Ребята опаздывали, и Гошка впервые в жизни был этому рад. Было страшно, что они увидят его страх, вот так, сразу. Они очень чуткие, его друзья. «Пусть сначала поедят. Для переваривания моих новостей нужны силы» – думал он, оглядывая стол, сплошь уставленный мисочками, тарелками, розетками внутри которых аппетитно исходили паром разные вкусности.
История, которую он узнал два дня назад, была неправдой от начала и до конца. Потому что признать ее правдой означало признать себя круглым идиотом. И сначала он себя таким и чувствовал. «Я муха, застрявшая в куске прозрачной смолы, – отрешенно думал Гошка. – Лет через тысячу ученые будут рассматривать меня под микроскопом и гадать, что это за гадость такая налипла? А это не гадость, это студент-философ, будущее науки и цивилизации». Самобичевание, как ни странно, помогло. Гошка выбрался из «смолы» и смог посмотреть на ситуацию со стороны. Тогда он понял, нужны другие умы и объявил общий сбор.
Тем более, что новость касалась всех, он это чувствовал и боялся этого. Особенно страшился он первого момента, поэтому увидев входящих в кафе Иру, Катю и Юрку он принялся передвигать тарелки, поправлять приборы, дескать, занят делом.
Положение спас Юрка.
–Мясо, мясо, мясо…, – восторженно, как пес из рекламы, забубнил он еще от дверей и превратился в одну большую улыбку. – От этих полетов есть хочется, вы не представляете!
Ира, снисходительно улыбнувшись, села рядом с увлеченно жующим парнем. Есть она не хотела. Слезы, как оказалось, не только облегчают душу, но и напрочь лишают аппетита.
Она протянула руку, чтобы отодвинуть подальше стоящую перед ней мисочку, но вместо этого придвинула ее к себе и схватила ложку.
–Ой, фруктовый салат? Как ты догадался? – улыбнулась она Гошке, зачерпывая кусочки ананаса с брусникой.
–Приятного аппетита, – натянуто улыбнулся в ответ Гоша, посмотрел на Катю и все мысли вылетели из головы. Страх потеснился, уступив место недоумению.
Катя в странной, длинной до пола юбке неуклюже села на стул и улыбнулась припухшими губами, увидев, что Гоша заказал для каждого его любимое блюдо. В вазочке напротив таяло ее любимое ванильное мороженное.
–По какому поводу банкет?
Гоша не услышал вопрос.
–Что случилось? Ты плакала?
–Пустяки, уже прошло, – ковыряя ложечкой лакомство, отмахнулась Катя. – Где пропадал?
–В библиотеке, – машинально ответил Гоша, продолжая рассматривать девушку.
Ирка не упустила возможность съязвить.
–Что, два дня подряд? Нашел что-то интересное?
–Наоборот. Ничего не нашел.
Юрка запил соком очередной кусок мяса и потянулся к корзинке с хлебом.
–Плохо искал, – снисходительно заявил он.
Гоша смутился и уставился в окно.
Там светило солнце, шли люди, ехали машины. Вон, светофор мигнул красным глазом, и движение замерло, и тут же началось по другой стороне. В мире царил порядок и это никак не вязалось с открытием, понять которое, он был не в силах.
Катя отставила почти полную вазочку с мороженным.
–Гоша, если ты ждешь, когда мы поедим, то мы уже. Судя по закускам новости у тебя запредельные.
–Да, Гошенька, рассказывай что случилось, – поддержала Катерину Ира. – Только давай по порядку.
Гоша положил руки на стол и сжал кулаки. Костяшки пальцев стали белыми.
–Хорошо. По порядку. Мне для экзамена нужно было просмотреть наших классиков. Вдруг выяснил, что не все помню. Еще недавно помнил, а тут, как отшибло. Я и пошел в университетскую библиотеку. И, представьте, не нашел.
–Кого «не нашел»? Библиотеку?
–Полки с ненецкой литературой не нашел. Пичков, Явтысый, Тыко Вылка, Ледков, Роберт Вылка исчезли. Мало того, библиотекарша уверяет, что таких авторов никогда не было. Я другие библиотеки обошел. Все тоже самое. Нету.
–Подожди, Гош, что за чушь? – возмутился Юра. – Что значит, нет, то есть, не было? Солнце есть, мы есть…
–Пока есть… – отрешенно прошептала Катя.
–Кстати, ты у меня не брала «За голосом Великого Нума»? – спросила Ира.
Катя покачала головой.
–Значит, Артеева Инга тоже пропала. Юрка, у тебя ничего не исчезло?
–Ты имеешь в виду книги?
–Ну не кроссовки же?
Юрка запустил ладонь в рыжие вихры.
–Я думал, мне показалось. Мы всегда летаем над одной местностью. Я там каждый кустик знаю. Так вот, мне кажется, там чего-то не хватает. Что-то было, а теперь нету.
Гоша не отрываясь смотрел на Катю.
–Скажи ему, Катя, – попросила Ира.
–Я лучше покажу.
Катя встала и приподняла юбку. Длинные порезы на ногах уже не кровоточили, но припухли и выглядели жутковато. Гоша вздрогнул, Иришка ахнула, Юрка удивленно присвистнул.
–Где ты ноги так поранила?
Катя села за стол, налила себе полный стакан минералки и медленно выпила его.
–Во сне, – коротко ответила она.
Стакан в руке слегка подрагивал, и она поспешно поставила его на стол, подальше от себя. Не глядя на ребят, Катя рассказала свой сон. Весь, целиком, не утаивая ни одной кошмарной детали. Ребята оцепенело, слушали и еще долго молчали, когда Катя закончила рассказ.
