Татьяна родилась в Польской семье, оба ее родителя имели рабочие профессии. Так сложилась судьба этих двоих. Отец Татьяны , был 15 ребенком в семье мелкопоместного дворянина , сосланного в Россию во Владикавказ из Варшавы. Он работал начальником станции Беслан , это было до октябрьского переворота. Один из многочисленных двоюродных братьев Татьяны вспоминал о том времени:
Современной мирской суете противостоят воспоминания о довоенной жизни родителей. Их жизнь не мыслилась без общения с родственниками, друзьями, соседями и просто с сотрудниками по работе. Вечера заполнялись дружескими посиделкам, с пирогами, играми и просто дурачеством на природе. Не припомнится застолья, чтобы оно обошлось без песен. Кто-то затягивал любимую. Подхватывали и продолжали одну за другой, пока не кончится весь репертуар русских и украинских песен. Расходились под белорусскую прощальную:- Так будьте здоровы, живите богато, а мы уезжаем до дому до хаты. Путь к вашему дому мы знаем прекрасно и вас обещаем наведывать часто. Семья ее деда , была большой, дружной. Но огненные вихри начала 20 века кровопийцы, не обошли и эту семью. В 1920 году, во время обстрела красной артиллерией города Владикавказа, фугасный снаряд угодил во флигель деда на улице Червлённая 29. (Червлённая – значит багряная или ярко красная, а на языке простого обывателя Владикавказа – Красивая улица). Дом был разрушен и под рухнувшей стеной погиб кормилец семьи - Йёзеф Васильевич Левкович дед Татьяны. За старшего мужика в доме, остался единственный мужик - дядя Станислав. Но некоторое время спустя , Станислав подался в Первую Конную в С М Буденному. Навсегда так и осталось неизвестным, чем смог этот пролетариат так вскружить моему дяде голову. Бросив бабушку Марию с неподъёмной корзиной продуктов посреди городского рынка, дядя Станислав сбегает в красную конницу. Бабушка Мария Викентьевна остаётся одинёшенька с четырьмя несовершеннолетними девицами (тётя Маня - инвалид с детства от полиомиэлита) и с несмыслёнышем Казимиром на руках. Казимир – отец Татьяны. В составе 11-й Красной Армии, выбившей белогвардейцев с Терской области, вернулся победителем в родной город и мой дядя Юзеф - Евгений. Очевидно не без подачи старого товарища по партии – Мироныча, Евгений был назначен зам. комиссара по связи города Владикавказа. Его дружба с членом Реввоенсовета 11-й армии тов. Кировым, проверенная за годы подпольной работы и в годы беспрерывных боёв в осаждённой, но так и не сдавшейся Астрахани, только закалилась и окрепла. Не подлежит сомнению, что Евгений не имел намерений скрывать от своих товарищей по партии о беде, разделившей его семью на два враждебных лагеря: красных и белых. Знали и не придавали этому значения в Реввоенсовете. В былые времена, будучи ещё просто репортёром местной газеты - Сергеем Костриковым,- Киров не раз захаживал на чашку чая во флигель на улице Червлённая. Не в манере Марии Викентьевны отпустить за порог гостя, да к тому же и не ухоженного холостяка не кормленным и с пустыми руками. Пирогами и белорусскими драниками славен был дом Марии Викентьевны, от которого всегда за версту пахло свежей выпечкой.
Пока был жив и при деле дядя Евгений, осиротевшая семья деда Йёзефа проживала на казённой квартире в Красивом переулке № 3 и содержалась на продовольственном пайке городского комиссара. Сомнительно, чтобы большевик с закалкой подпольной работы у Кирова, дядя Юзеф был замешан с белым движением. Не могу исключить, что со сменой кадров Реввоенсовета у кого-то чрезмерно бдительного возникли необоснованные подозрения на родственную связь с белогвардейскими братьями, а этого было уже достаточно для Ревтрибунала не любящего разводить бодягу с расследованием.
Не исключено и иное: за исчезновением Евгения - Юзефа просто скрывается «игра» созданных Кировом спецслужб. Ведь именно Мироныч возглавлял, учил и поставлял лучшие заграничные агентурные кадры Кавказу и в Закавказье в течении двух лет.
