ПРЕДИСЛОВИЕ
К КРИТИКЕ НОВОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ
Автор специально использовал в своей критике рассуждения людей, которые задолго до неокономики указали на законы развития и те формы, в которых указанное развитие совершается. На оригинальные тексты даны ссылки для всех тех, кто хочет узнать немного больше и выйти за узкие рамки критики неокономики и взглянуть на процесс шире. Сама «фундаментальная» неокономика представлена в двух противоречивых видах, все чаще вступающих между собой в противоположные толкования вещей. Поэтому для пользы дела необходимо рассматривать эти два подхода как самостоятельные. В первую очередь мы рассмотрим подходы М.Хазина, имеющиеся в нашем распоряжении и свободно опубликованные в «Мировом кризисе», а так как к этому времени вышел, по заверениям О.Григорьева, его фундаментальный труд — этакий современный «Капитал» — книга «Эпоха роста», то разбирать материалы лекций, вышеуказанного автора, уже не актуально и имеет смысл внимательно изучить его работу. Это займет некоторое время.
Общим моментом в критики двух подходов будет знание того, что «ни одна экономическая система, а тем более капиталистическая система, не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества. Поэтому человечество ставит себе всегда только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия ее решения уже имеются налицо, или, по крайней мере, находятся в процессе становления. В общих чертах, все предшествующие способы производства рабовладельческий, феодальный и современный, капиталистический можно обозначить, как прогрессивные эпохи экономических общественных отношений. Несомненно, буржуазные производственные отношения являются последней формой общественного процесса производства, основанного на частной собственности на средства производства, так как именно капитал стал той основой, на которой вырастают новые общественные условия жизни индивидуумов, использующих средства производства как общественную собственность. Противоречия капиталистического общества, выражающиеся в периодических экономических кризисах, могут быть преодолены и будут преодолены развивающимися в недрах буржуазного общества производительными силами, которые создают вместе с тем материальные условия для разрешения этого противоречия. Создают материальные условия — средства производства и саму организацию производственного процесса, которые оказываются более эффективнее капиталистических общественных производственных отношений именно потому, что их можно использовать только при совместной эксплуатации всеми индивидуумами общества. Если новомодная теория О. Григорьева заявляет о знаниях способных указать человечеству следующий шаг к экономической свободе, то она, прежде всего, должна описать новые производительные силы, и те материальные условия и производственные отношения, в которых они становятся более эффективными, для которых кризис перепроизводства, так пугающий капитал, становится благом и естественно необходимым состоянием гармоничного развития человеческого общества. Только тогда мы сможем сказать, что буржуазная общественная формация может остаться на пыльной обочине истории человеческого общества» [оригинал].
КРИТИКА НОВОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ
КРИТИКА ПОДХОДОВ М.ХАЗИНА К РАЗДЕЛЕНИЮ ТРУДА
Если бы неокономика указывала только на узкое применение ее метода, то можно было бы не замечать нелогичных утверждений, но она претендует на всеобщность и универсальность, поэтому...
Базисным тезисом в понимании подходов неокономики в исследовании современного капитализма, по утверждению авторов теории, является понятие «разделения труда», «углубление» которого не только воспроизводит экономическую систему, но и принципиально развивает и расширяет ее таким образом, что она захватывает в свои производственные отношения другие экономические системы. Собственно углубление разделения труда характеризует некоторый этап развития капиталистической системы, так как только для этого особого этапа капиталистической системы, по мнению авторов, придерживающихся неокономических взглядов, характерно расширение системы. Так, например, М. Хазин пишет:
«Прежде всего, нужно отметить, что термин «углубление разделения труда» не следует путать с термином «научно-технический прогресс». Условно говоря, углубление разделения труда, о котором мы скажем ниже, есть некоторый процесс, характеризующий развитие экономической системы. А НТП [научно-технический прогресс. (авт.)] — это общепринятое название той модели экономического развития, в которой этот процесс играет главную, но далеко не единственную роль. Теоретически, углубление разделения труда было и в доисторические времена, и при феодализме, и в античности — другое дело, что модель развития на него не опиралась» [1].
