Крестный отец ДШБ. Генерал М. И. Белов
Крестный отец Десантно-штурмовых войск.
Генерал-майор Михаил Ипатович Белов
«Крепись, боголюбимая страна,
Россия – Русь, надежда Параклета.
И чашу испытаний изопей до дна.
Да быть Тебе Державой Света!»
DiMetaS (Д.П.С.)
7 ноября 2014 г. исполняется 90 лет со дня рождения Михаила Ипатовича Белова, крупного военного деятеля, историка-мемуариста, публициста, действительного патриота нашего Отечества. Среди знатоков новейшей военно-исторической литературы он известен как талантливый автор многих книг по истории Великой Отечественной войны, наиболее значимыми их которых следует считать: «Маршалы Победы», «Победители и побежденные», «Полководческий феномен Жукова», «Они вели нас к победе» и некоторые другие. За свою активную писательскую деятельность М.И.Белов удостоен звания Лауреата премии всероссийского конкурса на лучшее журналистское произведение, посвященное 50-летию Победы. Оригинальный исторический образ М.И.Белова уже давно ( с середины 80-х гг.) привлекает внимание историков и журналистов, интересующихся героическими персоналиями Великой войны 1941-1945 гг. Авторами биографических статейных трудов являются не только земляки М.И. Белова из Башкирии [7.С.46], но и маститые столичные публицисты и историки. Однако парадоксальность ситуации заключается в том, что авторы, освещая вехи действительно богатой и насыщенной биографии генерала М.И. Белова, почти ничего не пишут о, наверное, главном деянии его военной карьеры, о его основополагающей роли в обосновании и создании в конце 60- начале 70-х гг. новой разновидности советского воздушного десанта – Десантно-штурмовых войск (ДШВ), которая сегодня является составной частью современных ВДВ.Его начальная библиография была вполне типичной для многих молодых советских офицеров, прошедших горнило Великой Отечественной войны. Он родился 7 ноября 1924 г. в д. Алексеевка Бирского кантона (ныне – Мишкинский р-н) [4.С.419] Башкирской АССР в многодетной русской православной семье. Новорожденный был назван в честь архистратига (архангела) Михаила. В 1938 г. окончил неполную (семилетнюю) среднюю школу. До шестого класса учился в школе д. Тынбаево, седьмой же класс окончил в д. Казанцево. В 1939 г. Михаил Ипатович Белов становится учащимся педагогического училища г. Бирска, вступает в ряды ВЛКСМ. В начале Великой Отечественной войны он продолжал обучение в педучилище, но в феврале 1942 г. добивается отправки на фронт. Закончив по ускоренной программе Гурьевское пехотное училище и получив звание лейтенанта, М.И. Белов (как и большинство выпускников) получил назначение на Сталинградский (впоследствии Южный) фронт. Молодой лейтенант был зачислен комвзвода станковых пулеметов в 107-й гвардейский стрелковый полк 34-й гвардейской стрелковой дивизии. Судьба впервые свела его с советским десантом. 107-й полк был сформирован на основе 16-й воздушно-десантной бригады, 34-я дивизия – из частей 7-го воздушно-десантного корпуса [6.С.208]. Сегодня мало кто знает, что к середине войны с фашистами почти все части ВДВ были переведены в разряд стрелковых частей и соединений; только после войны десантникам был возвращен их статус, эти стрелковые полки и дивизии вновь становились воздушно-десантными. Со своим полком Михаил Ипатович Белов героически сражался у Миус-фронта, Восточного Вала, Линии Думитреску ; Со своими бойцами с боями форсировал реки Южный Буг, Днестр и Дунай. За годы войны М.И. Белов был четыре раза ранен [3], проявил себя как весьма смелый, дерзкий и инициативный командир. К примеру, 31 января 1944 г. в районе деревни Терноватки (Днепропетровская область Украины) Михаил Белов лично возглавил атаку батальона, что позволило его подразделению ворваться в глубь обороны врага. 5 февраля 1944 г. он, действуя мужественно и грамотно, сумел организовать отпор вражескому танковому десанту у станицы Апостолово. 3 марта 1944 г. приказом по 46-й армии М.И. Белов был награжден орденом Отечественной войны I степени за № 28855 [3]. Высокую награду Михаил Ипатович получил в 39-медсанбате из рук самого командующего 46-й армии Василия Васильевича Глаголева (будущего командующего ВДВ в 1946-1947 гг.) [10].
До конца войны М.И. Белов неоднократно проявлял свою подвижническую натуру. Так, в ночь на 2 января 1945 г. у венгерского села Альше–Галля неприятель атаковал подразделение 107-го полка силами до 2-х рот и 8 танков. Под огнем немецких танков М.И. Белов повел своих бойцов в контратаку, в ходе которой он уничтожил до сорока фашистов, двадцать человек были им пленены [6.С.246]. В мае 1945 близ г. Вена М.И. Белову за мужество и отвагу был вручен орден Красной Звезды. В ходе тех боев на венгерской земле Михаил Ипатович получил четвертое и весьма сложное ранение в ногу. Только благодаря применению пенициллина ногу удалось спасти, которую могли ампутировать до самого паха [6.С.262].
Великий день Победы М.И. Белов встретил во фронтовом госпитале №550 в венгерском городе Папе… После окончания Великой Отечественной войны Михаил Ипатович решает связать свою дальнейшую жизнь со службой в рядах Вооруженных Сил СССР. Слишком органично и сильно он сросся с Советской Армией. В первые послевоенные недели М.И. Белов по предписанию направился в 18-й отдельный полк резерва офицерского состава Южной группы войск в г. Черновада (Румыния). Уже в сентябре офицер-фронтовик зачисляется на курсы усовершенствования офицеров пехоты в г. Яссы [6.С.267]. Дальнейшая служба была связана с 19-ой механизированной дивизией, дислоцированной в Болгарии; М.И. Белов назначается начальником штаба мехбатальона. Служба на болгарской земле оказалось недолгой. 19-я мехдивизия была расформирована. Подразделение М.И. Белова передается в 4-ю [6.С.299] мехдивизию, которая передислоцируется в Ворошиловград (Луганск). Михаил Ипатович оказался перед выбором: либо уволиться из Армии и уйти на «гражданку», как это сделали многие его офицеры-коллеги, либо продолжить службу, получив академическое военное образование и в перспективе служебный рост. Выбор был сделан в пользу дальнейшей армейской службы. Поначалу М.И. Белов был намерен поступать в Военно-политическую академию. Однако судьба распорядилась иначе. Михаил Ипатович вспоминает об этом судьбоносном моменте: «Вступительные экзамены сдал успешно. Но … в списках принятых на учебу не оказался, Мандатная комиссия все-таки обнаружила крамолу в биографии – брат репрессированного.
С горьким чувством возвращаюсь в Ворошиловград. –Думаю, не в ту академию Вас потянуло, - заключил комполка Немиров. - В Ленинке строевиков не особенно привечают. Готовься в академию им. Фрунзе. А пока женись. Хватит холостяковать [6.С.299] ». Мечта его вскоре сбылась. Он был зачислен слушателем в Военную академию им. Фрунзе. К этому моменту был уже семьянином. Его избранницей стала Мария Лаврентьевна Рассказова, медсестра и землячка. «Осчастливив меня двумя сыновьями, она стойко преодолевала невзгоды, связанные с моей армейской службой» [6.С.299].
