лишь хромота ушедшего тоскливо,
так манит нежеланием уйти,
я разрываясь, с памятью забыла,
тот выход в лабиринте несудьбы.
за плачем накрываясь, каменею,
под каплями сливаясь с тишиной,
под шум чужих, душою сатанею,
за той чертой, где трудно быть собой.