В Манифесте о неокономике (далее теории) М.Хазин и О.Григорьев подчеркивают:
«В основе подхода лежит представление о решающей роли фактора разделения труда в экономическом развитии. Именно углубление разделения труда стало двигателем развития человечества в последние несколько столетий. Несмотря на то, что про разделение труда говорил и Адам Смит, и Карл Маркс, и многие другие экономисты-классики, ему не отводилась сколько-нибудь значимая роль в традиционных экономических теориях» [2].
Уже с первых шагов, как может заметить читатель, авторы теории запутывают довольно ясный вопрос с разделением труда. Провозглашая, что углубление разделения труда — это нечто иное, чем просто разделение труда, и что это нечто сейчас является основанием модели развития, а также то, что оно проявляет себя исключительно «последние несколько столетий», и зная, что современная модель развития — это расширяющаяся система, то следует предположить, что просто разделение труда в прошлом не приводило к расширению экономической системы или систем. Получается по логике авторов теории, прошлые экономические системы с просто разделением труда были замкнуты на себя, где воспроизводство их экономических повседневных отношений и разделение труда вполне удовлетворяло общественным потребностям и не приводило к захвату других обособленных экономических систем, а уж тем более к расширению за счет последних. Смелое утверждение не подтверждается историческими фактами — историей человечества. Наоборот, именно благодаря теперь просто разделению труда древние общества не только воспроизводили себя, но и стремились расшириться за счет других общин, а то особое разделение труда, которого они достигали в своем развитии и которое приводило эти общины к более сильному, более устойчивому состоянию, они стремились навязать другим общинам как доминирующую модель экономического развития. Но вот что удивительно, несмотря на возможности к расширению, модель, если экономические отношения считать моделью, менялась на другую модель независимо от наличия всех условий к продолжению расширения.
Если придерживаться исторических фактов, то тогда теория не дает ответ почему в расширяющихся экономических системах не работал универсальный механизм углубления разделения труда. Если придерживаться той точки зрения, что универсальный принцип развития — углубления разделения труда не мог проявляться в системах не достигших пределов своего расширения, то непонятно почему в этих, не достигших пределов, экономических системах менялись модели развития. Общинная и родовая на рабовладельческую, рабовладельческая на феодальную, а последняя на капиталистическую. Историческое развитие, которое с легкостью т.е. не противоречиво описывает марксизм, приводит неокономику с ее универсальным принципом развития — углубление разделения труда в неразрешимое противоречие.
М.Хазин связывает разделения труда и его пределы с физическими и пространственными объемами, называя этот предел процессом углубления разделения труда, а так как физические и пространственные объемы в древности были по сути для древних людей бесконечны, то и разделение труда не могло достигнуть своего предела, поэтому вся древняя и недавняя история исключается М.Хазиным из фундаментального описания процессов неокономики, которая сводится к следующему капиталистическому развитию.
По мнению неокономистов существует замкнутые экономические системы. Эти экономические системы развиваются по определенной модели. Основу этой модели составляет разделение труда. С определенного момента разделение труда обуславливает расширение этой системы и перенос модели на расширившиеся пространство за счет других экономических систем. Когда деление труда в рамках определенной модели останавливается, заканчивается, происходит углубление разделения труда как предел данной модели развития и модель меняется на другую. Обычно предел разделения труда наступает тогда, когда модели развития не имеют возможности захватывать новые экономические пространства других систем для встраивания их разделение труда в свое разделение труда. Так как на протяжении всей истории человечества, для любой нам известной экономической системы и, соответственно, для любой модели развития было куда расширятся, то парадигма неокономики распространяется исключительно на современный капитализм. Описание раннего капитализма в парадигме неокономики приводит авторов теории, по крайней мере господина М.Хазина, к выводу о том, что ранний капитализм был первой его моделью, которая достигнув предела расширения сменилась на современную модель капитализма. Здесь надо заметить, что неокономисты с легкостью оперируют понятием модель, не выходя за рамки капиталистических отношений. В соответствии с теорией и новая модель развития уже достигла углубления разделения труда и вот-вот сменится новой моделью. На это, по мнению неокономистов, указывают четыре особого рода экономических кризиса, отличных от кризисов перепроизводства. Если смена моделей происходит в рамках одних и тех же отношений, а именно капиталистических, то возникают определенные выводы. Первый из них это то, что в рамках капиталистических отношений может быть бесконечное множество моделей, в которых углубление разделения труда играет роль Perpetuum Mobile капитализма. Второй — с большой осторожностью предположить, не обращая внимание на исторические факты, что вся история человечества была капиталистической историей, в которой менялись модели развития, а рабовладельцы в ней были просто очень жесткими капиталистами, извлекающие прибыль при помощи меча. Вечный капитализм — мечта нашей веселой буржуазии — с вечным двигателем, каким является углубление разделения труда — это действительно нечто отличное от австрийской школы и марксизма, рядом с которыми ставит себя неокономика.
