Не жалею, не зову, не плачу,
Всё пройдёт, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом, охваченный,
Я не буду больше молодым.
С. А. Есенин
Летом на каникулах, перед началом учебы в седьмом классе, во дворе, отделённого от нашего невысоким деревянным забором, появилась новая семья. Муж с женой и с ними четыре дочери. Жена - домохозяйка, муж занимал высокий пост в Наркомате внутренних дел. Он был ярым коммунистом, правильным, строгим и серьёзным человеком. Когда он проходил мимо какой-нибудь компании, разговоры сразу прекращались. Его боялись, хрущевская оттепель была впереди.
Его дочери родились до войны. Он их назвал, используя аббревиатуру НКВД (Народный комиссариат внутренних дел): Неля, Клара, Валя, Дора. Их так и называли: НКВД. Удивительно, но все дочери были красивы, каждая по - своему. Средние – были светленькие, обычные симпатичные, меня не зацепили. Старшая Неля двадцати двух лет с густыми чёрными, вьющимися волосами, была самой красивой. Младшая Дора, с копной огненно - рыжих волос, была моим одногодком, только я родился в начале года, а она - в конце. Она попала в мой класс.
В ту пору я ещё не разбирался в женской красоте, но Неля поразила меня своей красотой. Она мне казалась не досягаемой, была гордой, никого вокруг не замечала, и ни с кем не здоровалась. Бабки на скамейках смотрели её вслед с шипением. Дора оказалась полной противоположностью Неле внешне и внутренне. Она меня очаровала. До неё мне не встречались рыжие девчонки. Рыжий мальчик был в нашей компании, но он был не красивый, робкий, стеснительный. Его все обижали, но он не давал отпора обидчикам. В Доре меня поразили волосы - рыжие, густые, не длинные, до плеч. Они выделяли её из толпы. Надо отметить, что лицо её было утончённо - красивое, нежная красивая кожа с мелкими веснушками возле носа, чувственные губы, и всё это венчали живые зелёные глаза. Фигура худенькой девочки-подростка с двумя бугорками вместо груди, под обтягивающим свитером – умиляла меня.
Оставлю на некоторое время Дору и вернусь к её старшей сестре Неле. Она своей красотой и надменным характером превратила меня в своего раба. Прикажи она мне что-нибудь сделать для неё, сделал бы, не задумываясь. Она всегда была одна, не замечал у неё подруг и мужчин. Однажды шёл за ней, она несла тяжёлую сумку. Я не решился обогнать, шёл сзади и не сводил глаз с её точёной фигуры, прямой спины и головы на лебединой шее, не закрытой высокой причёской и плавной походки. Наконец, не выдержал, поравнялся с ней и хотел уже проскочить мимо, но услышал её голос, обращенный ко мне:
- Эй, сопляк, не видишь, что мне тяжело?
Я не нашёлся, что сказать ей, от обиды потерял дар речи. Потом раболепно произнёс:
- Давайте помогу.
И взял у неё сумку. До её дома шли, молча, я чуть позади, пытаясь выровняться с ней, то слева, то справа. Она же плыла как каравелла, не обращая внимания на мои потуги. Дома Дора, увидев меня с сумкой, сказала:
- Ромка, ты, что нанялся слугой к моей сестре?
Я почувствовал, что покраснел до ушей. Исподлобья смотрел то на одну сестру, то на другую. В голове пронеслись мысли: «Я попал в женский цветник, какая разная бывает женская красота: с одной стороны красота зрелой женщины, с другой – очаровательной девочки – подростка, и понял, что в мире нет ничего краше женской красоты». Дора затащила меня в свою комнату, в которой она жила со средними сёстрами, вечно где-то пропадающими. Только у неё в комнате пришёл в себя, она действовала на меня отрезвляюще. Обаятельная и очаровательная девчонка и, в тоже время, энергичная, деятельная, взрывная. Когда она говорила, я не мог вставить слово, да и ей мой лепет не нужен был. Я стал захаживать к ней. Её мама, почему-то, обожала меня, что не скажешь про мою маму. Как-то она сказала мне:
- Рома, что-то ты зачастил к Дорке? Её мама жаловалась мне на неё: она никого не слушает, упрямая и всё делает по-своему.
