Все как-то не складывалось:
то времени не было, то настроение неподходящее... а черкнуть несколько строк о встрече с маленькой хозяйкой большого Балтийского простора так хотелось, но боялась что из этого ничего не выйдет. Время бежало, а всплески вдохновения покинули меня... осталось чувство... благодарности. Им я и подпитывалась, когда села за стол с незамысловатым сюжетом.
Итак, я о Рижском заливе, с которым встречаюсь не так и часто, поскольку живу в озерной Латгалии.
А тут впечатления совсем другие от громады воды,
даже стремительные, быстро меняющиеся облака, совсем другие, а песчаные дюны, похожие издали на огромные цветные айсберги, могущественно лежащие вдоль побережья, будто из другого мира, совсем не похожего на мой, где я родилась и выросла. Латгалия - она же полная противоположность Видземе.
А еще, манящий в даль безбрежную горизонт, так часто затянутый в пелену туманов и дождей, он такой широкий,далекий,с белыми мачтами парусов и хриплыми вскриками громогласных чаек. Э... нет, это не наши полевые чайки, совсем нет! Крупные, голосящие, ловко увертывающиеся от лохматой вздыбленной волны.
Кто видел, тот поймет разницу птиц.
А еще скажу я вам, редки на Балтике осенней умиротворение или нежная расслабленность:
присутствие некой внутренней силы заставляет держать ухо востро на пляже даже в летний и радужный денёк, скорее под вечер можно ожидать некого чуда, под названием штиль.
Конечно, Балтика - прохладное море, со сталью вод, с белыми барашками пены на крутой, вздыбленной волне... Это блюдо, красиво оформленное сгустками суровой мужественности и ярким непредсказуемым характером...
Ласково согревается оно под взглядами и восклицаниями добрых, никуда не спешащих отдыхающих, вольготно фланирующих часами по пляжу.
Иногда Рижиский залив нежен: изумрудный, спокойный, он чувственно потягивается, просыпаясь, после вчерашней бури, промчавшейся по побережью.
Буря оставила столько примет на пляже в виде водорослей, свившихся на песке тонкими бурыми змейками.
Встречается и кое-что похуже, а именно наличие пластмассовых бутылок и мокрых пачек от выкуренных сигарет…, и другого нелицеприятного мусора... от присутствия... хомо сапиенса!
И всё-таки залив так мудр, он шепчет и напевает, гудит и грохочет:
он, как напоминание о вечности и некой отрешённости и беспристрастности - величественен в своём великолепии! Он аксакал! Даст ответы на все твои вопросы...
Задавай и жди... Ответ услышишь обязательно!
Залив никогда не безмолвствует...
Море умеет и умиротворять, и покорять, бодрить и лечить, манить в свои буйные и широкие объятья.
Но никогда не вызывает равнодушного зевка или небрежного взгляда…
С этим согласятся многие приезжие, кому море не по колено, как тем же старожилам юрмальским.
Чудесный залив ласкают взгляды прохожих, медленно фланирующих под благословенным юрмальским небом - куда им спешить, этим выходцам из местечек далеких, и не очень: они же все, в основном, из санаториев близлежайших. К ужину успеют под гостеприимный кров.
Про этих любителей можно написать целую сагу…
Они не иссякают, эти тихие мечтатели и почитатели, возносящие благословенную молитву во славу Юрмалы, как и эти свинцовые волны, целующие песчаный брег.
Судьба подарила мне возможность оказаться на этом благословенном берегу… В который раз повезло.
Ну, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.
Бреду по пляжу, влажный песок негромко скрипит под ногами, набегает волна и смывает жёлтые листики, они прилетели сюда с дюн, попрощаться с морем, сказать несколько благодарных слов и унестись с волной в открытый океан… за тысячи километров отсюда.
Очаровательный осенний блюз навевается мирной картинкой рыжих холмов, осенних красно-бурых вкраплений между темно-зелеными соснами...
Об этих закалённых соснах отдельный разговор, они молчаливые свидетели истории латвийского райского уголка.
Они бесстрашные свидетели свирепых штормов и бурь, неожиданно появляющихся на побережье и наваливающихся, и треплющих, цепляющихся вывернутыми наружу корнями за жизнь, деревца.
И лучше не попадаться в этот момент на пути летящего шторма, спрятаться на удалённой тропинке, средь исковерканных, ветром, сосен и елей, стойких берёз и клёнов, они то и защитят незадачливого путника, застигшего шторм.