Логика неокономики, по крайней мере ее построения вокруг разделения труда, могут завести далеко, но это не беспокоит неокономистов. Не отказываясь на словах от всеобщности теории, они потихоньку ограничивают ее и себя описанием исключительно современного капитализма. Для придания веса неокономике отцы основатели объявляют о произведенном с помощью теории открытия нового вида экономического кризиса. Углубление разделения труда, т.е. то состояние экономики, когда разделения труда достигает таких пределов, что остается одна, по мнению неокономистов, экономическая система с одной моделью развития на всей Земле, приводит к экономическим кризисам, суть которых уже не ограничивается перепроизводством товаров, а связано с другим явлением в капиталистической экономике основанном на «падении эффективности капитала» [3], или другими словами, связано с возрастанием суммы первоначального капитала для существенного увеличения прибыли производства, которая при меньшей сумме авансированного капитала равна нулю или несет убыток. В экономике предприятия это означает, что новые рентабельные технологии требуют возрастания инвестиций в производство настолько, что финансовый капитал уже не может обеспечить, не разрушая другие производства, не нарушая всю систему кредита всей экономики.
Прежде чем мы погрузимся в рассмотрение подходов М. Хазина к открытым неокономикой «новым» кризисам капитализма, хочу заверить моего читателя в том, что разделение труда в человеческом обществе никогда не имело предела и оно будет продолжаться пока существует человеческое общество вообще, так как человеческое общество — это усложняющееся общество, а стремление к увеличению производительности труда будет делать труд по добыванию средств к существованию более сложным и, соответственно, более дискретным, разбитым на множество операций. Точность этих операций, граничащая с молекулярной точностью, будет вытеснять человеческий труд из материального производства, наряду с увеличением производительности труда, увеличивая в материальном производстве долю умственного человеческого труда. Однажды разделившись в древности и начав свое диалектическое движение в формах человеческого труда, организованного в общественное производство, умственный труд составлял ничтожную долю по отношению к физическому труду. Но по мере роста производительности труда доля умственного труда возрастала, и каждому этапу возрастания производительности труда соответствовала своя форма производственных отношений. Стремление извлекать из своего труда как можно больше прибавочного продукта, будет основой увеличения производительности труда за счет еще более глубокого разделения труда, которое в конечном счете сделает умственный труд в общественном производстве доминирующим. Цикл движения противоположностей в общественном производстве, таких как умственный и физический труд завершится, сольется как говорили марксисты, в умственном труде, открыв новый цикл движения разделения труда. Умственный труд, который был в прошлом ценностью, превратится в обыденность, а физический труд станет уделом избранных.
Не разделение труда как таковое является причиной кризисов и смены форм общественного устройства, а возрастающая производительность труда, позволяющая отказаться от устаревших отношений и постепенно от несвободы двигаться к более свободным общественным отношениям — от рабства к крепостничеству, от крепостничества к свободному крестьянину, от свободного крестьянина к пролетарию, от пролетариев к свободному рабочему, от свободного рабочего к наемному работнику. Производительность труда как квинтэссенция производительных сил выходит за рамки производственных отношений, например, капитализма. Стремление капитала к безудержному производству для извлечения безграничной прибыли, наталкивается на ограничения, которые порождены капиталистическими отношениями. Ограничения реализуются в капиталистической действительности кризисами перепроизводства, которые в иных условиях, иных отношениях будут объективной необходимостью динамичного развития общественного производства и индивидуума. Для этого надо заглянуть в ХХ главу известного произведения.