После завершения учебы в академии в 1955 г. в жизни М.И. Белова начинается новый четырехлетний этап, связанный со службой в ВДВ. После отпуска, проведенного с семьей в родной Алексеевке и Бирске, офицер-фрунзовец прибыл к новому месту службы, в украинский город Новоград-Волынский, находящийся в 217 км западнее Киева. Здесь дислоцировался 381-й полк, входящий в состав 31-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Генерал В.Ф. Маргелов, вступивший в командование ВДВ в 1954 г. и ревностно следивший за процессом ротации офицерских кадров в крылатой пехоте, напутствовал фрунзенцев: «Помните, каждому офицеру-десантнику светят если не маршальские, то обязательно генеральские звезды» [6.С.321].
Вступив в должность командира батальона 381-го ГвПДП, М.И. Белов почти сразу подвергся практической проверке. Новый комбат со своими гвардейцами в условиях снежной зимней погоды оперативно совершил 40-километровый марш по тылам условного противника и выполнил поставленную задачу, «разгромив» крупный вражеский пункт управления и заняв оборону в лесном ареале. Проверяющий, заместитель командующего ВДВ генерал-лейтенант В.Е. Добровольский, строгий критик тактической подготовки десантников, позитивно оценил действия подразделения, признавшись Михаилу Ипатовичу: «Ну, что ж, товарищ подполковник, не посрамили академию Фрунзе»! Через пару недель М.И. Белов удостоился почетного подарка часов, которые от имени «Десантного Бога» В.Ф. Маргелова вручил командир 381-го полка 31-й ГВДД полковник П.А. Сбитнев [6.С.323].
Мирную службу вверенного М.И.Белову батальона нарушили драматические события в Венгерской республике осенью 1956 года. Десантники 381-го полка вместе с некоторыми другими частями (114 ГвПДП) 31-й дивизии были задействованы в операции «Вихрь», призванной подавить антигосударственное, профашистское восстание в Венгрии, оказавшейся после войны невольно в стане социалистических стран. Находящиеся в этой стране советские войска Особого корпуса [2] (две механизированные дивизии, части ВВС и проч.), как стало понятно советскому руководству, не были бы в состоянии подавить мятежные силы. В конце октября на западных границах СССР создается группировка войск, которые и были введены в Венгрию для разгрома мятежа. Помимо двух полков 31-й дивизии ВДВ, в операции «Вихрь» участвовали и части 7-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, а именно – 80-й и 108-й полки [19].
19 октября 1956 г. командующий ВДВ В.Ф. Маргелов объявил повышенную боевую готовность, 30 октября 381-й и 114-й полки 31-й ГвВДД начинают по воздуху перебрасывать на аэродром г. Веспрем [6.С.329]. Основные события Венгерской драмы произошли, как известно, в первых числах ноября 1956 г. Батальону М.И. Белова предстояло совместно с танковой ротой совершить бросок к военному городку под Веспремом и нейтрализовать находящиеся здесь подразделения зенитного полка. В начале ноября началась операция «Вихрь», в которой десантникам отводилась особая, передавая роль. Благодаря быстрым и решительным действиям десантников М.И. Белова задача была выполнена. В тот же день его батальон получает задачу совершить 120-километровый ночной марш в пригород венгерской столицы Тушцулонум и поступить в распоряжение командования 128-й стрелковой дивизии. Предстояли уличные бои в Будапеште. Решающую роль предстояло сыграть передовым штурмовым подразделениям, действующим маневренно, дерзко, наступательно. Согласно новой боевой задаче, поставленной М.И. Белову, поздно вечером 5 ноября, его батальону (без 2-й роты) предстояло очистить от мятежников площади Ленке и Жигмонда, улицы Барток-Бэла, Варпелети и Имрехерце, после чего овладеть университетским городком. Было очевидно, что десантникам предстояло выполнить почти нереальную задачу. В своей книге «Судьба семьи в судьбе страны» он вспоминает: «Скажу прямо, командование 128-й стрелковой дивизии возлагало на нее задачи, которые не смогло выполнить. Батальону приказано было сделать за ночь то, что стрелковому полку не удавалось за предшествующие полтора суток. Для ориентирования мне выдан был один-единственный план города. Карт не было. Не оказалось и радиосредств для связи с полками. На подготовку к действиям осталось 30 минут» [6.С.337].
Согласно заповеди В.Ф. Маргелова, для десантника нет невыполнимых задач. И гвардейцы М.И. Белова сделали почти невозможное. Подразделение батальона были перестроены в штурмовой отряд, имеющий в своем составе не только БТР-ы, но и танки из 128-й дивизии. В первом часу ночи десантники начали продвижение к указанным в приказе объектам. Очаг сопротивления на площади Ленке был подавлен в ходе полуторачасового боя. Мятежники были выбиты и с улицы Барток-Бэла. Десантникам и танкистам теперь предстояло подавить главный очаг сопротивления на площади Жигмонда. Ночной бой входил в свою кульминационную фазу. Успех зависел от грамотных и инициативных команд офицеров. смелости и воли рядовых воинов, от высокого боевого духа всего батальона. Михаил Ипатович вспоминал: «Ночная схватка на площади Жигмонда для обеих сторон оказалось самой кровопролитной. Мятежники обрушили на наши танки и десантников огонь имеющихся здесь у них танков, зенитных орудий, пулеметов и автоматов с разных направлений, РПГ у них не оказалось. С балконов ближайших домов летели гранаты, бутылки с зажигательной смесью, велся автоматический и одиночный огонь. Поскольку по ходу боя 3-я рота оторвалась от 1-й, а также действовавших с ней танков и безоткатников, для восстановления между ними взаимодействия и обеспечения их организованного выхода к объектам атаки направил начальника штаба батальона майора Демидова. Опытный и смелый офицер, действуя под огнем, образцово выполнял задание. Раненый при этом в руку, также не захотел оставлять после боя…
Развернувшиеся на окраине площади Жигмонда танковые и десантные подразделения открыли по мятежникам интенсивный ответный огонь. Цели были на виду. Танки били по огневым точкам за баррикадами, в средних и нижних этажах, а также в подвалах зданий. Безоткатники поражали цели по указанию командиров десантных рот и взводов… » [6.С.341].
Разгром сил сопротивления на площади Жигмонда позволил батальону М.И. Белова успешно выполнить всю поставленную задачу. Десантники в ходе дерзкой атаки овладели университетским городком, захватив семь танков, десять зенитных орудий, автомашины, оружие и боеприпасы. К утру следующего дня батальон в ходе стремительных действий захватил площадь Москвы. Последний оплот сопротивления мятежных сил был захвачен без единого выстрела.
