В середине 2000-х в февральский день, промозглый из-за не стихающей снежно-дождливой заворушки, довелось возвращаться из Москвы в Беларусь коммерческим автобусом. В салоне было тепло, отчего мне сразу же сделалось уютно. Водитель, выбираясь из столичных пробок, вёл автобус аккуратно и на удивление плавно. Немногочисленные пассажиры, пять мужчин и женщина-люд торговый, уставший от недосыпа в дальней дороге и закупок на столичном оптовом рынке, но приветливый, всё с шутками да прибаутками.
Хозяин автобуса, худощавый мужчина средних лет, устроив меня на двухместном сиденье, предупредительно предложил укрыться пушистым пледом.
-Не стесняйтесь, спрашивайте, если чего понадобится!-сказал и тут же уснул, прикорнув головой на думочке, свернувшись калачиком на переднем сиденье.
А пассажирам было не до сна. Особенно суетилась в хлопотах, подвижной ртутью перемещаясь из одного конца салона в другой, женщина лет шестидесяти.
-Васильевна, долго будешь бегать, может уже присядешь?-весело окликнул её пожилой мужчина, сидящий напротив меня.
-Сейчас! Только отыщу лимончик-осторожно, чтобы не разбудить хозяина автобуса, наклонилась над ним в поисках на специальной подставке с продуктами и пластиковой посудой Васильевна.
-Без лимона сойдёт, садись уже, единственная женщина на всю нашу не привередливую бригаду!-задорно хохотнул мужчина, сидящий за мной.
-Да ну вас, черти полосатые! Ну, разве можно мой подарок предлагать без лимона?-откликнулась с шутливой строгостью-Будете возникать, отменю поляну и раздарю каждому по паре носков с семейными трусами!
-Васильевна, не смеши, мы и так твой подарок оценим! И без лимона-подал голос ещё один мужчина-А трусняк с носками свой имеется, вон каждый их прёт на продажу! Ах-ха-ха!
-Мужчины, ну, что вы в самом деле, нетерпеливы, словно дети?-пробираясь по проходу, и придерживаясь за спинки сидений, уже несла в тарелочке аккуратно нарезанный кружочками лимон улыбающаяся Васильевна-И кстати-кивнула в мою сторону-у нас появилась ещё одна дама!
Тут же приветливо обратилась ко мне, тараторя без знаков препинания:
-Присоединяйтесь как вас звать очень приятно меня можно просто Васильевна я тут решила нашим мужчинам праздник маленький устроить да вы будьте как дома мы-то все друг друга знаем не один год стоим на рынке дружим семьями…
-А, правда-благодушно, подхватили мужчины-Давайте вливайтесь в нашу компанию!
Чего уж было выпендриваться? Путь не близок, а пообщаться да послушать народ, оно всегда интересно. Мы перезнакомились. Я помогла Васильевне накрыть импровизированную поляну прямо на специальной доске, устроенной в проходе между сидениями.
Поляна наполнилась ёмкостями с маринованными маслятами и помидорчиками, пышными котлетками, тонко нарезанной кружочками колбаски «пальцем пиханной», кусочками солёного белорусского бочка, присыпанного кориандром. Эта чудесная домашняя снедь оказалась творением рук заботливой Васильевны.
-Ну, дорогие мои, угощайтесь-призвала она, поднимая пластиковый стаканчик с налитым глотком коньяка-С праздником, мужики, с 23 февраля. Дай, Бог, вам здоровья, долгих лет жизни и пусть минет вас война всяческая! Да и…-чуть задумалась, потом тихо добавила-нас, баб, … тоже минет.
-Спасибо!-дружно поблагодарили мужчины, как оказалось каждый из них в своё время отслужил срочную, а кто-то уже был военным пенсионером после долгих лет военных тягот.
После третьего тоста при хорошей закусочке, как водится, у присутствующих развязались языки, одно за другим следовали повествования жизненных историй.
-А знаете, люди, есть ещё один повод поднять тост в этот день и связан он с прошлым, очень-очень далёким!-вдруг, встрепенулась Васильевна-Хотите расскажу?
Мы хором согласились.
-Пришлось мне когда-то поработать почтальоном. Чтобы сократить путь к частным домишкам, раскиданным по всему участку, я бегала с тяжелющей сумкой по тропочке, пролегающей вдоль двух кладбищ, католического и православного. Оба заросшие травой, оба скрывались в тени раскидистых крон вековых деревьев. Встречались могилы ухоженные с венками и букетами опрятных цветов. В основном же были захоронения 19-го и начала 20-го века, заброшенные, разрушенные временем, со стёртыми непогодой надписями.
Останавливалась, любопытствовала, читая. То неприметная могила ксендза или сестры-монашки, то не утерявшее даже во времени изыск роскошное из красного кирпича надгробие знатной дворянки, прожившей свой век до глубокой старости, то захоронение целой семьи, погибшей при пожаре.
С содроганием сердца взирала на памятники молодым мужчинам, отпрыскам дворянских родов. С обрубленной кроной одинокий чёрный ствол дерева и с отпиленными ветвями, будто мрачное напоминание, что не продолжился род, все веточки его кровные беспощадно прервала война 1812 года.
Находится там необычное сооружение-памятник генералу Ланскому. Когда-то супруг водил меня с нашими ещё малыми детками по кладбищу, показывая местные достопримечательности. Будучи мальчишкой, он частенько бродил среди могил, увлечённо изучая надписи. С детства интересовался историей, книжки читал разные. Очень жалел, что не смог получить высшее образование, но речь не об этом.