- Меня эти её качества не касаются. Мы с ней делаем вместе уроки, она мне помогает по русскому и английскому языкам, я ей – по математике.
- Ты же до неё никогда не готовил уроки. Для тебя главней была гулянка. Я целый день на работе, но мне докладывают, что видят тебя, то на реке, то с девочками. Не рано ли ты увлёкся девочками? И с Доркой тебя связывают, небось, не уроки, а поцелуйчики. У тебя мягкий характер, в отца, попадёшь под её влияние этой рыжей кошки, если уже не попал. Не зря в народе говорят: «Рыжие – бесстыжие».
- Ну что ты, мама, ополчилась против неё? Она хорошая девчонка, лучше некоторых моих друзей. Она для меня, как буксир для баржи. Даже стал лучше учиться и дисциплина улучшилась. Ты должна была заметить, что тебя давно не вызывают в школу, хотя ты и так не ходила.
- Сынок, тебе уже 14 лет, ты стал взрослым, я для тебя уже не авторитет и ты меня не слушаешься. Был бы жив твой папа…!
- Да, я уже взрослый, бреюсь, ты не заметила, папа бы заметил. Ты не можешь воспитать во мне мужчину, вынужден делать это сам. Был бы жив мой папа…!
- Ладно, сынок, приведи к нам свою Дорку. Хочу с ней познакомиться поближе.
- Она к нам не придёт, чувствует, что ты её недолюбливаешь. Она очень гордая.
- Ишь ты какая! Чует моё сердце, она подрастёт и уведёт моего сына.
- Мама, не горюй, рано мы заговорили на эту тему. Я не женюсь, пока не стану на ноги. Да и Доре нужен не такой как я, а сильный, волевой мужчина. Думаю, что не мужчины будут выбирать её, а она их.
- Кстати, Дорина мать сказала мне, что пригласила тебя пообедать с ними, но ты отказался, а зря – посмотрел бы, что люди едят.
- Да, отказался, я пока не член их семьи.
- Что значит: пока?
- Ты же сама сказала, что Дора может увести меня.
Долго обдумывал разговор с мамой. Понимал, что она частично права. Тяжело будет Доркиному мужу с ней. Она любит верховодить. Даже в классе она вожак, девочки её сторонятся, она ни с кем из них не дружит. Мальчики, хотя и восхищаются ею, но боятся, особенно после одного случая. Хулиганистый мальчик положил ей кнопки на сидение парты. Думаю, он потом крепко пожалел за свой поступок. Дора села и тут же вскочила, лицо её пылало гневом, даже веснушки проявились ярче. Она догадалась, кто это мог сделать, подошла к нему и молча, держа двумя руками толстый учебник, со всей силы ударила сидящего по голове, развернулась и села на своё место. Видно мальчику было больно, он только и произнёс: «Рыжая бестия» и вышел из класса. Только меня одного из класса она допускала к себе, опекала и трогательно защищала от тех же мальчиков, хотя я и не нуждался в её защите. Забегая вперед, сообщу, что в десятом классе она охладела ко мне. Я для неё оказался слишком добрым – слабаком. Она познакомилась в спортзале, где занималась художественной гимнастикой, с мальчиком, полюбила его безумно. Позже этот мальчик с родителями уехал на ПМЖ в США. Дора уговорила его жениться на ней и уехала вместе с ними.
Я действительно зачастил к Доре, мы называли мой приход: «готовить уроки». Но причина была в другом, мне нравилась эта рыжая девчонка. Как-то, когда она сидела за столом с учебником, я зашёл сзади её и запустил свои руки в золотое руно из её роскошных волос. Она сидела, не шелохнувшись, позволяя мне копаться в её волосах, затаившись, как небо перед грозой. Я осмелел, повернул её голову к себе и увидел огонь в её зелёных глазах. В следующую минуту, она вскочила, как разжатая пружина, обхватила мою голову руками и впилась губами в мои губы. Мне даже стало больно, с трудом оторвал её от себя. Потом мы, молча, сидели за столом, делая вид, что готовим уроки. Она подала мне духи и тампон из ваты и велела прижечь губу, из которой сочилась кровь.
