Меж небом и землею нет различья в туманном повечерье - то и другое зыбко и непроглядно, точно необмерная серопёрая птица-непогодица объяла волглыми крыльями всю мироколицу. Что ни шаг, то ощупью ступаешь, угадкой обходя муравейники и кочки. Сегоднесь ничто не отзовётся тебе, заплутавшему в белом дремливом мареве после захода солнца. Ноги сами несут через глубокий лог, где поодаль, в высокой осоке, наверняка почивает Некто Древний, подмяв под себя охапку нежной травы. Спит-сопит, разгоняя дыханьем толкущихся комариков-дудариков; прелью да теплом от того места веет. Затаённо крадёшься мимо, хрустя прошлогодним тростником - лишь бы не потревожить ненароком старожила здешних мест. Кто уснул, того будить грешно, а и у самого глаза слипаются - не баюн-туман ли сонные чары напустил? Так бы и прикорнул вот туточки, посредь зелёного луга, набравшегося недавней ливневой силушки да радужной щедрости!
Приляжешь всё ж таки на чуток в сырой травушке, раскинув руки, и тут же на раскрытой ладони пригреется озябший мотылёк, как и ты заплутавший в сумерках. В полутьме не разберёшь, какого цвета его крылышки - все цвета померкли с последним лучом. "Ау-ууу..." - будто из-за запредельности донесётся до тебя слабый, бесцветный отголосок-лоскуток. Удивлённо взглянешь наверх - и потеряешься в непостижимости, клубящейся над тобою, вечно прибывающей незримыми паволнами чрез все края и грани снутри да наружу.
Меж небом и землей различья нет...
Ведь только ты их прежде разделял
Неясной мыслью, сполохами чувств,
Усилием ума и образом привычки.
Так есть ли что в туманной пелене?
Иль всё - лишь зыбь на чистом полотне?
Шелохнётся высокий щавель, уронив тебе на лоб россыпь холодных капель, и вдруг - ах! - станешь прозрачным как вода! Уж не алая кровь, а стылая вечерняя роса течет по телу, насыщая его глубоким спокоем и безмолвием. Улетел мотылёк. Неспешно покидая свою пустую оболочку, ничего не вспомнишь, ни о чём не пожалеешь... Туман - до донышка души...
Но - чу! Кто-то легонько коснулся твоих мокрых волос, дохнул в твое бледное лицо живым, пахнущим свежей травой теплом. Очнувшись от морока, как сквозь сон услышишь вдалеке тяжёлую, неровную поступь да отзвуки заливистого ржанья на все голоса; там-сям промелькнут белые спины, да и скроются за чернильной синью, разлившейся на весь окоём... Расслышишь тогда и глухой кукушкин переклик с сосновых башенок, и перешёптывание сверчков в серебряных папоротниках - стало быть, вот куда зовёт тебя батюшка-Лес - туда и путь тебе держать.
По берегу сна, по кромке тумана поспешишь ты в родной лес, а вслед, отставая на пару шажочков, торопится твоя песенка, сплетённая из дрёмы, травинок и чистой росы:
Печально дол вздыхает в туманной пелене -
Безрадостную песню заладила кукушка;
Вдоль высохших осинок иду, словно во сне,
Сидят в траве, как нэцкэ, пятнистые лягушки.
Нависшее ненастье уселось на плечо
Тяжелой серой птицей с безмолвными глазами,
А во листве шепочет задумчиво сверчок,
Созданий поднебесья чаруя словесами.
Деревья замаячат сквозь дымку на пути,
Зелёные ладони расправят для объятий.
По пояс в томной дрёме, у леса на груди
Бессильно рухну в листья, как будто от заклятья...