Соседу Лехе, чудной сон приснился,
Будто бы Ангел светел в горницу вошел.
На стол загаженный, брезгливо покосился,
Сверкнув очами, грозно подошел.
Ты на диване не устал, дружок валяться,
Угаром пьяным вечно голову дурить?
Давай-ка Леша, будем лучше разбираться,
С какого кондачка ты стал так пить!
Спросонья ли, а может с перепугу,
Сосед взметнулся, да долой во двор!
Но замер, видя, что придется туго:
В дверях пылает огненный запор.
Ты кто? Зачем? Откуда? Что те надо?
Сосед, весь в страхе перед гостем, задрожал.
А сам, тихонько, незаметно, задом,
К ближайшему окошку отступал.
Я Ангел! Твой Хранитель, с неба послан,
Тебя пропойцу, от несчастий сберегать.
Силой своею изгнать беса, что подослан,
В твою пьянь глотку водку заливать!
Ответом сим, вдруг Леха озлобился,
Дурною кровью наливаясь как буряк.
И без того помятой мордой искривился,
Пальцы до хруста сжал в увесистый кулак.
К тебе мой Ангел, я конечно же с почтеньем,
Что свыше прислан меня лично выручать.
Однако нестерпимо униженье,
И не позволю так себя я оскорблять!
Нет глупости предела, дерзить вздумал!
Ишь ты, манерой обзавелся: быковать!
По мне, ох как сейчас тебя-то я, голуба,
Стал бы оглоблей по хребтине врачевать!
Смердишь хорьком, себя спроси сам: кто ты?
Ни Богу свечка и ни черту кочерга!
Ты существуешь каждодневно весь в заботе,
Где хряпнуть бы чего, да хоть дерьма!
Ты лоботряс – нет ни семьи, ни цели.
Стремленья нет свет белый не коптить!
Нашел утеху: залить бельма поскорее,
А после, тычась по углам, чертей ловить!
Разве для этого дал жизнь тебе Создатель?
Или для этого растила тебя мать?
В лицее может быть, преподаватель,
Тебе внушил в башку алкашом стать?!
А может телом друг мой ситный, ты увечен?
Руки мож нет, аль ногу потерял?
Так нет ведь, бестолочь, здоров! Умом беспечен!
Мозги и совесть, на бутылку променял!
Путами низменных желаний скручен в кокон,
Верным холуем их под «косорылый» стал!
Пропил достоинство, дарованное Богом,
Честь называться человеком потерял!
Жаль воля не моя, дано мне свыше,
Только беседой должной в чувство приводить.
Вижу: тебя, пока от всей души не всыплешь,
Без толку к разуменью доводить!
Ангела отповедью сосед весьма смутился,
К столу присевши, оттолкнул грязный бокал.
Почухал щетину с неделю. Потупился.
Вздохнув в раздумье, глуховато отвечал:
Может и так, Хранитель мой, не буду спорить,
Но все же, не во всем поверь, ты прав.
Конечно меня пить не заневолить,
Глушусь я пойлом от всего устав.
От этой жизни, будь она неладна!
От мыслей горьких, от глухой тоски.
Буржуи расплодились вкруг изрядно,
Паучьи сети свои всюду наплели!
Душой я знаешь, за Отчизну изболелся!
Мне тяжко от того что мой народ,
Едва свободой только разговелся,
Ныне достатку чужих дядей жилы рвет.
Сам посуди: колхоз наш развалили!
Где фермы, где мехдвор, и где тока?
Зачем поля все на наделы поделили?
На печах пайщикам отлеживать бока?
Детсад закрыт и школу сократили.
Столярки нет, плодоконсервный цех забит.
Зато ларьки на каждой улице открыли,
«Сэм» на карбиде там всегда возьмешь в кредит.
Отдашь трудом, вещами или хатой,
Когда подохнешь или все пропьешь.
Коль изначально не был ты богатым,
Горбом богатства и вовек не наживешь.
Тогда откуда наши нувориши?
Откуда вырос всей элиты класс?
Где Федька-милионщик достал гроши?
Он в школе вместе с батькой коров пас!
