Предыдущее: http://www.proza.ru/2014/12/28/2225
Второй техник ждал Игоря в коридоре, что вёл к лазарету. За великаном, через стеклянное окно было видно, как Штефан не сводит глаз с пилота. В своих руках она держала наготове шприц с ампулой успокоительного.
– Такими темпами, я явно не доберусь целым до конца полёта, – попытался мрачно пошутить Игорь над своими очередными травмами.
Но Гаевский пропустил мимо ушей слова коллеги. Все его внимание было приковано к диковинному монстру, что Светлин держал в правой руке. Левая была прижата к груди и на ней темнело жуткого вида ранение, вокруг которого кожа была синюшного оттенка. Однако, рана не кровоточила, хотя вся одежда Игоря была заляпана кровью.
– Как он? – положив труп существа на свободный стол, техник кивнул в сторону пилота.
– В норме, если можно так говорить, горячка отошла, если не брать то, как ты его отделал, – Кати Штефан тоже заинтересовалась находкой Игоря, но тут же заметив его руку, немедленно принялась хлопотать над ней. – Так, что тут у нас опять? Рана неглубокая, кость и сухожилия целы. Но вот что с ней ещё? Похоже на обморожение второй и третьей степени. Придётся вырезать повреждённый участок, но рукой двигать сможешь. Как это так ты умудрился?
Светлин кивнул на труп существа:
– Столкнулся с этой зверюшкой. Пока ты занимаешься мной, – он повернулся к привязанному к столу пилоту и продолжил, – я хочу услышать наконец, что за чертовщина происходит. Говори, Антон!
Взгляд убийцы капитана был пуст и затуманен, когда тот посмотрел в сторону Светлина. Доктор смыла кровь и теперь можно было различить чёрные синяки под глазами, что краснели сетками лопнувших сосудов. Половину его головы скрывала наложенная повязка, из-под которой выбивались остатки волос, которые проредил сам пилот, став безумным. Между ними было множество ссадин, видимо, оставленных острыми остатками обугленных пальцев. Через обрывки кожи на лбу проглядывался череп, настолько глубоки были порезы, что пилот нанёс сам себе.
Внезапно, лицо Антона ещё более безумное выражение, а губы скривились в судорожно подрагивающей улыбке. Тихо, но отчётливо он ответил:
– Ты видел его…
– Я видел нечто, – отрезал Светлин. – Догадываюсь, что это связано с тем, как ты попал под воздействие поля искривления пространства. Путём несложных опытов, я определил, что твоя камера не закрылась после того, как ты сменил курс.
Пилот коротко кивнул:
– Сбой в работе аппарата, стазис не включился, когда я ложился во второй раз. И хоть я был без сознания из-за того чертового компота, что заливает нас внутри, но помню ощущения того, как твои атомы разгоняются до сверхсветовой скорости. Признаюсь, не самые приятные из ощущений.
– Что случилось дальше? – напрягся оторопевший Гаевский.
– Ничего страшного, – пленник рассмеялся в ответ смехом, что быстро перерос в кашель, – что будет с человеком, если его засунуть в огромный ускоритель частиц? Я даже не успел понять, что происходит, но мгновение боли, как будто всё тело раздирают на мелкие кусочки, запомнил хорошо. Этот миг показался мне вечностью. Я умер.
Все остальные на мгновение опешили, а доктор даже недоверчиво покачала головой и бросила возиться с рукой Светлина, не успев залить вырезанный участок плоти временной пеной, чтобы под ней потом нарастали новые мышцы и кожа.
– Когда я очнулся, то встретил Его, – продолжил Антон, обозначив по-особенному последнее слово. – Я не могу описать эту встречу словами. Мы были всего лишь частицами, я и Он. Во мне не было мыслей в привычном понимании этого слова. Я просто существовал, уже без цели и смысла либо существовало то, что когда ты было мной. Ни воспоминаний, ни желаний, ничего. Только пространство, в котором передвигалось множество частиц, бывших микросекунду назад моим телом.
На этот раз взгляд Антона осветились каким-то подобием блаженства. В глубине зрачков, заляпанных изнутри кровью, засветилась нечеловеческая искра. Израненное лицо и застывшее на нём выражение озарения начали внешне роднить его с пророком, или библейским апостолом, что готовился принять смерть мученика.