–Я не спрашиваю у вас что это? – добавила она. – Потому что ответа быть не может.
–Такого вообще не может быть, – прошептала Ира. – Да, Юра?
Юрка растерянно посмотрел на Гошу, обнял Иру за плечи, притянул к себе.
–Конечно, не может. Ты не бойся, мы разберемся, да Гош?
Гоша молча смотрел прямо перед собой. Пока Катя рассказывала сон, он пережил все стадии страха: от испуга до ужаса. А теперь чувствовал, как внутри разгорается злость на птиц этих дурацких, налетающих на ветки, на тучу эту паршивую, на серость, на того, кто посмел сделать Кате больно и испоганил ее мир. Злоба такая горячая. Гошка чувствовал, как она выжигает страх. Катя дотронулась ладонью до его щеки.
–Не надо. Так – не надо, – попросила она, уверенно глядя Гоше в глаза. – По дороге сюда я звонила домой. Там все хорошо. И тундра цветет и птицы поют.
Гошка тяжело вздохнул.
–Да не молчи ты! – возмутился Юрка. – Ты считаешь, что книги и сон связаны?
–Ясно одно, сон был вещим, – уверенно заявила Ира.
–Как и то, что все очень серьезно и совсем не похоже на то, с чем мы сталкивались раньше, – согласился Гоша. – Даже когда думали, что Юрка умрет.
Ира возмущенно махнула рукой.
–Ну, тогда было все понятно, что делать, куда бежать, а тут?
–А сейчас нам нужно понять, что происходит, – сказала Катя. – Ну, думайте! Гоша?
–Я думаю, уже целых два дня только и делаю, что думаю. Для выводов у нас мало информации.
–Ничего себе мало! – пробубнил Юра. – Все классики исчезли, это называется – мало?
Гошка неожиданно улыбнулся.
–Юрка, ты молодец! В самую точку! Классики! Как я сразу не понял? – он обернулся к Кате. – Даже когда твои ноги увидел, не понял.
–Что ты не понял? – удивилась Ира.
–Тундра, природа. Природа события. Духовность.
Юрка хотел что-то сказать, закашлялся и залпом выпил компот.
–Так, а теперь медленно, как для дураков, по порядку. Так, чтобы я все понял.
Гошка встал из-за стола и стал собирать тарелки.
–Я думаю, всем нам нужен чай. Горячий и сладкий. Да, Катя? Сиди-сиди, мы с Ирой сейчас все устроим. Юрка, помогай.
Чай организовали с крейсерской скоростью, лишь бы Гошка быстрей объяснил, что к чему, до чего он додумался. Все-таки будущий философ, ему и факты в руки.
–Мне сложно ответить однозначно, поэтому я буду рассуждать, – смущенно произнес Гоша.– Мы уже давно говорим – классики. Этакий штамп. Что значит – классик? Талант? Да. Работоспособность, патриотизм – безусловно. Но есть еще одно, что отличает их от других писателей – вдохновение. Способность на волне радости распахнуть сознание за границы мира, обнять жизнь во всей ее полноте и отдать нам всего несколько строчек, из которых мы получаем новый мир и новых себя. Мы и любим литературу, потому что она меняет нас. В этом сокровенный смысл искусства вообще. И если это не волшебство, не магия, то я не знаю, что тогда считать чудом. Духовность и вдохновение материальны, они как озоновый слой над землей, над каждым из нас. Теперь понятно, почему у меня провалы памяти.
–Брось, какие провалы, у тебя память… железобетонная! – недоверчиво сказал Юрка.
Гошка покачал головой.
–Предлагаю эксперимент. Прочтите про себя по одному любимому стихотворению. Если получится, то у меня проблемы.
–Легко, – согласилась Катя и задумчиво уставилась в окно. Через несколько секунд на лице отразилось недоумение. Видно было, что она начала читать сначала, в надежде вспомнить ускользающую строчку.
Ира беззвучно шевелила губами, закусывала их, пытаясь вспомнить.
–Нет, не получается, – испуганно произнесла она. – У меня тоже проблемы с памятью.
Катерина тяжело вздохнула.
–Не у тебя, у нас, у всех. Так исчезает духовность. Интересно, что мы забудем завтра?
–Это что же? – испуганно прошептала Ира. – И тундра погибла, потому что исчез этот слой, то есть, литература?
Катерина вздрогнула и стукнула ладонью по столу.
–Не говори ерунды. У нас талантливых писателей много.
Гошка согласно покивал
–Я думаю все дело как раз в тундре. Она хочет, чтобы ее понимали и любили. Извините за напыщенность, просто по-другому не скажешь. Даже я в тундре хочу говорить стихами. Ладно, вы поняли, талантов рождается много и их, как и всю природу подпитывает «озоновый слой», который они же, в свою очередь, творя свои произведения – укрепляют.
–Слава Богу! Значит, можно жить спокойно – буркнул Юрка, – и обернулся к Ире. – Полетишь завтра со мной?
Ириша печально смотрела на рыжего веселого парня.
–Если наступит завтра…
–А почему не наступит? Я ничего такого не вижу, – заявил Юрка и вдруг насупился. – Братцы кролики, я не вижу будущего. Знаю, все будет хорошо, но не вижу.
Гоша возмущенно покачал головой.
–Нам дали понять, то есть, нам показали, что может случиться.
–И что делать?
–Ждать. Что-то должно еще произойти. Может быть тогда станет понятно, что нам делать. А пока, как всегда держимся вместе, – Гоша встал из-за стола, протянул руку Кате. – Не возражай, ночевать будешь у меня.
***