Это - как идешь, идешь по коридору, по длинному коридору, в конце которого стоит зеркало. И не от приближения ли к себе самому так становится не по себе?
Я считаю, что детей, новорожденных тем паче, не следует крестить. Пусть вырастут и выберут. Как книги, которые нельзя выпускать без их согласия.
(«Родитель» - здесь и далее соразмерно «Автор»)
Или не соразмерно, разница ли. Зачатие книг происходит при ничуть ни меньшем потоотделении, а об умственной части процесса я молчу.
«Хорошо ли тебе со мной?»
Ответь себе: «О, да» Внутренний экстаз, крошка.
Дубль два, сцена… какая разница! Пусть будет седьмая, да хоть сотая, лишь бы постельная.
«О, да!»
Снято.
Нас всех снимают. На длинную – предлинную киноленту. И мотают на бобину. Там есть и я, и ты.
Скоро весна – моя любимая пора года. Ею пахнет на улице и в твоей шее. Ты сам словно весна. Только не всеобъемлющий.
Чем страшен Страшный Суд?! Неужели Бог выстраивает грешников в шеренгу, лицом к огромной, вытесанной из камня, стене? Нет, он просто просит их покаяться. «Пронесло!»- смеются люди и начинают говорить. И какая начнется бойня, когда начнут говорить правду! То, что простил бы ОН, не простят они, и со словами: «Вот ты сука!» преградят жизненный путь своих обидчиков.
«Опять парочка осталась, - устало вздохнет Бог, - Ну ты будешь Адам, а ты…»
«Можно Ева?» - говорит она, сумасбродно покручивая косичку. Ты бы тоже спятил, переглядев на миллионы миллионов смертей.
«Okay, - сдается Бог, - Где-то я уже слышал это дебильное имя»
1.
Я хотела написать рассказ о девушке с ясным и минималистичным именем Вэ. Рассказ должен был зваться «Можжевельник» Но я его сожгла. Как так, да пах ёлкой.
По правде, в нем было много воды о реальности и настоящем ее расположении. И все напряглись, но смею вас утешить, костер все равно успел превратить листки в кучку пепла, а правда о реальности так и останется там.
Всё, что осталось от «Можжевельника» стало последним абзацем этого безымянного рассказика. Всё, что не сгорело, всё, что вообще было написано одним великолепным бездарем, то есть мной.
Но мы познакомимся позже. Обязательно, но не теперь. Селяви, как говорят люди, не хотевшие учить английский с пятого по одиннадцатый.
2.
Перед единицей я хотела написать слово «глава», но не стала. Зачем дробить длинную мысль в таком степенном вопросе, как мировоззрение?
«Милая моя, солнышко мясное»
Сгон и нарост жира. Чем еще заняты женщины? Летом надо ж на море – худеть. Перед праздниками – худеть. А после лета и моря – заправлять трюмы барж. 9379992.
ВЫЙТИ ИЗ ПОРОЧНОГО КРУГА НЕ УДАСТСЯ!
«И откуда я знаю этот номер?»
Ответь ей: «Жди меня»
Но никто не звонит, никто не ждет меня и со слезами не встречает меня, потерявшую память, меня - прямиком из молдавского аула у моря. По географии не совсем честная пятерка. Ай да я.
Да кто не думал о том, что в любой день может стать героем этой передачи. Идти, например, домой, а проснуться уже среди коз. И козлов, и козлят.
3.
Когда его не было рядом, он думал обо мне. У меня горела кожа, когда он думал обо мне. Ну как думал…. Как все не обремененные совместным бытом люди, свято верящие в будущность своих обещаний.
Чем страшен Страшный Суд?! Тем, что после признания жить будет уже нельзя. Не от того, что прилюдно сказал, а от того, что язвы вскрыты для себя самого, болят и кровоточат.
Каждый день наступает чей-то Суд.
Признайтесь, все мы – сумасшедшие. Прежде всех тот, кто уверен в диагнозе «здоров». А ведь с этим диагнозом еще никто не выживал.
И, вместо того, чтобы бояться Суда, не проще ли вскрыть свои язвы и признаться в своем нездоровье, но никого никуда не девать, не смещать и не прятать.
Никаких смирительных рубашек.
К примеру, была улица Ленина, дом 23, а стала улица Ленина, сумасшедший дом 23.
Кто от этого несчастлив? Разве что Ленин… (а ты полежи почти век, как Белоснежка в хрустальном гробу, сам как запоешь)
4.
Я – понятие статичное, куда не пойти мне – там я, оттого мне там и не уютно.
Побег невозможен, ноги ватные, кричать – не могу. Падаю и не просыпаюсь. Оттого что и не сплю вовсе.
Улыбаешься, бесноватый, отчего ты такой? Больше, чем всякая в мире весна.
5.
Вместо слов, зазубренных нормами морали и праведностью, научись говорить «Нет» и «Прощай» Не испытывай себя, испытывая псевдочувства.
Рядом со мной – всё чёрное, видимо, ждёт травы и цветов. Пробуждающаяся земля.
Моя радость и то, что зовут болью, живо во мне и ждёт часа выбраться наружу. Будто ребенок, будто моё незримое продолжение на этом свете.
Моя радость, я пишу тебе, потому что больна. Моя радость, несуразен мир мой и моё место в нём – серая толстовка и меховое манто поверх. Меня вывернут наизнанку, непримиримыми кишками вперед - и потащат, (потащат!), как кровавый флаг, впереди всех некогда любивших, некогда ждущих.
Ибо непомерно мал Бог в вере нашей, во лжи чаяний людских и во покаянии ежечасном. Не обретаемо счастье молитвой суетной, ибо не испить из чаши пустующей. Не обретаема радость света, ибо путь во тьме проложен. Восславь себя, человек, в непостижимой ничтожности существования своего, да не уповай на рай грядущий, иже в аду живёшь и радуешься.