Впрочем, любителей острых ощущений не запугаешь осенними ветрами, они могут переждать острые моменты где-нибудь в тихой ложбинке, а заодно и снять на фотокамеру бушующие волны, чтобы потом наслаждаться яркими моментами в уютной квартире, а то и потанцевать в порывах гремящего ветра.
Есть у меня такие знакомые, любители природы и всего необычного в жизни. Этих ничем не удивишь...
Гуляя по пляжу, я познакомилась поближе с удивительными хозяевами пляжа – воронами…
Хотя, конечно, никого не удивишь этими настырным соседками.
Вот уж, воистину, вездесущие божьи создания...
Если раньше завсегдатаями этих благословенных мест были чайки, бакланы, крачки, то теперь в эту птичью семью влились, и очень даже сурово, вороны…
Да, где их уже и не встретишь? Везде, где только ступала нога человека!
Мне пришлось как-то познакомиться с одной милой вороной.Чистюлей я ее назвала...
Будучи на пляже однажды, кинулась в глаза необычная картинка: по мелководью бродило несколько неугомонных ворон.
Они без стеснения присматривались к отдыхающим, подлетая к каждому новому прохожему, как-то различая по виду и понимая при этом, принёс ли тот угощение для них, совсем не обращая внимания на ленивых и раскормленных хозяев этих пляжей - белых чаек.
Вот уж, действительно, парадоксы жизни...
Итак, очередная встреча с Чистюлей:
- Привет, чародейка, - говорю я ей громко.
Ветер сильный.
Может, и не услышит никто, что тут завелась одна городская сумасшедшая, любительница беседовать с воронами.
Я оглядываюсь - нет, никто даже не оглянулся, не повертел пальцем у виска...
Зато ворона Чистюля заглянула мне в глаза, не соизволив отлететь подальше.
Она, вероятно, ждала тот самый кусочек сыра...
-Каррр, - проворчала она,- где же он, этот обещанный сыр?-
Я покраснела, даже маленького кусочка хлеба не захватила после вкусного обеда…
А тут ещё и чайки закружились рядом, обиженно, немного хрипловато,взывая к моей уснувшей совести!
Как на грех свалилась с небес целая флотилия этих ребят из-под нависшей сердито тучи…
Тут уж мне не до смеха стало, я заторопилась прочь было...
Взметнулась громкая флотилия: раскидало ее внезапко появившимся ветром, понесло по побережью.
А Вороне-Чистюле всё нипочём.
Она нашла кусок белой булки, брошенной сердобольным прохожим, запихала в клюв, давится, оглянулась на меня неодобрительно так, мол, что же ты встала, проходи давай, а то отберешь еще, - было написано во взгляде вороны той.
Я же в нерешительности стою, мешая той трапезе обеденной. От моего пристального взгляда с вороной сделался конфуз - запершило у нее в горле - закашлялась она как человек громко и страшно...
Но и тут Бог помог вороне Чистюле, бросилась она к воде, отхлебнула солёной водички из залива...раз и другой... кусок и проскочил в горле. Слава Богу!
Повернув голову ко мне, ворона расстроено каркнула, - солоновата водица Рижского залива! Ну, да ничего, через несколько секунд она нехотя, будто ленивый отдыхающий, побрела по мелководью, окунаясь и встряхнулась, мелкие капельки засверкали перламутрами по перьям. Действительно - Чистюля!
О, как она красовалась, как призывала и хвасталась своей красотой вороьней, умением быть свободной и независимой...
Этого не передать мне,друзья, как ни старайся...
Думаю, она приглашала и меня окунуться в лёгкую рябь изумрудной волны!
-Эй, ворона, слишком ты самоуверенная... или такой стремишься стать,
а надо быть, а не казаться, - говорю я ей.
Но Чистюле надоело наше общение и она неожиданно взмахнув крыльями, громко каркнув на прощание, удалилась в лиловую мглу дюн, на мшистую столетнюю сосну.
А розовато-фиолетовый вечер медленно и плавно опускался на берег, на небе резко засеребрились полосы от пролетевших, недавно, авиалайнеров.
Осенняя глубокая тишина стояла вокруг...
Я немного позавидовала улетевшей вороне по разным причинам…
Она – хозяйка взморья, я же - временная гостья не только здесь, но и на Земле!
Осенняя Юрмала. 2014.