Суровым был декабрь самой первой, самой трудной военной зимы. Все тревожнее становились сводки с фронта – враг уже стоял под Москвой. Преодолев тысячеверстные пространства, пришла война и в Сибирь – с эшелонами эвакуированных, проводами на фронт мужей, отцов, братьев. Пришла с горем, постучавшимся уже во многие дома. Казалось, не оставалось в те дни в душах людей места всем другим чувствам и мыслям, и забыли они, что такое острая шутка, веселый смех. Но однажды из репродукторов донеслось:
– Внимание! Говорит Новосибирск! Слушайте литературную передачу «Огонь по врагу»!
А вслед за этим грянула над сибирскими городами и селами задорная песня, зазвучали бодрые озорные голоса:
– Здравствуйте, дорогие товарищи! Разрешите представиться: бойцы-разведчики Кузьма Ветерков, Илья Шмельков и друг наш Иван Иванович Маланин!
И люди – немыслимо уставшие, потерявшие близких, давно не наедавшиеся досыта – вдруг потянулись к репродукторам, жадно ловя каждое слово этих удалых парней. А за словом, надо сказать, те в карман не лезли. Так родилась в Новосибирске радиопередача «Огонь по врагу».
С тех пор каждую неделю в течение почти трех лет в репродукторах неизменно звучали слова, которые ждали сотни тысяч людей:
– Здравствуйте, дорогие товарищи! Разрешите представиться: бойцы-разведчики Кузьма Ветерков, Илья Шмельков и друг наш Иван Иванович Маланин!..
…Много лет спустя, в конце 80-х годов, на Новосибирском радио состоялась необычная встреча. Проживший большую жизнь человек с волнением слушал магнитофонную запись.
– Где, черт побери, Геринг?
– Охотится, мой фюрер!
– Охотится? Я запретил Герингу охотиться!
– Рейхсмаршал охотится на девочек, майн фюрер...
– А Гиммлер?
– Вешает, мой фюрер!
– О, карашо! Сколько он повесил?
– Айн!
– Как – айн? Почему – айн?
– Он повесил айн нос – свой нос...
Несмотря на четыре миновавших после войны десятилетия, он, народный артист СССР Константин Игнатьевич Адашевский, прекрасно помнил то, что звучало теперь в записи на пленку. Ведь именно они – актеры Ленинградского театра имени Пушкина, который в годы войны работал в Новосибирске, Константин Адашевский и Александр Федорович Борисов – были теми лихими разведчиками Шмельковым и Ветерковым... Только сейчас магнитофон воспроизводил не их голоса. Ведь в годы войны на радио вообще еще не знали магнитофонной записи. Сейчас вели разговор, исполняли песни, звучавшие когда-то в любимой всеми передаче, люди другого поколения – актеры новосибирского театра «Красный факел» Альберт Дорожко и Анатолий Лосев.
...Может быть, какой-нибудь дотошный историк развития радио сумеет отыскать еще одну такую попытку – восстановить спустя десятилетия с совершенно другими актерами старую радиопередачу и выпустить ее в эфир. Тем, кого спрашивал я, подобная попытка неизвестна.
С «Огнем по врагу» решились предпринять такую попытку.
...Радиопередача живет, пока она звучит в эфире. И хотя по отношению ко многим шедеврам домагнитофонной эпохи – «золотого века» радио – сознавать это грустно и горько, воскресить их уже нельзя. В лучшем случае, если сохранились архивы, можно прочитать то, что передавалось в эфир, и попытаться представить, как это когда-то звучало. С «Огнем по врагу» нельзя было сделать даже этого – текстов передачи не сохранилось. И поэтому когда новосибирские энтузиасты – журналист Н. А. Мейсак, в годы войны один из авторов «Огня по врагу», литературный критик и театровед Лоллий Александрович Баландин и главный редактор художественного вешания Новосибирского радио М. А. Пузырев решили напомнить поколению, не знавшему войны, о славной передаче, дать сибирякам возможность снова услышать хотя бы фрагменты «Огня по врагу», они начинали буквально с нуля.