7 ноября, в день своего 32-летия Михаил Ипатович Белов со своим подразделением воссоединился с главными силами 381-го полка. Уже 8 ноября командир 381-го полка Сбитнев отдает приказ батальону передислоцироваться в Будафок (пригород Будапешта). Здесь подполковнику М.И. Белову надлежало стать комендантом 22-го района столичного города [6.С.345]. Михаил Ипатович вспоминает: «Мне выпал для комендантства наиболее крупный по площади район Будапешта, включавший непосредственно примыкающие к его западной части пригороды Будафок, Надтетень и Барош-Габор с проходившими по ним железной дорогой и трамвайными линиями. В районе имелось несколько десятков предприятий с числом рабочих от 200 до 1200 человек. Более половины населения составляли немцы венгерского происхождения. Многие из них в период агрессии против СССР воевали на стороне гитлеровцев, а в дни осеннего мятежа участвовали в боях против нас. Не исключено, что на тех улицах и площадях, которые очищали мои десантники» [6.С.345].
В качестве коменданта 22-го района М.И. Белов прослужил до второй половины декабря 1956 г. После окончания операции «Вихрь» части ВДВ, участвовавшие в венгерских событиях, стали возвращаться к месту постоянной дислокации. Вернулись не все. Десантники 7-й и 31-й дивизий потеряли 85 человек убитыми, 265 ранеными. 12 воинов пропали без вести [20.С.197]. В батальоне М.И. Белова только в ходе боев 6 ноября сложили головы 14 десантников [6.С.343]. Тела погибших гвардейцев были похоронены в братской могиле на площади Свободы 10 ноября 1956 г. В конце декабря 381-й полк ВДВ под звуки торжественного марша вошел в военный городок Новоград-Волынска. Многие офицеры и солдаты полка были награждены за участие в венгерском походе. Подполковник Михаил Ипатович Белов Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 декабря 1956 г. был награжден орденом Красного Знамени (№521650). Указ был подписан председателем ПВС маршалом К.Е. Ворошиловым [3]. Свой третий по счету боевой орден М.И. Белов получил из рук начальника штаба 31-й дивизии ВДВ полковника И.И. Синеокого.
В 1957 г. место дислокации 31-й дивизии было изменено. Ее подразделения и части были передвинуты на запад, к Черновцам, где проходил стык границ Румынии, Венгрии и Чехословакии. 381-й ГвПДП стал дислоцироваться в поселке Садгора, на левом берегу реки Прут [6.С.353]. Подполковник М.И. Белов на тот момент являлся начальником штаба полка, стал всерьез задумываться о научной работе в Военной академии М.В. Фрунзе. Весной 1959 г. Михаил Ипатович принимает ответственное решение и подает рапорт на поступление в адъюнктуру этого престижного военно-академного заведения. Судьбоносный акт совпадает с расформированием 31-й дивизии ВДВ, ставшей жертвой политики разрядки, проводимой Н.С. Хрущевым. Возникла еще одна перспектива в военной карьере; ему было предложено стать начопером мотострелковой дивизии, но он предложение решительно отклонил. К осени 1959 г. М.И. Белов с семьей разместился в академическом общежитии по Проезду Девичьего Поля в Москве.
В жизни М.И. Белова начинается новый, «академический» этот, который продолжается 16 лет. Что же на самом деле явилось побудительным мотивом к поступлению в академию? Интересы дальнейшего карьерного роста или что-то другое? Как явствует из его мемуарного труда «Судьба семьи в судьбе страны», в стенах академического храма он появился с конкретной и весьма дерзкой идеей, предопределившей впоследствии появление в составе Советской Армии нового рода войск – Десантно-штурмовых. Вот как сам М.И. Белов говорит об этом: «Вопрос из вопросов для адъюнкта – выбор темы исследования. Мной такой выбор был сделан еще в войсках и стал одним из побудительных мотивов поступления в адъюнктуру. После участия в одном из учений с высадкой вертолетного десанта родилось твердое убеждение, что в перспективе вертолет для сухопутных войск – незаменимое не только транспортное, но и боевое средство. Убеждение трансформировалось в идею, ставшую по сути первоосновой теории и практики применения десантно-штурмовых войск – дела, которому были посвящены самые дееспособные годы жизни, большая часть моих научно-теоретических работ. Рождалась эта теория и сами войска как положено всему новому, в немалых муках, преодолевая непонимание, непорядочность и интриги» [6.С.357].
Очевидные успехи советского вертолетостроения в 50-е гг. давали основания М.И. Белову полагать, что его идея вертолетного десанта не окажется прожектом, а может быть воплощена на деле. Важнейшим условием для этого являлось бы наличие в ВВС крупного десантно-транспортного вертолета, обладающего огромной грузоподъемностью. И работа по проектированию такого уникального вертолета–монстра уже велось специалистами из конструкторского бюро М.Л. Миля. Почти сразу после создания вертолета МИ-4 ОКБ М.И. Миляначинает проектирование крупногабаритного вертолета, способного перевозить боевую технику (орудия, тягачи, автомобили, САУ) и военнослужащих. Летом 1954 г. вышло постановление Совета Министра СССР о разработке вертолета ВМ-6, способного перевозить 6 тонн груза при нормальной взлетной массе, 8 тонн при перегрузочной и 11,5 тонн при полете на короткую дистанцию [9]. Работа по практическому созданию тяжеловоза растянулась до начала 60-х гг. После многих госиспытаний в 1963 г. вертолет МИ -6 был официально принят на вооружение. Винтокрылая машина была уникальной во многих отношениях, достойных аналогов весьма долго не было в других странах. МИ-6 имел один несущий пятилопастный винт, но при этом развивал скорость полета более 300 км/ч. Он стал самым скоростным вертолетом в мире. Очень важным достоинством МИ-6 было то, что этот тяжеловоз был способен брать на борт не только технику и воинские подразделения и осуществлять посадочный десант. Новый вертолет был также рассчитан и на выброску парашютистов (60 человек) со штатным стрелковым оружием. Уже в первой половине 60-х гг. в Советскую Армию начинают поступать эти новые вертолеты, производимые на московском заводе №23 им. М.И. Хруничева и на заводе № 168 в Ростове-на-Дону. Только на ростовском заводе до 1980 г. было выпущено 874 вертолета МИ-6. Таким образом, в 60-80-е гг. в среднем в год выпускалось несколько десятков этих винтокрылых машин [9]. Идеям М.И. Белова, таким образом, суждено было сбыться. Но вернемся на рубеж 50-60-х гг. XX века.
Первоначально чисто вертолетная тема не нашла никакого понимания на кафедре общей тактики, где М.И. Белов стал работать в качестве адъюнкта, младшего научного работника. В перспективы широкого применения вертолетов в военных операциях в качестве боевого средства на тот момент никто из старших коллег просто не верил. Тему сочли недиссертабельной, во всяком случае для уровня кандидатской работы. «Вертолетная» тема была перепрофилирована сообразно предметной специфике кафедры. В окончательном варианте тема кандидатской диссертации звучала так: «Боевое применение мотострелковой дивизии в оперативном воздушном десанте».
Весьма тернистым оказался путь утверждения и апробации основных идей М.И. Белова, убежденного в том, что в реалиях современной войны вертолет окажется способным стать грозным боевым и транспортным средством доставки десанта. Сначала без всякого успеха диссертант попытался опубликовать свои статьи в закрытом варианте солидного журнала «Военный вестник». Однако уже первый вариант статьи «зарубили» специалисты-вертолетчики, упрямо настаивавшие на том, что вертолет является по определению лишь вспомогательным средством, да и то при отсутствии огневого противодействия. «К области фантастики были отнесены и предложения о необходимости начала работ по созданию вертолета в качестве воздушной боевой машины Сухопутных войск, с броневой защитой жизненно важных мест, с системой вооружения для уничтожения воздушных и наземных целей» [6.С.359].
