Маньяк

Ирина Ершова
Когда-то у подъездов пятиэтажки-брежневки стояли узкие деревянные скамейки, настоящая отрада для пенсионеров. Но с приходом новых беспокойных времён и порядков жильцы первого и второго этажей написали жалобу в КОС: якобы нет никакого покоя от гуляющей по ночам молодёжи и бомжей. И скамейки убрали. Пенсионеры сначала пробовали возмущаться: где теперь посидеть, подышать свежим воздухом? Но ни в КОСе, ни в администрации их не захотели услышать. И тогда Валентина Ивановна из третьего подъезда вынесла на улицу складной стульчик для пикника.

Идея понравилась всем. Теперь, переделав домашние дела и вволю посмотрев сериалы, пенсионеры прихватывали свои стульчики, стулья, табуреты и удобно устраивались у подъездов. Молодёжь, забывшая было, что такое «ходить сквозь строй», смирилась с вынужденным неудобством: бабушки были всеслышащи и всевидящи, но зато знали в лицо жильцов дома и помогли однажды вычислить вора-домушника.

Участковый милиционер Владимир Иванович не раз обращался к  всезнающим добровольным стражам порядка за помощью. Благо, бабушка его, Наталья Михайловна, жила в этом же доме. Владимиру Ивановичу недавно исполнилось двадцать шесть, второй год он работал участковым. Но жители окрестных дворов знали его с детства и по имени-отчеству величали нечасто. Особенно бабушкины подружки. Больше Володя да Володенька. Но парень не обижался. 

Накануне бабушка позвонила Володе и пожаловалась, что на кухне подкапывает кран. Внук обещался зайти после работы. И обещание своё выполнил. У бабушки гостила Валентина Ивановна. Они как раз пили на кухне чай. Но чтобы не мешать новоявленному мастеру, женщины вышли на балкон.
Работы было всего ничего: поменять прокладку. Володя справился быстро, затем неторопливо помыл руки и стоял у плиты, размышляя, стоит ли попить чайку здесь или подождать до дома, когда на кухню вбежала испуганная бабушка. Следом за ней спешила взволнованная Валентина Ивановна.

– Володя, Володенька, ты уже закончил? Если нет, бросай всё, надевай фуражку, и пошли!
– Что случилось-то? Куда пошли? Зачем?
– Туда, вниз! На улицу!

Бабушка была не на шутку испугана, но в глазах Валентины Ивановны мелькали искры… как бы получше сказать… азарта.
– У подъезда, Володенька, тот самый маньяк, о котором недавно писали в газете. Ну, тот, в соседнем районе… Ты сам нам рассказывал. Помнишь? В чёрной ветровке с капюшоном… В такую-то жару! С синей спортивной сумкой, большой сумкой. И говорит шепеляво. Вот он сейчас внизу, у подъезда. По мобильнику разговаривает. Такую ахинею несёт, язык не поворачивается повторить… Пошли же скорей!

Женщины выскочили из квартиры. Прихватив фуражку и папку с документами, Володя поспешил следом, лихорадочно соображая, на которого из маньяков недавно была ориентировка.
На площадке второго этажа женщины сбавили шаг.
– Объясните же, наконец, что он говорит.

Наталья Михайловна прикрыла ладошкой рот, её глаза напоминали блюдца. Но вывести из себя Валентину Ивановну не смог бы никакой маньяк.
– Что говорит? Хвалится, что мать свою убил! Так и сказал: мать у меня того, ага! Всю ночь он с ней протра… тьфу, гадость какая! А потом убил и вскрыл мозги, ты представляешь? А теперь несёт на помойку. Значит, он её расчленил… К стенке таких гадов надо без жалости! А с ними как с писаной торбой носятся. Ага, права человека как бы не нарушить.  А мы что, не люди?!

– Валентина Ивановна, может не стоит ходить… Если он такой жестокий… – засомневалась Наталья Михайловна. – Он ведь, не дай Бог, и Володеньку… Лучше бы ОМОН вызвать?
– Что? Какой ОМОН? Твой внук, Наталья Михайловна – и этот хлюпик? Зато потом Володе благодарность объявят. Пошли!

Кто-то из пенсионеров забыл у подъезда свою табуретку. И на ней сейчас стояла тёмно-синяя с белой полоской спортивная сумка. Большая, объёмная сумка. Её хозяин находился рядом. Среднего роста, в чёрной ветровке с надвинутым на лоб капюшоном, он стоял спиной к появившимся из подъезда людям и увлечённо беседовал с мобильником. Рассказывал историю про мать и мозги. Мда… история…

– Ваши документы, молодой человек!  – сурово сказал Володя. Хозяин сумки резко оглянулся. Он оказался молодым, светловолосым, довольно приятным на вид. Но внешность бывает обманчивой…
Увидев перед собой милиционера, парень опешил.

– А… а что я такого сделал? Да не тебе, тебе я потом перезвоню! Потом, говорю, перезвоню!
Парень выключил мобильник, сунул его в карман и растерянно посмотрел на двух довольно крупных рассерженных дам и высокого плечистого милиционера.
– К-какие документы? У меня только студенческий с собой…
– Давайте. Вот моё удостоверение. Что у вас в сумке? Расстегните её!

Милиционер был настроен решительно, и предполагаемый преступник  сник.
–Что в сумке? Одежда старая. Мама попросила на дачу отвести. Смотрите сами. Но что случилось-то?
Парень торопливо «вжикнул» молнией. Женщины с опаской приблизились и заглянули во внутрь сумки. Никакой «расчленёнки» там не было. Пара поношенных мужских и женских свитеров да пакет с продуктами. Но это ещё ничего не значило. Может, преступник решил податься в бега? Валентина Ивановна презрительно хмыкнула:

– Хм-м… Мама, значит? То мать была, с которой он… Тьфу, гадость какая… И говорить такое не хочу!
– И где же сейчас ваша мама, молодой человек? – скептически спросила пришедшая в себя Наталья Михайловна. С этим молоденьким узкоплечим студентиком – будь он самым закоренелым преступником – Володя справится без труда.