- Что же ты делаешь, хулиганка?
-А ты пожалуйся на меня своей маме. Может она пожалеет сыночка и защитит его от коварной обольстительницы. А я в следующий раз откушу тебе нос.
Мама пришла с работы посмотрела на мою губу и спросила:
- Что-то у тебя, сынок, губа припухла?
- Я её прикусил во время еды.
- Ох, Рома, Рома! Кого ты пытаешься обмануть?
Мне стало неловко и почему-то стыдно.
С этого момента мы заменили школьные уроки на уроки любви. Целовались до потери сознания, инициатором поцелуев в основном была Дора. Мне же было запрещено опускаться ниже очаровательных бугорков, всякие попытки пресекались ударом деревянной линейкой по рукам. Да и нравы того времени не позволяли мне этого. Я с интересом наблюдал, как вместе с нами росли и бугорки Доры
- Дора, когда же они у тебя вырастут?
- А тебе-то, какое дело до них?
- Хочу увидеть, какими они станут.
- Сходи в женскую баню, там всяких насмотришься.
- Ну что ты мне всё время хамишь?
- Мне не нравится твоя озабоченность.
Да, природа творит чудеса с женщинами, если мужчина в 25 лет уже сформирован, то женщину природа лепит (ваяет), усовершенствует всю её жизнь. Об этом говорят такие высказывания: «в 45 - баба ягодка опять» и «бабье лето».
На свой день рождения она пригласила из класса одного меня, были подружки по спорту и дворовые мальчик и девочка. Я подарил ей медвежонка, такого же рыжего, как её волосы.
- На что ты намекаешь? - сказала она, прижимая мишку к груди. Позже часто заставал её врасплох с моим мишкой на коленках.
- Дора, какое-то у тебя странное имя.
- С греческого оно обозначает: «Дар Божий».
- Это мне что ли? Ну и подарочек отвалил мне Господь.
- Что не нравится? Тогда вали к Нельке, её имя с латинского означает: «вспыльчивая». Тебе это надо?
- Ты тоже не мёд. Я нахожусь между двумя огнями, пока не выбрал - в каком мне сгореть от любви.
Выбирать тебе не придётся, это не базар. Захочу - будешь моим.
Один раз застал дома отца большого семейства, он мне показался очень серьёзным. Зашёл в комнату, поздоровался со мной и нежно поцеловал в щёчку свою младшенькую. Дора сказала, что он добрейший человек, не смотря на кажущуюся серьёзность. Любит её больше жизни, называет её ласкова: «Дорушка моя, изумрудная». Дора его тоже любит, больше мамы. С ней она постоянно воюет, отец же с ней очень ласков.
- Дора, видно у него суровая жизнь, а ты для него отдушина в этой жизни. Думаю, с таким боевым отцом, ты недолго будешь оставаться младшей в семье.
Снова возвращаюсь к Неле. Однажды, когда я был у Доры, дверь её комнаты была приоткрыта, и я увидел, как в зале появился молодой офицер. Он был ослепительно красив: высокий, стройный, светловолосый. Лицо, не знавшее бритвы, было нежным, как у девушки, а как ему шла форма лейтенанта – летчика. Его встретила мама Доры. Они о чём-то поговорили, и она повела его в комнату Нели.
- Кто этот красавчик, и откуда он взялся?- спросил я у Доры.
- Это Нелькин жених, приехал из Москвы, у него в нашем городе родители.
- И сразу стал женихом?
- Почему сразу? Они встречаются уже три недели. Он втюрился в нашу Нельку, и предлагает ей руку и сердце.
- В Нельку нельзя не влюбиться, и что, она согласна?
- Она не против, а против мама. Он не нашей крови.
- Подумаешь, пережитки прошлого. И папа тоже против?
- Папе нельзя быть против, не позволяет его должность и звание коммуниста. Думаю, будет так, как скажет папа.
