“Тут она замолчала и в страхе прислушалась: в лесу неподалеку кто-то громко пыхтел, словно огромный паровоз. "Уж не дикий ли это зверь?" мелькнуло у нее в голове.
- А в вашем лесу много тигров и львов? - робко спросила она.
- Это всего-навсего Черный Король, - сказал Траляля. - Расхрапелся немножко!
- Пойдем, посмотрим на него! - закричали братья, взяли Алису за руки и подвели к спящему неподалеку Королю.
- Милый, правда? - спросил Траляля.
Алисе трудно было с ним согласиться. На Короле был красный ночной колпак с кисточкой и старый грязный халат, а лежал он под кустом и храпел с такой силой, что все деревья сотрясались.
- Так можно себе и голову отхрапеть! - заметил Труляля.
- Как бы он не простудился, - забеспокоилась Алиса, которая была очень заботливой девочкой. - Ведь он лежит на сырой траве!
- Ему снится сон! - сказал Траляля. - И как по-твоему, кто ему снится?
- Не знаю, - ответила Алиса. - Этого никто сказать не может.
- Ему снишься ты! - закричал Траляля и радостно захлопал в ладоши. Если б он не видел тебя во сне, где бы, интересно, ты была?
- Там, где я и есть, конечно, - сказала Алиса.
- А вот и ошибаешься! - возразил с презрением Траляля. - Тебя бы тогда вообще нигде не было! Ты просто снишься ему во сне .
- Если этот вот Король вдруг проснется, - подтвердил Труляля, - ты сразу же - фьють! - потухнешь, как свеча!
- Ну, нет, - вознегодовала Алиса. - И вовсе я не потухну! К тому же если я только сон, то кто же тогда вы, хотела бы я знать?
- То же самое, - сказал Труляля.
- Самое, самое, - подтвердил Траляля.
Он так громко прокричал эти слова, что Алиса испугалась.
- Ш-ш-ш, - прошептала она. - Не кричите, а то вы его разбудите!
- Тебе-то что об этом думать? - сказал Труляля. - Все равно ты ему только снишься. Ты ведь не настоящая!
- Нет, настоящая! - крикнула Алиса и залилась слезами.
- Слезами делу не поможешь, - заметил Траляля. - О чем тут плакать?
- Если бы я была не настоящая, я бы не плакала, - сказала Алиса, улыбаясь сквозь слезы: все это было так глупо.
- Надеюсь, ты не думаешь, что это настоящие слезы? - спросил Труляля с презрением.”
Л. Кэрролл, "Алиса в стране Чудес"
******
Услышьте голос юного Себя –
Ломающийся, как незрелый стебель
В чумном огне кислотного дождя,
Излившегося океаном тлена.
Невинно-зелен, пламенно речист,
Мечтающий весь мир вести к иному,
Сверкающе-огнистому… святому
Исходу
всех известных нам молитв.
Услышьте голос зрелого Себя,
Что мир измерит вовсе не шагами –
Ему и ночь, и звёзды, и заря
Даны, как декорации для драмы.
Он вызубрил подаренную роль
Туриста, франта, подлеца… пророка?
Но критики – увы! – всегда жестоки,
И эта “жизнь” ушла на антресоль.
Услышьте голос дряхлого Себя,
Измученного выдуманной ношей;
Глуха к мольбам бетонная стена
С едва заметной прорезью для ночи.
Конфорка, телевизор, летний сад,
Как в сказке – без малейшего дефекта,
И лишь слова о “невнесённой лепте”
Никак не перестанут досаждать…
******
Теперь услышь последнего Себя,
Того, чей взгляд ты чувствовал все годы,
Сквозь сон всё бормотавшего: “Огня!”
И ты горел;
По шутке ли природы,
По зову чувств, что валятся гурьбой
Из бреда полумёртвого больного?
Молчи! Я слышу рёв безумной своры
Кошмаров, порождённых… не Тобой?
Идиллия браталась с пустотой;
Кромсали люди каменные лики
Того,
кому не ведом путь домой,
Покуда не просмотрен каждый снимок…
Кто знает: может, следующий – твой?
Ведь жизнь – игра в Его воображенье,
И в картотеке меркнущих столетий
Король
всегда
останется
Собой.