Вопрос озадачил парня. Он с удивлением посмотрел то на одну пожилую женщину, то на другую
– Мама? Мама работает. Но она-то здесь причём? Я ничего не понимаю! Она…
Парень вдруг замолчал на полуслове. Лицо его побледнело, губы задрожали.

– Мама… Она жива?! Что с ней случилось? Вы что-то знаете? Да не молчите же! Я с ней минут за десять до вашего появления разговаривал… По мобильнику…
И тут последний как раз напомнил о себе. Трясущейся рукой хозяин достал его из кармана, с ужасом посмотрел на экран и с большим облегчением выдохнул:
– Мама… Да, мам, да! Нет, не ходил ещё. Понял я, понял! Я только «за»! Хочешь, сама посмотри, ты же знаешь, какая у меня мать. Мам, я тебе потом позвоню, ладно? Пока-пока!

Ошарашенные женщины переглянулись. Их боевой задор куда-то улетучился. Володя еле сдержался, чтобы не рассмеяться.
– Ничего не понимаю… То мама, то снова мать, – смущённо пробормотала Наталья Михайловна. 
– А мозги? Мозги матери? С ними как быть? – не сдавалась Валентина Ивановна. – Володя, почему ты смеёшься?

Парень задумчиво переводил взгляд то на хохочущего милиционера, то на двух немолодых, вдруг потерявших боевой задор женщин. Давясь от смеха, Володя проговорил:
– Пусть этот «маньяк» сам вам объяснит, какие «мозги» у его матери. Объясните, молодой человек, что вы сегодня ночью с «матерью» делали.

Парень облегчённо вздохнул:
– А, это…  «Мать» у меня того… Что я только не делал!  Несколько раз в духовку засовывал, надеялся «мозги» приварить. А толку? Полный труп.
– И где же труп?  – дрожащим от страха голосом поинтересовалась Валентина Ивановна.
– В сумке. Хотел по пути на помойку выкинуть. Фу-у, жарища какая… И как в Средней Азии по жаре в стёганых халатах ходят? Я больше часа не выдержал.

Паренёк в одно мгновение стащил с себя ветровку, скомкал её и затолкал в сумку. А затем смущённо улыбнулся присутствующим. В тонкой белой футболке этот ясноглазый, с девчоночьими ямочками на щеках, студентик даже отдалённо не походил на кровожадного маньяка. 
– Я ничего не понимаю…  – прошептала Наталья Михайловна. Валентина Ивановна молча закивала. А Володин голос вновь зазвучал сурово:

– Покажите этот «труп», молодой человек. Может, и не «труп» вовсе?
– Труп. «Мать» старая, и «мозги» у неё того… Смотрите сами.
С ловкостью фокусника парень вытащил из сумки большую печатную плату от телевизора или... Валентина Ивановна и Наталья Михайловна, пол-жизни проработали на радиозаводе, в этом ошибиться не могли.

– Это же плата! – негодующе воскликнула Валентина Ивановна.
– Ну, да! «Мать». Ну, «материнская плата» от компьютера. Видите, товарищ милиционер, BIOS совсем никакой. Сейчас такие не выпускают больше.

Пожилые женщины застыли с открытыми ртами.
– А мозги? Какие тут могут быть мозги? – еле слышно пробормотала Наталья Михайловна и презрительно хмыкнула, – Тоже мне маньяк нашёлся…

Смеющийся Володя взял у парня плату, ткнул пальцем в круглую полуотвалившуюся деталь:
– Вот эта штучка, бабушка, называется биос, помнишь, я тебе рассказывал? Этот биос и есть компьютерные мозги.
Тут до парнишки дошло, что его приняли за кого-то другого.
– Ой, не могу, ой не могу… Ха-ха-ха! Меня за маньяка приняли!

Наталья Михайловна подперла кулаками пышные бока и шагнула в сторону внука.
– Ну, Володька, ну, артист! Так разыграть беззащитных пенсионерок! И даже виду не подал! В театральный тебе надо было поступать, а не в школу милиции. 
Попало бы Володе по первое число, но у него очень вовремя зазвенел мобильник: начальство. Служба есть служба. А через мгновение и у несостоявшегося маньяка заиграл телефон.

– Бегу, мам, бегу!
И вскоре Валентина Ивановна и рассерженная Наталья Михайловна остались у подъезда одни.
         – Ну и молодёжь пошла, нисколько нас, стариков, не уважают. Им бы только хиханьки да хаханьки. Или за своими компьютерами сидят… Я, между прочим, тоже не лыком шита. Любую бумажку напечатаю и в «Одноклассниках» с сестрой общаюсь. А Володька дождётся у меня. Когда-нибудь ему такой спектакль устрою…

Валентина Ивановна с улыбкой наблюдала, как приятельница «выпускает пар», а когда Наталья Михайловна немного успокоилась, мечтательно проговорила:

– Не ругайся, Володя твой – хороший парень. И тот, которого мы с дуру за маньяка приняли – тоже. Вон как он свою маму любит. Мы тоже когда-то молодыми были. Я сейчас случай один вспомнила… Магнитофоны тогда только появились, бешеных денег стоили, между прочим. Я на него все отпускные ухнула, до сих пор помню… Однажды записала на магнитофон, как мои бабушка с дедом ругались, а потом дала им послушать. Вот смеху-то было… Пойдём-ка, я тебе расскажу.
И женщины скрылись в подъезде.