О Б О Л

               
               
                Лайнер "Грета" отчаливает, и за десять дней
                приключений новые лица и воспоминания ощущения   
                и размышления сольются в один поток.
                Это не роман, не повесть.Это- селфи. Выгодное
                сочетание качества и цены. Уникальный круиз   
                всего за один обол.      

               
               
               
               
                1.
  - Здравствуй, Грета!- Я шепчу это белой громадине, великолепному чудовищу в лайковой обшивке, острым носом врезанному в слепящую синеву.
  Всей мощью неоглядного тела корабль высится надо мной. Задрав голову, любуюсь
красными буквами на праздничной белизне: GRETCHEN.
  Женские имена обычно дают яхтам, а не круизным лайнерам."Мария", "Юля"."Лети,
любимая, как чайка над волнами!" Будь у меня яхта, назвал бы "Грета".В память о
первой любви.
  Сентиментально? "Жизнь - обман с чарующей тоскою"?
  Яхтой судьба меня не наградила. Не заслужил. Да и не положено тебе тратить время на развлечения. А лайнер на десять дней - вспомнить юность - по цене, до-
ступной научному работнику и пенсионеру... - вот он!
  - Здравствуй, Грета.
  - Здравствуй. Только я давно замужем...
  Сказала и подбоченилась. Мол, не думай,что сейчас начну кудахтать:"Ах, посмотри-
те. кто к нам приехал!" Нет, голубчик. Mein herzig. Помнишь песню?
  - Знаю:
        Кто уплыл по Дунаю,
        Никогда не вернётся.
        Жду, напрасно гадаю -
        Нить любви оборвётся!
  Так бы мы поговорили при встрече?
  Что молчишь, плавучий небоскрёб, айсберг с дизелем?
  Правым бортом прижался к причалу. Ворота нижней палубы распутно распахнуты.
Пёстрая толпа неторопливо всасывается в глухой проём. Присоединяюсь.
  И вот я во чреве.
  Прямо перед глазами - громадный плакат - мелом по синему:
  "ТЫ НЕ ЛИШНИЙ НА ПРАЗДНИКЕ ЖИЗНИ!"
  Потные - в костюмах и галстуках; несколько дам в купальниках - не терпится предъявить эффектные достоинства; худой в соломенной шляпе и зеркальных очках; лысый в шортах - правильно поступил, если это весь его багаж...Толчёмся в предбаннике, стадо пингвинов...
  Над моей головой - дюжий африканец в тельняшке и бескозырке на английском и русском выкрикивает номера палуб и кают, указывая направления розовыми ладонями.
  Опускаюсь по ковровым ступеням. Гостиничный коридор - из одного конца Земли в
другой. Вдали копошатся несколько фигур.
  На стене стрелки: 4000 - 4177. Кому туда, кому обратно,а посередине - гвоздик:
золотом на красном дереве - мой номер - 4071. Палата №6. Приют странника 00.Ка-
мера №1. Клетка зверя 666. Жёлтый зверь чуть сдвинут к золотому сечению. Не надо пошлых ассоциаций. Просто каюта №4071. Запомни, пока трезвый, - пригодится!
  Вставил карту - дверь подалась. Замок лязгнул мягко, приветливо.
  Мой зелёный лягушонок на колёсиках уже здесь: стоит посреди каюты на цыпочках.
  Диван застлан карминовым атласом с вышитым золотом солнцем. Оно бросает яичный отсвет иллюминатора на велюровый палас. Собралось опуститься за горизонт? Сейчас
сползёт этажом ниже.
  Роскошь - товар ХХ1 века. За небольшие деньги можно пару недель чувствовать себя  арабским шейхом, президентом России, канцлером Германии, американским миллиардером в одном стакане. А каюта похожа на стакан. Мои отражения - справа
в зеркале, слева - в телеэкране.Какой-то поэт, помню,верно заметил:
                Мир стал миллионнокабинным,
                и в каждом отсеке
                пассажир
                со своей дисгармонией
                и чемоданами.

  В холодильнике - спасибо!- три бутылки минералки. День был жарким, и у халифа
в глотке - Сахара. С голубой этикеткой - "natural water".Стаканы идеально прозрачные и гладкие, идеально высокие и узкие. Минералка - без обмана - родни-
ковой свежести.
  - Благодарность команде лайнера от бухарского эмира!- Я с удовольствием крякнул.
  Экран телевизора ожил сам собой. Вероятно, среагировал на мой голос. И тот же
негр оскалил завидные зубы, белые как его фуражка.
  - Дамы и господа,- проговорил он на русском и затем на английском.- Капитан приглашает всех в кают-компанию в 19-00. Выпьем за встречу и удачу. Отправимся
в незабываемое приключение.