Единственной звучащей записью, которую удалось отыскать, была небольшая, на несколько минут, композиция. Три-четыре песни, исполненные в разных выпусках «Огня по врагу», которые связывали совсем коротенькие текстовые вставки, были записаны в 1943 году для кинохроники.
Эта запись стала для заслуженных артистов РСФСР Альберта Дорожко и Анатолия Лосева единственным источником, который позволял им хоть в какой-то степени почувствовать атмосферу «Огня по врагу», проникнуться его духом. Ветераны новосибирского радио, авторы текстов знаменитой передачи немало помогли актерам воспоминаниями о том, как делалась передача, какое воздействие оказывала она на слушателей. По памяти восстанавливались сценки, слова и мелодии исполненных в передаче песен. В результате поездок главного редактора художественного вещания Новосибирского радио Михаила Алексеевича Пузырева в Ленинград в фондах Новосибирского радио появились пленки с записями воспоминаний о работе в Новосибирске в военные годы К. И. Адашевского, бригадира фронтовой бригады «Огня по врагу» А. А. Яна, народного артиста СССР А. Ф. Борисова.
И вот тридцать с лишним лет спустя в эфире прозвучал рассказ о популярной программе военных лет, включающий ее восстановленные фрагменты. Некоторое время спустя была подготовлена еще одна передача.
И старый артист, приехавший из Ленинграда в составе труппы Государственного академического театра драмы имени А. С. Пушкина на гастроли в город на Оби, с которым он сроднился в годы Великой Отечественной, думал, что это, наверное, очень хорошо – напомнить людям, не видевшим той войны, о славной передаче, бывшей для сибиряков такой же необходимой, как хлеб, как письма с фронта, как вести о победах.
...Старожилы вспоминают: трамваи тогда ходили по центральной площади, перед будущим оперным театром. На одной из опор контактной сети был установлен репродуктор. И вот, когда звучал «Огонь по врагу», собиралась такая толпа, что останавливались трамваи. Но вагоновожатые не трезвонили – они и сами очень хотели послушать об очередных приключениях Шмелькова и Ветеркова.
Создали «Огонь по врагу» режиссер ленинградец Владимир Павлович Лебедев и эвакуированная из Москвы редактор радио Галина Владимировна Карпенко. Сейчас уже, пожалуй, не установить, каким образом и кому пришла в голову эта идея: выпускать в эфир ведущих в образе фронтовиков-разведчиков. Но это была поистине счастливая находка: со слушателями вели разговор свои ребята, удалые парни-сибиряки, которые и с врагом дерутся лихо, и на язык остры, а если запоют, то так, что до самой души проймет. Им, разведчикам, было доступно все: они и о фронтовых буднях расскажут, и в отряде партизан побывают, и о сердечной тайне взгрустнувшего бойца поведают, передадут по радио привет его любимой, и трудовые подвиги героев Н-ского завода прославят. А уж во вражеском тылу Ветерков и Шмельков чувствовали себя и вовсе как дома – запросто могли вести репортаж хоть из самой ставки фюрера.
И сибиряки увидели в ленинградских актерах этих персонажей. Сколько ни объявляли дикторы фамилии участников передачи, многочисленные письма в адрес передачи шли не на имя Адашевского и Борисова. Тысячи людей писали Шмелькову и Ветеркову.
...Третьего участника передачи, выступавшего, в отличие от Борисова и Адашевского, под своим настоящим именем, ленинградцы называли другом не только в соответствии со сценарием. Совместная работа над передачей очень сдружила их в жизни.
Иван Иванович Маланин... Об этом талантливейшем музыканте-самородке ходили легенды. Другого столь популярного, любимого народом артиста в Сибири тогда не было. На самодельных афишах сельских клубов его так и представляли: «Народный артист, любимец публики».
От рождения незрячий, он обладал изумительными музыкальными способностями. Маланин играл на различных инструментах, пел, но самой большой его любовью был баян, с которым он, непревзойденный мастер, творил чудеса. Голос маланинского баяна был знаком каждому сибиряку и каждым любим.
Маланин вошел в «Огонь по врагу» не сразу. Сначала передачу пробовали вести под фортепьяно, под балалайку. Но чувствовали – выходит не то. Наконец, решили использовать знаменитый маланинский баян.