– Казалось, что прошли миллиарды лет, прежде чем Он поглотил меня. Теперь, я понимаю, что это произошло практически мгновенно. Когда я растворился в Нём, это было самым лучшим мигом моей жизни. Мне открылись бездны чужой памяти, я полностью стал Им. Помню что, будучи с Ним одним целым, я происходил из другой Вселенной. Пространство Сверхпустоты Эридана оказалось тонким перешейком, связующим наши миры. Но в отличие от нашей, та Вселенная давно уже умерла и опустела.
Сглотнув, пилот не сразу возобновил свой невероятный рассказ:
– Тот мир не так уж сильно отличался от этого. В нём так же зародилась жизнь, и, причём не одна. Некоторые существа, населявшие его, смогли продвинуться до того уровня, когда им уже открылись возможности для освоения глубин космоса. Те, кто не достиг в своём развитии этого предела, были уничтожены или поглощены другими. В этом мире велись межгалактические войны, оружием до которого человечеству ещё расти и расти. Заключались союзы, различные расы смешивались в новые либо полностью исчезали. Так длилось миллионы жизненных циклов. Но пока нелепые существа и их цивилизации, что были только крупинкой в безграничных песках пространства, жили своей историей, Вселенная неумолимо расширялась всё больше. Со временем начали остывать и умирать звёзды. Чем больше пространство, тем меньше материи и энергии стало хватать для их горения. Миров, пригодных для жизни, становилось меньше. Это продолжалось миллиарды лет. В конце концов, на гибнущих островках станций вокруг орбит красных карликов осталась только одна раса. В отличие от других, искавших спасение в помещение своего сознания в огромные машины, или в попытках приспособится к холодной и тёмной пустоте умирающего космоса благодаря поддерживающим жизнь устройствам, эти существа не сохранили свой первоначальный биологический облик.
– Сперва они были похожи на огромных спрутов с костистыми вытянутыми черепами, хотя их предками являлась жизнь непохожая ни на одну из земных. Планета, с которой началось рождение их таинственной цивилизации, была покрыта огромными толщами тяжёлых океанов, по составу похожих на сероводород, а сильное притяжение делало возможным жизнь только на дне. В толщах этих океанов, куда не проникал свет, не нужны были глаза. Передвигаясь на шести парах толстых щупалец, эти спруты смогли освоить межзвёздные путешествия намного позже иных рас, по сути они были последними, кто успел это сделать. Однако, непригодные для многих других, условия жизни их родной планеты сохранили этих существ от порабощения и контактов с другими цивилизациями. Продолжая свою политику невмешательства и незаметности для своих соседей, эта раса раньше других осознала тщетность войн, дипломатии и политики перед лицом будущего конца.
– Из-за того, что в среде их обитания было невозможно общаться через звук, а на дне сероводородных океанов царила непроглядная тьма, исключавшая жесты вместе с любыми визуальными контактами, спруты общались между собою телепатическим способом, через передачу странных и понятных только им образов. Поэтому ни одна история либо память не сохранила их собственного имени, а отсутствие контактов с другими расами не дало им чужого названия. В этом способе общения отшельники из мрачных глубин нашли своё спасение. Их учёные, к началу полётов к другим мирам, обнаружили свойство простого закона любой Вселенной. Материя и энергия не исчезают бесследно, а, более того, даже единая мысль может переходить в энергию, а затем обратно в материю. Чтобы осуществить последнее, этим великим мыслителям пришлось миллионы поколений скрещивать самых способных существ своей расы. Со временем, одной только силой мысли, они научились менять свои тела как захотят и к любым условиям. Они бы могли колонизировать любую планету либо, вообще, жить в глубинах космоса, маневрируя между магнитными полями, как наш корабль. Но их Вселенная давно к этому времени уже начала умирать. К сожалению, к моменту эпохи белых и красных карликов, когда уже почти не осталось звёзд, а расстоянии между ними сделали полёты невозможными, спруты могли менять только свою плоть, пока не родился Он! Этот гений своего народа, да что там, самый выдающийся ум своей Вселенной, наконец осуществил мечту своей расы. Мечту о том, чтобы жить вечно. Вслед за этим Он растворился в том мире, поддерживая своё существование, поглощая остатки энергии, разбросанные среди начавших уже сворачиваться чёрных дыр. Как наши тела сохраняются в стазисе, подобно этому Его разум смог пережить гибель сущего.
