Памяти моего пса...
Странная штука жизнь, грустная и даже немного нелепая» - думал мужчина, глядя в утреннее небо и затягиваясь дымом от сигареты. Вот, кажется, ещё вчера купили они с женой дом – развалюха развалюхой. Бывшие жильцы – старик со старухой, такие же развалюхи, как и дом – оставили им в наследство пса по кличке Туман. Тот, хоть и содержался с десяток лет в совершенно жутких условиях, на удивление не озлобился и оказался весьма дружелюбным кобелём. Привязались к нему все, даже жена, которая от одного только вида собаки начинает паниковать. А теперь вот лежит их Туман в будке уже пятый день и медленно угасает. И страшно чувствовать себя совершенно беспомощным в такой ситуации, когда ты только и можешь, что ждать…
Он подошёл к собачьей будке и позвал:
- Туман, иди ко мне! Хочешь, я тебе чего-нибудь вкусненького принесу?
Он хотел сказать что-то ещё, но Туман безразлично положил голову на лапы и закрыл глаза. Вздохнул и подумал:
- Прости, Хозяин, сегодня ничего не хочу, даже вкусненького, - краем уха уловил отдаляющиеся шаги и продолжил думать, - Ушёл. Обиделся, наверное. Хотя нет, он всё понимает. Всегда понимал. В косточках разбирается, лучше даже, чем я. Настоящий мужик. И машина у него настоящая – большая будка на колёсах. Я её всегда на слух брал. Как только заурчит мотор на конце улицы, я уже на ногах, рядом с калиткой. Хозяин мне всегда на ней косточки особенные возил. Редкие косточки, от них дымком пахло. Вкусные.
Вообще, Хозяин у меня самый классный. Я это правда, не сразу понял. У меня же до него ещё один. Матушку мою, когда я ещё совсем молокососом был, поймали и на шкуродёрню свезли. Я один одинёшенек остался. Так вот, Костыль, меня подобрал и к себе притащил. Они тогда в этом доме с Цветошницей жили. Старуха вредная была, неприветливая, всё цветы кругом рассаживала. А Костыль садился на лавочку возле дома и наблюдал. И вот раз, надоело мне бороздить двор без дела, решил я Цветошнице помочь. Пока они ночью спали, я ей лунок в огороде накопал. Ну и… получил за это костылём по загривку. Нет, не били они меня никогда. Просто с тех пор они меня на цепь посадили, а потом и вовсе огородили мою будку забором, и оплели этот забор какими-то зелёными ветками. Получилось, что свет белый я только осенью видел. В тот момент, когда с веток листва уже опала, а снега ещё не было. В былые снегопады меня так заваливало, вспомнить страшно. Вот так и просидел в тюрьме с десяток лет.
И тут в один прекрасный день (я тогда даже не догадывался насколько этот день прекрасен) постучался в калитку мой нынешний Хозяин. О чём он с Костылём разговаривал я не слышал, только старики вещички собрали в один день и испарились. Обидно мне дюже было, что они, когда тикали, про меня даже не вспомнили. Могли бы и попрощаться для приличия. Я бы им даже лапу под забор просунул.
На следующий день после их бегства проснулся от того, что голоса людские услышал. Я так орал, что почти охрип. Пугать никого не собирался, и ссориться ни с кем не хотел. Мне просто надо было, чтобы меня кто-то обнаружил. Обнаружили и испугались, по ходу. Хозяин на меня накинулся, за ошейник вцепился, в сарай потащил. Я решил, что мне конец, начал изворачиваться, пытался даже укусить его. Запер он меня тогда в сарае. Миску с едой под дверь подсунул. Я есть отказался из принципа. А к вечеру Хозяин снова пришёл. Дверь сарая открыл настежь и скомандовал: «Выходи!». Я вышел, смотрю и глазам своим не верю. Забора нет, будка новая, миска поблёскивает в лучах заходящего солнца. У меня хвост от таких преобразований, как маятник начал раскачиваться. Я его даже усилием воли сдержать не смог. Хотя всегда мне это удавалось, я этому с детства обученный. Матушка моя меня учила: «За хвостом следи сынок. Он нас собак всегда выдаёт. У людей язык враг, а у нас – хвост!»
С того момента мы с Хозяином душа в душу жить стали. Уж я бы за него любого… Плохо ему будет без меня, даже поиграть не с кем…
- Дрыхнешь что ли? – соседская кошка Арфа заглянула в конуру. Не получивши в ответ громкого лая, по-свойски пристроилась у собачьей миски.
- Ешь, бедолага! Я знаю, как это вкусно. У Копалки вся еда вкусная, - Туман вздохнул, - Нет. Нельзя думать о Копалке. Сердце начинает биться так сильно, что, кажется, будто весь воздух кончился.
