Роман Давыдович преподавал историю в средней школе в … Впрочем, не важно, где это происходило. Но известен он был далеко за пределами своей родной области, ибо имел своё видение истории Второй мировой войны, и оно выходило за рамки учебников. Настолько было оно, это его собственное видение отличным, что им заинтересовались паны из партии «Свобода», известной в стране своими националистическими устремлениями. И однажды приехал в школу высокий пан в хорошем пальто, строгом костюме, не иначе как от английских производителей, но в сорочке-вышиванке под шикарным костюмом. Без галстука…
- А скажите, любезный Роман Давыдович, - вальяжно цедя слова, произнёс вельможный пан, - насколько далеко вы можете зайти в своём весьма добром отношении к Третьему Рейху и вообще к подготовке школьников к принятию идей великого фюрера?
Учитель внимательно посмотрел на шановного паночка и спросил:
- И что любезный пан хочет, чтобы я сделал? Конкретно!
Пан из партии «Свобода» замялся, но всё же произнёс:
- Ну, скажем, сколько нужно времени, чтобы хотя бы один класс привести под знамёна нашей партии?
- Неделю! – отчеканил учитель. – Через неделю вы получите класс, который будет готов идти на бой под знамёнами партии «Свобода». Вас устроит такой срок?
- Да вы, верно, шутите? – воскликнул пан. – Гитлеру понадобилось тринадцать лет, чтобы придти к власти! И тринадцать лет упорной работы с немецкими бюргерами для того, чтобы они приняли идеи национал-социализма. А вы говорите «неделя»…
- Я начну с понедельника! – сказал спокойно Роман Давыдович. – Через неделю вы увидите результаты моей работы. И если я сдержу слово, вы гарантируете мне высокий пост в вашей партии. Да, ещё вы дадите мне немного денег. Скажем, этак тысяч десять наших национальных рублей. А лучше - пять тысяч зелёных американских "гринов". Согласны?
- Согласен! – сказал пан из партии «Свобода», доставая портмоне из внутреннего кармана английского пиджака, и они ударили по рукам.
Как и обещал Роман Давыдович, он начал с понедельника. В понедельник он прочел детям лекцию о силе дисциплины. О том, что чувствует спортсмен, который, выполняя все указания тренера, усердно и регулярно тренируется, чтобы добиться успеха. О том, как много работает балерина или художник, чтобы сделать совершенным каждое движение и каждое своё полотно. О терпении ученого, увлеченного поиском научной идеи.
Роман Давыдович велел школьникам во время лекции сидеть прямо, сложив руки на парте, и внимательно его слушать. Объяснив, что если сидеть в таком положении, это будет способствовать учебе. Он не стал объяснять, что много лет назад он сам сидел в такой же позе, и она была общепринятой в школах СССР. Затем он приказал учащимся несколько раз встать и сесть в новое положение, потом также неоднократно велел выйти из класса и бесшумно зайти и занять свои места. Школьникам «игра» понравилась, и они охотно выполняли указания учителя. Роман Давыдович приказал учащимся отвечать на вопросы чётко и живо, даже, если ты не уверен в своих знаниях, и они все с интересом повиновались, даже обычно пассивные ученики.
Во вторник учитель вошел в класс и обнаружил, что учащиеся молча сидят в том положении, которому он их научил. Школьники смотрели прямо перед собой с искренним сосредоточенным выражением, мышцы шеи были напряжены, никаких признаков улыбок, мыслей и даже вопросов.
Учитель прошёл к доске и начал урок. Роман Давыдович объяснил классу силу общности. Он велел учащимся хором скандировать: «Сила - в дисциплине, сила - в общности». Ученики действовали с явным воодушевлением. В конце урока учитель показал учащимся приветствие, которое те должны были использовать при встрече друг с другом, - поднятую изогнутую правую руку к плечу — и назвал этот жест салютом Героев. Это так понравилось ученикам, что все последующие дни они регулярно приветствовали друг друга этим жестом.
К среде Роману Давыдовичу пришлось потрудиться. После уроков он пошёл в городскую типографию и заказал тридцать два удостоверения «Участника революции на Майдане», попросив изготовить их к вечеру. Типография влачила жалкое существование ввиду отсутствия заказов, и просьбу учителя работники офсетной и прочей печати выполнили в срок. В среду Роман Давыдович начал урок с того, что выдал членские билеты всем ученикам, предложив не желающим присоединиться к Майдану покинуть класс. Но слишком велика была сила общности, преподанная им вчера, и ни один человек не захотел оставить товарищей. Более того, пятнадцать учеников из параллельных классов ушли с других уроков, чтобы принять участие в эксперименте. Членских билетов не хватило, и Роману Давыдовичу пришлось выписывать временные. Учитель выдал членский билет каждому желающему. Внутри пяти билетов он поставил красные крестики и, оставив после урока, сообщил их получателям, что им дано специальное задание сообщать обо всех, кто не подчиняется правилам класса. Но сила общности в классе была уже такова, что на практике добровольным доносительством занялись около двадцати человек. Один из учеников, отличавшийся крупным телосложением и малыми способностями к обучению, заявил Роману Давыдовичу, что будет его телохранителем, и ходил за ним по пятам по школе.