КРИТИКА НОВОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ
КРИТИКА ПОДХОДОВ М.ХАЗИНА К ЭКОНОМИЧЕСКИМ КРИЗИСАМ
Утверждение М.Хазиным, что неокономикой произведено открытие нового экономического кризиса, отличного от кризиса перепроизводства требует эти самые отличия рассмотреть в первую очередь. Впрочем следует указать также на то, что первенство, к досаде неокономистов, все же принадлежит К.Марксу. Именно он указывает, что при расширенном воспроизводстве, капиталу требуется все больше и больше первоначальных вложений для поддержания высокой рентабельности нового производства.
«Процесс протекает вполне нормально лишь в том случае, если отношения стоимости остаются постоянными; фактически он совершается нормально до тех пор, пока нарушения при повторении кругооборота сглаживаются; чем больше эти нарушения, тем большим денежным капиталом должен обладать промышленный капиталист, чтобы иметь возможность сгладить их; и так как по мере развития капиталистического производства расширяются масштабы каждого индивидуального процесса производства, а вместе с тем возрастает и минимальная величина авансируемого капитала, то это обстоятельство присоединяется к ряду других, в силу которых функция промышленного капиталиста все более и более становится монополией крупных денежных капиталистов, отдельных или ассоциированных». [Оригинал С.123]
Возвратимся к нашим неокономистам. И так, М. Хазин утверждает: кризисы капитализма бывают двух типов: в след за А.Смитом, Д.Рикардо, К.Марксом и др. как кризис перепроизводства и в соответствии с открытием неокономики как кризис падения эффективности капитала. По мнению, неокономистов этот кризис нечто отличное от кризиса перепроизводства и неокономика сумела его предсказать и разглядеть, а предсказание стало возможным именно благодаря неокономическим подходам, отличившим его от других кризисных явлений.
О кризисах перепроизводства мы знаем, по крайней мере, ваш покорный слуга, от К.Маркса. Но кризис перепроизводства — это с определенного уровня развития капитала его имманентное свойство. Он обязан с определенной периодичностью повторяться. Поэтому любая бабка может с уверенностью утверждать, что кризис будет. Предсказывать предсказуемое не очень сложная задача. Вероятность того, что вы угадаете, когда кризис случится, зависит от частоты ваших предсказаний. Другое дело свойства. М. Хазин пишет:
«Совсем другая ситуация с кризисами падения эффективности капитала. Прежде всего, поскольку они связаны с общими свойствами экономической системы, никакого автоматического выхода из них нет. Пока не будет предъявлен некоторый системный ресурс повышения спроса или перераспределения рисков. Например, расширение рынков».
«Поскольку они связаны с общими свойствами экономической системы»... Если М.Хазин подразумевает под экономической системой капитализм, то и кризис перепроизводства связан именно с общими свойствами экономической системы капитализма. Именно в капитализме появляются, и то не сразу, а на определенном этапе развития капитализма, кризисы перепроизводства. И если в капитализме перепроизводство является кризисом, то в обществе следующем за капитализмом перепроизводство является необходимым условием бескризисного развития.
«Пока не будет предъявлен некоторый системный ресурс повышения спроса или перераспределения рисков»...
Кризис перепроизводства случается именно потому, что товары не находят спроса. По причине того, что их цена высока, а стоимость выше общественно необходимой стоимости. Если это касается единичного производителя — он разоряется; если отрасли, то кризис принимает отраслевой характер; если он касается всей экономики, то мы наблюдаем структурный (системный) кризис перепроизводства или недостаточного спроса.
