Те из моих сограждан, кто преодолел пятидесятилетний рубеж, и в уже сознательном возрасте жил в Стране Советов, не дадут мне согрешить против истины.
Во времена развитого социализма у граждан СССР в наличии было столько близких и дальних (по территориальному признаку) «родственников» по всему миру, что не каждый отличник, ничтоже сумняшеся, мог ткнуть указкой в места их географического проживания на карте.
Вспоминаются слова не из шлягера, но нередко звучащей в те времена песни политпросвета: «Всегда мы вместе, всегда мы вместе – ГДР и Советский Союз…».
Ну, и?
Иных уж нет, а те далече.
Советский Союз канул в лету, а глава объединённой Германии, некогда ярая поборница социалистических ценностей, а ныне, видимо, вследствие прогрессирующей болезни Альцгеймера канцлерина фрау Меркель душит бывший братский народ санкциями.
«Пятидесятники», тем, кому за пятьдесят (не путать с шестидесятниками, это теми, которые диссиденты) помнят, кого нам с подачи МИДа СССР в братья только не назначали…
Основной массе советских граждан проверить искренность родственных «чуйвств» братских народов мешал невидимый, но от этого не менее железный занавес.
Приходилось верить на слово международному обозревателю Александру Бовину и главному путешественнику Советского Союза Юрию Сенкевичу.
И ведь верили! Последнюю рубаху готовы были отдать людоедам карафаям из Папуа Новая Гвинея, объяви «руководящая и направляющая сила» нашего социалистического общества, что они (людоеды), без малого, наши кровные братья.
В очереди на заявку о родственной принадлежности к советскому народу стояли: Ангола, Гвинея-Бисау, Кабо-Верде, Мозамбик, Сан-Томе и Принсипи.
Мирные, лет так семьсот с хвостиком, монгольские араты даже не подозревали, что в братья к «урусам» они прошли вне очереди, на льготных основаниях. И то, сколько столетий в братья набивались.
А болгары-братушки? Куда ж без них? Русские положили за их, даже не свободу, существование («братьев» армян это тоже, ох, как касается!) нации, десятки тысяч жизней, а болгары в двух мировых войнах принимали сторону наших заклятых врагов, как и шпрото-европейцы Эстония, Литва и Латвия.
«Братья» прибалты, на вопрос русского: «Как пройти к…?», со снисходительной улыбкой, могли направить гостя из Совдепии в противоположную сторону, жируя на российских преференциях.
«Братьям», полякам (по жизни), венграм и «полубратьям» чехословакам (все же в курсе, что они мирно, по обоюдному согласию «распополамились»?), кроме, как благодарности за освобождение от фашизма частично разделённых братьев немцев, испытывать к нам братские чувства после 1956 и 1968, особых оснований нет.
«Братья» молдаване тяготеют к Румынии, надеясь в объединении стать более значимой страной в Евросоюзе.
Хотелось бы посоветовать «братьям» молдаванам, и не таким уж давним «братьям» румынам, в свободное от плевков в сторону России время, вспомнить основы экономической арифметики: один нищий + один нищий, это не один богатый. Это всего лишь два нищих.
Лепшие братья белорусы, не найдя в своей истории ничего (виновата разумеется Россия), национально-героического, готовят к выпуску памятную монету «Константин Острожский», посвящённую сомнительной, да и честно говоря, мало значившей победе Великого княжества Литовского и Королевства Польского над войском Российского государства вблизи Орши в 1514 году.
Впереди планеты всей, конечно же, горячо любимая, и поддерживаемая всеми народами мира, до декабря прошлого года не известная никому кроме соседей, Украина. В октябре 2014 года Нацбанк Украины мечтал отлить памятную монету "500-летие битвы под Оршей".
Предвижу вопрос, да что же там такого значимого произошло, пятьсот лет назад?
Ответ: Да ничего. Просто битва произошла на территории нынешней Белоруссии, о существовании значимости для себя которой, не знали ни князь литовский, ни круль польский.
Командующий их войском гетман князь Константин Острожский, имел на территории современной Украины свои земли, населяемые народом, бывшем у него в услужении, и по-братски называемым паном Острожским byd;o ( скот. польск.).
Мои ровесники, наверное, помнят иллюстрацию в учебниках истории: «Вот она, польская воля!»: Верховой шляхтич в в кунштуне и рогатывке (шапка) на голове, бьёт плетью коленопреклонённых окраинцев.
По-видимому, эта нерушимая связь польского и украинского народов подвигла свидомитов увековечить победу своего хозяина над ненавистной рашкой.
