Они говорят в пользу жизни, эти
ядовитые пауки, хотя они сидят в своих
пещерах, отвернувшись от жизни: ибо этим
они хотят причинять страдание.
Фридрих Ницше, Так говорил Заратустра
1
Три отборных нацистских полка 16-ой пехотной дивизии, двигавшихся летом 1943-го года на поле боя под россиский город Курск, полка, предназначенных для перелома в ходе Второй мировой войны в пользу нацистской Германии, случайно перейдя линию времени и оказавшись в Молдавии в 15 часов 25 минут среды 30-го июля 2014-го года, въезжали на грузовиках в небольшой город со стороны Бессарабки. Как писали Ильф и Петров – со стороны деревни Чмаровки.
-Что это за городок?- спросил гауптштурмфюрер Герлах, сидевший рядом с водителем в Опеле, выпуска 30-х годов 20-го века.
-Будь я проклят!- воскликнул штандартенфюрер Штумпф, сидевший на заднем сиденье рядом с Кристиной Лешану.- Карл, это Чимишлия 2014-го года. Кристина, которую Геверниц и Холтофф на днях выкрали из этого времени и перенесли в наше, может подтвердить.
-Да, господа!- сказала Кристина.- Мы опять в Чимишлийском районе лета 2014-го года.
Гауптштурмфюрер Герлах раздумывал двадцать секунд.
-Ты говорила,- повернулся он к Кристине,- что севернее Чимишлии – село Екатериновка, где твой родной дом?
-Да,- ответила девушка.
-Едем дальше,- сказал водителю Герлах и вся колонна Опелей и грузовиков, загруженных войсками, направилась к Екатериновке.
Колонна выезжала из Чимишлии.
-Слева – автодром,- сказал штандартенфюрер Штумпф, основательно изучивший этот район по рассказам выкраденных из этого времени молдаванок.
-Господа,- сказала Кристина,- в Екатериновке находится терминатор.
-Ты хочешь сказать,- сказал Герлах,- что киборг нам опаснее сталинских войск?
-Терминатор,- сказал Штумпф,- насколько я знаю, убирает пьяниц.
-Вы думаете,- сказала Кристина,- вас он не тронет? Вы ведь тоже, как и пьянство, работаете на уничтожение всех народов, кроме немецкого?
Колонна подъезжала к Екатериновке с юга. Возле дорожного знака «Екатериновка» стоял Воланд. Герлах и Штумпф узнали его. Колонна въехала в Екатериновку, грузовики остановились по всем улицам села.
Выйдя из Опеля возле бара Бивола, Герлах спросил Штумпфа:
-Вальтер, в этом селе около одной тысячи жителей?
-Да. Народ умирает от пьянства.
Солдаты попрыгали из грузовиков и принялись мочиться на заборы. На улице Победы, возле двухэтажных домов, остервенелый пёс Васи Плешки (Аркадича) - Аурел, кинувшись на грудь одному стоявшему солдату, вцепился зубами ему в глотку, запачкав всю свою морду хлынувшей кровью фашиста. Солдат упал. Другие солдаты схватились за свои автоматы, но кобель прыгнул через забор и скрылся в листве.
…Терминатор, с дробовиком в руках, спускался со второго этажа заброшенного дома Нины Тян.
2
В десятом часу утра субботы 16 августа 2014 года к екатериновскому бару Бивола подкатило чимишлийское такси, притормозило и из него выбрались Герлах, в штатском, и Кристина. Герлах слегка прихрамывал на правую ногу: его подлечили в чимишлийской больнице, после пулевого ранения, полученного от терминатора. Герлах с Кристиной задержались возле террасы бара, со стороны весовой, здесь, под забором, отлёживались перепившие в пятницу вечером. Под забором досыпались екатериновцы Сергей Пэдурец, Тамара Влас, Олег Булэцел, Сергей Дурлеску, Роман Конарев, Павел Котлов, Иван Згырвач – младший, Алла Савка и Фёдор Макинтош. Герлах и Кристина прошли на террасу и вошли в бар. За прилавком сидела на стуле Галя Бивол; Герлах заказал у неё, заплатив, три холодных чая. Она принесла их и поставила на столик, за которым сидели автор этого рассказа, Герлах и Кристина.
