«Что же надо человеку для полного счастья?» – спрашивал я себя нервно, бредя босиком по лесной разбитой тропе, преследуемый тьмой наших таежных комаров. Одна рука у меня была свободна и я отмахивался от них веткой березы, но это не помогало. Эти твари готовы были даже ценой собственных жизней хоть на мгновение да вонзить жала в мою кожу, изнеженную морским бризом во время недавнего отпуска за границей. Было душно. Мой Друг неспешно шел впереди меня, дергаясь по временам всем телом. Обе руки его были заняты вещами. Когда я пытался ему помочь, махая той, быстроистрепавшейся веткой, то не замечал и наступал на выступавшие всюду жесткие узловатые корни больших деревьев, поэтому то и дело отбивал пятки и колол подошвы, так как мы были вынуждены идти босиком. Состояние было отчаянное, нервы звучали как струны гитары Высоцкого. Но надо было идти к заветной цели, о которой мечталось даже на заокеанском пляже Вайкики.
Кругом лес. Наш рейсовый автобус ушел уже далеко, следующего было не дождаться. Напрасно было о чем-то сожалеть, «Нива» отца Друга так и так не прошла бы до деревни после прошедших недавно обильных дождей. С завистью представлял я родителей друга, дожидающихся нас в уютной горнице крепкого деревенского дома. Наверняка самовар готов, пироги на столе, банька затоплена. Это-то и есть то самое, заветное, думал я, с чего начинается Родина.
Я смотрел на шагавшего смиренно Друга, на тучу гнуса вокруг него. «Терпение-терпение, сколько же его надо нашему человеку за всю его такую беспокойную жизнь!»
Однако, чуть только повеяло из прогалины освежающим ветерком и показался кусок зреющего поля, идти стало веселей. «Мучаемся вот сейчас, – философствовал успокаивающе Друг. - А ведь это не так уж и плохо, - пососут сволочи, поубавится у нас застоявшейся, «дурной» крови, опять легче будет». И правда, неспроста в царские времена врачи прописывали чуть захворавшим пациентам пиявки, а в Европе широко практиковалось кровопускание. «Что ж, в разумных дозах все полезно, - соглашался я. - У меня есть один знакомый автодиллер, так ему, образно говоря, никакие наркотики не нужны. Уже давно регулярно, три-четыре раза в год сдает он донорскую кровь. И анализы его всегда удивляют врачей. Никаких отклонений, - здоров, а ведь ему уже за шестьдесят».
Нельзя забывать и иглофлексотерапию: сигарные прижигания, метод прессации (шиатсу) и иглоукалывание. Тоненькие серебрянные и золотые иголочки «кусаются», я бы сказал, не всегда так деликатно, как комары. К тому же, некоторые народные целители считают, что насекомые кусают человека точно в те места, которые забиты или нуждаются в профилактике. Примечательно еще, что в лесу при комарах никто из нас не бывает вялым, значит повышают они жизненный тонус организма. Стоило бы поэтому и призадуматься некоторым ученым о возможной пользе комаров.
За этими разговорами мы незаметно поднялись в поле на самую гриву холма, откуда открылись великолепные дали. Золото полей в обрамлении зелени леса под голубым небосводом - родная «земля без конца и без края. Узнаю тебя, Жизнь, принимаю и приветствую звоном меча!» - декламировали мы стихи, срываясь от радости на крик. Это факт – красота окрыляет человека. Где-то у Николая Рериха я прочитал, что созерцание неба и далей не только целительно действует на здоровье человека, но расширяет кругозор и очищает внутренний небосвод его ума. Значит и поэтому цивилизованный человек, побуждаемый жаждой прекрасного, с давних пор окружает себя картинами - запечатленной в живописи целительной красотой природы.
Деревушка с экзотическим названием Лимоново картинно раскинулась на южном, пологом склоне холма. С юго-восточной стороны от нее драгоценным камнем сверкала на солнце крынка озера, а за ним стена высокого леса четко обозначила границу неиссякаемой кладовой бесценных даров природы.
Вот и знакомый дом с палисадником и бурой сосной у калитки. Хозяйский пес встретил меня с неописуемым восторгом, хотя видимся мы с ним накоротке и крайне редко. Хорошее не забывается. И у родителей Друга улыбки были до ушей.
«Перекусить с дороги, как водится, надо обязательно! - взяли они нас сразу в оборот. – Потом сходите на озеро, искупайтесь, передохните, веников наломайте. К тому времени и банька по-хорошему настоится». Сели за стол. «Ну как, бродяга, не надоели тебе еще заморские чудеса? – хлопнул меня по колену отец. – Дома-то ведь лучше! Можешь даже и не рассказывать, бывали и мы на стороне». «Да отстань ты, отец, дай человеку спокойно поесть!» – поставила на стол душистую гречневую кашу и горшок топленого в русской печи, с «шоколадной» корочкой молока хозяйка.
