За бумажной чашечкой уже холодного кофе я начал размышлять о повседневных проблемах, годами витающих над бесчеловечием моего города. Если честно, мне особо-таки нечего делать, вот и я маюсь эдакой херней: думаю, спорю сам с собой, прихожу к консенсусу, злюсь... Докапываюсь я глубоко, аж до недр галактики, которая породила ничтожеств, коими являемся мы, точно насрала в унитаз, позабыв спустить воду. Беспросветным в этой ситуации выступает факт, что я, ****ь, не могу ничегошеньки с этим поделать. Почти всю свою сознательную жизнь я дышал, горя мыслью о том, как помочь человеку, природе, сделать хоть что-то стоящее для это гребаного мира! ****ь, тщетно... Не по той тропинке меня жизнь понесла...
Прошло четыре с лишним лет с того момента, как меня силой выперли из моей же трехкомнатной в центре Еревана из за того, что я насолил одному богатенькому ***лу... Счета мои были моментально заморожены, машина - сожжена дотла. Типичная американская история, эпилог которой будет банально скрашен хэппи-эндом, не правда-ли? Ан-нет, хера с два, так как счастливого конца не случилось и не предвидится в ближайшем, да и что там, в далеком будущем. Нет, я – не пессимист. Оставьте эти ****ые разговоры для своих мудоебических статусов на «фейсбуках» и псевдодепрессивных модных дискуссиях на блог-пространствах. Вы никогда не задумывались над тем, что крупные компании во всем мире стараются максимально роботизировать свои рабочие силы? Кругом все становится цифровым, виртуальным, пропадают рабочие места... Вы скажете – это типичное развитие. Возможно. А если еще более прозаичнее? Может вы – тупые, бесхребетные инфузории с усохшими от электроники мозгами, никому не сдались? Может на ваше слабохарактерное поколение с огромным комплексом неполноценности поставили жирный «дислайк»?!
***
Я – бомж. Один из многих в нашем старом, дряхлом городе разрушенных мечт. В первые несколько недель в своем новом амплуа я экономно выживал за оставшиеся карманные в дешевом мотеле. Всю жизнь я ел дорогущие морепродукты, запивал изысканным старинным брэнди и общался с интеллектуальной богемой с нататуированными лживыми улыбками вместо губ. В мотеле же я встретил всех тех неблагополучных полулюдей, о которых рассказывалось в различных американских киношках. На всех я смотрел с высока, хотя через некоторое время меня поджидала схожая участь, и даже хуже...
За недолгое проживание в логове мерзких шлюх, каждую ночь отсасывающих *** за копейки у уродливых жирдяев и закомплексованных ботаников, накопивших на вирусоопасный оральный секс пару месяцев, я всеми силами пытался найти себе хоть какую-нибудь работенку за более-менее приличные бабки. Планка все опускалась и опускалась, со дня на день, с часу на час... В какой-то момент я уже был готов чистить дерьмо в туалетах, но вот ****ец! Меня не только лишили жилья и разных удобств: эти ****ские выродки забрали у меня все документы, удостоверения личности... Кстати говоря, родственников у меня на тот момент тоже не было. Этой темы я больше не коснусь не при каких обстоятельствах.
Короче, я моментально стал классическим бродягой. Кроме всего происходящего вокруг, об этом можно было судить хотя-бы исходя из того, что я попрошайничал и топил всю свою злость и ненависть к этому миру в грошовой водке, точно черт засовывал мне во внутренности ****ый огнемет и обильно баловался до немогу. В трезвом состоянии (иногда, ну... редко, но бывало) ко мне возвращались желание жить и чувство собственного достоинства: я отказывался выманивать деньги у прохожих. Мой внешний вид постепенно становился плачевным. В некоторых местах моего, ранее плотного тела начали ощущаться костные выпуклости. Алкоголь стал моим лучшим, да и единственным другом, который медленно, но стремительно меня поедал. «Доверься мне. Я же - твой приятель»,- он мне так и шептал на ухо, сам второпях внедряясь в мой организм.
***
Как-то раз я всеми силами пытался заснуть в чаще одной редкой зеленой местности своего города. Туда часто намыливались разного рода ****утые подростки – представители различных субкультур, дабы выпить глоток другой местного, дешевого пиво. Многим из них были чуть старше четырнадцати. Я их не осуждал: все мы были такими во время данной возрастной категории. Никто не мог нам указывать что делать. Кровь в наших жилах неимоверно кипела и стремительно толкала нас на путь приключений на свои, совсем еще зеленые жопы. Меня больше нервировал внешний вид этих псевдохипстеров. На них было жалко смотреть. В том месте я стал появляться часто, так что помаленьку стал различать эти их получеловеческие подгруппы: готы, металлисты, эмо... Эмо! Ебануться можно! Эти выглядели чокнуто побольше других. Эдакое сборище кожаных дилдо, из голов которых торчали розовые мочалки. Интересно, игрушки такого дизайна продают в секс-шопах?! Можно на этом ох как нажиться! Люди сейчас часто водятся на херню...
