«Обнажённые в танго или Почему у меня такое хобби?»
Я не знаю, что там было со мною внутри, но когда я решил выйти в свет меня задушили! Нагло и при свидетелях! Не точные действия акушерки и галстук из пуповины мне был обеспечен. Я задохнулся. Меня откачали, хотя всё было против этого воскрешения. Даже кислородная подушка! Но как, однако, в песне поётся? «Папа может, папа может всё, что угодно …». И это, святая, правда! Во время родов отец в нетерпении ходил по больничному коридору, а узнав в чём дело, молниеносно притащил полный кислородный баллон с верхнего этажа! Когда я пришёл в себя и заорал, медперсонал облегчённо вздохнул, а родители от счастья заплакали!
В полтора года, заговорённый в своё время от пупковой грыжи, я перенёс клиническую смерть. Почти три минуты. А рассказать нечего! Не помню…. Млад возрастом был. Между тем жутко на интерес пробивает: что-то видел и забыл или …
После сего инцидента папа и мама завалили сына игрушками. Всякими разными. Как – то отец пришёл домой с голубой пластмассовой щукой. «Больше ничего нового не было», - устало произнёс он, разводя руки.Голубая рыба держалась на воде
Оружия у меня было много, хватило б и на целую роту! Ножи, кинжалы, сабли, мечи, пистолеты, револьверы, автоматы и даже пулемёт! «Максим»! Надо ли говорить, что «круче» меня в посёлке никого не было. Сверстники и не очень валили толпой. Приходили с улиц, которые и с натяжкой соседними не назвать! Внимание к моей персоне било все местные рейтинги и я раньше, чем ожидали родители, попробовал вкус табака! Присутствие рядом малышки Инессы – о, моя Первая Любовь! – не позволило мне закашлять от удушливой затяжки, а внезапное появление папы с ремнём в мускулистой руке и вовсе отбило охоту к курению! Когда Инесса узнала, что мы переезжаем из посёлка Краскино в Славянку, то пошла, собирать узелок. Сердце моё разрывалось на части! И это в не полных четыре года!
На новом месте, я был в числе счастливчиков, кто первыми перешагнули порог только что построенного здания детсада! В нём я встретил свою Любовь №2 – она звалась Татьяна. Девочка подарила мне кожаный ремешок от часов, и я просил её маму отпустить Таню погулять со мной.
Тогда – то я и начал писать стихи … Они вломились поздно вечером, я уже лёг и уснул. Нагло! Бесцеремонно! Неожиданно! Меня точно ветром сдуло с кровати к письменному столу. Включив ночник, я печатными буквами начертал на тетрадном листе в клеточку свои первые рифмы! Скажу откровенно: я так гордился своим шедевром, так гордился, пока … не повзрослел! А став старше и мудрее, я горько расстроился, перечитывая «первенца». Судите сами!
Едут танки, рвутся мины,
Слышен стук (свист?) свинца!
Заливаются слезою
Материнские глаза!
- Где ты, сын мой?
Милый, где – ты?
Иль под Керчью?
Под Москвой?
Под Берлином?
Сталинградом? Где же ты, сыночек мой? Сын сражается отважно!
Получил он пять наград!
И подбил он 20 танков!
Десять фрицев в плен он взял!
Чувствуете разницу? Концовка вельми подкачала! То ли плохо во сне запомнил, то ли окончательно проснулся. Четыре последнее строчки – туфта полнейшая! Я их и читать всем давно перестал. Почему-то стыдно. Ибо, кажется, что по-настоящему моё в стихотворении эти самые четыре строчки и есть!
Когда мне было 5 лет родилась сестрёнка Танечка!
Роды прошли с осложнениями и маме предложили дочку усыпить. «Что вам мучиться?». Мама отказалась. Татьяна перенесла в разное время около тридцати операций и … родила второго ребёнка! Не исповедимы пути Господни!
