Переправа.
Был теплый июльский вечер. После двух выходных дней, проведенных на рыбалке, я возвращался домой. Вокруг стояло редкостное затишье, нарушаемое лишь щебетанием птиц да стрекотанием кузнечиков в траве. Дневное светило уже окрасилось в необыкновенно оранжевый цвет, который ближе к горизонту приобретал насыщенно малиновый оттенок. Дневная жара спадала, и от этого чувствовалась какая-то невесомость во всем теле и из ничего вдруг возникли свежие силы, будто бы обнаружилось второе дыхание, и какое – то необъяснимое чувство радости переполняло душу. Небо постепенно становилось темно-синим, вскоре появятся первые звезды, которыми будет усеян весь небосвод. И, предаваясь мечтательности, наслаждаясь вечерней тишиной природы, я совсем забыл, что опаздываю на переправу.
Вдалеке вырисовывалась река, на берегу которой я заметил присутствие незначительного числа людей. Я ускорил шаг. Быстро темнело, уже острее смотрелись силуэты старых деревьев, а зеленая поросль кустов смешивалась в однотонное пятно. Лишь крест на небольшой церквушке светился, как путеводная звезда, в последних лучах скрывшегося за горизонт солнца. С чем бы сравнить всю эту вечернюю красоту? И эти берега, и эти просторы нашей прекрасной русской реки Волги.
На паром я опоздал.
Недалеко от паромной переправы горел костер, освещая своим ярким пламенем лица людей. Его красно-алые ленты тянулись вверх, обволакивая котелки, подвешенные над ним. Дым от костра приятно щекотал мне ноздри, кружил голову. И чтоб скоротать время до утреннего парома, я пошел к костру. Мне было любопытно смотреть на огонь и эти раскалённые красные угли и послушать, о чем же ведут разговор расположившиеся у огня люди. У любого костра славно поговорить и тем более послушать увлекательные истории, какие не доведётся прочитать ни в одной книге. Да и время, проведенное за разговорами, проходит быстрее. Подходя к костру, я услышал приглушенный смех и негромкий разговор.
Компания оказалась очень приветливой. На костре в одном из котелков, повешенных на самодельную треногу, кипела вода, а из другого разносился очень ароматный запах рыбацкой ухи. Поздоровавшись с весьма приветливой и разношерстно одетой компанией, я узнал, что они тоже рыбаки, любители нашей волжской природы и свежей ухи. Всех их в этот вечер объединила случайная встреча. В этой компании, как узнал я позже, были люди разных профессий.
Это и строитель, мужчина лет сорока - сорока пяти, с обветренным лицом и натруженными руками.
Отставной офицер, летчик, участник афганских событий. Его трудно было перепутать с другими собеседниками, так как его речь была неторопливой, немного задумчивой. Не отрывая взгляда от огня, он как будто пытался что-то вспомнить, переосмыслить.
Следующий в этой компании был инженер-конструктор одного из машиностроительных заводов. Он пронырливо орудовал палкой у костра, то подбрасывая дрова, то ловко переворачивая прогоревшие ветки.
А также был там немногословный, задумчивый человек лет тридцати пяти; что-то постоянно записывая в тетрадь, он сидел вполоборота. По его лицу нельзя было определить его род деятельности. Спустя некоторое время я узнал, что он занимался предпринимательской деятельностью. По его поведению видно было, что быть индивидуальным предпринимателем нелегко.
А еще был студент-пятикурсник одного из вузов столицы, приехавший отдохнуть на каникулы, неутомимый балагур, весельчак. Да и что может быть прекраснее студенческого возраста, когда ты по-своему талантлив, полон энергии и здорового оптимизма. И в то же время беззаботен и весел, как все студенты.
И среди всей этой случайной компании я заметил небольшого роста поджарого старика с рыжеватой щетиной на лице. На первый взгляд лет ему было около восьмидесяти. Неразговорчивый, он сидел у костра неподвижно. В его руках медленно догорала папироса. Кофейного цвета сухощавые руки медленно подносили ее к потрескавшимся губам. И даже при таком тусклом освещении было видно его морщинистое лицо, задумчивые влажные глаза. Через рубашку, которая была накинутой небрежно на его тело, были заметны выступающие острые лопатки. О чем были его мысли? Может, он вспоминал те недалекие времена, когда еще жива была русская деревня. Когда не зарастали бурьяном деревенские улицы и стояли добротные крестьянские усадьбы, а молодежь не спешила покидать свои гнезда.
Бросаясь искрами, горел костер. Сидя на раскладном стульчике, я смотрел как высокие язычки трясущегося пламени, что, переплетаясь друг с другом, выплясывают свою церемониальную пляску. То, взвиваясь вверх, зажигаясь салютом золотистых искр, то вертясь хороводом сквозь причудливые узоры вспыхнувших от растущего огня ветвей. Понемногу костер разгорался, обдавая своим горячим дыханием наши тела. Языки пламени, отражаясь в наших зрачках, исполняли какой-то замысловатый шаманский танец.
Шел обычный разговор о рыбалке, об охоте, о жизни. Инженер, сгребая палкой золу к котелку, как-то незаметно перевел разговор на людей. Обращаясь ко всей компании, он спросил: «Ну, как вам, господа, порядки в наше такое непростое время?»