  Улыбка очаровательная. Ей-богу, это он по телеку всю зиму рекламировал зубную
пасту: скалил зубы и выговаривал желудком "Ла-ко-лют".
  В глубине корабля - где-то тоже в желудке - началось урчание, тарахтение, барахтанье механизмов. Наверно, поднимают якоря.Куча разрозненных звуков, будто кто-то встряхивает мешки набитые жестянками,они погромыхивают, каждый мешок  сам по себе, неизвестно зачем, просто оживая, как старики после короткого сна, в котором пронеслась яркая картинка молодости, и они зашевелились, словно скелеты в шкафах, застучали суставами в стены, заскрипели ржавыми дверцами, будто прямо здесь, за перегородкой.Но постепенно звуки выравниваются по ранжиру,
слабые втянулись более сильными,сгруппировались, так что явственно слышны уже
только три голоса, и мелкая дрожь перетекла в биение трёх жил; эти три рокотания, всё усиливаясь, вошли в резонанс, сомкнулись, слились и превратились в единый мощный гул.
  Слушаю, придавленный к стулу. Смотрю в иллюминатор: красное мокрое солнце плывёт вправо, и вот исчезло. В каюте сумрачно.
  Телеэкран опять зажёгся, и уже бледное, круглое, без бровей, в фуражке с эмблемой-крабом лицо представилось:
  - Дорогие аргонавты! Я - капитан лайнера.Приглашаю всех в кают-компанию на
коктейль в честь отплытия!
 Знаю всю эту процедуру - рутинный обряд, но любопытно посмотреть на публику.
  Что надеть? Лучше мне выглядеть спортивно. И по-морскому. Жаль нет шлема водо-
лаза. Тряпок в чемодане немного. Сбоку, так чтобы быстро нащупать - в  мягком
переплёте карманное Евангелие. Оно всегда со мной. И всегда к морю - белые пару-
синовые клёши.
  Телевизор лучше прикрыть ..мешком...одеялом...Наверняка, есть телеглаз. Полотенцем тёмносиним, непрозрачное...
  Нет томографа более проникающего в мои размышления, особенно о самом себе, чем
Евангелие. Христос и Его максимы, по которым Он сам жил, - аппликация; сквозь неё видишь отчётливей собственное бытие, со всей его большой ложью и маленькой
правдой...
  Эти белые клёши, а к ним красную футболку.Она хорошо облегает мою некогда полуспортивную фигуру. И гордая, белая строка над сердцем MOSKAU.
  В зеркальном ящике лифта убеждаюсь - вполне моложавый старикан. Останавли -
вается на всех этажах: тесно, душно от дамских духов.
  В кают-компании в сумеречно-уютном свете сверкают мрачно бутыли и легкомысленно фужеры.Многие столики уже заняты.
  Иду по проходу, по ковровому радиусу прямо к эстраде, к музыкантам, на зов гитары и шорохи щёток юного ударника.
  За столиками пары: невежливо - подсесть, нарушить интим.
  Уже возле самой эстрады, рискуя задеть головой гитару,глянул вправо-влево:
поблизости столик и за ним мужчина - моих лет? нет, пожалуй, помладше, изрядно младше - вытянул ноги поперёк прохода; в белой рубашке;оценивающе меня оглядывает, остановил взгляд на моей футболке, на рекламной надписи на груди; вздёрнул крыльями бровей и глазами указывает на кресло.
  - Земляк, присаживайся.
  Фамильярно, но в его тоне искренняя приветливость. Нет, не простецкий мужик.
  - Если никого не ожидаете...
  - Не сомневайтесь.
  Я сел на белые струны металлического кресла.
  - Вы москвич?- Кажется, хочет сгладить первую вольность.- Я тоже... Публика -
я наблюдаю - отовсюду: Питер, Прибалтика, Минск, Киев...Из Москвы побольше...
  - Молодцы, пробивные ребята - везде успели с рекламой. Я позавчера по телеви-
зору услышал - "Гретхен" отплывает, и самолётом - сюда.
  Я не очень пытаюсь перекричать гитару, но собеседник меня расслышал:
  - Чем она вас соблазнила, Грета?
  Смотрит на меня сосредоточено, как будто ему важен мой ответ.
  - Трудно сказать.- Говорю, когда гитара делает глубокий вдох.- Мистика имени.
  Он опустил глаза.
  У него своя Грета?
  Музыканты смолкли, и мы взглянули на эстраду. Почти над нами стоит морской офицер - в фуражке, кителе, хотя воротничок расстёгнут, на боку - кортик.Кругло-
лицый, с мягкими невыразительными чертами лица.
  Мой собеседник дёрнул бровями.
  -Капитан,-пояснил он полушёпотом.
  Ну да, полчаса тому я его видел на телеэкране. 