Когда Борисову и Адашевскому предложили вести передачи под аккомпанемент Маланина, они сначала отнеслись к этому скептически: как можно работать с человеком, который не видит? Одно дело, когда Маланин выступает с сольными концертами, а совсем другое – когда участвует в такой динамичной передаче, как «Огонь по врагу», где нужно чуть ли не несколько раз в минуту перестраиваться, где требуется чуткая и моментальная реакция на то, что делает партнер. И все это при одной, максимум двух репетициях.
Но стоило им единственный раз встретиться с Иваном Ивановичем, как от сомнений не осталось и следа. Маланин с полуслова понимал, что от него в данный момент нужно, с одного раза запоминал, на каких словах ведущих, с какой мелодией он должен вступить. Голос трубы и шум мчащегося поезда, журчание ручья и посвист вьюги – любые звуковые эффекты, которые требовались для передачи, мог он изобразить баяном.
Еженедельная передача требовала огромного количества текстового материала – притом самого «горячего», оперативного. Основой для сюжетов «Огня по врагу» становились сводки Совинформбюро, газетные статьи, письма от радиослушателей и бойцов с фронта – этих писем в адрес передачи пришло более пятнадцати тысяч!
Организаторы «Огня по врагу» сумели собрать вокруг радиокомитета многих талантливых, большей частью совсем молодых ребят, которые успешно справлялись с этой очень непростой задачей. Сейчас, когда в распоряжении записывающихся на радио и телевидении существует огромный арсенал разнообразных технических средств, трудно представить, с каким напряжением работали над «Огнем по врагу» Борисов, Адашевский и Маланин. Без предварительной записи, без всякого монтажа. В считанные секунды исполнителям надо было перестраиваться с разящего огня сатиры на полные пафоса слова о подвигах героев-сибиряков, с гневного обличения фашистских нелюдей на задушевную лирическую песню. На актерах лежала и огромная политическая ответственность за каждое произнесенное слово – передачи строились на самом оперативном, самом сиюминутном материале, и речь Ветерков и Шмельков вели о самом главном – о судьбе родной страны, над которой нависла смертельная опасность, о вере народа в победу.
Это была колоссальная нагрузка. И поэтому нередко можно было видеть, как, закончив передачу, только что полные сил и энергии, лихо балагурившие артисты без сил падали на стулья. А ведь каждого из них ожидало еще участие в спектаклях и концертах.
О чем же вели по радио разговор с сибиряками Шмельков и Ветерков? Только что под разудалый частушечный наигрыш они зло и едко высмеивали Гитлера и его свору, но следует моментальное перевоплощение, и уже выводит баян совсем другую мелодию, нежную и светлую, а разведчики начинают проникновенную беседу о любви и верности, о том, как помогает бойцу воевать мысль о том, что ждет его дома подруга. Еще эпизод – передача прославляет беззаветную отвагу бойцов, самоотверженность и героизм тружеников тыла.
Но какие бы темы ни затрагивал «Огонь по врагу», он неизменно оставался воинствующе оптимистичным.
Однажды – было это в сорок третьем – во время передачи в радиостудию пришел какой-то летчик.
– Ну, вот что, – дождавшись, когда Борисов и Адашевский освободились, сказал он. – У нас в части решили: хватит вам скрываться. Выходите-ка вы со своим «Огнем» на народ.
Идею, подсказанную летчиком, приняли. Было решено по материалам передачи подготовить концертное выступление.
– Никогда не забуду первого выступления в помещении ТЮЗа, – вспоминал А. Ф. Борисов. – Я подхожу к театру и вдруг вижу – конная милиция стоит. Думаю: что случилось? А оказывается, огромное количество народу рвалось к нам на встречу. И вот когда мы вышли с Константином Игнатьевичем и Иваном Ивановичем на сцену, зрительный зал встал и стоя аплодировал нам. Комок застрял у меня в горле, и я не мог начать. Иван Иванович начал, а я держу паузу – не могу. Но в конце концов как-то успокоился – и началась наша программа...