Кризис перепроизводства не случается непосредственно сразу как только возникли условия его реализации у производителя, так как все риски производства и промышленного капиталиста распределены между оптовым покупателем, торговцем средней руки и мелким торговцем, а также банкиром, который кредитует всех четверых, а сам кредитуется через займы у населения или других более крупных банкиров. В этом акте разведенного во времени начала движения капитала и его завершения расцветает спекуляция. При акционерном капитале риски распределяются также среди акционеров.
Риски кризиса перепроизводства распределены среди всех. Именно поэтому его действие столь разрушительно, не только для рабочего, выброшеного на улицу, но и для банкиров, которые до конца верили, что производство сможет функционировать и дальше.
Таким образом, особые свойства, обнаруженные М. Хазиным и неокономикой у кризиса эффективности капитала, присущи и кризису перепроизводства и для его преодоления также пытаются расширить спрос и распределить риски.
И все же М.Хазин настаивает: «В рамках кризисов падения [эффективности] капитала явно проявляются черты, не свойственные кризисам циклическим [перепроизводства]. Так, во второй половине 70-х годов, когда власти США активно занимались эмиссией (поскольку нужно было любой ценой финансировать дефицит бюджета на фоне «холодной» войны), в стране возник совершенно неожиданный для специалистов экономикс (и недопонятый до сих пор) эффект «стагфляции» - то есть сочетания высокой инфляции и экономического спада. Совершенно нехарактерный для предыдущих кризисов».
Прежде чем мы рассмотри кризисы падения эффективности капитала непосредственно, сделаем небольшое замечание относительно стагфляции.; К. Маркс в «Капитале» предложил выход из кризиса перепроизводства с помощью эмиссии денег [Оригинал С. 99-111]. С тех пор все капиталисты пользуются этим способом. Действительно, нехватка денег связанных в массе товаров, может быть пополнена новым кредитом при плачевном состоянии предприятия, отрасли, но когда кризис охватывает все общество, где только отдельные предприятия все еще продолжают функционировать, а банковская система, первая принимающая на себя все разрушающее действия структурного кризиса, разгромлена, то банкир смотрит на производство как на чуму, умерщвляющую финансы и капиталы, превращая их в ненужные и дорогие товары. Все должны друг друг. Деньги, служившие спасительным кругом при отраслевых кризисах, вдруг, при структурном кризисе перестают поддерживать производство и начинают раскручивать инфляцию. Неведомая сила гонит их прочь от ненужного производства на потребительский рынок, где они рыщут в поисках нужных, востребованных обществом товаров, в одних руках для спасения накоплений, в других — для спекуляции. Падение производства и инфляция денег характерны для такого периода общественного производства. В зависимости глубины структурного кризиса стагфляция может длится довольно долго.
Но опять вернемся к нашим неокономистам. М.Хазин утверждает, что в рамках Первого мирового кризиса перепроизводства, развился Второй кризис падения эффективности капитала, но в нем он не обнаруживает обычные черты, например, стагфляцию (инфляция + падение производства). Наоборот, в нем присутствуют черты кризиса перепроизводства — дефляция + падение производства. Но если в кризисе нет основополагающих черт, то как мы можем его интерпретировать именно как иной кризис отличный от кризиса перепроизводства
М. Хазин пишет: «Второй кризис начался весной 1930 года. [...] Тогда денежные власти США отказались от эмиссии доллара и, в результате, второй кризис падения эффективности капитала проходил как чисто дефляционный. Его понижательная стадия длилась до конца 1932 года и темпы спада составляли примерно 1% ВВП в месяц или около 10% в год».
Мы также узнаем, что преодоление кризиса стало возможным тогда, когда «Американская система разделения труда расширилась за счет распада Германской, Японской и Британской».
На помощь М.Хазину в деле поиска нужных свойств приходит Третий кризис падения эффективности капитала, о нем он сообщает нам следующее.