Меня тоже заинтересовала это тема: а вдруг наша дискуссия вызовет какой-то спор, поскольку восприятие у каждого из нас и мнение, естественно, свое. «Вот я, - вошел в разговор строитель, - много лет проработал на стойках, знаю: чтобы построить здание, необходимо все рассчитать, чтобы фундамент под здание был надежным. А что теперь? Свободы стало много, кругом вседозволенность, кумовство, коррупция. С экранов телевидения одни обещания, хоть заработанную плату прибавляют, но все равно ее не хватает. А как быть пенсионерам, которые на скудные гроши государство разместило возле черты бедности? Я не против тех господ, кто как может, тот так и живет. Но член многих семей, особенно в сельской местности, нужда. Конечно, современным господам она чужда».
«Мне ход рассуждений ясен, - вступил в разговор, молчавший до этого предприниматель. - Я тоже выскажу свое мнение: создавая новое государство, самое главное, на мое взгляд, не учли коварство. Я это испытываю постоянно на своей шкуре. Взятки давать и брать жизнь заставляет. Да какие??? О-го-го!!! Надо должность получить - дай на лапу, будешь жить. И еще: чтоб доходы получить надо «крыше» заплатить. Вот, братцы такая коррупционная составляющая в стране, она как щупальца осьминога. Конечно, борьба с коррупцией идет, но результат пока не тот, а осьминог все никак не может насытиться».
На минуту у костра повисла тишина, нарушаемая только потрескиванием поленьев в костре. И в этой повисшей тишине раздался голос молчавшего до поры бывшего военного летчика. «Не знаю, будут ли кому-нибудь интересны мои рассуждения, но на всякий случай, пользуясь свободным временем, постараюсь поделиться своими размышлениями. Сегодня моему поколению уже около пятидесяти. И я горжусь, что я родился в СССР. Да, в непростое время пришлось мне родиться и жить. У моего поколения много сил ушло на то, чтобы просто выжить в условиях развала, на то, чтобы как-то встать на ноги. Много лет служил я по закону, на плечах носил погоны. И вот когда я достиг возрастной черты, когда квартиру получить,- мечты. Помните, как писал Грибоедов, «служить бы рад, прислуживаться тошно».
И опять воцарилась тишина. В эту минуту я обратил своей взора к чуд¬ной панораме ночного неба с золотой россыпью звёзд, Миллиарды сверкающих звезд светились из бесконечности. Играя своим светом, они покачивались и дрожали, то оживленно загораясь, то, как будто бессильно затухая. Порою казалось, что спокойное сверкание их проносится волною по небу от одного конца горизонта до другого.
«А что нам скажет молодежь? - опять вступил в разговор, прерывая наступившую тишину, строитель. - Наверное, очереди ждешь?» - сказал он, обращаясь к студенту и придвигаясь ближе к костру.
«Ну что ж, если вас интересует мое мнение, скажу, не тая, что со многим, что я услышал, согласен. Учусь я на пятом курсе института, учусь последний год. Был на практике в Европе, удивило многое, особенно то, как там живут пенсионеры, - нам, конечно, до них далеко…. Быт там налажен, дом ухожен. И денег им на все хватает, так как экономика у них иная. Жизненный уровень, конечно, высокий, выше нашего на класс. Но я оптимист и твердо верю в то, что очень скоро не хуже будет и у нас. Ну а что касается затронутых здесь тем, могу сказать вам одно: нет государства без проблем».
«Блажен, кто верует, - вдруг раздался сиплый, прокуренный голос старика. Достав картошку из костра, старик продолжил: « Я вас послушал, мужики, и вот что я вам сказать хочу. В городе, конечно, для вас отрада, а вот бы вам пожить в деревне надо. Я так думаю: поживете с недельку и поймете, кто из нас сидит в болоте. За свою жизнь - а живу я в деревне всю свою сознательную жизнь - все менялось много раз. Были колхозы, затем совхозы. Потом пришло время дележа, по частям все разворовали, ну, а мы опять ни с чем остались. Теперь новое занятие: создали сельхозпредприятие, что получится из этой затеи, не знаю. Вот сижу и за процессом наблюдаю».
«Эх, мать моя, - горестно вздохнул старик, - что в России происходит, кто всем этим хороводит, видимо, умом я не дорос?»
В воздухе опять повисла тишина, нарушаемая потрескиванием догоравших поленьев. Мы медленно допивали уже остывавший свой чай. За разговорами не заметили, как стала отодвигаться ночь, меняясь с предрассветными сумерками. Из блекнущей темноты понемногу вырисовывались неотчетливые контуры окружающего мира, силуэты деревьев, берег реки и церквушка с крестом. Крест в жизни каждого человека служит мерилом, как бы весами его внутреннего состояния, души и совести.
Вот и небо на востоке посветлело, подул легкий ветерок. Около самого горизонта вспыхнула ослепительная каемка солнечного круга. Она еще совсем маленькая, но уже потрясающе яркая. А еще через мгновение солнце будто бы оторвалось от земли, поплыло в голубом небе, наполнив все живое силой и энергией. Наступил новый день.
Вот и первый паром.
Попрощавшись со своими новыми знакомыми, я поспешил на переправу. Я не знаю, есть ли на свете невидимые нити, соединяющие случайных людей. Или в нашу жизнь вносит поправки его величество Случай. Но мне бы чрезвычайно хотелось, чтобы люди, которых сводит вместе Судьба, не погружались с головой в пропасть своих проблем, не скрывались от жизни и не страшились, а держали свои глаза и сердце открытыми. Наша жизнь как чудо. И поистине, разве не чудо, что люди, по воле случая, оказавшись рядом друг с другом и ранее никогда не ведавшие о существовании друг друга, стали немного ближе.