Холодным и не менее влажным утром, я стоял на одной из привокзальних улиц Львова. После кое – какого завтрака в захудалой забегаловке, я закурил свой Роттманс и молча стоял смотря в серую даль окружающего меня спально – центрального квартала. Кстати о завтраке. Рыхлый бургер с недельным полуфабрикатом, вместо обещанной котлеты из 100-% говядины и, что больше всего меня поразило, консервированной кукурузой. Растворимый кофе из фабричного стика, купленный в соседнем универмаге, с кричащим названием “ 3 в одном ” согревал меня на придорожном бордюре. Попивая горячий напиток, я вспомнил забавный афоризм. « Ты – это то, что ты ешь», - подумал я. Но тогда выходит, что на данный момент я “ 3 в одном “? Ну ладно, если бы моё “ 3 в одном “ было задумано как маркетинговая идея, такой себе тренд, а – ля стильно, модно, молодежно. Или 3 компонента в одной системе земных координат, которые сведут наши взоры с дыханием Вселенной. Но нет. “ 3 в одном “ означал просроченный растворимый кофе, абсурдные сухие сливки и, барабанная дробь, амарэтто. Я вообще, сам по себе, люблю борьбу. Нелепую борьбу логики и абсурда, жизни и смерти, страха и отваги, любви и ненависти, но когда ты лично стаешь жертвой этой извечной борьбы человека с его сознанием, - ты, парень , мать твою, по уши в дерьме. Липкие и ароматные лозы сомнения обнимают твою логику как таковую, постепенно съедая её как моль съедает мамину шубу из чернобурки. Так произошло и со мною. Как я подметил ранее, я стоял на одной из привокзальных улиц Львов. Улица называлась Косвенная.
В ту минуту я находился не во Львове. Я был где – то дома. Я был в детстве. Я был на полуразрушенной детской площадке, слегка освещаемой бликами июльского солнца. Я был в своей хрущевке. Я сидел за столом со своей матеерью. Я ел густой пресный суп с лапшей, сидя на кухне с обоями цвета неба. Я сидел посреди кухни с обоями небесного цвета. Один.
Вокруг мерцали фонари и огни машин. Знаете это предрассветное время, когда пустые улицы постепенно заполняют дворники и незнакомцы. Когда пустые дороги, на которых ты только что мечтал станцевать вальс, заполняют автомобили разноперых мастей. Когда ты прощаешься с ночью, и остаешься наедине с собой. Попрощавшись с сухой ночью и не встретив на своем пути мокрого рассвета. Это сродни преисподне. Ты на воскресшей улице не попал в ночь, не попал в утро. Ты застрял посередине. Наедине с собой. Со своими мыслями, идеями и желаниями.
Меланхоличное времячко, скажу я вам. Допив свой кофе, я уже было решил зайти обратно в кафешку, чтобы скоротать время до электрички, но тут меня что – то попятило назад. К тому самому бордюру у дороги, где буквально 6 часов тому назад стояли люди, и неловко выставляли свои руки, чтобы словить такси и утонуть в ночном городе. Где стоял и я, смотря в туманное утро.
Я повернулся обратно и аккуратно подошел к бордюру, закурив влажную сигарету. Выдыхая сигаретный дым из своих молочных легких я вдруг почувствовал странное чувство тоски.
Я был в чужом городе. Далеко от, обхоженной мною, зоны комфорта. Я не знал в этом городе ни одного человека, а если и знал, то доверить свою тоску этим людям я уж точно не мог. Меня постепенно оковывали сомнения. Меня косвенно задела мысль об абсурде данной ситуации. Стою я на придорожном бордюре в спальном районе Львова и вдруг, ни с того, ни с сего, поддаюсь нахлынувшей на меня сентиментальности и провинциальной декадентности.
Но важно то, что я стою на привокзальной улице и мерцающие фонари постепенно угасают в приближающемся рассвете. А машины едут. А дворники уже вовсю метут, косвенно окидывая взглядом странного незнакомца.