Подарок для канцлера ФРГ Ангелы Меркель
- Здравствуй, девочка, - голосом мерзкого робота из поганого сериала, где Невинный гонит : " А хочешь Жигули ? Представляешь, такой маленький, а уже на ЛОГОВАЗе", фуфловый сериал, там только малолетка воодушевляющая, вроде, Инга кличут ее, но могу ошибиться, хотя, какая разница, как ее зовут, она же не живая, пластмассовая, пластиковая, нули и единицы, а та тетка, что играла, сейчас старше меня раза в два, ужас. - Я Джонни Мнемоник.
Я шел на нее, вытянув руки и шевеля скрюченными пальцами, пугал, чтобы потом рассмешить и, в конце концов, свалить, ибо заранее ясно, что придет тот день, когда я начну предугадывать ее реакции, и мне станет скучно. Только одного мужика я не мог предугадать, да и не только я, но сейчас не о нем, я о нем вообще стараюсь не говорить с некоторых пор, ну еще, там Песков есть.
- Ну чё ты ко мне привязался ? - устало вздохнула она. Она сидела на кухне в коричневом плаще на голое тело, как Алексей Баталов в замечательном шедевре советского сюрреализма, уж за океаном знают, кому попадя " Оскар" не дают, а в этом году точно русский получит, а если нет - нет в мире справедливости, а есть одна поганая коммерция.- Что такого дятла может привлечь во мне, сиськи что ль ?
Последние слова она произнесла с отвращением и грустью. Хотя, по моей репутации, весьма подмоченной, могла бы догадаться, что столь длительное внимание я оказываю лишь человечкам с проблесками таланта, будучи напрочь лишен этого дара богов, шляюсь по интересным и талантливым нулям и единицам. Но сиськи - это тоже хорошо, одно другому не помеха, а частенько - украшение, иногда даже - forever.
- Нет. Точнее, не только. Чаем напоишь ?
Она кивнула.Я прыгнул на табуретку, прекрасную, как червовый марьяж при тузе и десятке, блестящую, наверное, из Эрмитажа или из Икеа, плохо разбираюсь в новоделе, врать не буду. Через серебряную трубочку, стыренную у Ренаты, потянул напиток, поданный почему-то в баварской кружке из той самой пивной. Зер гуд, мин херц.
- Ты по-русски, - посоветовала она. - Так лучше.
- А матом можно ? - почему-то испугался я, вспомнив некстати выкрик почетного подводника Советского Союза, представив блеск кортика, уколы зонтиком и модные котелки на Бейкер-стрит, статья 228 или 282, что иногда не имеет никакого значения, был бы человек хороший, а уж делюга...
- Можно, - разрешила она. - Ну что там ?
- Где ? - не понял я.
- В мире. В горячих точках.
Дааа, с ней не соскучишься. Что ж лови.
- Короче, везде недостачи и тройные стандарты, это даже круче, чем двойная бухгалтерия, это - как три туза, как золотой горшочек леприкона, как мир наизнанку.В общем, так : евреям можно, а арабам нельзя, немцам можно, грекам нельзя, англосаксам можно, а мексиканцам нельзя, индусам можно, а персам - нет. Поняла ?
- Да. Скучно это.
- Сам знаю. А ты про йодль слышала, горловое пение тирольцев, шорты и полногрудые валькирии ?
- Слышала, только никогда не видела.
- Ну так смотри. Йодль. Настоящий. Правда, младший. Но тоже внушает.