Пришлось М.И. Белову переделывать статью, готовя вторую редакцию, содержащую более убедительные аргументы в защиту своих слов. Совершено справедливо диссертант ссылался на новейший американский опыт войны в Корее. Но и второй вариант статьи не был принят. И снова статья была переделана с добавлением новых аргументов. Третий вариант многострадальной статьи в указанном варианте наконец-то одобрили к публикации. Процесс пошел! Завершив работу над кандидатской диссертацией, подполковник М.И. Белов «вышел на защиту». По его собственному признанию «диссертацию не забодали» [6.С.350], хотя, разумеется, состоялась драматическая дискуссия и по другому и быть не могло.
После защиты кандидатской диссертации М.И. Белов ничуть не утратил интереса к «вертолетно-исследовательской» теме. Более того, он, несмотря на загруженность преподавательской работой на кафедре общей тактики, принял решение продолжить научные изыскания на уровне докторской работы. Став докторантом, он взял на себя обязательство осуществить основную работу за короткий срок, в течение двух лет. Должный задел по теме уже имелся; после защиты кандидатской диссертации в ведомственных журналах и газете «Красная Звезда» был опубликован ряд новых статей. Начальный период работы над докторской сопровождался научными изысканиями по проекту «Купол», нацеленному на обоснование системы вооружения ВДВ. В рамках апробации проекта «Купол» М.И. Белов был командирован в Туркестанский Военный округ в качестве посредника при командире воздушно-десантной дивизии. Таким образом, судьба снова на короткий момент свела его с десантом на полях учений. Он был свидетелем выброски дивизии в Туркмении, у г. Мары (близ развалин древнего Мерва).
Основные идеи и статейный материал по теме, разрабатываемые М.И. Беловым, стали вызывать интерес у высшего военного руководства СССР. Как следует из мемуаров Михаила Ипатовича, этими идеями заинтересовали и министра обороны маршала А.А. Гречко. И, несомненно, это обстоятельство обусловило первую попытку практического применения десантно-штурмовых подразделений на знаменитых учениях «Днепр 67». Как известно, в ходе проведения этих весьма крупномасштабных маневров, с самолетов были десантированы две дивизии ВДВ (103-я и 76-я) [16.С.26-33] со штатной боевой техникой. 51-му полку 106-й (Тульской) дивизии ВДВ предстояло на этих учениях действовать в качестве десантно-штурмовых подразделений, на вертолетах. «По-видимому, статья послужила толчком к тому, - признается М.И. Белов, - что на сентябрьских учениях «Днепр» был запланирован эксперимент по применению оснащенного вертолетами общевойскового соединения – бригады, названной при Гречко воздушно-штурмовой, переименованной при С.Л.Соколове в десантно-штурмовую» [6.С.368].
В канун учений «Днепр 67» вновь пересеклись судьбы М.И. Белова и командующего ВДВ В.Ф. Маргелова. «Десантный бог», фаворит маршала А.А. Гречко, разумеется, также прямым образом был привлечен к подготовке и организации эксперимента по использованию десантно-штурмовых подразделений в предстоящих учениях на Украине. Ведь «людям Маргелова», воинам парашютно-десантных полков, предстояло действовать в качестве десантно-штурмовых сил на вертолетной технике. Вот как сам М.И. Белов описывает эту встречу: « Ну, здравствуй, наука! – встретил он меня с добродушной суровостью в своем кабинете, – Переметнулся из десантников в вертолетчики, и меня туда же потянул».
Упрекнув, скорее для виду, что я ушел из его войск, сообщил о предстоящих учениях, о формировании научно-исследовательской группы генштаба, о том, что во главе ее хотел бы видеть именно меня.
- Дело исследовательское, а я в нем, сам знаешь, - ни уха, ни рыла, ни… - сдобрил он окончание соленым словечком. – Возьмешься? Пару толстозадых машинисток прикажу прикрепить…» [6.С.368].
В специально созданную исследовательскую группу, помимо офицеров Генштаба, вошли представители от разных организаций, в частности, от военной академии. В состав экспериментальной десантно-штурмовой бригады вошли подразделения 51-го гвардейского парашютно-десантного полка 106-й (Тульской) дивизии ВДВ, а также два вертолетных полка (до 150 машин). Командиром бригады был назначен генерал-майор И.И. Кобзарь [22.С.167], являвшийся начальником отдела боевой подготовки ВДВ. Накануне начала учений «Днепр» личный состав экспериментальной бригады, десантники и вертолетчики, упорно тренировался, оттачивая слаженность и взаимодействие на белорусской земле, вблизи Гомеля [6.С.368].
В ходе учений «Днепр 67» была в итоге успешно продемонстрирована новая разновидность советского десанта – десантно-штурмовые войска. «В кульминационный день учений вертолетная армада с десантниками, открывшими ураганный огонь через блиссеры и двери, волнами на минимальной высоте проследовала над смотровыми трибунами, наполненными наблюдателями и гостями, руководством учений. У многих потели фуражки и шляпы… Внешне картина выглядела, как и замышлялось, довольно эффектно. Но главными приемами действий, как было зафиксировано в отчете, мы считали не массированный удар всей бригады, а скрытый подход ее подразделений к объектам атаки на малой высоте, неожиданный штурм и быстрый маневр к новому объекту» [6.С.370].
Таким образом, можно с полным основанием утверждать, что эксперимент в условиях крупных войсковых учений удался. Можно также считать сентябрьские дни 1967 г. временем рождения десантно-штурмовых войск СССР и России. Аналитический отсчет о проведенном эксперименте и его итогах стал результатом труда всех участников исследовательской группы. Министр обороны СССР маршал А.А. Гречко получил этот отчет лично из рук командующего ВДВ В.Ф. Маргелова. Главный военный советской страны высоко оценил итоги эксперимента. Офицерам из исследовательской группы Генштаба были вручены от имени министра именные наручные часы «Победа». За успешные действия десантников на маневрах командующий ВДВ был повышен в звании; «Железный человек», Василий Филиппович Маргелов стал генералом армии. В своих мемуарах М.И. Белов проводит мысль, что это звание (довольно высокое для командира ВДВ) В.Ф. Маргелов получил именно за успешное проведение эксперимента; «отчет об итогах эксперимента, подписанный всей научно-исследовательской группой, В.Ф. Маргелов представил маршалу А.А. Гречко лично. И вскоре удостоился звания генерала армии» [6.С.370]. Представляется, что это не совсем так. Не следует забывать, что на маневрах «Днепра 67» успешно действовали две дивизии ВДВ (103-я и 76-я), отлично выполнившие поставленные им задачи. Тогда советскими десантниками был установлен рекорд – почти 8 тыс. человек с техникой десантировалось с самолетов всего за 22 минуты [16.С.31]!
