При анализе творчества Солженицына я никогда не встречал в критической литературе один очень важный, возможно, самый главный художественный элемент его творчества - лирический герой Солженицына есть герой романтический (в классическом, пушкинском, ренессансном, а не уничижительном ключе - не в смысле уголовной романтики). И это была его счастливая находка как писателя и как человека; это то, что отличает его от Шаламова, гулаговский опыт которого много трагичнее, безысходнее, мрачнее.
На шаламовском фоне Солженицын выглядел бы блекло и невзрачно, если бы не романтизация образа лирического героя - даже само появление лирического героя в этой теме. Среднему читателю в конечном счете хочется преодолеть мрачность сюжета, хотя бы и такого реалистически достоверного, как у Шаламова. И Солженицын дает такую возможность.
Лирический герой при этом несколько пародиен и самоироничен, как и стиль Солженицына вообще. В нем есть элементы потмодерна, например, в "Архипелаге Гулаг", когда обыгрываются метафоры из Гомера ("с перстами пурпурными Эос") и в других местах; кафкиански абсурдная сцена при описании вариантов попадания в параллельный мир Гулага, когда якобы может арестовать встречный велосипедист...
Лирический герой Солженицына сначала мучается, путается, идет на компромиссы, страдает проблемой самоидентификации, представляется то физиком-ядерщиком, то оказывается бригадиром разнорабочих, то инженером-акустиком в шарашке... И все как-то неуютно, пока он не осознает себя "зеком" - само это слово, его грамматическая форма придумана Солженицыным (Шаламов употреблял "зека" от точной аббревиатуры).
Лирическому герою даже психологически комфортно на духовной родине, в Гулаге. Даже освободившись, он не утрачивает этой, как выяснилось, счастливо обретенной как бы национальности и стилизуется под нее - герой сходит со страниц книги и воплощается в реальном писателе, который находит здесь нравственное оправдание всему творчеству, романтическому, ренессансному и победительному по духу. Ветшающей системе, находящейся в руках престарелых, присосавшихся к власти чиновников, окруженных холуями и предателями, нечего было этому противопоставить. Зэк победил совка.
Не следует искать уроки Солженицына в его скучных и унылых пособиях по обустройству России - не его это ниша. Он именно писатель, а не мыслитель, и он завещал нам свой победительный романтический идеал, который был ему подспорьем в самые сложные минуты жизни. Как говорится, сим победиши.