              В белом фраке
              с чёрной пуговкой на сра...
              сразу видно -
              капитан подводной лодки.
  Детсадовский фольклор стреляет со дна прошлого. Хочешь-не хочешь.Пенсионеры -
жертвы памяти.
  Капитан взглядом обвёл зал и сделал кому-то отмашку рукой.
  Тотчас между столиков появились девушки в тельняшках и синих юбочках, едва прикрывающих задницы. Ловко откупоривают бутылки и разливают шипучку по фужерам.
  Над нашим столом блондинка навесила аккуратные грудки, обтянутые сине-белым
прибоем, и подарив нам мимолётную, как морская пена, улыбку, заполнила такой же пеной бокалы.
  -За удачу в конце пути!- проворковала она.
  -Три ярда под килем.- Мой собутыльник проводил цепким взглядом её юные груди,
переместившиеся за соседний столик.- Или под кормой.
  Пробочная стрельба затихла. Капитан снял фуражку, обнажив лысеющую луну, поправил на груди микрофончик.
  -Дамы и господа!- проговорил он, форсируя голос и набирая громкость, но ласково.
  Мой сосед нацелился орлиным носом в сторону капитана.Я повращал бокал над столом,надеясь обменяться с ним тостами, но он уже отхлёбывал из фужера, не сводя глаз с капитана. Пробормотав "Ваше здоровье", я набрал полный рот пузырьков, они ударили мне в нос так, что показалось: я - воздушный шар.
  -Дамы и господа!- повторил капитан громче, мечтательно глядя куда-то выше нас.- Я приветствую вас на борту этого замечательного лайнера. Наш корабль уже совершил 36 круизов  по Черному, Эгейскому и Средиземному морям. Все, кому посчастливилось путешествовать с нами, до конца жизни будут наслаждаться полученными впечатлениями.
  "Мучительно наслаждаться,"- хочется съязвить,но мой собеседник, вытянув шею,
слушает капитана, словно боится пропустить важное сообщение.
  -Вы тоже будете беззаботно отдыхать,сытно питаться и любоваться редкими морскими видами, а ещё разнообразно развлекаться, испытаете на себе эксклюзивные
приключения, какие только может дать свободное плавание по морским далям к острову Счастья. Гарантом вашей безопасности являюсь я.- Он опустил руку на рукоять кортика.-Я - ваш капитан Алексей Васильевич Чайкин.
  За спиной капитана собрались человек десять.Оборачиваясь к ним, он приглашает  и представляет:
  - Боцман нашего лайнера. Моя правая рука.
  На авансцену выдвинулся статный курчавый блондин: фуражка торжественно лежит на руке;тонкая нижняя губа играет не то улыбкой, не то насмешливой гримасой.
  -Прошу любить - Константин Филаретович,- выговаривает капитан отчётливо.
  Боцман надел фуражку и взял под козырёк.
  - Он будет заботиться о вас, как родной отец.
  Они обменялись братскими улыбками.
  -Все проблемы вашего быта он решит быстро и только к вашему удовольствию.
  Мой собутыльник вспомнил обо мне, протянул бокал, чтобы чокнуться.
  - Вот кто тут заправляет.- Он сверкнул глазами в сторону боцмана.- Это ещё  та
команда!
  Команда - всегда сила.И я хотел бы оказаться в команде. Но в какой? Лаборатория, которой я руководил, это был оркестр без   дирижёра.Каждый играл,
что мог, и я никому не навязывал свою волю.Джаз.Получилось много шума, мало эффектов.Сколотить команду и открыть своё дело - это что-то иное, совсем далёкое
от меня."Чтобы создать братство, нужны братья,"-сказал классик. А изобразил братьев Карамазовых, чтобы убедить, что братства всё равно не получается.
  -А капитан на самом деле никакой не Чайкин. Его настоящая фамилия Перевозчиков. А кличка этого самого Филаретовича, боцмана, - Джонсон.
  Мой застольник сообщил мне об этом с возмущённым видом, даже покраснел, и кажется только теперь опять меня заметил. Глянул на свой бокал, на мой - пустой,
схватился за бутылку, наполнил ёмкости.
  -Позвольте! Мы ещё не знакомы. Валерий Павлович Гребенков.
  Боцман, казалось, услышал его слова - смотрит на нас, словно фотографирует.
  -Вы уже плавали с этой командой?-Я поднял бокал. Пожалуй в нём есть от гребенского казака: нос с горбинкой, карие глаза с искоркой.
  -Эдуард,- назвался я.
  Мы сдвинули бокалы. Приятный звук.Где-то я его уже слышал!
  -За знакомство!- Он повёл чёрной бровью и одним махом опростал бокал.-Вы что же, без семьи путешествуете? Холостякуете?