Отец, сменивший чёрную тесноту шахты на синь морского простора, был в рейсе. В минтаевой путине. Мама с новорождённой лежали в больнице, а я обитал в семье родной папиной сестры. Был так сказать под присмотром. Но после пожара в туалете – сожгли обломки гитары – и порчи новой косметики «Дзинтарс» - на дворе 1979 год! –я был готов к побегу.
«Карлсон! Где ты? Малыш хочет домой!».
Правда, жёг фанеру и наносил боевую индейскую раскраску на лоб и щёки я не один. Брат помогал, двоюродный. Сынок тёти. Это значит, попадёт обоим, а кому сильнее? Решив, что мне достанется несравненно больше, я, воспользовавшись тётиным плачем по рижской косметике, стащил ключ от родной квартиры и исчез со скоростью звука.
Конечно же, в дверь вскоре постучали и тётин, а затем и дядин голоса советовали мне быть благоразумным. Ага, разбежался! Так и не открыл дверь. До приезда прабабушки Вали. Три дня! Один дома! Глядя на своего сына, у меня волосы шевелятся на голове при мысли о том, что бы оставить его одного на два – три часа! От чего так? Слишком впечатлительный отец или не самостоятельный ребёнок? Правда, я рос на улице, а сын - за компьютером!
Кормили меня эти дни через соседский балкон. На убой. Ни в садик, ни во двор я не выходил: держал оборону. Спать ложился с топором. Клал его под подушку. Заводил при этом будильник на шесть утра! В такое время спящую Славянку объезжала мусорная машина. Под её гудение я вылезал из-под одеяла к радиоприёмнику. Любил в утренних сумерках, особенно в выходные, смотреть на свет в проигрывателе и слушать сказки на скрипучих пластинках. И обязательно – конфеты. Подушечки с повидлом, присыпанные какао мои са-а-амые любимые!
После пожара пролетел целый год. Наступила сухая приморская осень, я же отправился в школу, получать знания!
С первого класса жизнь моя и загремела под откос!
А надо сказать, был у меня в классе дружок – Женька. Ещё с детсада! В один день и год родились с ним. Наши мамы рядом, через койку, в палате лежали! Хороший малый, интересный. С ним не заскучаешь! Один минус от такого ученика учителю: жуткое поведение на уроках! Женьку наказывали, причём строго и … всё возвращалось на круги своя!
Как раз в это время, в октябре, школьные бонзы принимают решение: проредить раздутые классы и на базе отсеянных учеников создать ещё один класс! Сказано – сделано! Новому образованному школьному коллективу была торжественно присвоена литера «Ж»!
Я был твёрдо уверен, что «великое переселение народов» меня никак не коснётся! И, как показало время, был прав. Женьке повезло меньше – он переехал, за стенку. В другой мир!
В этом меня на каждой переменке уверял бывший однокашник.
«У нас учительница премилая старушка, Елизавета Фёдоровна», - мурлыкал он мне на ухо, - «Она нам на уроках сказки читает и на дом заданий не задаёт! Переходи к нам! Вот жизнь начнётся!».
И я поддался. Нет, не на уговоры белокурого шалопая, а ЧУВСТВАМ! Я снова … полюбил! Её звали Люда, она училась в «Ж» классе и была любимицей Елизаветы Фёдоровны! Они жили с ней в одном доме.
Быть рядом со своей возлюбленной здоровое желание всякого влюблённого! Мне, жалкому неудачнику из параллельного класса, оставались лишь переменки. Этого ничтожного времени мне катастрофически не хватало. Я задыхался, терзался, трепыхался, убивался и прочее, прочее и прочее.
Ночью, во сне, я увидел Люду на фоне широкой двери с литерой «Ж», крашеной бледно - розовой эмалью, то подумал: «Это-знак!». Глупее этого и быть не может! Знак!Смехота …
Короче, я совершил ошибку – когда перешёл в другой класс. «Ж» - стал символом всей моей жизни и остаётся им и поныне! Кого я виню? Себя любимого! Однако был, был путь назад! Ведь, что скажут родители, узнай они про моё художество?! ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ …