Предисловие

               
 
   Летом 1967 года я окончила школу и поехала в Москву поступать в университет на факультет психологии. Безуспешно.
   К осени выяснилось, что все мои друзья, подруги и одноклассники, так или иначе, при деле. В институтах, техникумах, училищах каких-то. Кто-то в армии.
А мне оставалось  неприкаянно сидеть дома и хандрить.
   По правде сказать, не просто так сидела. Прослышав, что в каком-то НИИ требовались чертежницы, подала заявление, но НИИ оказался суперсекретным,
и ответ обещали через пару месяцев, когда проверят все документы. Мне было шестнадцать лет, и большая часть моей жизни прошла в военных городках, посреди тайги. Что там проверять? Но порядок есть порядок, и я послушно ждала.
   Ну и что тут ужасного? Живу в доме при маме и папе. Бабушка, брат старший. Кажется, и кошка была. А оказалось, что я ни при чем, выключена из жизни. И опираться сама на себя не умею.
   И напала на меня тоска черная и полная беспросветность. Что делать, как дальше быть?
   Долгосрочные планы у меня были - на будущий год новую попытку сделать, снова в университет. В столице учиться хотела. Все равно в какой. У нас же две столицы было. А другие учебные заведения в расчёт не брала. Почему? Уже и не помню. Но это потом. А сейчас?
   Слонялась я по квартире из угла в угол, хандрила. В форменную депрессию впала, сама того не понимая.  До того дошла, что мысли всякие дурацкие в голову полезли.
   Вот, думаю, взял бы кто-нибудь меня в жены. Рожала бы детей, квартиру убирала, обед варила, пироги бы пекла. И думать ни о чем не надо.
   Гипотетический муж должен был быть старше меня - лет этак тридцати семи. Почему-то этот возраст казался мне наиболее подходящим для того, чтобы помочь мне, молоденькой умнице, справиться со страхом перед жизнью. Это я сейчас так думаю, а тогда просто боялась. И поговорить не с кем. Не с родителями же! Не поймут. Засмеют. 
  Сейчас мне даже любопытно, на какой образ ориентировалась? Учителя в школе? Нет, конечно. Это были не люди, а функции. Приятели родителей? Не смешите меня. Киноактеры? Мама работала на телестудии. Поэтому против мира кино и телевидения у меня была стойкая прививка. Я остерегалась подходить близко к тем, кто занят своими амбициями и интригами. И росла не киношной и не театральной, а книжной девочкой.
   Книги дома появлялись из двух источников. Те, что покупала мама, и те, что притаскивал брат из библиотеки. Книги брата я читала на всякий случай. Разных там Рабле, Вольтера или Кафку. Вдруг пригодится?
   Мамины книги делились на те, которые я игнорировала, и те, которые читала и перечитывала по многу раз. Ума не приложу, по какому признаку. «Хижину дяди Тома» я так и не прочла. А трагедии Софокла очень даже прочла. Н не один раз.  (Кстати, надо бы перечитать).
   В двенадцать лет  читала «Мифы древней Греции» в редакции Куна. Все помнят, все читали.
А в пятнадцать открыла Гомера. Ну, Илиаду как открыла, так и закрыла. Даже до списка кораблей не добралась. А Одиссею читала и перечитывала. Архетипический сюжет ухода из дома и возвращения меня завораживал. Ну, и все, что происходило по дороге. Включая обязательное посещение царства мертвых. Сюжет этот, привычный с детства, просвечивает во многих любимых книгах. Здесь и капитан Врунгель, и Синдбад-мореход. Каждый может продолжить список. Конечно, советскому капитану Врунгелю не положено посещение загробного мира. Вместо этого, всяческие немыслимые приключения с обязательной победой над обстоятельствами. Главное, не растеряться и проявить смекалку. Хитроумный он, капитан. И удачливый. Почти как Одиссей. А вот Синдбада похоронили заживо.
Но не тут-то было. Синдбад тоже на выдумки горазд. А поскольку он почти наш современник, то чудесное возвращение в мир живых обставлено реалистично. Такое с каждым может случиться.
   Одиссею, как древнему герою, действительно пришлось  спуститься в царство Аида. Дело у него там было. Сделав дело и произведя все необходимые ритуалы, он благополучно вернулся в мир живых.
   Пользуясь случаем, напомню еще более древний сюжет, связанный с уходом героя из дома, всяческими встречами и приключениями по дороге и переходом в царство мертвых. Поскольку сюжет очень архаичен, переход этот окончательный и безвозвратный. Съела его лиса.
   Одним словом, я ориентировалась на Одиссея. Сейчас-то я понимаю, что это прекрасный выбор. Умен, изобретателен, даже иногда и благороден. А то, что его спутники регулярно гибли, меня мало смущало.
   В молодости все эти рассуждения мне в голову не приходили. Я была выключена из мира жизни и погружена в свои страхи и фантазии. Мечтами это назвать, все-таки, было бы слишком смело. Так, промелькнет мысль и ускользнет. А потом опять вернется. Однако никого подходящего в нашей провинции не оказалось, и Лолиты из меня не вышло. 
   В положенный срок позвонили из отдела кадров и пригласили на собеседование. Старшие всполошились и засыпали меня советами. Как себя вести, что говорить. Что не говорить. Брат посмотрел на эту суету, отозвал меня в сторону и сказал: «У работников отдела кадров нет чувства юмора».
   И я сразу все поняла, и собеседование прошла успешно, и на работу меня приняли. В самом конце ноября 1967 года.
   Тут в течение месяца произошло сразу три важных для меня события.
   Первая в моей жизни зарплата. За два-три рабочих ноябрьских дня. Что-то около трех рублей.
   Почти сразу же наступил День Конституции с ритуальной пьянкой на рабочем месте. Водку мне наливали на равных, несмотря не то, что считалась «малолеткой», и даже с работы уходила на час раньше. Я в грязь лицом не ударила, пила, не чинясь и не морщась. В честь праздника день был укороченным. Возвращалась домой засветло, яркое зимнее солнце светило в спину и я старательно наступала на свою тень, чтобы не сбиться с пути и меньше шататься. Способ этот мне очень пригодился в студенческой жизни.
   Дома отец, со знанием дела и пониманием ситуации, поинтересовался, что и сколько мы пили. Опытный старший брат посоветовал лечь спать, а мама, по-учительски укоризненно на меня посмотрела.
   Я папина дочка, поэтому из всех реакций предпочла ориентироваться на отцовскую.
   А потом, очень скоро, наступил 1968 год. В этом году, начиная с января, повысили уровень минимальной зарплаты, поэтому вместо обещанных 50, я стала получать 65 рублей. Минус подоходный налог. А от налога за бездетность, или, как говорили, «налог за простой механизма в рабочее время», я была освобождена. Как незамужняя.
 Эти три события - первые заработанные деньги, первая пьянка на рабочем месте и увеличение зарплаты, произошедшие одно за другим в короткий срок, так на меня повлияли, что я немедленно обнаглела, почувствовала вкус к жизни, забыла думать о спасительном замужестве, а напротив, вспомнила про университет Северной столицы. И стала готовиться к очередным экзаменам, которые, в конце концов, успешно сдала.
  И  это начало совсем другой истории.