Напротив нашего отделения хорошо виден перинатальный центр. В травмотологическом особенных развлечений нет, как только смотреть в окна. Ходячие правда могут гулять днем по медсанчасти. Я — ходячий. Звучит зловеще. Могу в окно наблюдать, могу по территории гулять. В принципе, я рад, что меня привезли сюда. В этом хотя бы повезло. Больница прилегает к лесу. Здесь хорошо! Особенно в такую жару.
Я устал. Сильно устал. Спросите от чего? От жизни. Я знаю, что ближе к лесу за пищеблоком находится корпус онкологии, и там не устали от жизни. Так что мне грех так говорить. А вот говорю же поди. От чего-то особо погано становится когда предоставлен сам себе — и поговорить не с кем, и мысли всякие лезут без спроса в голову, и все становится видимым и заметным в твоей жизни. Сижу вот здесь со сломанной челюстью, прячусь от летнего солнцепека. Жара стоит жуткая. На душе хреново. Пивка бы сейчас. С трубочкой конечно. Смешно.
Влали по тропинке показался силуэт женщины. Она шла пряменько, как тростиночка. Такая даже издалека своей простотой вызывает желание. Мысли оценивающе переметнулись на этот объект. Надоело заунывно думать. Незнакомка плыла словно лебедушка. Ни худая, ни толстая. Высокая, плотная, породистая. С нужными формами и чудесным животиком. По ней даже издалека видно, что она счастлива. Ну или по крайней мере очень довольна. К кому же пришла эта незнакомка?
Она приближалась... Я узнал ее. Нет, неправильно. Я увидел ее и проснулся. Сердце забилось чаще, холод прошелся по спине, совершенно не обращая внимания на жару. Олечка!
Мы прожили вместе шесть лет. Прожили? Нет, скорее она просто всегда была рядом. А вот я оставался всегда свободным и делал, что хотел. Правда и это громко сказано. Особо не развернешся, когда денег нет. Я менял работу, нигде долго не задерживаясь. Везде были проблемы — то меня не ценят, то обидели, то обманывают. Блин жара доканала. Пива бы …
Правда сейчас льет из меня, и мне это не нравится. Молодой был дурак. Но сам себе могу сказать честно — мне все должны. Должны любить меня, нянчиться со мной, всячески напоминать мне о своей уникальности и исключительности. Платить мне должны как директору и обращаться также уважительно, потому как без меня фирма обязательно обанкротится. То что ни одно предприятие без меня медным тазом не накрылось, особо не смущало. Пивка бы сейчас с соломинкой, чтоб челюсть не тревожить...
Через какое-то время стали закрадываться мысли о том, что я действительно никто и звать меня никак. Но мысли успешно пошли в другое направление. Значит кто-то из окружающих виноват в том, что я ничего не добился. Мне должны создавать все условия, и тогда по жизни я буду идти красиво. Идти куда захочу. Здесь тоже виноватых долго искать не пришлось. Родители мало вложили, мало дали, работадатель платит гроши. Как же я не осознавал, что глупо выгляжу? Какой же я …
А Олечка молодец! Она была у меня виноватей всех. Жена хреновая, жирная, не красится, с паклей на голове. Ольга действительно со мной такая стала. Или мне так тогда действительно казалось? Вот стоит она прежняя, ничуть не изменилась вроде. Умненькая, она сносила все, а я потихонечку измывался. Больше ведь не над кем. Может кто к больному заглянет, пивка принесет...
Ольга всегда ждала, что я предложу ей узаконить наши отношения. Но я ловко придумал себе отмазку. Женятся только дураки, я то умный. Смирения женского было в ней много, но и огня по началу немало. Как передать и выразить сейчас все ее взгляды украдкой, игры, забавные слова, страсть, умение заранее увидеть очередную мою блажь, умение жить на те копейки, которые я зарабатывал. Я с ней был мужиком, главой семьи. Она всегда отпускала меня с друзьями. Нет, я даже не страшивал. Мое слово закон. Она не названивала мне никогда, но знаю Ольга беспокоилась и не ложилась спать. Порхала рядом со мной бабочка с чудесными формами, с чистой кожей и природной красотой, с вьщимися непослушными кудряшками. Порхала и ни на что не претендовала, делая меня свободным и соглашаясь с моей уникальностью. Я люблю рыбалку, а она обажает чистить рыбу, даже мелкую рыбешку. Мне нравятся кошки — у нее чудесным образом прошла аллергия.
Но моя послушная во всем Олечка сломалась, пометалась в агонии и ушла. Вернее я ее выбросил. Уникально так, по умному. Она в последнем разговоре цеплялась за эту семейную жизнь, мои больные слова слушала. Потом смиренно ушла, послушалась. И сколько гордости было в ее послушании.
У меня уже была любовница и я сразу женился, выставив свои отношения напоказ. Вот какой я исключительный с уникальной новой супругой. Ни у кого такой нет. Может надо мной до сих пор смеются, но я этого не замечал тогда.
Ольга вынесла тогда всю эту показуху, а может ей стало вдруг все равно, может она брезгливо оставила меня в покое. Я же вижу — у нее кто-то есть. Что же это получается! Кто-то оценил ее и сделал счастливой! Кто-то получает от нее эмоции, вкусный ужин, чистоту и уют, любовь... Кто-то пользуется всем этим без ограничений.
Она прошла в перинатальный центр и вышла с подругой. Они сидели в беседке. Оля трогала ее животик, весело щебетала и подбадривала подругу. Как она может улыбаться! У меня вся жизнь пошла наперекосяк из-за нее. Точно. Ольга и сейчас виновата в моей несостоятельности.
Моя красавица-жена через год после свадьбы превратилась в слониху. Постаревшая, вечно нервная скандальная баба. Задолбала меня своей необыкновенностью. А по Ольге время даже не прошло. Я подкаблучник, у меня нет друзей, нет работы, нет денег, нет детей, ничего у меня нет. Мысли дурные. Душа вдруг обнажиться решила. Может врачи какое-то гадкое лекарство мне колят? Лучше бы пива дали....
Моя нынешняя супруга наставила бы мне рога, пока я в больнице. Но теперь такая слониха и задаром никому не нужна. Знаю похихикивают за моей спиной, репутацию моей жены все знают, равно как и ее похождения. Пива она мне точно не принесет.
Но вот почему Ольга такая довольная? Она сдохнуть должна была ради меня. Я ее высмеивал перед всеми, бросил, унизил старательно, а она посмела к жизни вернуться, посмела расцвести. И знаете что? Ни разу Ольга никому про меня ничего плохого не сказала. Просто молчала. А ведь я ее такой грязью поливал и сейчас часто гадости про нее рассказываю перед знакомыми и незнакомыми людьми. Блин, как бы пива попить!
Моя бывшая, погладив на прощанье беременный животик и чмокнув подругу в щечку, быстренько засеменила по извилистой тропинке по направлению к многоэтажкам. Наверное, живет там с кем-то, на лесочек смотрит. Зараза!
Я устало прислонился к раскидистой иве. Пока только ее прохлада спасает от дикой жары. И пиво... Я закрыл глаза, устал думать, перебирать внизапные мысли. Пусть они скорее уйдут, и я снова превращусь в спящую мразь. Буду жить как жил, а про размышления свои забуду.
Душевные муки в паре с совестью действительно признали свое поражение и стали убираться прочь... Я даже слышал их мягкий топот. На самом деле осторожные шаги приближались ко мне. Я открыл глаза, напротив стояла Ольга. В руках моя бывшая жена держала пиво. Вспотевшая бутылочка была открыта и из горлышка торчала трубочка.