  - Да, неприкаянная единица,- подтвердил я.
  - Страховой случай. Как же так?
  - Судьба такая.- Это мой любимый ход конём. Тут я могу отвести собесника в
дебри разглагольствования на тему, что такое судьба.
  Валерий клюнул:
  - Это что выпало на долю.Хочешь или нет.Тебя не спросили.Родился в России.
Рыжим или пегим. У бедных или богатых. Жена раскусила или терпит. Дети требуют
миллион в наследство или удовлетворились наркотиками.
  - Вот-вот,- поддерживаю поворот его мысли.-Судьба никем не играет. Она терпеливо сидит на тебе.
  Валерий взглянул на меня орлино.
 - Если папа распоряжался общественной собственностью, то сын её приватизировал.
Это и есть удачная судьба в России. А вот и российская элита.- Он указал рукой на эстраду, и капитан тотчас взглянул на нас.- И судьба - не только родиться в
золотой колыбели, но и не выпасть из неё. Не вытряхнули бы.
  - Лучше родиться в яслях,- возразил я.- За удачу!
  - За успех, общий и окончательный!- Он,кажется,доволен своим тостом. Вкусом вина тоже. Глаза его засверкали и он снова устремил их на эстраду: в эту минуту
выступает боцман.
  - Со стороны моря всё выглядит по-другому,- выкрикнул боцман, глядя на нас.-
Остров Счастья ожидает всех нас. Вы получите возможность в этом убедиться.
  Женская грудь в бело-синие полоски заслонила от меня эстраду. Ещё одна бутылка
выстрелила под ухом.Быстрые пальцы с фиолетовыми ногтями сдвинули бокалы вместе.
Бутылка, захлёбываясь, выплёвывает золотистую шипучку. Я оторвал глаза от сосков, обтянутых трикотажем: глубокие ямки на щеках, пустые весёлые глаза и белые барашки парика. Игриво-доступный вид поощрял потрогать её. Перехватив взгляд, она улыбнулась понимающе.
  - Только для настоящих мужчин. - Приятный голос, ласковый. Поставив бутыль на стол, наградила каждого из нас стандартно-приветливой улыбкой.
  Валерий, вздрогнув бровями, кивнул вслед удаляющейся попки:
  - Здесь профи. Не тёлки, а телокатессы.
  - Тело..? И дело. Делокатессы,- поддержал я.  Красотка нам понравилась: если не пощупал, то хоть поостришь на её счёт.
  Игристое подступило к переносице, к глазам: эстрада отплыла в туман. Голоса,
музыка... Мой сосед говорил ещё что-то о соблазнительной морячке. И всё это колебалось облаком, и оно то отодвигалось, то наплывало. Из глубины этого облака
пришло ощущение сдвига, и мой собутыльник потянулся ко мне с бокалом.
   -Отчалили,- крикнул он, и мы чокнулись.Жидкое золото кипело и не могло утолить жажды.
  Голос, если он как бокал пузырьками, наполнен по-женски ласковыми обертонами,
облепляет мой ум, я перестаю различать подробности - дама может быть крупней меня, но девичье-высокий звук ослепляет меня и электризует.Можно не знать кто с тобой, достаточно голоса...И ещё - первое прикосновение.Не дай бог хоть одно её
грубое движение.. Разве можно не ощутить любви, если руки, пальцы трепещут, только призывают,а не требуют или, что ещё как холодный душ - наиграно сопротивляются?!
  Когда в доме Симона Христос пировал с учениками, Мария приблизилась к Нему, и
дорогим миром, чистым нардом  помазала Ему голову, - не говорите мне ничего, лицемеры, я знаю: они любили друг друга...Мария из Его окружения...Евангелие
называет рядом с ней Марфу и Лазаря, которого Он воскресил, и как бы представляется, что Мария, которая помазала Его, это - их сестра.Но в доме, надо
думать, собралась вся община. Значит Мария Магдалина тоже была здесь. Она и помазала...Хотя и неохотно, евангелисты все свидетельствуют, что Магдалина была
к Нему особенно близка.
                Обмываю миром из ведёрка
                Я стопы пречистые Твои.
  Это она, не таясь,при всей общине, ухаживает за Ним. А почему евангелисты умалчивают, что Он её любил? Не её ли Он избавил от толпы, когда собирались забить её камнями за измену мужу? Не с Ним ли она изменила?
  И вот она мерещится в тельняшке.... Погрузиться в прошлое и смешать с ним своё настоящее. На то и шампанское... На то и Евангелие...Золотые атомы кипят в хрустальном бокале, словно чьи-то лица, или мои юные мечты, вырываются из зеленоватой прохлады, из Иордана, и улетают в былое или будущее - мне всё равно
куда лететь на воздушном шаре по имени "GRETCHEN".