«Кто не перебесится, того
добродетель ненадёжна».
Николай Полевой 1838год.
.....«Au revoir (о рэвоар, до свидания)», - сказал я.
«A demain (а дёман, до завтра)», - ответила Надин и поцеловала меня в щёку. А тогда за столом этого не сделала.
«Прогресс», - подумал я и с этой приятной мыслью ушёл. Надин осталась на кухне одна. Выйдя в холл, я увидел, что Сергей всё ещё копается с телескопом. Я окликнул его.
«Поднимайся, - помахал он мне, - поговорим, если есть время».
«Зря я его окликнул», - чертыхнулся я и, нехотя, поднялся по ступенькам.
«В общем, на счёт времени у меня не очень, - начал я невразумительно, - я просто шёл мимо».
«Мимо куда? – спросил Сергей и посмотрел на меня, - спальня в другой стороне, но я понимаю, волнуешься и горишь желанием. Не бойся, Элен никуда от тебя не сбежит, вокруг лес, да и не хочет она этого сама. Ты ей нравишься, если не больше….
Через пару дней, вот подстрою его, - прибавил он задумчиво и постучал костяшкой пальца по металлической трубе, - посидим тогда тут вечерок, посмотрим на южное небо, а может, и ночь проведём. Не надоедают только эти звёзды, - Сергей показал рукой вверх, - а те, - он неопределённо махнул, - вместо них легко зажигаются новые».
Потом поглядел на меня и расплылся в улыбке.
«Ладно, иди, тебя ждут».
Элен ещё не спала, она сидела на стуле и что-то писала карандашом в блокноте. Завидев меня, она прервала занятие и спрятала всё в сумочку. Кровать была перестелена, вчерашние белые простыни уступили место тёмно-синим. На этот раз раздевание было неспешным. Никто не торопился, наоборот, после каждой снятой вещи следовала пауза с разглядыванием друг друга. Не знаю как она, а я был доволен увиденным. Когда мы опять остались без ничего, я инстинктивно втянул живот. Элен тоже.
«Хочет понравиться», - подумал я и снова, не выдержав, первым юркнул под одеяло. Элен спешить не стала, она демонстративно медленно села на кровать, выгнула спину и достала из сумочки зеркальце. Потом расправила плечи и стала производить на лице какие-то манипуляции. Чувствовалась продуманность в каждом её движении. Я сперва подумал, что она стирает макияж, но нет, она там что-то ещё прибавляла.
Мне всегда казалось, что косметические процедуры только ухудшают внешний вид женщины, по крайней мере, до определённого возраста. Чего они хотят добиться этим - скрыть изъяны? Но мы, мужчины, и так их не видим без всякой шпаклёвки. Зато первое, что всегда неприятно бросается в глаза – это крем в полпальца толщиной.
Закончив с лицом, Элен достала расчёску и стала не спеша причёсываться. При этом она повернулась ко мне так, чтобы я видел все её прелести. Особенно грудь – её высоту или величину, не знаю, как правильно выразиться. Этот атрибут женского тела всегда притягателен для нас, и размер, чтобы там ни говорили, имеет значение.
Она сидела спокойная, уверенная, с поднятой грудью и задранным носом, совершенно меня не стесняясь. Стеснялся почему-то я. Я всё время отводил взгляд в сторону, но потом автоматически возвращал его обратно. Элен проводила расчёской по волосам, и от этих движений грудь её чуть-чуть колыхалась, а у меня перехватывало дух. Она видела это боковым зрением и понимала, что я полностью в её власти.
Женщина не ближе к природе, чем мы, она сама природа и есть. Нам не выиграть соревновательного процесса с ними, да и не надо. Надо всего лишь любить их… Вот и всё.
Но у влюбчивых слабый характер, и жизненных сил маловато….
И если ты из таких, это плохо. Считай, не повезло. Так называемых: - хороших, добрых, покладистых, не жадных – женщины выбирают только по ошибке и потом, спохватившись, бросают при первой же возможности. Без сожаления. Им по душе другие – настоящие, знающие себе цену: жёсткие, если не сказать жестокие, пробивные и удачливые. Такие сами всегда бросают первыми. Сознательно нас выбирают со второго или с третьего раза, когда за плечами дети, которых надо растить, и куча любовных историй, в основном неудачных. Тогда они принимают нашу любовь вместе с нашей слабостью, и научаются их терпеть.
«Нравится», - спросила она, перехватив мой взгляд и ещё больше выгнув спину.
«Ложись уже быстрей», - хотел сказать я, но удержался. Второй день знакомства - ещё не повод, чтобы быть уверенным в себе наверняка.
Наконец она уложила всё в сумочку и погасила свет. На сей раз, ожидание не показалось мне долгим.
«Иди ко мне, Алёнушка», - скал я тихо.
«Как ты меня назвал, - голос её дрогнул, - как в русской сказке? Ко мне ещё никто так не обращался, даже дома. А я всегда мечтала быть Алёнушкой, прекрасной и любимой».
«Тебе будет также хорошо, как и вчера, - спросил я как бы между прочим, когда её лицо оказалось рядом, и жаркое дыхание обдало мне щёку, - и также нескончаемо долго»?
«Не-е-т, - зашептала она, и дрожь желания пробежала по её телу, - сегодня мне будет лучше и дольше, и ты знаешь об этом. А я знаю, почему ты спрашиваешь - ты заводишься от этого. Ты хитренький, но мне нравится, что ты спрашиваешь, заранее зная ответ. Это меня тоже заводит. Я тебе потом как-нибудь расскажу, что меня возбуждает больше всего»....
"Из романа Созидая Бога".