У Сати был любимый бриллиант. Она вставляла его в лоб и вылетала, спокойная, потому что он, бриллиант, был звездой, которая освещала ей путь. И не только освещала, ну как светильник, а указывала на наиболее затенённые места, требующие срочного вмешательства.
И вот однажды случилось несчастье. Сатя уронила бриллиант, и он разбился на мелкие осколки. Она могла бы одним движением глаза (вы понимаете, конечно, третьего, ну куда она его вставляла) собрать все кусочки, и они бы слетелись вместе, как миленькие. Но опять эта сволочь Гарма... Уставилась своим всевидящим...
И пришлось Сате заняться сыском по всем правилам сыскного дела.
Находя очередной осколок, она изумлялась, как он мог быть частью её любимого бриллианта. Попадались зануды, лгуны, хвастуны, гордецы...
Сатя даже начинала сомневаться, нужен ли ей этот, к слову сказать, бриллиант.
Но тогда ей начинали попадаться гении, таланты, герои, и она с усиленным рвением продолжала искать.
Каждый раз, когда она находила осколки, и убеждалась, что она имеет его, она испытывала чувство радости.
Наказание было жестоким. Сатя очень страдала без бриллианта.
По ночам ей снилось, что она уже имеет целый бриллиант, и она просыпалась счастливая.
И снова продолжались поиски.
Дело пошло веселее, когда она стала узнавать в каждом осколке часть целого бриллианта. Она открывала для себя его стороны, и некоторые ей не нравились, но она стала их видеть.
Ух! Эта Гарма! Всюду суёт свой нос. Вот не знала бы я о его тёмных сторонах, и всё было бы ОК. Нет, надо было высветить.
Она даже переставала искать, но воспоминания о любви наплывали, и она снова рыскала в поисках осколков.
Наконец, ей надоело носиться, как сумашедшая. И она стала думать, косясь при этом на всевидящий глаз Гармы.
И оно пришло, Она прислушалась к себе и ощутила... ЛЮБОВЬ. И когда это случилось, все осколки, как магнитики к мощному магниту, сами притянулись к ней и сделались единым бриллиантом.
Вот тогда она испытала состояние ни с чем не сравнимого СЧАСТЬЯ.
Но эта радость была несравнима с тем чувством, которое вспыхивало в ней, когда она вставляла целый бриллиант себе в третий глаз. Это была путеводная звезда.