Сверкали и переливались огни елки, гремела музыка. Встреча Нового года шла полным ходом. Михаил Павлович, раскрасневшийся и радостно возбужденный после вальса, подсел к гостям, ожидавшим чай. Он знал, что Вера Васильевна – хозяйка дома, была большим знатоком этого волшебного напитка.
А вот и появились подносы с дымящимися пиалами. Над столом поплыли ароматы юга, затмевая все другие новогодние запахи. Гости разбирали проборы, чаепитие началось.
Михаил Павлович откусил кусочек торта и с наслаждением втянул чай. Вкус был какой-то непривычный: и не сладкий, и не горький, одним словом, противный. Но аромат – потрясающий. Пригубил еще раз – во рту была одна соль. Михаил Павлович посмотрел на соседа слева. Тот что-то высматривал в чашке.
– Вы что там нашли? – спросил он соседа лукаво.
– Да нет, ничего, – с набитым ртом проговорил тот.
– Так уж и ничего? – допытывался Михаил Павлович.
– Смотрю вот, узор уж больно красивый и… краски… – продолжал тот отпивать из чашки.
Михаил Павлович обернулся к соседке справа. Там сидела Нинель Ивановна – профорг.
– Ну, как чаек? – спросил он.
Нинель Ивановна загадочно улыбнулась.
– Я к тому, – опять с лукавинкой улыбнулся Михаил Павлович, – мало чайку пьете.
Но Нинель быстро отреагировала:
– Боюсь цвет лица потерять.
«Что за черт! – подумал Михаил Павлович, – Уж не перебрал ли я?» Он оглядел стол, гостей. Все чинно-мирно пили чай, хозяйка подливала горяченького. Михаил Павлович тоже подставил чашку. Приободренный, он глотнул и, задохнувшись, неволь взмахнул руками. Соль обожгла горло.
– Что, горячо? – посочувствовал сосед слева.
– Да, как вам сказать… – растерянно начал Михаил Павлович. Он в задумчивости уставился в свою чашку. От размышлений его отвлекла Нинель Ивановна:
– Вы служили на флоте?
Михаил Павлович отрицательно покачал головой. Но женщина продолжала:
– В Черном море вы тонули?
– Нет, не приходилось, – удивленно ответил он.
– Очень жаль, – сказала Нинель и отвернулась.
А хозяйка радушно подливала чай. И тут сосед слева опрокинул свою чашку. Ароматный напиток быстро впитывался в костюм Михаила Павловича. Он инстинктивно вскочил и, заикаясь от волнения, сказал:
– Дорогие хозяева, я больше не могу. Я не баночная селедка, но чувствую, что скоро ею стану, если вы будете поить меня соленым чаем!
– И я тоже не могу, – поддакнула Нинель Ивановна.
Гости зашумели… Хозяйка глотнула чай и сморщилась.
– Что же вы молчали-то? – удивилась она, – Ведь считай два ведра выпили.