За успешную апробацию своих идей в ходе учений «Днепр 67» полковник М.И. Белов, крестный отец ДШВ, был награжден не только наручными часами «Победа». Истинной наградой судьбы для Михаила Ипатовича стала возможность спокойно завершить свою научную работу над своим проектом и успешно защитить докторскую диссертацию на следующий год. Уже в 1967 г., согласно материалам «Башкирской энциклопедии», М.И. Белов публикует отдельную монографию «Обоснование оперативно-тактических требований к системе вооружения воздушно-штурмовых войск» [4.С.419].
В книге были изложены основные концептуальные идеи. После публикации книжного труда ему предстояло отстоять свои взгляды в ходе защиты диссертации на соискание ученой степени доктора военных наук. Это знаковое событие произошло 15 марта 1968 г. в Москве. Выходя на защиту докторской работы, диссертант, осознавал, что примерно до половины членов Ученого Совета могут занять непримиримую позицию и вкатить «черные шары» в ходе тайного голосования. Однако соискатель, конечно, в душе верил в объективность членов Ученого Совета, возглавляемого генералом армии П.А. Курочкиным. Надеялся он и на поддержку официальных оппонентов, коими были: командующий ВДВ В.Ф. Маргелов, генеральный конструктор вертолетов Н.И. Камов и военный теоретик генерал-лейтенант П.Д. Гудзя [6.С.372].
«Зал заседании оказался переполненным. Кроме явившихся по обязанности, в нем присутствовали и перенимающие опыт, и пришедшие лицезреть неизбежный конфуз «не в меру дерзающего» соискателя.
Заседание началось с неожиданности. Слово сразу же было предоставлено В.Ф. Маргелову, который срочно должен был убыть к министру обороны. Извинившись перед Советом и попросив учесть его отзывы, командующий ВДВ заключил: - Знаю товарища Белова с положительной стороны по службе в ВДВ, по боевым делам в Венгрии осенью 1956 г. Знаю по исследовательской работе «Купол» и на маневрах «Днепр». А теперь узнал и по диссертации. Заключение мое одно: это ученый высшей пробы! Будьте здоровы!...
С вниманием был выслушан мой доклад и выступления других двух оппонентов. Как повелось, баталия стала накаляться с вопросов диссертанту после доклада и ответов на них. Своего апогея достигла она при выступлении «за» и «против» [6.С.373].
Как и предполагал диссертант, оказалось немало противников его концепции, которые яростно стали адресовать ему заранее заготовленные вопросы. И таких вопросов и претензий (умных и просто коварных) было немало. Одним из таких идейных противников оказался, к примеру, генерал М.М. Кирьян, защитивший докторскую работу по перспективам развития Сухопутных войск и принявший «в штыки» идеи Белова, завалив соискателя множеством вопросов. Однако самым ярым оппонентом оказался генерал-лейтенант авиации Георгий Агеевич Лобов, давний завистник М.И. Белова. Этот генерал-«летун» числился в составе упомянутой выше исследовательской группы Генштаба, готовивший эксперимент по применению ДШБ на учениях «Днепр 67». Обуреваемый гордыней и завистью к новаторским идеям, Г.А. Лобов не столько занимался делом, сколько строчил в Генштаб «особые мнения». Ознакомившись с таким «особым мнением», В.Ф. Маргелов оценил его, как «бред свихнувшегося пасквилянта» [6.С.370].
Острую дискуссию на защите вызвала идея по созданию на основе вертолета войсковой воздушной боевой машины в двух форматах, а именно – вертолета транспортно-боевого уровня и вертолета огневой системы. Такая дерзкая постановка вопроса, конечно, вызвала непонимание у некоторых членов Ученого Совета. Генерал Г.А. Лобов, считая, что появление в Армии двух типов новых вертолетов будет разорительным для страны, предложил создать комбинированный многофункциональный тип вертолетов. На защиту соискателя стал один из официальных оппонентов Н.И. Камов. В результате, идея М.И. Белова была принята, а впоследствии были разработаны и произведены два типа таких вертолетов – МИ-8 и МИ-24. Боевой опыт Афганской войны и других локальных войн подтвердил правоту принятого курса в советском вертолетостроении.
Еще одна дискуссия возникла при рассмотрении концепции, выдвинутой М.И. Беловым в диссертации, которая предусматривала, т.н. наземно-воздушную (трехмерную) операцию. По мнению автора, в современной войне общевойсковые операции будут охватывать не только земную твердь, но и воздушную сферу. Среди противников этой смелой концепции оказалось немало сведущих оппонентов, в том числе и генерал Г.А. Лобов. Тем не менее, и это теоретическое положение было положительно принято большинством членов Ученого Совета. Интересно отметить тот факт, что уже через год с небольшим тот же генерал Георгий Агеевич Лобов будет пропагандировать подобную идею в прениях научной конференции[6.С.375].
Защита многострадальной докторской диссертации полковника Михаила Ипатовича Белова завершилось победой. При тайном голосовании большинство членов Ученого Совета проголосовали «за», одобрив основные положения работы. Хотя перевес оказался минимальный, всего в два голоса[6.С.376].
«Учитывая значимую роль маневров «Днепр» для защиты диссертации, а также для получения главным официальным оппонентом В.Ф. Маргеловым воинского звания генерал армии, местом проведения торжества ассоциативно выбрал и ресторан «Днепр» близ Киевского вокзала. Сбор приглашенных состоялся к точно назначенному времени «Ч», знаменующему для военных начало атаки. Верховодил ответственным мероприятием генерал-лейтенант В.Г. Резниченко…
- Поздравляю тебя, Миша! От себя и от всех ВДВ, в которых ты стал первым доктором военных наук, - произнес Василий Филиппович, взяв после первого фужера коньяку слово для тоста. Посуду меньшего объема для таких целей в ту пору он не привечал. – Желаю тебе стать академиком… Присутствие легендарного командующего ВДВ придало банкету высшую степень торжественности и даже оттенок помпезности. Приглашенные были покорены его общительностью и приветливостью, неподдельным удовлетворением по поводу успеха бывшего подчиненного[6.С.377]».
После успешной защиты, докторская работа М.И. Белова, согласно порядку, была отправлена в ВАК для окончательного утверждения. Казалось бы, ее судьба теперь окончательно предрешена. Однако, в силу исключительно серьезной проблематики и важности практического применения ее основных теоретических положений, диссертацию из ВАК, перенаправили сначала в Главный штаб Сухопутных войск, а затем в Главный штаб ВВС. Внешняя экспертиза диссертации среди главных штабных работников ВВС в целом прошла благополучно, хотя, конечно, были и противники, не согласные с идеей создания двух типов вертолетов. Только после положительных заключений двух внешних экспертиз докторская диссертация получила окончательное утверждение в ВАКе.
