.....
Ветер отчаянно бил в окна моей девятиэтажки, с нетерпением вызывая меня на дуэль с морозным утром. Терпкий кофе подбадривал меня, заливая в желудок тепло и немного энергии. Стрелка часов предательски подталкивала меня ко входной двери и кот Васька уже ждал в коридоре, что бы провожать...
Обшарпанные стены подъезда, и тусклые, а местами и перегорелые лампочки напоминали картину из какого то фильма ужасов или просто, что я живу в России. Балуясь, ветер пытался не давать открыть подъездную дверь, а после того как я вышел сразу ударил мне сильным потоком по лицу.
Дорога до остановки. с детства не любил танцы и поэтому не поддавался желанию вьюги закружить меня в своем вальсе. Прижав подбородок к груди, я уверенно, как ледокол, прокладывал дорогу через непроглядную пыль снега, несущую чертом, что бы позлить меня. Толпы серых фигур моячили перед глазами бессмысленно обдумывая оправдания своей жалкой жизни. Закрытый ларек с пирожками.
Я шел , спотыкаясь об обосанный бездомными собаками снег.
город окутанный словно в снежный плед , обвалакивался облаками
брызки говна из под колес,пролетающих мимо машин заставлял то ускорять шаг,
то вовсе остановиться. Не лучшее время для прогулок, да и вообще не лучшие времена.
Но было уже поздно. Я уже сливался с серой массой ,ожидая свою "дьявольскую колесницу" и казалось совсем потерял цвет.
Эти глаза, наполненные жадностью, ленью и надеждой, надеждой на то что именно в его , обезумевшую
от насилия и дрянного топлива газель ,я должен сесть.
Пускай радуется , именно он то мне сейчас и нужен.Ко всему коктейлю в его зрачках вливался молотова, не как не иначе не объяснить этот костер гнилых досок в его глазах и ухмыляющиюся растяжку на лице.
Не успел я сесть, как копыта этого зверя швыряют меня к дверям запасного выхода, с сильной усаживая на комфортабельные, как осенняя, завязшая трава, сиденья. Остальные пассажиры нашей повозки видимо успели привыкнуть к темпераментному кучеру и лишь ихи головы, словно в табуне, в такт кивали прыти этой очумелой от скованой свободы кобыле. На следующем пристанище, из ожидающих бедняг, торопливо вглядывающихся в номер маршрута, к нам вошла дама, до неприличия крепко обнимая всех спутников своими более чем добротными боками. И вновь прытким рывком газель без труда сбивает с ног, казалось бы не роняемый, огромный сервиз с тряпьем. Неуклюжа, но словно по волнам неслась "Mary quin"* эти полторы секунды , пока не на рвалась на скалы. Юный и шюплый любознатель всего нового, сидевший у ока, был просто обречен, виноватыми глазами она смотрела на его прижатое к стенке тело, лицо парня напоминало мандарин, на который наступили, снаружи то все хорошо, шкурка на месте, но со внутренностями явно не все в порядке. Но он почти не показывал виду, мужественно востанавливая сознание, после пережитого потрясения. Тем временем дорога не стояла на месте, проносясь словно лентой, под туловищем нашей газели , приближалась новая остановка. Кто то с нетерпением копошился в карманах, мотал головой по сторонам....лишь бы скорее покинуть этого адового скакуна, ну а кто то продолжал молиться, только было уже не ясно то-ли за здравие свое, то-ли уже совсем поникнув, за упокой.
Его сильные и волосатые руки крепко сжимали ее за талию... на самом деле это Вазген, со злостью сдавливал плетеную оббивку руля, и отчаянно вертел ею то влево, то вправо, пытаясь двигаться быстрее чем пробка. Эта связка машин напоминающая гусеницу растянулась на всю улицу.в конце концов вырвавшись из заключения, наша газель понеслась галопом и все слились воедино с интерьером, вцепившись за поручни и впереди стоящие сидения.
Ржавый скрип задыхающейся лошади добирался вскоре до конечной для меня остановки.
Я не знаю как, при помощи и защите свыше или может действительно судьба, в которой не сегодня мне суждено покинуть двери маршрутки в перед ногами, позволило мне живым и почти целым добраться до стен моего колледжа.