«Твоей маме сказала, что не буду с ней зимовать, как обещала, и мне скоро придется уехать. Она в печали, оказывается, что ближе меня у нее никого нет. Как-то грустно было это слышать после того, как за время нашей совместной жизни, она не сомневалась в том, что я вышла за тебя замуж, чтобы отобрать у нее квартиру.
Перед отъездом я обещала ей привести в порядок ванную. Таксу она не выводит по несколько дней. В ванной нужно срывать плитку, чтобы почистить решетку, куда собака срет, из-за чего там стоит невыносимая вонь.
Колонка столетней давности тоже не работает, но мастер сказал, что проще было бы купить бойлер, чем копаться в ржавом дерьме. Тогда можно было бы нормально мыться. Саму по себе ванную тоже нужно менять, несмотря на то, что я отодрала ее от плесени, зеленой поросли и ржавчины. Вступить или лечь в нее, как это всегда любила твоя мама, невыносимо, потому что из нее несет астральной гнилью. Разве что умереть в ней.
Пришлось мыть ноги твоей маме в тазу, где она когда-то варила варенье. Ничего чище не нашлось. Фильмы ужасов ничто по сравнению с увиденным зрелищем на ее ступнях. Я практически в коматозном состоянии пыталась оторвать мамины носки от гниющей кожи, настолько сильно они вросли в тело с глубокими ранами. Язвы местами были черного цвета, из них сочилась кровь с гноем. Она, схватившись за мое плечо, умоляла «быстрее, быстрее!», сжав крепко зубы и, завалилась на спинку стула, повисла на нем от бессилия. По ее щекам текли слезы. Слезы женщины, которая всю жизнь всех держала в ежовых рукавицах.
Вообще я не хотела бы дожить до такого состояния. Но мне было ее жалко. Забылись все обиды, когда Она кричала, что у нас с тобой нет будущего и я в ее доме никто.
«Пусть бы мамой занимался любимый сын, а не бывшая невестка» - думала я про себя и продолжала наводить порядки, после которых по квартире уже можно было передвигаться. А до этого мы обе спотыкались об ведра, банки, коробки, которые она заведомо готовила на дачу, тут же забыв об этом, недоумевая, почему все это валяется на полу в большой комнате и долго после
Этого ворчала и ругала свой склероз. Представляешь, мне даже удалось настроить телевизор, который больше года не работал. Поражаюсь до сих пор, как мне это удалось, учитывая тот факт, как ты знаешь, что я ничего в жизни не боюсь, кроме электричества. Мало того, еще сумела зачистить провода и починить радиоточку. Теперь она слушает и смотрит новости. Кроме прочего имеет возможность читать не только днем, но и вечером. Я с большим трудом вкрутила лампочки, протерев плафоны люстры 19 века, висевшей более 40 лет с высоты 4-х метров, куда можно было достать только с помощью лестницы. Раньше свет горел только в туалете напротив ее комнаты, благодаря которому она могла что-то видеть, передвигаясь по своей огромной квартире в полном одиночестве, не считая, собаки.
Больше всего она боялась, что такса умрет раньше нее, и никто не узнает, что она бездыханная валяется на полу.
О том, что периодически ей заносит покушать твоя бывшая пассия, ты знаешь. Как приходилось объясняться с продавцами из магазина в мамином доме, где она задолжала, покупая в долг пиво и водку, ты, может быть тоже узнаешь, если приедешь. Как она замерзла до посинения, ожидая меня в сквере, забыв дорогу к дому, назовешь просто склерозом.
Заболев, мама часто рассказывала, что родила тебя только в 30 лет, такого желанного и душевного. Об этом ты, наверняка, всегда знал, но родившиеся на Крещение, очевидно, холодны и бездушны.
Если будешь готовить для мамы посылку, то не посылай реглан с воротом или коротким замком. Замок должен расстегиваться до конца. Носки можно подобрать мягкие без тугих резинок. Шлепки-сабо коричневые, что ты высылал, носила я. Ей они малы, нужны на широкую ногу, и с высоким подъемом. Куртка вельветовая зеленая еще по-прежнему классная, думаю, эту зиму еще поносит. .
Перед сном она читала мне стихи из французской поэзии. Уверена, что наверняка ты помнишь ее шикарное произношение. Жаль, что я не знаю французский язык, но то, как твоя мама, 78-летняя женщина, декларировала стихотворения, можно было и не знать языка, настолько внутри все дрожало от ее голоса.
- Вот, а Голубца нет рядом, и Он не слышит, грустным голосом произносила свекровь моя, вспоминая тебя. Не сыночек и не голубчик, а Голубец. Помнишь?!
Возвращаясь в свою комнату, она шаркала тапочками и тихонечко плакала, умоляя Бога забрать ее на Небеса, куда безвременно ушел ее муж, твой отец и внук – твой 19-летний племянник. Еще долго слышалось бормотание из ее комнаты, что мол сын то за океаном и так долго не приезжает, бесконечно повторяя твое имя, разговаривая сама с собой.
Позвони ей, пожалуйста, хотя бы на ее день рождения. Надеюсь, ты помнишь, когда она родилась…».