Основные идеи М.И. Белова относительно десантно-штурмовых частей, изложенные в докторской диссертации, были одобрены, таким образом, высшим военным руководством СССР. Их практическое воплощение начинается почти сразу. 22 мая 1968 г. появляется директива Генерального штаба о формировании к 1970 г. первых отдельных десантно-штурмовых бригад в Забайкалье и на Дальнем Востоке. [22.С.167] Уже в 1969 г. в Забайкальском ВО близ Читы появляется 11-я оДШБр, а в 1971 г. на Дальнем Востоке у н.п. Магдагачи 13-я оДШБр. На основе директивы Генштаба от 2 ноября 1972 г. было решено к февралю 1973 г. сформировать еще одну бригаду на Кавказском оперативном направлении. К указанному сроку в г. Кутаиси появилась 21-я оДШБр. Интересно отметить тот факт, что 11-я и 13-я бригады изначально имели специфику в плане боевого применения. В начальный период своего существования эти бригады предназначались не столько для проведения посадочного десанта в тылу врага, сколько для прикрытия конкретного участка огромной советско-китайской границы. Сегодня мало кому известно то обстоятельство, что тогда, в начале 70-х гг. XX века, политорганы придумали плакат с надписью: «Десантник-штурмовик – часовой границы» [11]. В указанное время первые ДШБр воспринимались как новая разновидность сухопутных войск, а не ВДВ. Принято считать, что до 1983 г. парашютная подготовка в этих частях не предусматривалась, а потому бойцы оДШБр носили форму мотострелков. Это мнение не совсем верное. В некоторых частях ДШВ «второй волны», созданных на базе полков ВДВ (к примеру, в 39-й хыровской бригаде, в которой служил автор этих строк) воздушно-десантная подготовка и форма ВДВ были изначально, т.е. почти с момента их создания.
Полковник М.И. Белов, признанный идейный основоположник и теоретик ДШВ, был изначально задействован в разработке Руководства по их применению. Продолжались и научно-теоретические изыскания. Со временем оформилась научная десантно-штурмовая школа, им возглавляемая. По долгу своей ответственной работы и статусу теоретика ДШВ М.И. Белов присутствовал на первых учениях новоиспеченных бригад. Так, в течение трех месяцев он проходил войсковую стажировку в Забайкалье, где в Могоче обреталась 11-я оДШБр, нацеленная на прикрытие границы с недружелюбным тогда Китаем. Эта бригада была сформирована на базе пехотных подразделений, а именно: 1-го мотострелкового батальона 113-го полка 38-й гвардейской мотострелковой дивизии; двух мотострелковых батальонов 52-й мотострелковой дивизии и прочих. В составе офицерского корпуса были десантники. К примеру, комбригом 11-й оДШБр был назначен полковник Резников, бывший командир 51-го полка 105-й дивизии ВДВ. По воспоминаниям М.И. Белова, за время стажировки «… увидел в делах бригады немало и утешительного, и огорчительного. Более всего огорчала оставшаяся двойственность подчинения бригады; в целом одному виду Вооруженных сил – Сухопутным войском, а ее авиационная группа другому – Военно-воздушным силам» [6.С.381]. В 1973 г. М.И. Белов участвовал на учениях Магдагачинской 13-й оДШБр, которая, по его мнению, выглядела более сплоченной и эффективной в решении поставленных задач. Присутствовал он с группой офицеров академии и на первых учениях 21-й («горнокопытной») бригады, дислоцированной в Закавказье в г. Кутаиси. Созданная с соответствии с приказом Министра обороны СССР от 5 марта 1973 г., эта часть уже в октябре того же года подвергалась проверке Главного штаба управления Главнокомандующего Сухопутными войсками и Главного штаба ВВС, на которых штурмовики показали высшую боевую выучку. Маневры проводились под руководством самого начальника Генштаба генерала Армии В.Г. Куликова в районе Карахачинского перевала. По признанию Михаила Ипатовича, «Здешняя бригада в организационном и боевом отношениях оказалась доведена до должной «кондиции», действовала блестяще, показав высокую эффективность» [6.С.385].
Успешные тактические учения опытной 21-й десантно-штурмовой бригады были омрачены трагическим происшествием. Два вертолета задели лопастями друг друга и рухнули на землю. Последовали взрывы, погибло 38 человек [6.С.387] (по другим данным – 36 [22.С.169]). Следствием этого страшного ЧП стало то, что к ДШВ стали относиться с подозрением и опаской. Был временно приостановлен процесс защиты диссертаций по теории и тактике ДШВ. Конечно, главный теоретик и идеолог ДШБ М.И. Белов в полной мере почувствовал изменившееся не в его пользу положение дел: «Затаившиеся было недоброжелатели, открыто злорадствовали» [6.С.386].
Однако дело Михаила Белова невозможно уже было приостановить в исторических реалиях того времени. Дело в том,. что идея ДШВ хорошо увязывалась с новаторскими концепциями некоторых передовых военных теоретиков, которых стали называть «объемниками». В середине 70-х годов генерал-лейтенант Юрковский со своей рабочей группой обосновал смелую идею, предполагавшую проведение т.н. «объемной [11] операции». Суть такой операции нового типа заключалась в том, чтобы не пробивать оборону неприятеля, а образно говоря «перепрыгивать» через нее, тем самым способствуя успеху общего наступления и повышая его темпы. Таким образом, «объемная операция» предполагала использование мощного «воздушного эшелона» из наземных войск. Такой подход ставил под сомнение актуальность использования традиционной модели «глубокой операции», предполагавшей «взлом» обороны врага танковыми армадами. Увы, генерал Юрковский тогда потерпел в идейной борьбе с консерваторами поражение…
Тем не менее, уже через несколько лет концепция «объемников» начинает находить понимание и поддержку у руководителей Генштаба ВС Советской Армии, прежде всего у маршала Н. Огаркова, который стал начальником Генштаба в 1977 г. [14]. В конце 70-х гг. XX века начинается т.н. «вторая (или новая) волна» создания Десантно-штурмовых войск. Помимо трех оДШБр (11,13,21) появляются сразу девять новых бригад, часть из которых была дислоцирована Восточной Европе:
• 35-я (ГДР, г. Котбус)
• 36-я (Ленинградская обл., пгт. Горболово)
• 37-я (Калининградская обл., Черняховск)
• 38-я (Белоруссия, г. Брест)
• 39-я (Украина, г. Хыров)
• 40-я (Украина, г.Николаев)
• 48-я (Туркестан)
• 56-я (Узбекистан, Чирчик)
• 57-я (Казахстан, пгт. Актогай)
Кроме новых оДШБр на западных границах СССР, на Дальнем Востоке и в Закавказье появляются отдельные десантно-штурмовые батальоны армейского подчинения. Тактическая доктрина применения ДШВ (не получившая в советское время окончательной разработки) предусматривала несколько форм боевого применения такой разновидности воздушного десанта. По мнению современных специалистов, основной формой боевого применения ДШВ в то время считали десантно-штурмовую операцию, «согласованные и взаимосвязанные единым замыслом и планом действий формирования десантно-штурмовых войск, армейской авиации, а также других видов ВС и родов войск по перевозке, десантированию и решению боевых задач силами десанта в тылу противника для достижения оперативно-тактических целей» [11]. Согласно предположениям высшего военного руководства, оДШБр могли быть нацелены на действия в тактической полосе обороны противника, т.е. на дальности до 100 км от линии фронта.
