«Ребята, давайте поживее!» - тороплю я всех, кто изъявил желание поехать на дачу. Погода с утра стоит отличная: небо безоблачное, бездонно-синее, наконец-то можно будет немножко позагорать. Часты ли у нас, в Ленинградской области, такие дни? Нет, у нас каждый луч солнца «на вес золота», вот и надо быстрее ехать за этим «золотом», пока оно не спряталось!
«Кто это нас задерживает?» - с шутливой строгостью поторапливаю я внучку. Ей уже девять лет, и она деловито собирает карандаши, бумагу, ручку – всё, что считает нужным для своего творчества.
«Да не нужны тебе будут сегодня карандаши! Такая погода! Будем загорать и купаться, а не в доме сидеть» - говорю я ей, и наконец-то, мы выходим из квартиры и садимся в машину.
По пути заезжаем за моей свекровью, мы её, любя, называем - «бабушкой Валей», хотя она уже прабабушка. Знаем, что любит бывать у нас на даче Володя, наш знакомый доктор - у него нет машины и поэтому выбраться на природу для него – праздник. Мелькают за окном шикарные летние пейзажи, и через час - мы на даче.
Домик у нас простой, стоит на пригорке в уединённом месте. Ближайшие дома не ближе двух – трёх километров. С одной стороны от дома – небольшой островок крепкого красивого смешанного леса, и одна из сосен кроной почти соседствует с крышей дома. В ветреную погоду сухие ветки отрываются от сосны, падают на крышу и перекатываются по ней. Крыша достаточно пологая, и, сидя в доме на втором этаже, можно слушать, как ветер играет, постукивая, сосновыми ветками по крыше.
Вот она, благодать! После маленькой тесной квартирки оказаться в объятиях голубого небесного простора, зелёных покатых лугов, разделённых между собой блестящей, стремительной полосой реки. Река, покрываясь рябью, струится, поблёскивает под солнцем сотнями огоньков. Маленькие огоньки, как светлячки, играя друг с другом, то исчезают, то снова вспыхивают и, кажется, что они движутся по реке в полоске солнца. Речка от этого выглядит необыкновенно живой, смешливой, дразнящей. Так и хочется, разогревшись, прыгнуть в воду и дотронуться до этих маленьких огоньков. Плыть, переворачиваться на спину и лежать на воде, а потом, выскочив из воды и ощущая необыкновенную лёгкость во всём теле, броситься ничком на одеяло, лежащее на траве и от удовольствия зажмурить глаза.
По прошествии трёх минут уже забывается обжигающий холод воды, и каждая клеточка тела , радуя душу, начинает ловить тёплые нежащие лучи солнца…
А теперь можно не думать ни о чём. Как же всё таки хорош этот мир, если в нём есть такие прекрасные дни, когда ничего не тревожит душу, когда груз усталости за пять минут снимает и уносит неизвестно куда река, а солнце ласкает кожу, никого не осуждая и не выбирая хороших из плохих. И каждый чувствует себя достойным этой любви, и этой речки, и этого нежного солнца, и каждой травинки, растущей на земле. В этот миг исчезают обиды, куда то уходят болезни – это миг единения души и тела с природой, миг растворения в ней. Есть ли на свете что-нибудь чудеснее? Для кого-то – может быть, для меня – нет.
Часы летят, как минуты. Но вот на небо стали набегать маленькие серые тучки, и картина дня стала меняться. Погода, характерная для нашей области, по - другому не скажешь. Исчезло состояние счастья, почему-то стало тревожно на душе. Мне казалось, что в воздухе повисла тревога.
Никто, кроме меня, этого не ощущал. Ну, подумаешь, было солнечно - стало пасмурно! Нам, местным жителям, к этому не привыкать…
Внезапно раздался звонок, муж взял мобильный телефон. Звонил его племянник с редкостной просьбой встретить через два часа на вокзале одного человека. Тут же засобиралась домой бабушка Валя, сказав, что проголодалась, не обращая внимания на то, что я усиленно предлагаю ей остаться на даче, так как обед уже давно приготовлен. Тревога не отпускает меня. Муж уговаривает меня остаться с внучкой на даче, а через четыре часа, дескать, он приедет за нами и увезетёт домой. А пока - хорошая погода, свежий воздух, красота! Засобирался уезжать, несмотря на мои уговоры остаться, наш знакомый Володя. Почему? Я до сих пор задаю себе этот вопрос.
