Вечная проблема с этими милыми и деликатными людьми, подумал Г., кладя трубку. Они остаются с тобой вежливыми даже после того, как их мнение о тебе совершенно испортилось. Нет бы сказать мне в глаза неприятную правду. Нет, не скажет. Будет все так же мила и приветлива. Разве что без прежней искренней радости. Ну и пусть. Г. бросил недовольный взгляд на картину Уотерхауса, изображающую Леди Шалот, плывущую в лодке навстречу своей печальной судьбе. Г. сам же когда-то приобрел эту картину и повесил на стене кабинета. Ну и пусть! - повторил он вслух с вызовом.
Он несколько раз прошелся по старому ковру туда и обратно.
Лицом как ангел хороша... - процитировал он неожиданно и несколько нервно рассмеялся. Впрочем, я несправедлив... несправедлив и непоседлив. Неумен и не..
Он опять посмотрел на картину и несколько смущенно умолк.
И куда она плывет, хотел бы я знать? Ах, ну да, ну да, - пробормотал он, вспомнив окончание легенды. Зря это она, - добавил он с искренней печалью в голосе. Зря. Ведь доплыть у нее не получится. Это известно заранее. Все известно заранее и лежит на поверхности, - пробормотал он себе под нос и подошел к окну. Посмотрел невидящим взглядом на деревья и крыши домов, покрытые тонким слоем снега, на машины и спешащих куда-то безликих прохожих...
А он ведь даже бровью не поведет, глядя на её бездыханное тело, - негромко сказал Г. - Лишь произнесет какие то возвышено-бездушные слова. И все. Тоже мне, рыцарь. Ведьм на них не хватает, вот что... А впрочем... - пробормотал Г. и вдруг неожиданно чему-то заулыбался.
Затем быстрыми шагами он вернулся к столу и набрал еще один номер. На этот раз совсем другой номер.