Копалка была его самой большой привязанностью. Она на него никогда не повышала голоса, не требовала от него невозможного. Баловала. И он был очень признателен за это.
- Весна скоро. Солнце уже повернуло на нашу сторону. Копалка стала приходить посветлу, значит скоро сойдёт снег, трава зазеленеет. А на днях она принесла землю огородную, что с осени прятала в погребе. Утащила её к себе. Будет закапывать маленькие косточки, а когда они проклюнуться будет зарывать их на огороде. Никогда не мог понять: почему её косточки прорастают, а мои нет. Я даже пытался раскрыть этот секрет по горячим следам. Когда она закапывала свои косточки, я шёл следом и потихоньку их выдёргивал за макушки. Так увлёкся, что не заметил, как она перестала копать, и смотрела на то, что я делаю. Если честно, то у меня прямо паника началась. Ну, думаю: «Как хорошо, что у неё костыля нет!» А Копалка руки об фартук потёрла и позвала меня. Размышляю: подойти или убежать? Решился. Уши приложил, на пузо лёг, ползу. Голос подать боюсь. Мысленно её умоляю: «Прости меня, пожалуйста!» Копалка меня по загривку потрепала и говорит серьёзно так: «Будешь так делать, я тебя в вольере закрою. Будешь там сидеть и гавкать!» Я даже рассмеялся внутри себя. Если она меня закроет, то кто будет вокруг неё верёвкой виться? Кто будет под ногами мешаться? Лягушек, которых она до визгу поросячьего боится, кто будет распугивать? Вот. Некому, кроме меня. Значит нельзя нам друг без друга.
От приятных воспоминаний его отвлекла рука, которая залезла в будку и начала тихонько поглаживать его по голове. Пёс, не открывая глаз, понял кто это. Так тихонько, слегка прикасаясь кончиками пальцев то к носу, то к каждому глазу в отдельности, могла гладить только Цаца. Вот с кем с самого первого знакомства отношения сложились «не очень». Когда Туман видел Цацу в нём моментально просыпался пёс-шкодник.
- Перед первым появлением её в доме, меня закрыли в вольере. Лежу, жду, что вот-вот что-то важное произойдёт. Слышу, хозяйская будка тарахтит. Я сразу представил, как пахнут мои любимые кости. Будка остановилась, заглохла. Нос из будки высунул, жду. Тут меня так окатило неприятным запахом, что аж нос своротило от кошатины. Успокоился только, когда Хозяин косточки принёс.
На следующий день валяюсь на травке, солнце впитываю. Вдруг дверь открывается и выходит она. Моднявая, копытки высоченные. Как она на них передвигается? Цаца, одним словом. Собак боится – я это сразу почуял. Дура. Чего нас бояться-то? Мы же не люди, мы от нечего делать ни на кого не кидаемся. К вольере подошла (а меня с её появлением из вольеры только по ночам Хозяин выпускать стал), губёшку накрашенную прикусила, воздух адреналином страха пропитался так, что аж мне не по себе стало.
Косточку кидает издалека и шепчет: «Ты хороший». Ну, хороший и хороший – я это и без неё знал.
Чуть освоилась, начала меня правильной едой кормить. Господи, какая же это дрянь! Я Копалкиных котлет с борщом наемся до отвала, а от её еды нос ворочу. Она сначала недоумевала, чувствовала себя виноватой, что я голодным остался, а потом взбрыкнула: «Проголодаешься – съешь!» Вот, зараза! Начал я думать, что это во мне что-то не так. Может мне надо первому на мировую с ней пойти? Ночами спать перестал. И вот однажды ночью из конуры вылезаю, а в окне, прямо в Цациной комнате, на подоконнике сидит котяра. Вальяжный такой, чёрный, как та самая ночь. Глазищи в свете фонаря отблёскивают. Я сначала было подумал, что это чучело. Когда Костыль тут жил у него такой птичьей дохлятины много было. Друг у него был охотник, вот и таскал всю падаль. Фу! Фу! Пригляделся, а у него хвост дёргается. Живой! В тот момент сошло на меня прозрение – пробежала между мной и Цацой чёрная кошка. Да не просто пробежала, скорее даже поселилась. И видать уже давно, только я это событие проворонил.
Время прошло, я успокоился, попривык к её причудам. Старался её не задирать первым. У меня это, правда, плохо получалось. Однажды, такое случилось. Просто умора!