Смакуя потом свежий, со своей пасеки мед в сотах, растворяющийся уже в гортани и прихлебывая ароматный, из пузатого самовара с медалями чай с листом черной смородины из сада, не хотелось верить, что где-то есть комары и не только, что кому-то для удовольствия нужны еще наркотики, табак и крепкое спиртное. Тело наполнялось негой. Уют, созданный добрыми сердцами, умиротворял, удовольствие переливалось через край, в беспричинную улыбку. Казалось, что еще! Но ноги сами понесли нас к «озеру красоты русской периферии», как сказал поэт.
Купаясь в настоянной на лесных травах и наэлектризованной быстрой рыбой родниковой воде озера, я хорошо чувствовал, что вода эта оживляет, смывает коросты городских страхов, незаметно развязывает узелки вредных привычек, стирает из памяти пятна плохих отношений, растворяет осадок от недобрых взглядов сослуживцев и соседей. Все то, что заслоняет улыбку, всегда играющую на дне нашей доброй по природе души. Слова становятся ненужны, ведь кожа чувствует ласку солнца, волосы, словно нежная любимая, треплет ветерок, глаза ловят лепет ленивых волн и неровную строчку стрекозы, как-будто вшивающую лист нашего дня в книгу Вечности. И все камерно, уютно, как в домашней гостиной. Время наполняет наши души тишиной.
Из омута памяти всплыло что-то из давно прочитанного: молчание необходимо и чтобы собрать растерянную энергию (необходимую, например, для выздоровления), и чтобы научиться воздержанию и контролю ума. Молчание иногда полезно практиковать всем. Не случайно наши монахи искали уединения, уходили в так называемый затвор! Да и вообще на Руси принято считать, что молчание – золото. Однако, русская банька веселит душу и развязывает язык. С приятным напарником (кто его знает, может быть слова «пара» и «напарник» имеют банное происхождение, от слов «пар» и «париться») за разговорами время в ней летит незаметно.
Вскорости мы паримся свежими вениками, у которых листочки, как положено, размером со старый пятак. Поочереди забираемся на верхний полок, чтобы получить порцию «березовой каши» и растирание. То и дело поддаем на каменку настой мяты (на Востоке, читал я у Елены Рерих и в легендах Востока, чтобы улучшить сон и сделать его приятным, рекомендуют держать мяту в холщевом мешочке в изголовье кровати). Когда становится невмоготу, вываливаемся на улицу и разпластавшись голыми на траве, обливаем друг друга колодезной водой. Земля принимает все наши недуги и печали.
Тут вспомнился наш новый святой, Порфирий Корнеевич Иванов. Чтобы обрести радость, он советовал вставать в полдень по воскресеньям босыми ногами на землю и мысленно желать всем добра. А для здоровья рекомендовал всегда здороваться. Оздоровительная система его, состоящая из десятка различных правил, называется «Детка». Говорят, что только в Москве одних врачей, последователей «Детки» насчитывается несколько тысяч.
Смеркалось! «Ночь обложила небо звездной данью. В такие вот часы, встаешь и говоришь, векам, истории и Мирозданью... Тихо. Вселенная дышит, положив на лапу звезд огро-омное ухо!» - вспомнились стихи Маяковского. Уверен, приходящие на ум стихи и песни – верный признак исцеления.
Вот, вдруг осенило меня, все замечательно здесь, в Лимоново и много еще таких мест на Руси, но если бы не Друг, возможно, не приехал бы я сюда никогда. Хороший друг лучше сотни слуг, говорили когда-то у нас. Те же самые индийские йоги, кстати, считают, что неприменным условием успеха для человека, совершенствующего себя, является общество стремящихся к той же цели (к реализации).
Компания моего вологодского Друга, его добрая душа делают чудеса. Это какой-то особенный случай. Уже больше двадцати лет Он вегетарианец, занимается раздельным питанием, периодически устраивает чистки организму, - голодает. Отказался от черного чая (хотя от калифорнийского вина «Поль Мэйсон», при случае, и от ирландского ликера «Бейлис» не отказывается). Медитирует, собирает хорошую музыку и много читает. Работает в одном из престижных фитнесцентров массажистом. И надо заметить, что никогда не делает так, как многие, даже именитые массажисты. Чтобы снять стресс после тяжелого рабочего дня, когда не только на руки налипли «пуды» негативной энергии, они, нередко, опустошают одну-две бутылки крепкого вина. Он принципиально сублимирует эту энергию, подолгу гуляя на природе, делает дыхательные упражнения и упражнения из Хатхи Йога.
