Он выглядел уставшим, высокие окна покосились и теперь не были уже такими стройными, как раньше. Солнечный свет заполнял зияющие дыры в крыше и казалось, что дом сияет изнутри особенным, мистическим светом. Стояла ветреная осенняя погода и от порывов ветра оставшиеся стекла в окнах-сиротах дребезжали пустым звуком уныния. Величественные колонны кое-где остались поддерживать тяжелую крышу,которая тут и там была усеяна тоненькими веточками проросших деревьев, бедолаг-горемык, которые пускают свои корни там, куда ветер занесет семя неосторожного растения.
Он выглядел обиженным, а парадная дверь была грубо и кое-как заколочена балками неотесанного дерева, которое пошло и неряшливо впивалось в дубовые косяки, оставшиеся еще со времен былого величия прежних хозяев. Дверь была массивной, тяжелой, она как-будто была единственной надеждой на спасение, которая осталась тлеть в обиженном сознании заброшенного дома. Весь дом как-будто вздыхал, когда жестокие порывы ветра теребили выбитые окна и старые-старые ставни, которые своим жалобным дребезжанием пытались уговорить жестокий ветер закончить свою извечную пытку, от которой в итоге на оставшихся клочках стекла оставались мелкие трещины.
Он выглядел опустошенным, разграбленным и уничтоженным, но в то же время - он светился величием и благородством форм, причудливые лепнины и барельефы облагораживали старые стены и не давали окончательно слиться дому с серой зыбкой картиной, окружающей его вот уже целых 100 лет. Изящные балкончики с кое-где провалившимся полом щурились от ослепительного солнечного света слепыми окнами, на которых ещё остались кое-какие клочки обтрепанных, но от этого не менее роскошных, гардин темно-зеленого цвета. Ветер нещадно игрался с ними, врываясь в заброшенные комнаты с неистовой свирепостью, как-будто своей силой он пытался окончательно изгнать прежний дух величия и старинной сказки из этих благородных стен.
Внутри царила опустошенность, именно та форма заброшенности, которая так прекрасна и которая так многое может сказать о том месте, куда вы пришли. Конечно, многое уже давно разграбили и утащили любители легкой наживы и просто лица без определенного места жительства, но все-таки, в некоторых комнатах остались ещё умирающие штрихи былого быта... Огромные высокие потолки поражают пришедших своей утонченностью, которая граничит с унылым отчаяньем, которое постигло весь заброшенный дом. Многолетние слои пыли, как серый пепел, укутали оставшиеся предметы быта и роскоши своим зыбким коконом, как-будто защищая их от пошлого взгляда недостойных существ, постоянно забредающих в заброшенный дом совсем не для целей полюбоваться величием постройки начала 19 века...
Он выглядел сонным, обессиленным от многовековой борьбы за право существования, но не смел уснуть навсегда, не рассказав свою длинную историю мне - человеку, который жадно слушает истории о прошлом от умирающих и заброшенных домов, которые пустуют и ждут своего часа, чтобы поделиться со мной своей болью исчезновения, своей горечью угасания. Я не могу оставить умирающие дома без последней прощальной беседы, которая облегчает страдания этих оставшихся сирот 18-19 века, которым очень одиноко и грустно, но которые так радостно делятся со мной образами исчезающей иллюзии уходящего Времени...
Знаете ли вы, как прекрасна та угасающая песня, которую для меня поют заброшенные дома? Они не перед всеми открывают свои опустошенные души, разграбленные и униженные временем. Каждый звук в заброшенной доме наполнен особым смыслом - будь то скрип половицы, или шелест оборванных портьер, которые очень сильно стараются рассказать мне все то, что они видели и слышали, но от истощения и от старости они чаще всего только шипят странным звуком, который ни с чем нельзя перепутать - этот звук и есть та самая прощальная песня, которую мне поет каждый из заброшенных домов, в которые я захожу, с трепетом зарисовывая для себя в памяти иллюстрации исчезающего Времени... Пустой, холодный и неугодный для остальных, заброшенный дом умеет со мной говорить на особом языке, который имеет особую красоту - в каждом его звуке я слышу шелест веера или звук старинного рояля, треск свечи в канделябрах или звон серебряной посуды, которую начищают до блеска каждое утро. Вы многое теряете, оставаясь глухими и слепыми в своём мире стереотипов и предрассудков, вам не понять той утонченной песни, которая граничит с безумным криком отчаянья, который исходит от каждого заброшенного и забытого дома...
Киев, 16.01.2015