Поспорили мы с соседской лайкой, кто из нас громче поёт. Перебрёхивались до хрипоты. Так и не смогли друг другу ничего доказать, только хай на всю округу подняли. Нас даже местные цепные псы облаивать начали. И тут в голове моей созрел план. Я накануне подслушал разговор Цацы с Патлатым о том, что артист должен непременно со сцены выступать. Патлатый – это сын Хозяина и Цацы. Он в выступлениях дока, тот ещё музыкант. Я сам слышал, как он классно воет под гитару. Вот я решил, что надо мне перед всей округой со сцены выступить. В качестве сцены мне вполне подходил сарай, что посреди огорода. Залезть на него легко было. Копалка сама того не зная, для меня отличный подъём соорудила из старых досок. Короче залез я на тот сарай, сел посередине, начал своё выступление. Только пару песен выдал, Цаца припёрлась. К сараю подошла, ручки ко мне свои протягивает, зовёт: «Тумашечка, миленький, иди ко мне!» Что поделать? Иду. К краю подошёл – прыгать высоковато. А она руки тянет, схватить меня хочет. «Ну, будь, что будет!» - только и подумал. И сиганул прямо на неё. Не удержала, зараза. В меня вцепилась, а сама на спину завалилась, лежит, не шевелится. Страшно мне стало, я лизать её в морду начал. Кто-то внутри меня орёт:
- Ты почто Цацу убил, иуда?
Чучело в окне раздирается:
- Слезь с неё, придурок! Ты ей грудину проломишь!
И тут она глазами заморгала. Я с неё соскочил, в конуру пулей влетел. Пару дней после этого концерта себя виноватым чувствовал. А потом всё забылось помаленьку.
Вскорости я приболел крепко. Проснулся раз утром, а лапой задней ни одной шевельнуть не могу, боль страшенная. День лежу в конуре, вздыхаю, второй… Богу душу отдать собрался. Копалка плачет, Хозяин курит через пять минут. Только Цацы нет. Я решил, что она мне мстить будет за тот случай. В общем, вскоре Цаца появилась не одна. Тётку в белом халате с собой привела. А у этой «в белом» под мышкой такая Красотуля сидела в голубой душегрейке. На чёлочке бантик миниатюрный. Взгляд томный, ресницы так и вздрагивают. Я, как её увидел, сразу себя настоящим кобелём почувствовал. Усилием воли на одних передних лапах из конуры выскочил.
Белая тётка тут и говорит: «Сначала надо температуру померить». Ага. Сейчас. Наслышан я о том, где вы эту самую температуру меряете. Не дождётесь. Лучше мне сдохнуть под забором. Я на неё как зарычал. Тётка от вольеры отшарахнулась. Потом они с Цацей долго шептались о чём-то. Я не слышал, не до того мне было. Мы с сучкой в душегрейке переглядывались.
Как только все разбежались, Цаца мне какое-то маленькое колёсико приволокла. Велела съесть. Я его в пасть взял и выплюнул тут же. Фу! Так она меня потом обманом взяла, хитростью. Стала кормить лакомствами собачьими. Я уж было подумал, что она у Копалки еду готовить научилась. Главное – кормит меня и гладит нежно так, как мамка языком в детстве вылизывала. Воспоминания, конечно, приятные, но… что я, кот ей что ли? А потом раскусил я Цацу. Сначала правда пилюлю её невкусную раскусил… Одна радость у меня тогда была – лапы мои болеть перестали.
Опять Цаца идёт. Я её кошачью поступь завсегда отличаю. Поди опять в одном коротком халатике вышла.
- Ну, что ты стоишь возле будки, дрожишь, как та сучка в вязаной душегрейке? Иди в дом. Мне уж точно ничем не помочь…
Всё. Ушла, кажется.
Матушка мне моя покойная нынче ночью снилась. С собой звала. Как-то рассказала она мне историю про дикую собаку, у которой отобрали её слепых щенков. С тех пор бегает эта собака по небу, льётся на землю молоко из её переполненного вымени. Воздух наполняется этим молоком, теряет свою прозрачность. Люди это явление туманом называют, как меня. В утро, когда пробегала дикая собака над нашим городом, я и появился на свет. Вот и сегодня она уже на подходе. Холодает. Молочная мгла спускается на землю. Пора мне видимо…
***
- Туман, сыночек мой, побежали скорее в Зелёную Долину. Там живёт наш Собачий Бог. И там много-много сахарных косточек.
- Ага, мам! Только погоди немного! Я должен попрощаться! Видишь вон тех людей?
Эй, Хозяин! Ты не скучай без меня. Я вернусь ещё. Ты же помнишь, что у собаки несколько жизней!
Копалка! Ты уже приготовила косточки, которые будешь закапывать в землю. Сажай их, когда на землю ляжет туман. Точно без урожая не останешься. Жаль, ты мне так и не раскрыла свой секрет, почему они у тебя прорастают?
Цаца, ты что плачешь? Тебе грустно от того, что меня не будет? Не надо, Цаца, улыбнись! И ещё, береги Чучело. Ты ему очень нужна. Он только с виду такой чёрный, а внутри беленький. Я это точно тебе говорю. Сейчас я побегу в Зелёную долину к Собачьему Богу. Я обещаю тебе, что как только его встречу, то порошу, чтобы в следующей жизни он сделал меня котом.