- Мы с Кристиной, - сказал Герлах, - через три часа перенесёмся на машине времени Геверница и Холтоффа в Берлин лета 1943-го года.
«Зачем тебе это надо?» - подумал автор, глядя на Кристину, но не сказал.
- Вы, - обратился Герлах к автору, - не желаете отправиться в 1943-й год? – Он отпил из стакана чаю.
Автор тоже пригубил чай, из своего стакана.
- Хоть надо мной постоянное в Екатериновке издевательство, - промолвил он, - но я всё равно против безнравственности.
- Вы хотите сказать, что фашизм безнравственен?
Автор промолчал.
Терминатор, с дробовиком в руках, прошёл мимо екатериновского клуба, магазина Бивола, пересёк террасу бара, пройдя мимо его двери, подошёл к забору, под которым лежали отсыпавшиеся пьяные и направил свой дробовик на Ивана Згырвача – младшего.
Кристина увидела терминатора через окно. Автор тоже взглянул на него.
- Терминатор, - сказал автор, - выполняет программу очистки планеты от пьяниц.
Терминатор расстреливал лежавших под забором. Проснувшись, Котлов пожелал водки; получив пулю в живот, он подумал о Боге, но отбросил эту мысль, о водке думать ему было приятнее; через несколько секунд он умер.
Наркомания не допускает, не предполагает Бога. В этом состоянии больные, иногда вспоминая о потерянной цели жизни, лишь жаждут алкоголя.
- Почему над вами издеваются? – спросил автора Герлах.
В июле 2009-го года Владимир Чобану, зять Владимира Лешану…
- В июле 2009-го года, - сказал автор, - Владимир Чобану, зять Владимира Лешану, рассказал возле екатериновского магазина Калу о том, что полицейский Василий Мустяца (мой двойник) берёт взятки, за один раз не меньше трёх тысяч леев. Как я понял, Чобану давал взятку моему двойнику и его не устраивал установленный размер суммы.
Терминатор добивал пьяную Аллу Савка.
- Я сообщил на другой день, - продолжал автор, - об услышанном от Чобану тогдашнему комиссару чимишлийского полицейского комиссариата Василию Харету. Через екатериновского примара Ефима Строготяну. Через день меня полицейские схватили возле екатериновской примарии и посадили в холодную на месяц. На днях Толик Савка спросил меня возле бара Бивола: в холодную – это в холодильник? Это было, повторю, в 2009 году. «Тебя посадили, - сказал Георгий Лунгу – младший, - за то, что ты услышал». Доктора чимишлийской поликлиники Михаил Раку и Ольга Огурцова (сегодня уже уволившаяся) неизменно каждый раз (а меня за услышанное в июле 2009-го сажали ещё три раза – в 2011-м, 2012-м и в 2013-м годах) ставили свои резолюции на утверждение моего заключения. В последние два, из перечисленных, года я сообщал о том же и нынешнему комиссару Василию Мелентьеву: реакция та же, что была и у Харета – сажать меня. Поэтому молдавский народ не уважает молдавскую полицию.
- Поэтому, - сказал Герлах, - я и предложил вам перейти на нашу сторону.
- Я, - сказал автор, - стал диссидентом. «Почему вы меня хватаете?» - спрашивал я Раку. «Ты конфликтуешь с полицией», - отвечал он мне.
Кристина улыбнулась.
- В Молдавии нельзя сказать правду, - сказал автор.
-А что можно? – спросил Герлах.
- Можно врать. Присутствовавшие во время рассказа Чобану в июле 2009-го года Юрий Лешану, его супруга Рая, Михаил Жбанков и Игорь Трофименко не захотели подтвердить полиции услышанное и мной.