– Так бы, продолжалось вечность, до тех пор, пока мимо не проскользнул наш корабль. Когда, ты являешься формой жизни из бесконечных мириадов частиц, мыслишь на субатомном уровне, то время для тебя ничто. Микросекундного отрезка времени нашего полёта через Сверхпустоту Эридана, мгновения моей смерти, хватило ему, чтобы увидеть брешь в своей Вселенной и явиться в нашу. Он Бог, взращённый чужим космосом, и теперь явился, дабы стать Господом нашего мира!
Антон умолк и его взгляд снова стал пустым и бездушным.
После того, как доктор закончила с его раной, Светлин жестом попросил остальных выйти за ним. На всякий случай Штефан ввела пилоту снотворное. Перед уходом техник так же проверил надёжность узлов, связывавших пилота, и замкнул дверь.
Расположившись в камбузе, он рассказал команде о том, что произошло в машинном отделении на этот раз.
– Выжечь всё вряд ли удастся, – заключил Игорь в конце своего рассказа. – Во-первых, я не представляю чем это можно сделать из имеющихся в нашем распоряжении средств. Во-вторых, двигатель должен работать на торможение, пока мы подходим к базе.
– О чём мы вообще волнуемся? – вступила Кати. – Я так понимаю, что отсек заперт, и полностью блокирован. Долетим до места и оставим всё это специалистам из корпорации.
Гаевский промолчал. Он полностью ушёл в себя, о чем-то крепко задумавшись после всего, что только что услышал.
Светлин повернулся к доктору:
– У меня не выходит из головы рассказанное нам Антоном. Если это правда, то чертова тварь может материализоваться где угодно. Ты же слышала про то, как этот пришелец научился существованию на совсем ином уровне?
Внезапно Иван вскочил, изрядно перепугав Штефан. Нервно, заходив по комнате, он начал размышлять вслух:
– Исключено… Из рассказа Антона следует, что эти существа и свои-то тела научились изменять не сразу, да и сам этот… назовём пока его «странником», хотя и не очень удачный термин, понимаю… Сам странник смог всего лишь изменить своё тело до субатомного, или кваркового уровня, и то лишь затем, чтобы законсервироваться и пережить неблагоприятные условия…
Великан так же резко остановился, и неожиданно улыбнулся.
– Продолжай! – непривычная активность друга удивила Светлина.
Гаевские обвёл взглядом коллег.
– Задумайтесь о том, что мы везём!
– Толпу будущих шахтёров, строителей, поселенцев наконец, – Кати пожала плечами.
– И что предшествовало этому?
– Их собрали, пообещали неплохие барыши и шанс начать жизнь заново, – хмыкнул старший коллега Гаевского.
– Да нет же! Перед этим целых два десятилетия, после того как открыли стазис, «Звёздный Эдем» обустраивал для них площадку на планете, к которой мы сейчас летим. Колонизация состоит из двух-трёх основных этапов. Первым у нас идёт разведка, с ней всё ясно. Ставится орбитальная база, налаживаются пути сообщения. Затем уже летим мы с кучей оборудования для терраморфирования, установки наземных баз и собственно самими работниками, что будут их населять. Третий этап уже условно можно выделить, когда освоенный мир полностью готов к сообщению с Землёй и Солнечной системой. Назад отправляются добытые ресурсы, взамен идут деньги, развлечения и тому подобное.
– И как это относится к нашей ситуации? – Светлин старался понять к чему клонит второй техник.
– Наш друг из параллельной вселенной действует по тому же принципу! Как, впрочем, и любое развитие жизни. Контакт с Антоном был разведкой, та чертовщина в двигательном отсеке это второй этап. Странник пытается колонизировать новую среду. Физические законы его родного обитания могли полностью отличаться от наших, но даже если нет, то всё равно ему требуется освоиться заново в незнакомой обстановке.