Ничего не предвещало дождя. Я тревожилась и в то же время не верила дурному предчувствию. Мы остались с внучкой вдвоём в безлюдном месте, без телефонной связи, ближайший общественный транспорт в пяти километрах.
Ни разу ещё я не оставалась здесь одна. Да чего мне бояться? Дом, пусть не крепкий, недостроенный, но с хорошими замками и даже со ставнями. Внучка Лариса уже большенькая, вода и еда в доме есть – всё будет нормально. «Бояться нам нечего», - успокаиваю я себя, поглядывая на небо, постепенно затягивающееся тучами. Ну, в худшем случае, пойдёт дождь. Не растаем - есть, где укрыться от дождя.
Вот мы и одни. Тишина. Тепло. Ветерок. Мы опять ложимся на одеяло ловить изредка выползающие из-за туч лучи солнца. Выдёргиваем из земли маленькие травинки, разглядывая их и разговаривая «ни о чём» и в то же время «обо всём», потому что нам очень важен этот разговор, без спешки, без раздражительной усталости, без надрыва в голосе.
Ну, почему мне не так хорошо, как было всего час назад? Не только тревога, но и необъяснимый страх лезет в душу.
Ветер усилился. «Пойдём в дом, покушаем», - говорю я внучке, которая совсем не обращает внимания на поднявшийся ветер. Он ещё тёплый, приятно охватывает теплом всё тело, разогревшееся за день под солнцем. Минут пятнадцать я уговариваю её, и, наконец-то, мы встаём и идём в дом, захватив с собой одеяло. В доме прохладно, я разогреваю макароны «по-флотски», ставлю чайник и мы, не спеша, «полдничаем».
Ветер за окном уже не шелестит и не поёт, а громко завывает. Раскрытые железные ставни хлопают о стенки дома сначала редкими глухими ударами, затем – более частыми и сильными. Закрыть ставни, значит остаться в темноте – электричества в доме нет.
Последние двадцать минут я практически не отрываю взгляда от окон. Из них, как на ладошке, виден другой берег реки, зелёные поля, сзади обрамлённый полосой густого леса, редкие уютные домики, но сегодня эта мирная красота несёт угрозу.
Небо постепенно чернеет. Эта чернота медленно движется с другого берега реки прямо на нас. Порывы ветра становятся настолько сильными, что молоденькие деревца на нашем участке гнутся до земли. Становится темно, как вечером. Ставни грохочут без перерыва, что-то стучит сверху по крыше. Небо стало беспросветно-чёрным. Порывов ветра уже нет - есть одна гудящая, зловещая, атакующая сила урагана, которая, приближаясь, становится всё сильнее и страшнее. Грохочет гром, всё вокруг бушует, воет, гремит и, кажется, что сейчас наш дом разлетится на маленькие щепки, а мы, как две соломинки, подхваченные ветром, понесёмся над землёй.
«Только без паники!» - говорю я себе, а слёзы градом бегут у меня по лицу. Я мысленно перебираю все варианты нашего возможного спасения. Итак: позвонить невозможно, машина в такой ураган не сможет проехать к дому, кричать, звать на помощь некого, высовываться из дома опасно, потому что дом может сложиться, как карточный домик, в любой момент.
Да… Из всех вариантов спасения, только – один: сидеть в доме и молиться, чтобы его не снесло ураганом. Если что-нибудь случится - надеяться только на помощь друг друга.
«Маленькая моя, дорогая девочка! Сейчас наша жизнь зависит только от Господа Бога и, возможно, друг от друга. Ты ещё не видишь, что я плачу. Ты сидишь на втором этаже, на диване и рассматриваешь книжку. Может тебе (скорее, наверняка) уже тоже страшно, но ты знаешь, что рядом бабушка и поэтому не плачешь. Тебе верится, что взрослые всегда могут придти на помощь и спасти. А я сейчас думаю о том, что возможно тебе придётся бежать за помощью в дальние дома, если со мной что-нибудь случится. Я должна всё сделать, чтобы спасти ребёнка! Если будет рушиться дом, надо убегать в лес. Значит дверь внизу, закрытую на ключ, надо открыть, только бы её не заклинило! Не хочется пугать ребёнка, но надо ей дать указания!» Я вытираю слёзы, делаю спокойно – равнодушный вид и иду на второй этаж.
