В городе Кснаке на Предвозной площади росло и процветало ярмарочное хозяйство.
Приехавший туда кавказский купец задумчиво огляделся. Он привёз диковинных грустных зверушек, чтобы показывать их за деньги тёмным кснаким ребятишкам.
Для зверушек он хотел арендовать площадь ярмарки.
Где-то здесь, где-то есть на Предвозной площади заносчивая кснакая купчиха, председатель ярмарочного хозяйства.
Купец знал, купчиху просто узнать по отвисшей мясной перегородке носа, толстой непонятно отчего (ведь не могла же она туда вставлять кольцо, как вставляют быку).
Так вот, перегородка меж ноздрей от каких- то грехов висела ниже дозволенного, зато купчиху все знали в лицо, благодаря сей достопримечательности.
Пока измученный ухабистым переездом, большой, весь в наростах крокодил согревал свои наросты под слегка тёплой батареей. Купец и купчиха оформляли аренду площадей.
- Так вам- то зачем деньги?- Резко и с ехидством спросила яр. Председательница, задрав толстую дюбку.
«Дети у меня в Дагестане»,- хотел было ответить купец, но не смог.
- Деньги МНЕ нужны,- продолжала купчиха.- И ведь никто не хочет давать! Хоть бы кто принёс! Хоть живописец кснакий, хоть резных дел мастер. Или тот с камерой - обскура, кто он там? А все используют МОИ ярмарочные площади!
- …так сколько? - Едва вымолвил кавказский купец.
Слуховые органы всех, кто был там, напряглись и вытянулись, чтобы услышать цену. И флегматичный крокодил тоже замер в ожидании.
В ждущем безмолвии ещё больше загрустил кавказский купец, потупил карий взор, весь обмяк, ослабел перед купчихой.
И тут назвала она цену, которую никто не расслышал, но судя по налившейся кровью купчихиной перегородке ноздрей, - неимоверно большую сумму.
Молча кивнул купец нижней челюстью, и вложил деньги купчихе в руки.
Осмотрелась председательница - прохудился ярмарочный шатёр, скоро негде будет представления показывать. Но денежки на ремонт тратить не захотела, давно мечту лелеяла: купить на все оттяпанные деньги нового коня - иностранного корейского жеребца.
И не раздумывая засунула купчиха деньги в большой кулак прислужника. Приворовала, значит.
Напоследок она сказала:
- А не стыдно ли вам, не обидно ли, что так мало мы денег с вас берём?
Раскраснелся весь молодой купец, вспомнил горы дагестанские, и жену черноокую, и малюточку доченьку. Заблестела в глазах слеза непролитая.
И ответил тогда купец стройный, купец гордый:
- Мало, много ли. Не смогу отказать знатной кснакой боярыне, ярмарочной председательнице.
На том и порешили.
…Но не знал купец и не знал ярпред, видит всё сейчас и следит давно грозный парень по имени Бэп.