В 1979 г. началась Афганская война, и некоторые части ДШВ оказались вовлечены в водоворот этого локального конфликта. В канун ввода советских войск в ДРА, летом 1979 г. была расформирована знаменитая 105-я (Ферганская) дивизия ВДВ, которая была натаскана на действиях в горно-пустынной местности [17.С.29-32]. С высоты нашего времени такое решение высшего руководства Советской Армии можно, очевидно, считать не только непродуманным, но и глупым. Часть подразделений 105-й ВДВ были отданы на формирование новых оДШБр. Не тронули лишь 345-й полк который первым и вошел на афганскую землю в декабре 1979 г. 351-й полк Ферганской дивизии решено было сделать основой для формирования новой десантно-штурмовой части, 56-й гвардейско десантно-штурмовой бригады, дислоцируемой в п. Азадбаш, близ Чирчика. 11 декабря 1979 г. бригада была приведена в полную готовность, а 27 декабря (на третий день войны) 4 батальон перешел границу с ДРА и занял стратегически важный перевал Саланг на востоке страны [12]. Почти сразу произошли боестолкновения, появились и первые жертвы среди десантников-штурмовиков.
Наверное, можно полагать, что к концу 70-х годов XX века военная карьера Михаила Ипатовича Белова достигла своего апогея. Летом 1974 г. он (являясь профессором с 1971 г.) был переведен с должности старшего преподавателя кафедры оперативного искусства на должность заместителя начальника кафедры общей тактики. С 1977 г. М.И. Белов назначается начальником кафедры оперативно-тактической подготовки Военно-политической академии им. В.И. Ленина. В 1979 г. профессор, полковник М.И. Белов становится генерал-майором. [3]. Может возникнуть вопрос, почему генеральское звание этот одаренный военный-теоретик, сделавший так много для возникновения десантно-штурмовых войск, получил довольно поздно – в 56 лет. В своей мемуарной книге «Судьба семьи в судьбе страны» он объясняет причину такого положения дел. Наверное, неслучайным является тот факт, что М.И.Белов становится генералом именно в 1979 г., когда, начинается «вторая волна» создания ДШВ.
Специфика работы М.И.Белова в качестве заместителя начальника кафедры общей тактики была в том, что ему по долгу службы надлежало встречаться с иностранными делегациями, давать консультации по определенным вопросам, читать лекции и доклады, а также выступать в военных академиях государств -участников Организации Варшавского Договора, и не только. В условиях разрядки международной напряженности 70-х гг. XX века вполне естественным образом имели место контакты военной академии им. Фрунзе с военными учебными заведениями западных стран, входивших в блок НАТО. К примеру, в марте 1977 г. делегация офицеров академии им. Фрунзе во главе с заместителем начальника В.Г. Резниченко посетила высший военно-штабной колледж Англии. В составе высокой делегации оказался и полковник М.И. Белов, признанный ученый и светило передовой военной мысли СССР. Интересно отметить тот факт, что это был первый после Второй мировой войны визит советской военной делегации на берега Туманного Альбиона. По признанию М.И. Белова, пятидневный визит советской военной академной делегации прошел «в атмосфере официальной приветливости и с определенной долей взаимонастороженности. Приветливости обязывали законы цивилизованности и гостеприиимноства. Что касается настороженности, то истоки ее крылись в глубокой древности» [6.С.392].
Последней вехой в служебной карьере М.И. Белова, как видного советского военного деятеля, стала четырехлетняя командировка в Сирийскую Арабскую Республику. В марте 1984 г. генерал вступил в должность советника начальника Высшей военной академии Вооруженных сил САР. Уже с 70-х гг. XX века между Сирией и СССР установились дружеские отношения, предусматривавшие и военное сотрудничество. Дружба с Сирией была обусловлена комплексами идеологических и геополитических факторов, реалиями международной обстановки того времени. С конца 70-х гг. правящую партию страны ПАСВ (партия арабского социального возрождения) возглавил харизматичный лидер Х. Асад. В Сирии были проведены важные социально-экономические и политические реформы, национализированы крупные заводы, банки, была осуществлена аграрная реформа. Во внешней политике Х. Асад придерживался курса единства с арабскими сторонами, укрепления сотрудничества с социалистическими государствами, борьбы с американским империализмом и сионизмом. 8 октября 1980 г. был подписан договор между СССР и САР [21.С.218]. Этот договор объективно способствовал установлению справедливого мира на Ближнем Востоке. Военное сотрудничество имело многоплановый характер. В Сирию, в частности, были отправлены многие военспецы, а также «пушечное мясо» – военнослужащие спецподразделений, которые были переодеты в военную форму САР и воевавшие на стороне правительственной армии в Ливане. Мало кто знает, к примеру, что в 1982 г. в Сирию были командированы воины из 106-й (Тульской) дивизии ВДВ [16.С.122-124].
Прибыв с женой Марией Лаврентьевной в столичный Дамаск, генерал-майор М.И. Белов был размещен в квартирном комплексе «Синего дома», резиденции Главного военного советника, которым на тот момент являлся генерал-полковник В.М. Гордиенко. После двух суток, отведенных на адаптацию, Михаил Ипатович был официально представлен начальнику Высшей военной академии ВС САР дивизионному генералу Абдель Азизу Черкезу, крупногабаритному по телосложению, седовласому, с полным лицом мужчине [6.С.439]. С генералом Черкезом («подсоветным»), опытным руководителем хорошо разговаривающим по-русски, М.И. Белову предстояло проработать несколько лет «находя по главным вопросам взаимопонимание». Учебно-методическое обеспечение методического процесса военной академии осуществлялось советскими специалистами, офицерами, которые читали базовые лекции, курсы и проводили основополагающие семинары. К каждому советскому военспецу был приставлен переводчик-араб. Преподаватели-сирийцы, работающие в военной академии, характеризовались рядом специфических черт, свойственных арабам. М.И. Белов вспоминает: «Сирийский преподавательский состав в целом также неплохо был подготовлен. Однако его профессиональному росту и должной прилежности явно мешало мнение, что, поскольку правительство САР платит советским хабирам (специалистам), то пусть они и отрабатывают. Хотя плата эта, как выяснилось, шла не из бюджета САР, а из тех в основном безвозвратных займов, которые выделялись Советским Союзом. По не очень скрывавшимся данным, солидная часть этих займов расходовалась на строительство персональных дворцов для армейского командования, дабы укрепить их «социалистическую ориентацию». Сильно отвлекала сирийских преподавателей от прямых обязанностей разрешенная им по совместительству предпринимательская деятельность» [6.С.440].
Основные этапы работы М.И. Белова в указанном качестве в дружественной Сирии совпали с начавшейся в СССР политикой Перестройки. К сожалению, реформаторский курс М.С. Горбачева, как известно, не лучшим образом отразился на, боеспособности советских Вооруженных Сил. Непродуманные действия Горбачева определенным образом, конечно, способствовали подрыву веры советского народа в наши Вооруженные силы. Негативные процессы в армейской политике Горбачева отразились и на положении советских военспецов в Сирии. По-видимому у генерала-советника стали появляться основания прекратить службу в Сирии и вернуться на советскую родину. Наступал пенсионный возраст, настало время растить внуков, писать мемуары…
Весной 1988 г. М.И. Белов вернулся в СССР и в том же году был уволен из рядов Вооруженных сил по выслуге лет [3]. Став пенсионером, Михаил Ипатович, еще крепкий и энергичный человек, довольно долго проработал старшим научным сотрудником Центрального музея Великой Отечественной войны. Этот необычный музей является основной частью мемориального комплекса Победы на Поклонной горе в Москве. Идея такого комплекса возникла еще в 1942 г.; Союз архитекторов СССР объявил тогда конкурс на лучший проект мемориального комплекса в честь грядущей Победы советского народа. В 1955 г. маршал Г.К. Жуков напомнил руководству СССР об идее сотворения помятника Победы. В 1958 г. был, наконец, установлен памятный камень, а в 1961 г. разбит парк Победы на Поклонной горе. Однако только на рубеже 80-90х гг. XX века идея сооружения народного памятника Победы была окончательно воплощена в жизнь [15].
