Январь – это синие потемки, тускло подсвеченные белыми фонарями или желтыми окнами. Да, именно так: январь – это темнота, темнота – это январь. В январе никогда не бывает светло, мальчик это знал точно, ведь днем он учился в школе. А утром и вечером были синие сумерки. Синие из-за снега, летом совсем другой полумрак, коричнево-зеленый.
Он шел в школу к восьми утра по скрипучему снегу. Нарочно нажимал вначале пяткой, потом носком ботинка, и снег послушно скрипел. Мальчик шел и разглядывал длинные сугробы, протянувшиеся по краям тротуара вдоль улицы.
Накануне, когда навалило снегу, приезжали странные, похожие на драконов машины. Они черпали снег специальным раструбом с движущимися лопатами-руками. Загребущие лопаты передавали схваченный снег ступенькам, те ехали косо вверх по такой, знаете, ложбине, и вываливали снежную муку в кузов грузовика.
Мальчик очень любил момент, когда кузов уже доверху наполнен снегом. Вот, вот, сейчас! Может, в этот раз водитель снегоуборочной машины зазевается, снег начнет вываливаться по краям кузова, и это будет ужасно весело и интересно! Но водитель ни разу не зазевался. Едущие вверх ступеньки замирали, грузовик отъезжал, взревывая и буксуя, а под снежного дракона становился новый.
Мальчик вздыхал и продолжал свое движение в школу вдоль сугробов. Эти сугробы получались из снега, который не смогла убрать машина. Выходили дворники (из пятнадцатого номера дядь Саша, из двадцать первого страшный безымянный бородач), лопатами сгребали снег с мостовой к краям, и между тротуаром и проезжей частью вырастал невысокий пологий холм.
Иногда снег снова шел, уже не такой густой, потом переставал. Когда мальчик шел мимо, сугробы искрились и переливались под светом уличного фонаря, как будто были усыпаны мелким битым стеклом.
Кроме того, январь – месяц цифр. Вот когда-то очень давно, еще до школы, была пятерка, красивая такая цифра. Правда, когда ему исполнялось пять, мальчик еще не знал всех цифр. Потом, тоже в январе, шестерка с загогулиной. Вслед за ней пришла семерка, похожая на кочергу.
Кочергой дед пытался ковырять в печи, по старой привычке. Мама каждый раз ему говорила, что там давно нет угля, только газ. Дед бурчал, что он всего лишь кирпичи поправит, и уходил к себе. Папа хмуро взглядывал на него поверх книги.
А в печке действительно гудел газовый рожок с раструбом, ревело пламя, и несколько кирпичей раскалялись докрасна. Но в печку долго смотреть не разрешали, запирали тяжелую заслонку. Зато к белым кафельным квадратикам можно было прижать подушку и нагревать ее перед сном.
После кочерги, как теперь уже знал мальчик, в январе наступит восьмерка. Это значит, скоро, через неделю день рождения. Этот день мальчика заранее волновал. Раньше он не понимал, зато теперь... Подарки! Вот какое есть волнующее слово. И дома, и в школе от одноклассников. Он их угостит конфетами, которые купит мама, а они подарят ему, например, книгу – мальчик любит читать.
Очень странно и непонятно, почему раз в году ты становишься главным, а в остальные дни остаешься малозаметным, и почти никто не обращает на тебя внимания. Видимо – так надо, значит, такая игра.
Значит, так придумано, так нужно, чтобы январь был месяцем синих сумерек, растущих цифр и дня рождения.