А вскоре бригада Новосибирского радиокомитета «Огонь по врагу» отправилась на фронт. Артисты не просто везли концертную программу. Их выступления должны были стать рассказом о том, что делают сибиряки в тылу для фронта.
Естественно было предположить, что раз поезд идет к местам дислокации сибирских дивизий, то большинство едущих в нем – сибиряки. Адашевский с Борисовым заговорщически придвинулись к Маланину.
– А ну-ка, Ваня, сыграй! Интересно, узнают тебя сейчас твои земляки?
Иван Иванович достал баян. Полнозвучные аккорды раздольной широкой мелодии заполнили вагон.
– Братцы! Да это ж Маланин едет с нами! Точно, его баян, маланинский! Больше никто так не сыграет! – сразу донеслось отовсюду.
Люди столпились около баяниста. И началось! Каждый считал своим долгом непременно угостить участников бригады всем, что у него имеется, а расспросов, как живет сейчас Сибирь, хватило до самого конца поездки.
На фронте к артистам отнеслись как к боевому подразделению. Им приказали отправиться в часть, приказали выступить – и оттого, что приказывали, они еще больше чувствовали себя солдатами, сражающимися с врагом. Много волнующих встреч ожидало их в сибирских соединениях. Надо ли говорить, что и здесь их концерты находили самых благодарных зрителей?
Во время выступлений Борисов с Адашевским часто предлагали воинам передать с ними весточки домой, в Сибирь, – короткие, в несколько строк, письма родным и близким. Потом, вернувшись в Новосибирск, бригада «Огонь по врагу» отправилась с творческим отчетом о поездке на фронт по городам Сибири. Приезжая в тот или иной город, артисты обязательно включали в программу выступления разговор о воинских коллективах, называли фамилии живущих здесь людей, для которых у них были весточки от фронтовиков. И зачастую оказывалось, что адресаты сидели в зале.
Особенно запомнился участникам поездки такой эпизод. Как-то в ответ на их предложение передать домой приветы, на грузовик, где они выступали, забралась девушка.
– Передайте маме... Передайте маме... – начала она, волнуясь, потом, так и не договорив, подошла к Адашевскому, обняла его, поцеловала и, смутившись, скрылась в рядах бойцов. Артисты выяснили, кто она, откуда, и, когда выступали в ее городе, среди прочих назвали и эту фамилию.
В зале поднялась немолодая женщина. Борисов рассказал, что ее дочь жива, здорова, воюет и просила их кое-что передать маме, а что именно – это знает Илья Шмельков. И тогда Адашевский подошел к ней и поцеловал. Можно представить, что творилось в этот момент в зрительном зале...
Нельзя не сказать и еще об одном факте: весь сбор от концертов – более шестисот тысяч рублей – артисты передали в фонд помощи семьям фронтовиков.
Около полугода не было в Новосибирске Борисова, Адашевского и Малакина. Но «Огонь по врагу» продолжал свое важное дело: к микрофону вставали другие артисты ленинградского театра – Георгий Соловьев и Вениамин Клейнер. А место Маланина занял баянист Владимир Артюхин.
Потом, когда участники поездки возвратились в Новосибирск, Ветерков и Шмельков снова заговорили голосами Борисова и Адашевского. «Огонь по врагу» выходил в эфир до самого отъезда театра имени Пушкина в родной Ленинград.
Когда промчатся грозы,
Мы вечером прекрасным
С победою вернемся
В милый дом.
Проспектом Комсомольским,
Родным проспектом Красным
По городу любимому пройдем...
С этой песней, музыку которой сочинил Владимир Артюхин, впервые прозвучавшей, кстати, в одной из передач «Огонь по врагу», отправлялись из Новосибирска на фронт многие эшелоны. В мае сорок пятого сбылись ее слова – настала пора победы. И вместе с летчиками, моряками, танкистами, артиллеристами, пехотинцами этот долгожданный час помогли приблизить и те, кто вел сокрушительный сатирический огонь по врагу из студии Новосибирского радио.
Да, лихие разведчики Шмельков и Ветерков имели все основания рядом с самым грозным оружием войны поставить свое оружие: острое слово, задорный наигрыш, частушки, проникновенную песню. Они тоже сражались с врагом – оружием искусства.