– Для чего же тогда ему потребовалось так по-изуверски раскромсать капитана? Зачем этот «друг»заставил Антона обмотать его кожей плазмозаборник? Не думаю, что это похоже на приветствие либо какой-то особый ритуал.
– Здесь мы подходим к самому интересному! Я вполне допускаю, что Антон говорит правду и его разметало на атомы при сверхсветовом ускорении корабля. Этот внеземной колонист, после контакта с нашим горе-пилотом, понимает, что в новом мире ему нужны глаза и уши, коими и соглашается стать Антон. Собрать заново организм, с которым недавно контактировал, думаю не составило ему труда. Мы только освоили молекулярное строение человека, а что может быть зашифровано в наших атомах? Тем более с того момента, как разорвало Антона действительно прошло не так уж много времени, и мог сохраниться субатомный след связи его организма.
– Стоп! Ты же сам начал с того, что этот странник может расщеплять только своё тело.
– Игорь, девяносто восемь атомов твоего тела полностью заменяются в течение десяти-пятнадцати лет. Я не биолог, но задумайся над тем, что их заменяет. Я правильно говорю, Кати?
Доктор молча кивнула, и Гаевский продолжил:
– Антон мог стать одним целым с пришельцем, потому что был полностью раскидан на атомы, наши же тела пока ещё держит атомная связь. Вполне возможно, странник может создавать жизнь из частиц, но пока ещё не умеют разрушать и замещать её на этом уровне. А ведь здесь не только наши тела, но и работа мозга, мысли… Я не знаю, как доступнее выразить!
– Ладно, давай дальше, – махнул рукой Светлин. – Мы подошли к тому, зачем нужно было убивать капитана и издеваться над его трупом.
– Убийство Громова требовалось, чтобы дать страннику материал. Материал из нашего мира, что работает на телесном уровне уже по местным законам. Так как, разрушать и замещать жизнь наш маленький мерзавец ещё не научился, то ему обратно же потребовалась помощь Антона. Игорь, теперь я задам тебе последний вопрос, на который ты уже точно дашь правильный ответ. Какой способ является самым распространённым и простейшим для производства энергии?
После секундного раздумья первый техник выдал:
– Естественно, тепло. Начиная от двигателей и заканчивая фотосинтезом.
– В точку! Для того чтобы реализовать новую форму жизнь из материала страннику требуется энергия. Тепло это простейший способ её получить. Не будем вдаваться в детали, – Гаевский снисходительно улыбнулся Кати, – но именно это ты и видел. Температура двигательного устройства более чем реализует необходимый для выделения энергии теплообмен. Как пришелец додумался это реализовать, ответят уже биологи. Но то что, ты видел, Игорь, это несомненно некий аналог платформы для колонизации нашего пассажира.
– И что это нам даёт, умники? – спросила Штефан.
Настал черёд задуматься и Светлину.
– В принципе, Иван прав. Из того, что он понял, выходит то, что пока мы живы, нам точно не угрожает внезапно стать материалом для замысла этого странника. Чтобы, где-то материализоваться ему, похоже, остатки живой материи. Пока тварь заперта в отсеке, нам ничего угрожает.
Поневоле доктор улыбнулась вместе со всеми. Озарившие Ивана, мысли успокоили экипаж и дали ему время обдумать ситуацию.
– Гаевский, тогда беги на мостик, рапортуй на базу о ситуации, пусть знают с чем мы столкнулись, а я с доктором прослежу за Антоном. Благо, лететь осталось недолго. Сдадим по прибытии корабль корпорации, пусть они вычистят тут всё, как считают нужным, и летим назад при первой же возможности, умыв руки.
– Эге-гей, веселее, камрад! Думаю, что яйцеголовые из учёных отделов нам ещё премию выпишут. Мы ведь первые, кто столкнулись с совсем иной формой жизни. Корпорация выпотрошит его как нужно, в отместку за все твои шрамы!
Техники хлопнули друг с другом ладонями. Тем не менее несмотря на улыбки и кажущийся сброшенным с плеч груз, Светлина продолжала терзать тревога, а укушенная тварью рука начала неприятно ныть от воспоминаний о схватке с монстром.