Получается, что те массажисты, кто «заливают» негатив вином, находятся в плену все тех же вредных привычек и платят дань все тому же змию искусителю. То есть не являются духовными фильтрами, как это, казалось, должно было бы быть. Друг же живой пример для подражания любому человеку, желающему иметь красивое здоровое тело и юмор – признак здорового ума. О своем опыте Он говорит так: «Знаешь, удовольствие удовольствию рознь, получить его можно по-разному. Наркоману надо что-то вколоть, нюхнуть или выкурить касяк, алкашу «садануть» или «заложить за воротник», как говорят некоторые. Алкаш не хочет встречаться с безжалостным миром, непрощающим ложь, проблема наркомана в другом. Он, согласно классике - «Роману с кокаином» М. Агеева, испытав в первый раз высочайшее состояние эйфории и наслаждения, потом всю оставшуюся жизнь пытается повторить первый опыт, но удовольствие его бывает все короче, состояния рецессии длинней и ужасней. Человеку же со здоровой психикой и трезвой головой желательно получать удовольствие регулярно без потери контроля над собой, без ущерба для здоровья, напротив – с пользой, чтобы не стариться! Вот поэтому я постоянно учусь, читаю книги разных мудрецов, восточную литературу и классику, смотрю добрые фильмы. От самого процесса чтения, например, получаю огромное удовольствие. Ведь еще Ярослав Мудрый сказал, что «книги суть реки, напояющие благодатью всю Вселенную». Поститься мне тоже приятно. Вон, церковные художники – богомазы – когда-то перед тем как начать писать иконы обязательно постились, создавая спокойствие и гармонию в душе. Пост уничтожает агрессивность и негативное в душе, приближает нас к Богу. Я слышал, англичане разработали вегетарианскую диету для спортсменов тяжеловесов – борцов и штангистов. И она неплохо действует. Радость вообще, по-моему, возрастает по мере того, как человек становится хозяином самому себе».
Наши разговоры потом продолжались долго за самоваром с участием родителей. У старших всегда есть чему поучиться, - жизнь прожить, не поле перейти. И все были единодушны, что для счастливой жизни нужны движение, ритм и наработанные здоровые привычки. Без нагрузки человек становится аморфным. У мужчины, например, плечи с годами становятся уже попы, руки словно ручки ребенка. Ритм же вырабатывает характер, приносит равновесие и выдержку. Тогда и в радости и в горе человек не теряет самообладания. А «привычка свыше нам дана, – вспоминали мы Пушкина. - Замена счастию она!» Заполночь на сеновале сквозь сон мне почудилось, будто кто-то шепчет: «Чтобы блаженно заснуть, к концу дня надо обязательно устать»...
С утра пораньше, поднявшись со вторыми петухами, в то время, когда те же «беспечные» йоги, обращаясь к солнцу, делают утренний комплекс физических упражнений, мы сделали приличный марш-бросок по лесу и поставили сети на большом рыбном озере. По возвращении домой долго лазили по грядкам, лакомились клубникой и уж потом, казалось бесконечно, разговаривали «за жизнь» и пили в прохладе деревянного дома травный чай с толикой настойки прополиса.
После обеда мы купались, опять сидели и молчаливо созерцали природу. «Глаза поили душу красотой. – Так, кажется, восхищался Омар Хайям. - О, мирозданья кубок золотой!» Вечером, лежа на спине на куче свежего сена, мы безмолвно «блуждали» в безднах неба среди мерцающих звезд. Завидев падающую, загадывали свои скромные земные желания. Перед сном вчерашний голос ликовал: «Устал, устал!»
В последующие дни к знакомым уже удовольствиям постоянно добавлялись новые. То рисовая каша с шоколадной корочкой, то домашний творог со сметаной, стоящей спиральной горкой в блюде, то уха из свежей рыбы и, разумеется, рыбник, то грибовница из белых и подберезовиков, пироги с черникой и прочее тому подобное. Все это, казалось, было наградой за какие-то приятные уже сами по себе физические усилия, настолько был хорош аппетит. Непривычные, добрые чувства оставались после общения с местными, словно извиняющимися перед тобой окающими жителями.
Походка моя стала пружинистой, цвет лица персиковый, глаза сверкали, как две яркие лампочки. Чувствовалось, что питаться сезонными продуктами той местности, в которой находишься, очень полезно. В день отъезда, словно на прощание, меня в самую макушку со всей яростью ужалила пчела. Вот ведь, смеялись все, и правда, они точно знают, какое место забито у городского жителя!
В поезде я лежал на своей верхней полке с закрыми глазами, мечтательно заложив руки за голову. На душе было покойно и радостно. Словно во сне мне чудились, то улыбка Создателя, проступающая сквозь бездну звездного августовского неба, то плеск сильной рыбы на озере, то ломаная строчка любопытной стрекозы и, конечно, лица друзей. Колеса поезда то и дело выстукивали: «земля принимает, вода оживляет, красота окрыляет». Радость опять переливалась через край в беспричинную улыбку. Внутри росла уверенность, теперь я знаю, что надо человеку для полного счастья!