катастрофой.
Напротив, именно сегодня, став одиноким и никому ненужным в этом отчужденном мире, человек впервые бессознательно стремится как к своей истинной основе, к любви и дружбе, сотрудничеству и взаимопомощи, к взаимопониманию и солидарности как к противоположности отчуждения и их изолированного состояния. В этом отношении он зреет внутренне. И он бессознательно нуждается в общении, в единомыслии. И речь идёт о том, что социализм сделал массовой жажду обогащения и именно этим повернул людей против самого общества, разобщив их, ранее сплоченных вокруг идеи коммунизма. И теперешнее капиталистическое общество, превратившее всех в потребителей, делает то же самое, и этим упорно идёт к своему концу, именно стремясь к сказочному богатству и лживо обещая это всем. И суть состоит в том, что с ростом самовозрастания денег растёт и их самоликвидация. А это значит, что чем больше денег накапливаются в руках отдельных людей, тем больше появляются люди обездоленные. И этот процесс отделения людей от денег отсюда беспрерывно воспроизводит недовольство и враждебное отношение к рыночному обществу, которое беспрерывно воспроизводит условия своего самоуничтожения.
Следовательно, как мы уже знаем, деньги не являются прочной основой. Напротив, они как раз зыбки, неустойчивы и текучи как вода и беспрерывно переходят из рук в руки. Отсюда и бешеная погоня за деньгами, которая и вызывает стремительное движение и стремительный бег времени, которые человечество слепо гонят к будущему, разрушая теперешнее состояние общества.
Отсюда необходимостью является не то, что люди, сумевшие преодолеть Бога и власть капитала, теперь захотят увековечить власть денег над собой, которая и разрушает их. И если они сумели осознать разрушительную силу капитала и слепой веры, то они тем более сумеют осознать и функцию денег, возникшую в последнее время. Просто люди ещё как следует не освоились с теперешней ситуацией.
В рамках денежного обмена люди бессознательно работают друг для друга, сознательно стремясь только к собственной выгоде. Они живут бессознательно друг ради друга, осознавая лишь собственную жизнь. И причина такого отношения состоит в том, что они внешние друг к другу во внешних отношениях. И здесь их внутренние связи только зреют в их внешних столкновениях.
Однако стремление человека к собственной выгоде – это не человеческое отношение, а общественное, сложившееся исторически, и в этой форме развивалось и человеческое отношение к человеку, которое и приняло в настоящее время форму денежного отношения. Это отношение было создано историческим развитием. Человеческие отношения развиваются лишь с развитием человека и освобождения его от общественных связей. Тогда и это его стремление очеловечивается и будет обращено к человеку, раз оно воспроизводится не денежными отношениями. И тогда нечеловеческие отношения, сложившиеся в деньгах таковыми, вне денег станут человеческими.
С другой стороны, было бы полной утопией говорить об обществе свободных людей, если бы в человеке не сложилась потребность в другом человеке, человеческая потребность жизни, - то, о чем я уже упомянул и что постоянно ощущается в потребности в другом: в любви, дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи. В этом смысле отношения между полами и поколениями разлагаются как отношения внешние, социальные, исторически приспособленные к производству вещей, как хозяйственная единица. Формирование же человека и человеческой потребности в человеке требует других отношений. Стремления человека к его собственной выгоде есть не только общественное отношение, но, главным образом, способ общественного развития, который на протяжении тысячелетий двигал историческим процессом, но теперь превратился в величайшее препятствие. Это стремление было воспитано тысячелетиями. Поскольку оно обременяет человека собой и вещными отношениями и их присвоением и тем беспрерывно воспроизводит его как экономическую, общественную категорию, подавляя его личность этими отношениями, постольку человек, уже бессознательно становящийся как личность, вступает в противоречие с этим направлением общественного развития.