Привет, 7:18.
Я лучше поздороваюсь со временем, чем с людьми.
Я лучше опоздаю, чем ему не расскажу.
Страшновато. Знаешь, такая мерная ажитация прямо с утра. От тряски рук до повседневной боли в животе - я прочитала очередное его письмо. Точнее, конечно, не письмо, а, скорее, "послание", ибо зачем со мной говорить? Верно.
Они ограничиваются, декаденствуют и размножаются ограниченными и декаденствующими людьми. И дело не в тавтологии, если кому-то сейчас навеяло. Время, давай присядем и выпьем, как когда-то Маяковский пил с солнцем на Акуловой даче. Но только не чай. Давай, пожалуйста, сопьёмся. Спится было бы уместнее, чем нагревать чайник через каждые десять и не каждые десять минут.
Знаешь, ужаснулась над ложью людей. То есть, может, не соврали, но они, выходит, тонкокожие. А мне не помогает ни чай, ни кофе, ни безразмерное количество шоколада.
Время, дай шагнуть. Дай я переступлю этот отвратительный порог. Мне так хочется, чтобы я вдруг взрослой, очевидно, сорокалетней, где-то на каком-то полуострове (или просто острове)вспоминала всех тех, о коих я по сей день страдаю.
Я страдаю. Сделай что-нибудь, дай хотя бы послушать его голос или снова ничего мне дашь? Я не верю в Бога, но верю в силу времени. В то, что люди лечатся только им, а не "чудотворными свойствами молебна" и проч. Простите, если задеваюсь вас, религиозные. Но сегодня утро и меня снова тошнит.