Три самых успешных ученика и ученицы класса, чьи способности в новых условиях оказались не востребованы, а знания нивелированы общностью идеи, сообщили об эксперименте родителям. В результате Роману Давыдовичу позвонил местный раввин Фридзон, который удовлетворился ответом, что класс на практике изучает арийский тип личности. Раввин обещал объяснить всё другим родителям. Учитель был удовлетворён отсутствием сопротивления со стороны взрослых, и откровенно поражён тем, что директор школы в четверг приветствовал его салютом Героев.
В четверг случилось то, чего Роман Давыдович ожидал, но с некоторыми опасениями. Когда он вошёл в класс, там сидело и стояло около восьмидесяти человек. Роман Давыдович, предчувствуя разборки с другими учителями, всё же не стал выгонять лишних, и заговорил о том, что такое гордость за свою нацию. «Гордость - это нечто большее, чем знамена и салюты. Гордость - это то, чего у вас никто не может отнять. Быть гордым - значит знать, что ты лучший... Это чувство нельзя уничтожить!» Он объяснил ученикам, что они - часть общенациональной молодежной программы, чьей задачей являются политические преобразования во благо народа.
- Всё, что мы до сих пор делали, - энергично жестикулируя, говорил Роман Давыдович, - было подготовкой к настоящему делу. По всей стране преподаватели набирают и тренируют молодёжные отряды, которые с помощью дисциплины, общности, гордости и действий могли бы показать нации, что общество может стать лучше. Если мы сможем изменить порядки в этой школе, то мы сможем изменить порядки на фабриках, в магазинах, в университетах и во всех других организациях. Вы - избранная группа молодых людей, которые помогут этому делу. Если вы выступите вперёд и покажете, чему вы научились за последние четыре дня, мы сможем изменить судьбу нашего народа!
К концу дня в организацию было принято более двухсот учеников. Многие отнеслись к своему участию в «майданной» революции с полной серьезностью. Они требовали от других учеников строгого соблюдения правил и запугивали тех, кто не принимал эксперимент всерьез. Роман Давыдович велел конвоирам с позором изгнать из класса и сопроводить на выход из школы пятерых учеников, чья лояльность была сомнительна. А незаметный прежде ученик Дима Башковенко достал из пакета и развернул у классной доски два знамени – одно национальное, другое – чёрно-красное с девизом «Свобода или смерть!», призвав считать это знамя знаменем организации.
Роман Давыдович поведал ученикам о том, что в полдень пятницы об их организации по местному телевидению объявит лидер движения «Свобода» и новый кандидат в депутаты Верховной… Впрочем, не важно в какой верховный орган был тот депутат от нации…
В пятницу все желающие не смогли втиснуться в класс, и Роману Давыдовичу с любезного разрешения директора пришлось «арендовать» актовый зал школы. Более двухсот пятидесяти учеников набились в зал. Не было ни одного свободного места. И Роман Давыдович с удивлением заметил нескольких учителей, которые скромно заняли места в задних рядах. Всюду висели знамена Майдана, которые за ночь успели изготовить в домашних условиях мамы учеников. Ровно в двенадцать часов Роман Давыдович закрыл двери и выставил у каждой по часовому. По актовому залу сновали фотографы, приглашённые лидером «Свободы», кружа и «щёлкая» всё подряд.
- Перед тем как включить телевизор, - произнёс Роман Давыдович, - и показать выступление наших лидеров, которое начнется через пять минут, я хочу продемонстрировать прессе, как мы подготовлены.
С этими словами учитель отдал салют. В ответ сразу же автоматически взметнулось двести пятьдесят рук. Тогда он прокричал девиз: «Сила - в дисциплине!»
Его повторил многоголосый рёв. Девиз кричали снова и снова. С каждым разом отклик толпы становился всё громче. В пять минут первого Роман Давыдович включил телевизор…
Но тихая прежде преподавательница английского языка Вера Вениаминовна тут же выключила его. В актовом зале повисла напряжённая тишина…
- Послушайте меня внимательно! – сказала Вера Вениаминовна. – Вас обманывают! Нет никакого национального вождя! Не существует никакого общенационального молодежного движения под названием «Майдан». Вами манипулировали, вас подталкивали ваши собственные амбиции, и вы оказались в том положении, в каком находитесь сейчас. Вы ничем не лучше и не хуже тех немцев-нацистов, деяния которых вы изучали. Вам внушили, что вы - избранные, что вы лучше тех, кого нет в этом зале. Вы продали свою свободу за удобства, которые дают дисциплина и превосходство. Вы решили отказаться от своих собственных убеждений и принять навязанную вам волю группы и большую ложь! Я прошу вас, умоляю покинуть это сборище и глубоко задуматься над тем, куда вас толкают…
Она громко всхлипнула и чуть ли не бегом покинула зал.
Вслед за нею вышли ученики. Не более десяти человек… Им вослед звучал громкий свист и проклятия.
Эх, если бы знали оставшиеся, чем всё это закончится!.. Какой кровью прольётся… Если бы кто-то догадался показать им в тот день и час фильм о нацисткой Германии. С ее дисциплиной, парадами и факельными шествиями. И рассказал, чем все это закончилось тогда для Германии...
Кто знает, может быть, тогда многие из собравшихся ушли бы из зала в подавленном состоянии, многие не смогли бы сдержать слез...