Являясь старшим научным сотрудником Центрального музея Великой Отечественной войны, М.И. Белов весьма активно занимался публицистической деятельностью в сочетании с военно-историческими изысканиями. В 90-е гг. XX в., в мрачное время Царя Бориса, когда процесс разрушения наших Вооруженных сил достиг апогея, Михаил Ипатович написал и опубликовал большое количество статейного материала и несколько отдельных книг. Только в защиту и пропаганду музея на Поклонной горе историк-мемуарист опубликовал на страницах известных журналов и газет («Голос Родины», «Патриот», «Советская Россия», «Красная Звезда») двенадцать статейных работ [6.С.532].
В 90-е и начале 2000-х гг. из-под пера генерал-майора М.И. Белова вышло несколько книжных трудов мемуарного и военно-исторического порядка («Маршалы Победы», «Победители и побежденные», «Полководческий феномен Жукова» и др.). Две книги («Армия победных операций», «Они вели нас к победе») автор посвятил истории боевого пути 46-й армии, в которой он воевал против фашистов. Всего же в творческом активе М.И. Белова более 250 печатных работ, в том числе и научных [4].
Одна из последних капитальных книг М.И. Белова «Судьба семьи в судьбе страны» была опубликована в 2002 г. при финансовой поддержке губернатора Московской области Героя Советского Союза Б.В. Громова и директора Центрального музея Великой Отечественной войны академика В.И. Брагина [6.С. 2]. Эта необычная мемуарная книга посвящена светлой памяти «беззаветных тружеников и ратников Земли русской» - родителей, девятерых братьев и сестры Михаила Ипатовича Белова. Автор повествует о своей большой русской семье Беловых, представителям которой было суждено достойно пройти гарнило многих исторических испытаний XX века, сохранив при этом верность гражданскому и патриотическому долгу, верность Отечеству, России. Книга характеризуется глубиной личных размышлений об исторической судьбе российской цивилизации. Эти размышления несут на себе печать искренних переживаний за поругание и развал не только нашей армии, но и унижения русского народа со стороны власть предержащих «демократов», политиков-западников. Свое личное понимание сути Русской Идеи автор недвусмысленно дает в конце книги: «Высшая общественная идея социальной справедливости, предусматривающей равенство всех перед законом, вознаграждение и чествование каждого в соответствии с его способностями и результатами труда, зиждется на тысячелетних реалиях существования и борьбы человечества. Будучи единственно приемлемой для большинства населения страны, она наиболее соответствует ее национальным интересам, а потому исторически необратима в реализации» [6.С.520].
Поистине, такие высокие ответственные заявления мог сделать человек, глубоко знающий и понимающий Новейшую историю, органически связанный с народным естеством России, честно и славно прослужившим нашему российскому Отечеству, Ad majorem Dei gloriam.
Идею войск десантно-штурмовых
Научно он когда-то отстоял.
О братьях по оружию своих
(О Маршалах и просто рядовых)
С любовью в книгах многих написал.
***
Тем самым дал пример достойный нам,
Как надо всуе Родину любить,
Назло Отечества предателям, врагам
Дух Сил армейских сообща крепить.
***
Пусть ДШБ всегда гордятся
Что крестный их отец – Белов!
Пусть будет НАТО нас боятся;
Десант Руси к войне готов!
( Написано автором Д. П. ранним утром С. 09.10.2014)
Список литературы
1. 11-я отдельная гвардейская десантно-штурмовая бригада (дата обращения: 02.10.14);
2. Анатолий (SpN35). Боевой состав ВС СССР – ввод войск в Венгрию - 1956 год (Операция "Вихрь") http://ryadovoy.org/militarizm/ibsostav/Boewij_sostaw_Hungary _1956_v4_01_site.htm;
3. Белов, Михаил Ипатович URL: ru.m.wikipedia.org/wiki/Белов,_Михаил_Ипатович (дата обращения: 02.10.14);
4. Белов, Михаил Ипатович // Башкирская энциклопедия —, Уфа: Башк. энцикл. Т.1, 2005, - С.419
5. Белов, М. И. Полководческий феномен Жукова: (Жуков. Наука побеждать) / М. И. Белов. —М.:[б. и.], 1998. —144 с.
6. Белов М.И. Судьба семьи в судьбе страны. — М. , 2002. — 540 с.
7. Булатов Г. Г. Белов Михаил Ипатович // Генералы Башкортостана: (документально-публицистические очерки). — Уфа, 1995. — С. 46-53.
8. Вертолет Ми-6. История создания. URL:http://ftrww.narod.ru/mi6.htm (дата обращения: 02.10.14);
9. Вертолет Ми-8. История создания. URL:http://ftrww.narod.ru/mi8.htm (дата обращения: 02.10.14);
10. Глаголев, Василий Васильевич URL:https://ru.wikipedia.org/ wiki/Глаголев,_Василий_Васильевич
11. Десантно-штурмовые войска СССР URL: http://vdv-crimea.org.ua/?p=1010 (дата обращения: 02.10.14);
12. История подразделения /Афганистан /56 ДШБ http://kunduz.ru/istoriya_podrazdeleniya1
13. Краткая историческая справка 247-го десантно-штурмового полка URL:http://twower.livejournal.com/ 536132.html (дата обращения: 02.10.14);
14. Огарков Николай Васильевич URL:http://www.warheroes.ru/ hero/ hero.asp?Hero _id=1506(дата обращения: 02.10.14);
15. Подвиг и Победа Великого народа// Сайт «Центральный музей Великой Отечественной войны» URL: http://www.poklonnayagora.ru/?part=5(дата обращения: 02.10.14);
16. Самородов Д.П. Забытые страницы истории советских ВДВ. —Стерлитамак: Фобос, 2014. —180 с.;
17. Крылатая гвардия в кошмаре Афганской войны. Книга вторая (К 80-летию ВДВ и 65-летию 103-ей Витебской гвардейской воздушно-десантной дивизии)/ Д. П. Самородов. —Стерлитамак: Фобос, 2011. —198 с.;
18. Советско-Сирийское военное сотрудничество в 1970-е годы.
19. Смирнов, Евгений. Операция «Вихрь». http://www.bbratstvo.com/magazine/archive/2009/03/2646;
20. Смыслов О.С. Генерал Маргелов. —М.: Вече, 2010. – 352 с.
21. Страны мира: Краткий полит.-экон. справочник.—М.:Политиздат, 1989. – 463 с.;
22. Шайкин В. И. История создания и пути развития воздушно-десантных войск. От рождения до почтенного возраста : исторический очерк / В. И. Шайкин. – Рязань:РВВДКУ, 2013. – 299с.