8 января 1654 года в Переяславле на всенародном совете Богдан Хмельницкий произнёс речь, в конце которой заявил: «Кроме его царской высокой руки, более спокойного пристанища не найдём. А кто с нами не соглашается, теперь куда хочет – свободная дорога». На что участники совета ответили: «Волимо под царя восточного, православного». Три раза обращались к участникам совета с таким вопросом, и трижды был ответ: «Чтоб вови;к все едины были».
«Вови;к» не случилось, а через пятьсот лет галичанские рагули, высочайшей мечтой которых до 1939 года было стать кёльнером во Львове, теперь учат жить некогда действительно просвещённую европейскую столицу Малороссии.
Министр внутренних дел России Дурново ещё в 1910 году предупреждал императора: «Кто присоединит Галицию, тот потеряет империю».
Глава и без того, огромной страны Советов, в советах (извините за тавтологию) министров проклятого царского режима не нуждался. И напрасно. При всех навешиваемых на него собак, это был политик высочайшего класса. Но «и на старуху бывает проруха».
В 1939 году, эта чуждая Русскому Миру территория была приобщена к «Союзу нерушимых…».
Политика ненавистного царизма , проводимая им на протяжении нескольких столетий, тем не менее, вдохновила новую власть на её продолжение, как единственного верного сосуществования великого множества народов под своим патронажем.
Возможно это спорно, но успех захватнических войн орды в немалой, если не в большей степени зиждился не на силе, а на невмешательстве в вероисповедание и культуру покорённых стран. А посему, Россия, переняв этот, нехитрый, на первый взгляд, опыт кочевников, приняла под свою руку множество народов со своей религией и обычаями, которые признали в своё время Русь, потом Российскую империю, СССР, а затем опять Россию, и живут теперь в этой огромной стране, и сохраняя культуру своего этноса, не стыдясь говорят: «Я русский!».
Власть, пришедшая на смену многовековому строю приняла на вооружение простой и понятный в то время термин, а сегодня штамп, раздражающий, как навязшая на зубах ириска «Рошен» – «братский народ».
Братство не самая прочная из нитей, связующих людей.
Уважение других вероисповеданий и национальных традиций, вот один из ключей к миру и взаимопониманию( не относите к сказанному интересы извращенцев всякого рода).
Две чеченских войны… Чеченцы сдались? Нет. Они, как и афганцы – воины, они не сдаются. Россия проиграла эти войны и платит дань Чечне, в чём «уличают» нас свидомые украинцы и наши доморощенные либералы, и постоянно проводят параллели с теми войнами и истреблением людей на Донбассе? Да нет конечно. Один из чеченских полевых командиров как-то обмолвился:
«Если бы Россия была другой, то такого народа, как чеченцы, уже бы не существовало».
Не "свидомый" украинец написал на российский сайт письмо-эссе, если я не ошибаюсь, его зачитывал в своей передаче «Бесогон» Н. Михалков. Автор эссе признаётся, что завидует «клятым москалям», тому, что несмотря на удары, сыпящиеся на них со всех сторон, они держатся, что те же чеченцы не победившие, и не сдавшиеся, поняли то, что не смогли понять украинцы.
Чеченцы, дагестанцы, татары, якуты, ненцы, ста восьмидесяти народов граждане Великой страны, где уважают память Шамиля и Ермолова, где Пушкин их поэт, а Гагарин их космонавт, Кола Бельды общий для всех нас певец, где никогда не нарисуют похабную карикатуру на являющееся святыней для стольких разных людей.
Русский, это не национальность, это состояние души.
Поверьте, и не ищите в этом эссе излишне наигранной патетики.
Для меня, например, было откровением, когда лет через пятнадцать я случайно узнал, что среди одноклассников, с которыми я учился до окончания школы, были еврейка, два татарина и калмык.
Много позже, зная смысл слов хохол, москаль, кацап, я никогда не считал их оскорбительными.
С согражданами нашей многонациональной страны, за много столетий мы научились жить в мире. Беда страны, это моя беда, беда хакаса и адыгейца, чеченца и дагестанца.
А вот теперь для меня что-то изменилось в отношении к людям и миру…
Меня коробит от заезженной, как патефонная пластинка, фразы «братский народ».
И виноваты в этом кричащие на до невозможности нашей Украине «Москаляку на гиляку!», «Украина понад усё!», предавшие нашу общую историю, наплевавшие на общие святыни. И я не собираюсь им этого прощать.
Братский украинский народ?
Для меня нет.
Кто-то скажет, что там, на Украине (и не под каким соусом «в») есть вполне нормальные, адекватные люди.
А в фашистской Германии разве таких людей не было? Может ради них и Берлин не стоило брать, или ради их и стоило?