Лариса отрывается от своей книжки, и я вижу её растерянный взгляд. Я сажусь рядом с ней, и вдруг она крепко прижимается ко мне и тихо, боясь даже всхлипнуть, начинает плакать. Мне хочется успокоить её, но вместо этого слёзы прорываются и у меня, и мы вместе уже не сдерживаясь, не пряча страха друг от друга, плачем. Теперь я могу ей объяснить, что мы предпримем, если нам будет грозить опасность.
Ставни грохочут так, что я удивляюсь, как ещё целы стёкла. Крыша трясётся, и кажется, что вместе с ней трясётся весь дом. Сильные удары по крыше напоминают удары кувалды по железу. Мы спускаемся с внучкой на первый этаж и встаём около входной двери. Она уже знает, что, как только я скомандую: «Бежим!» - мы выбегаем из дома и стремительно бежим к лесу, там надо за что-нибудь уцепиться и лечь на землю.
Ураган за окном не утихает, но наконец-то хлынул дождь. К лучшему ли это? Не знаю. Я плачу и молюсь одновременно: «Господи! Прости меня, грешную! Спаси нас от этого страха! Сохрани нам жизнь, Господи! Господи, помилуй!»… И снова плачу и молюсь, молюсь и плачу.
Дом пока цел, хоть и грохочет, трещит. Дождь льёт, как из ведра. Нам спокойнее стоять у двери, мы похожи на спортсменов, стоящих на старте, когда все чувства напряжены, но зато нет места расслабленности и панике. Минуты кажутся часами.
Хлещет дождь, но стук дождя немного успокаивает меня. Я уже не плачу, а только сосредоточенно молюсь. Снаружи всё бушует, но я чувствую, как моя тревога ослабевает: выдохнется ураган, не может же он бушевать сутками. Только скорей бы дождь вылил всю его силу! Всё будет хорошо. Эта мысль немного расслабляет. Ребёнок серьёзен, как в самый ответственный момент в своей жизни. Молодец! Нет никакой истерики, ну, а слёзы в такой ситуации, это нормально.
Мой взгляд по-прежнему прикован к окну, и кажется, что небо уже не чёрное, а серо-чёрное.
Это хороший признак! Чёрное небо постепенно уходит вправо от дома, за наш дом, а серое – всё ближе и ближе. Ещё пятнадцать минут, и ураган превращается в клокочущий булькающий ливень, идущий беспросветной стеной, а грохот уже слышится чуть издали. Кажется, мы спасены! Страх отпустил. «Спасибо, Господи!». Надо поставить чайник, снять нервное напряжение - и я наливаю через некоторое время в чашки горячий чай, мы пьём его, постепенно расслабляясь и оживая каждой клеточкой. После всего происшедшего мы не смеем даже улыбнуться, просто молчим, глядя в чашки с чаем. Каждый думает о чём-то своём.
Вскоре слышится шум подъезжающей машины. Мой муж Игорь немного встревожен.
Там, куда он ездил, урагана не было, и муж никак не ожидал, что эпицентр урагана проходил всего в пятидесяти метрах от нашей дачи. Уже, подъезжая к дому, он увидел вывороченные с корнем деревья, обломанные сосны, разбросанные, как поленья. Ничего не надо было ему объяснять, мы опять просто расплакались, уже с облегчением, после всего пережитого.
Мы ехали назад в комфортной машине, в безопасности, я смотрела по сторонам и удивлялась силе прошедшего урагана. Деревья, вывернутые из земли, лежали, держа на корнях земляные подошвы размером около четырёх метров в диаметре. Огромные, в обхват рук, сосны были разбросаны, как тростинки.
Долго я ещё буду вспоминать этот день. Не только из-за редкого по силе урагана, но и из -за удивительного стечения обстоятельств, оставивших меня вдвоём с ребёнком наедине со стихией, угрожающей жизни.
И много раз я ещё скажу себе после этого: «Ничего не происходит в жизни просто так!».