Снег крупными хлопьями плавно кружит по затянутому тучами небу, словно при замедленной съёмке неторопливо опускаясь на мое лицо. Я лежу посередине улицы, на холодном асфальте, укутанный двухсантиметровым слоем слепяще-белой крупы. По голой из-за задравшейся куртки пояснице скользит ледяной и тихо шепчущий ветер. Однако мне не холодно. Ничего не чувствую. Ни холода, ни боли. Даже когда по мне проходят люди, которые совсем не замечают, как наступают на меня.
Но я могу трогать их. Грубо, нежно. Могу ласково погладить или нахально оттолкнуть. Безусловно, будоражит, когда есть возможность, еле касаясь, провести кистью по ножке какой-нибудь соблазнительной девушки с пышными формами. То, как она реагирует, нервно озираясь по сторонам и ища своими прищуренными от возмущения глазками, или же наоборот, испуганно распахнутыми, нерадивого виновника, что осмелился её домогаться. Да. Меня это по-настоящему заводит.
Радует возможность забираться в чужие дома и следить за неизвестными или же, наоборот, знакомыми мне людьми. Внимательно наблюдать за ними. Конечно, некоторые девушки, которых я считал миленькими, невероятно разочаровали, другие же, на которых толком и внимания не обращал, наоборот, приятно удивили. Только погрузив человека в полное одиночество, можно узнать, что он собой представляет со всеми его физиологическими «погрешностями».
Мне сильно нравилась одна девушка с курса. Прямо-таки бредил ею временами. С виду она такая милая и нежная, что всегда всем хотелось её оберегать. Хоть и не самая популярная в институте, но тем не менее вниманием явно не обделённая. У неё были светло-каштановые волосы, которые она регулярно завивала в салоне, молочная кожа с лёгким румянцем на щеках, а глаза, их просто невозможно описать: карие с золотисто-медовой радужкой, в обрамлении из густых черных ресниц.
Однажды, одним тёплым зимним вечером я всё же набрался смелости и признался ей в чувствах. Она меня отвергла. Довольно жестко и не слишком изобретательно, обычным «извини». Теряюсь в догадках, скольким она точно так же отказала. Она лишь поинтересовалась моим именем, что в последующем записала в маленький блокнот, в который обычно записывает всех своих «воздыхателей». Год старался избегать её. Мне было неловко с ней в одной компании, а она как будто специально всегда пристально на меня смотрела, своим безжалостным взглядом, заставляя желать провалиться сквозь землю.
Накануне начала третьего триместра[1] она неожиданно позвонила и слёзно просила её забрать. Меня не волновало, откуда она узнала мой номер, и громкие смеющиеся голоса на заднем плане. Естественно, бросил все свои дела и кинулся ей на помощь. Кто же знал, что, несясь на всех парах, я рискну пробежать на мигающий зелёный свет и поскользнусь прямо-таки на середине дороги.
Теперь я вижу мир иначе. Мне большее известно и многое недоступно. Возможно, это неправильно, что во всём виню её. Может, в каком-то другом месте, если оно существует, меня и осудят, но сейчас мне всё равно. Поэтому, даже если я совершаю ошибку, она сегодня умрёт.
Начало третьего триместра[1] – 7 января.