Молчишь? Так я отвечу – капиталы,
Свои все сколотили с воровства.
Не счесть скольких до нитки обобрали,
В том не таили злого хвастовства.
Гляди Хранитель, эти кровососы,
Деревню ведь до ручки довели!
Вон там, под речкою, всегда были покосы,
А что теперь? Помойку развели!
Кто при деньгах, тот при кормушке власти:
Тот в сельсовете, тот при думе городской.
А кто везением особенно обласкан,
В губернии глядишь, он парень свой!
Но что во власти творят новые «дворяне»?
Что пожелают, ибо нет на них суда.
Кто ограничит их во всемогущем праве?
Кто их взнуздает, кто натянет удила?
А как быть тем, кто под когортой блата?
Холопствовать у тех, кто на плаву?
Нет уж, увольте! Буду сиднем сидеть в хате,
«Дымкой» рассеивая черную хандру!
Задумался Хранитель, отвернулся,
Главу подняв, и словно выше став.
По горнице прошел, остановился,
Взглянул на Леху, и отверз уста:
Не правда тебя Леша душит жабой!
Ты ненавистью лютой изошел.
Бес твою душу исковеркал тихим сапом,
Взгревает в тебе водкой произвол.
Судить ты взялся всех по разуменью,
К которому слепотсвуя пришел.
Отдушину нашел ожесточенью,
На жизни своей собственной прокол.
Ответь как на духу: во всем был честен?
И никого, нигде, ни в чем не предавал?
Твердо стоял случась на лобном месте?
Всегда искус соблазна отвергал?
Терпел превратности судьбы, сметал преграды?
Был крепок духом и в унынье не впадал?
Не пасовал, если удача стала задом?
Свою ответственность ни в чем не забывал?
Гнул спину от рассвета до заката?
Злым словом никого не оскорблял?
Все до копейки в дом нес из зарплаты?
Гнев пьяный свой на близких на стравлял?
Был разве чужд обман тебе под случай?
И поношенью ты других не подвергал?
Тебя послушать, - так один ты в жизни лучший,
Крылья приделать, сразу ангелом бы стал.
Только вот как же прочим быть, той же соседке?
Что тянет свою лямку, не скуля.
Хоть и трепещет от невзгод осины веткой,
Судьбу однако не клянет, детей растя!
Да глянь вокруг! Что, мало одиноких?!
Таких вот как соседка, простых баб!
Стиснувших зубы, и не чающих подмоги,
От муженьков, люто запивших после свадьб!
Чай не ученый ты, и даже не философ,
Так что кончай-ка под бутылочку решать,
Как лучше обустроить бы Россию,
Пришла пора пить наконец бросать!
Ну брошу я допустим, а что дальше?
Как что? Живи, трудись и радуйся тому,
Что в жизни ты не знал, чего нет краше -
Быть нужным всем и быть не одному!
С родными, близкими, подругами, друзьями,
Что руку в беде сразу подадут.
И будут всегда знать про то, что сами,
В тебе опору, случись что найдут.
Насчет друзей ты верно прикольнулся?
Мне только Ванька с детства другом всегда был.
Так он с копыт намедни тихо навернулся,
Со мною шкалик успел дернуть и почил!
Не друг он был тебе, а собутыльник.
Но есть ведь те, кто братом может стать.
Ты в храм сходи, сегодня же сочельник,
Там будут все, кто познал Божью благодать.
Кто с верой искреннею в Господа явленье,
Богомладенца Рождество придет встречать.
Тебя увидев, и не выказав презренья,
Приперся, рвань! – не будет вслух ворчать.
Там в церкви, каждому по вере воздается,
Кому – ничто, кому – к спасенью путь!
Чрез покаянье, очищенье обретется.
И сила, грехов прошлых не вернуть!
Но тут проснулся Леха, сон ли явь, не зная.
Смотрит: запора нет, и Ангел не стоит.
Тьма уползает за окно, в рассвете тая.
И колокол вдали где-то звонит.
Звук чистый с неба льется призывая,
Забыть ненадолго мирские все дела.
Поспешить к Богу, причащеньем ограждая,
Души бессмертие от бремени греха!