«Более того, во второй половине 70-х проявился феномен «стагфляции», о котором я уже упоминал: сочетания двух факторов, свойственных разным стадиям экономического цикла, спада и высокой инфляции. С точки зрения концепции падения эффективности капитала это естественно: если некоторые производства являются принципиально необходимыми, то их нужно финансировать независимо от того, рентабельны они или нет. Да и уровень жизни населения в период «холодной войны» нужно было поддерживать». Первое что бросается в глаза это каким образом американское правительство финансировало нерентабельные производства в Японии, Германии или Великобритании, при разворачивании кризиса падения эффективности капитала. Я уже не говорю о том, что именно с конца 70-х годов премьер-министр Великобритании М.Тетчер решительно избавляется от нерентабельных угольных шахт, сталелитейных заводов, городских предприятий энерго и водоснабжения. Урезала государственные расходы в социальной сфере и образовании. В общем, приводила экономику в порядок, и привела, не обращая внимание на третий особый кризис, ее спасло то, что она о нем не знала.
По другому действовала Америка. Она для преодоления третьего кризиса падения эффективности капитала запустила «рейганомику» — стимулирование спроса населения.
В действительности, «рейганомика» — это большая программа развития новых технологий: биотехнологий, информационных технологий, новых материалов, радиоэлектроники. Это признает и об этом пишет М. Хазин, но естественное развитие капитализма, вечно стремящегося к повышению производительности труда, выдается как преодоление падения эффективности капитала. Идея «рейганомики» состояла в том, чтобы выдать дешевые кредиты компаниям и дешевые кредиты населению, при этом инвестиции в производство должны быть уравновешены кредитами населению. «Рейганомика» — это структурная перестройка, переход от индустриальной экономики к постиндустриальной. И здесь мы, вдруг, узнаем от М. Хазина удивительную вещь. Он бросает:
«Но именно за счет запуска новой технологической волны под рост спроса (что было равносильно расширению рынков)...».
Помните, в самом начале мы узнали от неокономики, что разделение труда закончилось, закончились и рынки, куда мог бы расширится капитализм. В этом и состоит суть открытия неокономики. Но оказывается есть у капитализма потайная дверца, через которую он может вновь во всей красе появится перед нами, блистая скромным обаянием буржуазии. Оказывается, что технологические волны, которые как и кризисы перепроизводства переодически накатываются на капитализм «равносильны расширению рынков». То, что с такой тщательностью изучено и описано в марксизме в неокономике выдается за собственные открытия, при этом неокономисты не обращают внимание на мелочи, например, что из четырех кризисов падения эффективности капитала, только один соответствует объявленным свойствам.
Предугадать очередной экономический кризис не трудно. Чем чаще называть примерные сроки, тем больше вероятность угадывания. Можно вообще сказать, что кризис капитализма стал перманентным.; Есть видео в интернете, где Михаил Хазин доказывает в 2009, что самолет, а вместе с ним и проект Dreamliner, никогда не полетит, так как в капитализме нет рентабельных проектов, чтобы быть рентабельным надо вкладывать триллионы долларов. Хорошо, что капиталисты не слушают М.Хазина. На ноябрь 2014 год заказы Dreamliner превысили 1055 самолетов. В эксплуатации находится 86 самолетов. Первый полет состоялся в 2009 году, в 2011 году в эксплуатацию был поставлен первый самолет. Сегодня Dreamliner перевез более 20 млн. пассажиров. Капитализм может, должен и будет расширяться за счет технологических решений, но для него есть и географическое пространство — капитализму необходимо освоить всю Африку, всю Южную Азию и арабский мир. Освоить интернет торговлю, научится формировать единичные заказы через интернет в промышленное производство. Освоить облачные технологии и принтеры 3D, включив их в процесс промышленного производства от заказа до распечатки. Акционировать всю человеческую деятельность. Капитализм должен создать бесклассового человека. Для этого потребуется изменить средства производства и сделать их такими, чтобы каждый человек мог ими воспользоваться. Это возможно через облачные технологии. Научное описание процесса возникновения нового способа производства можно найти у К.Маркса [оригинал С.213-214] и не фантазировать на темы политической экономии. Хотя это никому не возбраняется.
Я надеюсь, что книга О.Григорьева «Эпоха роста», претендующая на новый «Капитал», будет более логична...