Так или иначе, где кроется правда, вряд ли когда я узнаем. Доподлинно же известно совсем немногое. В 1922 году семью Марии Викентьены как громом поразило: - по постановлению Революционного Военного Трибунала Евгений расстрелян за связь с белобандитами. Из ЧК вернули одежду Евгения, а к опознанию тела и похоронам никого из семьи не допустили. Вся эта история с дядей очень запутанная, в ней никак мне не разобраться без помощи архивов ФСБ республики Алания. А оттуда, твердят своё и одно и то же, - нет, и не содержится ни каких у нас следов Юзефа - Евгения Левковича. У них , это постоянная отговорка, по какому бы вопросу туда не обратились, а уж если с вопросом о расстреле… тут уж лучше и не пытаться. Наверно совесть все таки проросла у этих людей . И стыдно им признать неприятный факт о том что они погубили цвет своей нации в угоду бредовым идеям чужей не российской нации.
По семейным преданиям бабушка Мария Викентьевна была добрейшей души, воспитанная в стародавних приличиях женщиной, хотя и не из робкого десятка. С Кировым она была в давнем знакомстве и поэтому первым делом бросилась в Реввоенсовет 11-й армии. В бывший кабинет Кирова бабушка ворвалась без приглашения, растолкав ошеломлённую охрану. Не знала бабушка, что по решению ЦК ВКП(б) Кирова уже нет во Владикавказе. Недавно он переброшен на восстановление нефтяных промыслов Апшерона. Другие могущие заручиться за Евгения члены Реввоенсовета 11-й армии: Серго Орджоникидзе – тоже в отсутствии и восстанавливает Советы в Грузии, а Валериан Куйбышев отозван командармом Фрунзе в Туркестан. В Реввоенсовете заседают присланные из центра незнакомые и чужие лица с намерением провести чистку в местных рядах партии потерявших «революционную бдительность».
Почему-то обозвав всех сбившихся в кабинете "жидовскими мордами" и, стуча кулаком по столу, бабушка потребовала вернуть если не сына, то хотя бы его тело для похорон, но так и ничего не добилась. Все эти невзгоды вконец подорвали здоровье Марии Викентьевны. На 54 году жизни бабушка скоропостижно умирает, и семья деда окончательно рассыпалась. Малолетнего Казимира, будущего отца Татьяны, сдали в сиротский дом, а сёстры разбрелись, куда глаза глядят. Тетя Юлия обрела счастье в браке. У тёти Антонины раннее замужество оказалось не сложившимся. У кого нашла приют подросток тётя Бронислава, та никогда не распространялась на эту тему, а я и не приставал, понимая, что кроме ненужных слёз, так ничего и не добьюсь. Бронислава вышла замуж за Бориса Алексеевича Шевгота (Шовгенова)До войны они жили в Таганроге . Бронислава работала на "малярийной станции", так называлась контора давшая ей работу и служебную квартиру. Борис, работал в Ростове на Дону, ежедневно ездил из Таганрога в Ростов. Из его рассказов . помню что порой приходилось ехать на подножке. Место работы топографа, было в управлении железной дороги. Волей всевышнего, после ранения, Борис попал в госпиталь который находился в здании управления СКЖД, и лежал на полу рядом со своим бывшим кабинетом. Закончил войну Борис Алексеевич в Софии. Там его как человека с высшим образованием, определили в штаб комендатуры. Бронислава , была очень аккуратная и пунктуальная женщина. Возможно с даром провидицы. Перед уходом на фронт, она дала Борису коробочку в кисете, сказав при этом ,"Откроешь только тогда когда будешь на краю гибели. Борис в конце войны вскрыл эту коробочку . Там оказался один патрон от винтовки. Умерла Бронислава Иосифовна в 1955, в теплом городе Таганроге. Похоронена на старом кладбище , недалеко от маленького собора. С тестем Казимиром, мы несколько раз были на том кладбище, теперь к нему самому уже 30 лет. я хожу сам, на ростовское кладбище.
Тётя Маня обустраивается жить в сарайчике. Перебивается она рукоделием с искалеченными кистями рук. Торговала на рынке бумажными пакетиками и на вырученные копейки старалась чем-нибудь да побаловать племянника. Очень хочется верить, что там, где теперь она, всё так, как предсказал в нагорной проповеди Учитель человеков:- Блаженны кроткие духом, ибо их Царствие небесное!