Супруг привёз меня из самой глубинки России. Служил прапорщиком в Туле, где мы и познакомились, поженились, родили двух сыновей. Много раз переезжали по всему Союзу от одного места службы к другому. И как же радовался супруг, когда его направили служить в родной Гродно, что находится на западе Беларуси!
А я привыкала к новому местожительству постепенно. Советские 80-е на дворе, и о вере не было принято говорить вслух, но меня поражало, до чего же в этом небольшом городке уживаются в безмятежном покое и благостном единении костёлы, церкви, кирха, синагога. Пусть они и ветхие, где-то пострадавшие от времени, но существующие, по ныне хранящие события из далёкого прошлого.
Даже эти два кладбища разных вероисповеданий, а расположились дружненько, камешек к камешку, оградка к оградке. Малюсенькая часовенка православная с каплицей католической скромно взирают своими крестами друг на дружку, словно совместно охраняя покой ушедших.
Мы не спеша бродили семьёй по запущенным кладбищам, муж увлечённо рассказывал истории о жизни разных людей, в том числе и о генерале Ланском. Будучи смертельно раненым на чужбине, приказал своим подчинённым похоронить его тело на русской земле. Я ещё тогда удивилась и мужу сказала:Надо же, кровью истекал, а думал куда голову приклонить. Вот что это такое?
-Это душа его стремилась в обитель земли русской, на Родину-серьёзно ответил супруг, а я только плечами пожала глупая-Не всё ли равно, где твоё тело захоронят?
Потом в моей жизни всё резко изменилось. Мужа внезапно настиг инфаркт, умер молодым в начале 90-х. Я осталась вдовой с двумя несовершеннолетними детьми. Рухнул Союз. Пришло жуткое лихолетье. С работы уволилась и занялась торговлей. А что оставалось делать? Жить-то надо как-то, детей растить. Вот и езжу до сих пор на закупки в Москву, торгую. Пусть не всегда успешна моя торговля, зато без куска хлеба не сижу, ещё и семьям детей своих помогаю внучиков растить, четверо их у меня, и все мальчики.
Каждый год на Радоницу я приношу розы на могилу генерала, иногда внуков с собой беру. Оба кладбища со временем преобразились:обнесены внушительными заборами, устроены аккуратные дорожки, могилки приведены в порядок, спилены дряхлые деревья, отреставрированы часовенка и каплица.
Если честно, я даже один год, когда только-только навели порядок, плутала в поисках могилы Ланского. Так всё изменилось! Чуть было не заревела, ох, смех с меня, да спохватилась вовремя, вспомнив, что его-то могила находится на православной стороне. Нашла. Розы свои приладила возле вазона.
-Молодец, Васильевна-тихо изрёк кто-то из мужчин-Правильная ты баба. Помянем, что ли, павших в войне 1812 года, мужики?
-Вот ёлки, голова моя садовая!-улыбаясь, ладошкой ударила себя по лбу женщина-На таблице дата высечена 23 февраля! Муж рассказывал, что именно в этот день генерала Ланского ранили. А ведь муж мой любимый тоже 23 февраля заболел, а в скором времени скончался.
Для меня 23 февраля-это не просто день защитника Отечества, это день скорби по родному человеку, отдавшему почти тридцать лет жизни службе Родине. А причём здесь генерал Ланской? Да Бог его знает. Может, потому что супруг уважительно о нём отзывался. Генералу-то и сорока лет не было, всё в походах, всё в битвах с малых лет. Ни семьи, ни детей не успел завести. Муж много интересного рассказывал нашим детям о кавалерии, о подвигах русских гусар, о той давней войне. Эхх, память не сотрёшь…
Мы не перебивали, с интересом внимая грустному рассказу Васильевны.
-Ой, мужчины-вдруг спохватилась она-Как же я так обмишурилась с подарком! Надо было две бутылки коньячка вам подарить-женщина смущённо показала остатки напитка на самом донышке.
-В самый раз-помянуть генерала хватит!-успокоил кто-то из мужчин-А больше-то и не надо, мне за руль садиться ночью, товар свой развести по точкам.
-И мне за руль!-послышалось со всех сторон.
Капельки коньяка разделили поровну, молча выпили.
Позже мне довелось побывать на месте захоронения Сергея Николаевича Ланского. На старом кладбище в центре Гродно две, словно срезанные, как символ оборвавшейся человеческой жизни в самом расцвете её, белые колонны надгробия охраняют покой последнего пристанища героя войны 1812 года. Бережно ухаживают за памятником солдаты-срочники воинской части, что расположилась по соседству.
Верными подопечными предсмертная просьба генерала была выполнена:прах его покоится в земле гродненской, некогда входившей в состав государства Российского. В сражении с остатками наполеоновской армии при Краоне, будучи смертельно раненым 23 февраля 1814 года, представитель славного дворянского рода генерал Ланской Сергей Николаевич, 1774 г.р., чей портрет достойно занимает место среди героев войны 1812 года в Военной галерее Эрмитажа, защищал свободу народа земель европейских.
Даря ему свободу, отдал жизнь свою. Об этом не забыла гродненская земля, чтят память о русском герое сменяющиеся поколения Беларуси. Помнит простая женщина, вдова прапорщика, и наверняка будут помнить внуки её.
А помнят ли об этом подарке потомки в Европе?
Коллаж составлен автором.