Сердце моё сжалось, я завидовал этому красавцу – лётчику (в томе время все мальчики мечтали стать лётчиками). Он так легко покорил гордую красавицу – Нелю. Я задавал себе вопрос: « А ты то тут причём? Ты для неё сопляк, она старше тебя на восемь лет. Люби свою Дорку, она доступна тебе, целуйся с ней, копошись в её шикарных рыжих волосах». Но мне не удалось убедить себя. В этот раз мы не целовались, она заметила моё состояние и не приставала ко мне: «Эх, Дора, если бы у тебя не было старшей сестры!»
Свадьба была многолюдной весёлой, я на ней не был, смотрел через забор. После свадьбы молодые уехали в Москву, летом приехали в отпуск. Она ещё больше похорошела, глаза её стали теплей. Увидев меня у Доры, даже заговорила со мной:
- Ну что, сопляк, осваиваешь уроки любви? Дорка, она такая, научит всему, даже тебя - тихоню. Даже я не против, получить от неё парочку уроков.
Повернулась, и, гордо неся свою головку, скрылась в своей комнате.
Утром я шёл в туалет мимо общей на два двора кучи мусора. В это время мать Доры выплеснула на кучу ведро помоев, когда вода стекла с кучи я увидел на пике её одинокий, уже не нужный презерватив. Понял, кто мог пользоваться этой резинкой. Только в этот момент до меня дошло, что лейтенант обладает Нелей. Я негодовал, как он посмел дотрагиваться до неё. Ревность закипала во мне, она затмила мой разум, я готов был уничтожить его. Хорошо, что мама ушла на работу. Мне было стыдно, но я плакал. Я прощался со своей не детской, первой любовью к взрослой женщине. Эти чувства я пронёс через всю свою жизнь, они были для меня эталоном. Чувства к каждой новой женщине сравнивал с ними и понимал, больше такого не повторилось, хотя не обладал той женщиной моей юности.
После окончания школы, уехал поступать в другой город, в дальнейшем, ставшим моей второй и последней родиной. А Дора, как я уже писал, уехала в США. Больше я её не видел.
Как-то приехал летом к маме в отпуск, после прогулки пришёл домой и застал у нас Дорину маму. Она показывала моей маме цветные фотографии (в томе время это было редкостью), присланные Дорой, из США. На них была дородная рыжая женщина с таким же рыжим мальчиком лет пяти на её коленях. Мальчик держал в руках рыжего мишку – мой подарок Доре на день рождения. Дору окружала шикарная обстановка в огромной гостиной. Я немного позавидовал, но не более. Моя жена была красивее, да и лапочка – дочка, вызывала во мне нежные чувства, которые закрыли от меня пеленой времени чувства к двум сёстрам. Мама Доры сказала:
- Дора спрашивает о тебе в письме, приезжаешь ли ты к маме и как живёшь. Что ей передать? А может, позвонишь ей? Могу дать её телефон.
- Не надо, всё прошло, каждый из нас нашёл свой причал. А как живёт Ваша старшая – Неля?
- А ты, что не знаешь, мама не говорила тебе?
- Ничего не знаю.
- Жизнь у неё не сложилась. Муж – лётчик погиб при испытании самолёта, она осталась с двумя мальчиками - погодками: один чёрненький – в Нелю, другой светленький – в отца. Чёрненького она назвала Ромой. Тебе это ни о чём не говорит?
- Что толку, мне не придётся увидеться со своим тёзкой.
- Рома, забыла сказать твоей маме. И Неля спрашивает у меня про тебя. Чем же ты приворожил моих дочерей? И ни одну не осчастливил. А ведь я любила тебя как сына и лучшего мужа для Дорки, не представляла. Кстати, Неля приезжает с детьми через две недели.
- Нам не придётся увидеться, я через неделю уезжаю.
Мама Доры ушла, я сидел расстроенный. Моя мама заметила моё состояние, но не пыталась меня успокоить, только, как в детстве гладила своей сморщенной рукой мои рано поседевшие волосы. Затем она принесла бутылку вина и два фужера, я наполнил их вином. Мы выпили с ней за светлую память прошедшего.