Однако среди них была девочка, которая ходила сюда читать. Иногда она здоровалась со мной, тихонько прошмыгивала мимо, усаживалась на свой любимый камень и зачитывала полкниги, после чего безмолвно удалялась во мрак. Я часто представлял, что если очистить ее личико от этой херовой тонны косметики, получится довольно симпатичная особа. Все бы хорошо, но однажды, когда я почти окончательно адаптировался к новому для себя, социопатическому стилю жизни, она со мной заговорила... Стала расспрашивать о том о сем, в частности – как меня так развезло, что меня занесло в мир «свежего воздуха». Мы долго дискутировали, она выбила из меня все: сказала, что пишет гребаный роман. Было забавно, да ведь эта «мочалочка» была не по годам умна и обладала редким по сей день умением убеждать. В общем и целом мне было с ней комфортно. Иногда, конечно, она меня напрягала своими допросами, но то было ничего. Когда я спрашивал ее – какого хера она стала одной из придурошных рабов молодежных субкультур, она, не отводя взгляда, монотонно твердила:
-Время еще не настало...
Около моей очередной обители под синим небом часто разгуливали красные береты, эдакие стражи правопорядка по два метра в холке и с железными бицепсами и дубинками. Они охраняли какой-то правительственный особняк: ловили весь этот хипстерский молодняк и просили их, чтобы уебывали из периметра. Ну, как просили? Иногда давали по щам. ****ые отморозки, что с них взять? Видать во время спецкурсов из них извлекали душу и эмоции вплоть до одной. С одним из схожих экземпляров я имел честь быть знакомым, когда был еще при делах. Мы даже пару раз бухали вместе. Он разрешал мне тут перекантоваться. И на том спасибо...
***
Ту девчонку звали Бадди. По крайней мере так она представилась, я же не захотел докапываться. Мне было по ***. Я лишь получал хоть какое-то удовольствие от общения с живым человеком.
За пару-тройку месяцев непрерывного общения с ней, я стал смотреть на нее иначе. Настал момент, когда она стала мне так близка, что я начал ее наставлять, давать херовые советы. В общем, она в какой-то мере стала мне дочкой, которой, по всей видимости, мне никогда не видать. Не сказать, что всегда, но Бадди стала ко мне прислушиваться. И вот, в один прекрасный, солнечный день, в день, когда на улице тепло и ты не лежишь укутавшись во все, что только можно, дабы не сдохнуть ночью от ****ского мороза, она радостно пришла ко мне – вся такая красавица, в длинном, красивом кружевном платье, смывши ****ый мейк-ап и с толстой стопкой бумаг...
-Я это сделала. Это тебе. Вот сейчас время пришло...
А! Роман?! Пришло время для чего? Что она собиралась сделать?..
***
...Я все брожу и брожу... Подбираю хоть какую-то одежку в мусорках богатых кварталов, укутываюсь посильнее, проклинаю жизнь и в то же время молюсь о скорейшей гибели. ****ь, да я даже не знаю кому я молюсь... Все серо, безжизненно, чуть безмятежно... Все так, как рассказывалось в том романе. В романе Бадди... Он, кстати говоря, стал бестселлером, я слыхал. Горжусь своей деткой! За время, когда я реально был на коне, у меня получалось очень мало: обманывать людей, вымогать с них бабки, распознавать качественную литературу. Это была моя слабость и, пожалуй, единственное, что я делал в свое свободное от работы, в которой я разрушал чужие, ****ые жизни время, я читал... Хемингуей, Том Шарп, Паронян... Всех перечитал! Обожал литературную сатиру и все, что она из себя представляла, но главная сатира, пропитанная ***выми, затемненными оттенками приключилась со мной: я получил по заслугам. С'ебал на хуй с тропинки, можно сказать...
Все бы хорошо, если бы не одно «но»... Я бы все так же ковырял в носу сверхсправедливой жизни, не окажись в ней Бадди... Тот день, ****ь его в рот и все остальные щели...
После того, как она отдала мне свою писанину, убедилась, что я ее обязательно прочитаю, она вынула из своего левого кармана ствол и в мгновенье ока раз'****а свои мозги вдребезги. Это произошло так быстро, что я понял происходящее лишь после нескольких секунд после того, как она рухнула мертвой на траву... Ебать... Последние слова ее звучали примерно так: «Люблю жизнь, ты тоже полюби»... Что это, ****ь, могло означать. Почему ты себя на *** замочила, если так сильно любишь ее?! После того, как шок отошел, я остолбенел: ее глаза всегда были наполнены страхом и тревогой, но они никогда не молвили мне о предстоящем... *****, ей было всего-то пятнадцать... Говорят, самые ужасные две вещи на этой ****ской планете это – смерть и недоумение: Бадди воспользовалась первым, невольно наградив меня вторым... Я никогда не узнаю, что же происходило в ее мозгах. О чем она думала? О чем дышала?..
***
Я уже привык бомжевать. Довольствуюсь малым. Голодным не остаюсь: хоть что, да за день выпадает. Бывает – хлебушко, покрытое тленом, да и чем черт не шутит – бывало, что я находил еле откусанную шаурму. Видать выпало из рук, а мне так в самый раз... Сцена с самоубийством постепенно становится редким. Единственное, что я не забываю, так это ее слова: «Время еще не настало»... Трактовка, конечно, у меня иная. Не настало время сдаваться: я решил попробовать еще разок. Может получится... Хочу стать литературным агентом. Я в этом шарю. Вот побреюсь, даем вчерашний хачапури, запью остатком хипстеровского пиво, куплю жвачку... Все для тебя, дочка... Все для тебя...
Это – мой город. Я всегда здесь жил и он единственный, кто меня не забыл, не кинул, заботился обо мне. ****ь всех янки со своей «американской мечтой»! Ереван надерет всем задницу! Я смогу, я это сделаю... Это – мой город. Город зажравшихся чиновьичих уебанов; город бродячих, полудохлых героев карабахской войны; город сильной, умной и неподвластной молодежи! Он еще всем покажет, всем воздаст по заслугам... Это – мой город...
Конец