Ещё не началась планерка, а все уже знали главный вопрос повестки текущего рабочего дня. Она не менялась уже на протяжении девяти месяцев. Скоро годовщину будем отмечать этому событию. Год тому назад Омская область сделала предоплату в 290 миллионов рублей за поставку комбикорма. А наш комбикормовый комбинат уже год не может под различными предлогами отгрузить товар заказчику: то железнодорожного состава не хватает, то погрузчик с тепловозом сломался, то связь с заказчиком прервана по неизвестным причинам.
Первая фраза директора ошеломила всех присутствующих специалистов. Стало ясно, что Омская область и сегодня обойдется без комбикормов:
- Полина Ивановна, мы можем всем работникам подсобного хозяйства поднять зарплату на 30 процентов?
Стоило ли Полине Ивановне возражать, лишая себя кормушки? И получив ее утвердительный ответ, директор даёт указание отделу кадров:
- В приказ!
Воцарилась тишина, даже комариного писка не слышно! В безмолвии я первый встрепенулся. Думаю, к чему такая милость? Правда, сознаю, что я, как простой человек, воспитанный на прежних денежных отношениях, ещё не понимая особенностей зарождающегося капитализма, не хватался всякий раз за кошелёк, желая его наполнить. А верхушка уже осознала, что много денег не бывает, думала круглые сутки, как их разумно приумножить. Эгоистично неспособный оценивать ситуацию, вскакиваю с места и проявляю прямо-таки коммунистическое рвение.
-Виктор Иванович,- обратился я к директору,- я отказываюсь от повышения зарплаты. Я ценю Ваше признание моих заслуг в развитии подсобного хозяйства, но такой подарок принять не могу. Все главные специалисты нашего комбината перестали со мной здороваться ещё после первого моего повышения зарплаты, а сейчас вообще в мою сторону перестанут смотреть.
Директор внимательно посмотрел на меня, как на помешанного и, оглядывая презрительно всех присутствующих, сказал мне:
- Вы там на своем подсобном хозяйстве совсем очумели! С Вами не разговаривают потому, что Вы их не кормите, как некоторых!
Последнее слово очень красноречиво совпало с его взглядом на главного бухгалтера, и он продолжил: «Баба с возу, а кобыле легче. Пусть будет по- вашему, всем работникам подсобного хозяйства повысить зарплату, а Владлену Петровичу оставить прежнюю!»
И только в этот момент я понял, что готов поменять свои взгляды на деньги и людей среди денег, но было поздно. Директор , уже переходя к производственным делам, закрыл тему:
- Владлен Петрович, что у вас творится на озере? Невозможно отдыхать спокойно. Комары стаями летают. Какая рыбалка? Невозможно просто посидеть - на закат посмотреть, помечтать, как в молодости, о перспективах развития нашего комбината. Кругом камыши, недалеко гуси и утки плавают - всю ночь га - га, да, га- га, рыба то и дело плещется- заснуть трудно, до утра ворочался, не сомкнув глаз. С комарами и с пчёлами разберитесь . Днём пчёлы жалят, а ночью комары! В гостинице наведите порядок, на ночь слетается туда всякая вредная и кусачая тварь. Смотрите, что со мной стало!
Директор снимает чёрные очки и показывает руководящему составу комбината своё искусно зацелованное лицо. Наталья Евгеньевна, главный технолог, всплеснув руками, вдруг завопила не своим голосом:
-Да что же они, Виктор Иванович, с вашим лицом сделали, гады окаянные, в интимные места всё норовили укусить - в губки. Наверное, всё тело покусали!? Вскочила с места и давай искать аптечку.
А в это время главный инженер некстати решил показать свои познания в области энтомологии, как бы стараясь меня укорить за промахи в хозяйских делах.
- Виктор Иванович, без женского рода здесь явно не обошлось! Прямо целились в губы. Так жалят – только твари комарихи! Все разом смолкли, уставившись на меня сердитыми глазами, мол, так тебе и надо, за жадность! А директор в гневе:
- Вы бы, Наталья Евгеньевна, как руководитель лаборатории, лучше бы за качеством продукции следили, а не за тем , кто кого покусал! А вы бы, Юрий Митрофанович, как главный инженер, лучше бы свой ум тратили на дело, а то ни ума, ни дела. И уже обращаясь ко мне:
-Что ещё у вас там стряслось?
–Хряк вышел из строя!
Все оживились, особенно женская половина планёрки. Немногочисленные мужики, переглянувшись, захихикали.
-Здесь не до смеха,- оборвал веселье директор,- только совсем недавно купили породистого хряка. И этот прибор поломал?
-Совершенно верно, Виктор Иванович, – промолвил я, покорно склоняя голову.
- Чем у Вас свинарки занимаются на рабочем месте? Почему не следят за хряком? Пишите докладную!
-Виктор Иванович, свинарки не виноваты. Хряк, как учуял, что несколько свинок пришли в охоту, снёс заграждения и в ярости набросился на своих подруг. Природа своё берёт, мог покусать и свинарок !
- А что, свинарки тоже пришли в охоту?
Кабинет директора затрясся от общего хохота. Специалисты, начисто забыв о субординации, ржали, как на конюшне.
-Не до смеха,- гаркнул директор, мгновенно прервав веселье. - Ладно, идите с Полиной Ивановной и выясните годность хряка, если пришёл в негодность, списывайте и под нож в столовую.
И здесь главный бухгалтер не выдерживает и с пылкостью ревнивой одинокой женщины произносит:
- Никуда я не пойду, пусть идёт председатель ревизионной комиссии и выясняет годность хряка. У неё лучше получается. Я не хуже её могу проверить пригодность некоторых здесь сидящих, а хряка - упаси Бог!
Директор так глянул на нас сквозь чёрные очки, что нас, как ветром, сдуло из кабинета. Уже в кабинете главного бухгалтера я, еле отдышавшись, пожалел нашего директора: «Женский коллектив - как малина: больше поцарапаешься, нежели жажду свою утолишь!» И эта мысль, как бальзам на сердце, стала мне небольшой компенсацией за утерянную прибавку к зарплате.